Образ Иисуса Христа в поэме Блока Двенадцать

«Двенадцать» Блока: версии по поводу образа Христа


Понимание смысла загадочной поэмы «Двенадцать» зависит прежде всего от толкования центрального образа поэмы – Христа, идущего сквозь вьюгу перед отрядом красногвардейцев. Сам Александр Блок подчеркивал, что в финал «должен был поставить Христа». Обратимся к самой неоднозначной поэме в истории русской литературы и к ее главному образу.

Поэма «Двенадцать» (1918) – свежий отклик Александра Блока на революционные события 1917 года (с момента революции прошло только два с небольшим месяца). Поэт воспринял революцию как явление положительной метаморфозы, духовного преображения России; точку отсчета нового времени. Статью того же 1918 года «Интеллигенция и революция» он закончил так: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию». Однако революционность Блока не имела ничего общего с партийной программой большевиков. В своем поэтическом отклике, в финале «революционной» поэмы, Блок не смог обойтись без ключевого христианского образа, породившего разнообразные трактовки Спасителя «с кровавым флагом», идущего во главе отряда красногвардейцев. Необходимо разобраться в этих расхождениях и смысловых нюансах. Тем более, что «Двенадцать» входит в обязательную школьную программу. Поэтому преподавателю, который идёт на урок по поэме, нельзя ограничиваться какой-либо одной точкой зрения на образ Христа.

Кто же впереди: многообразие трактовок


Христос. Иллюстрация Н. Гончаровой к поэме Блока “Двенадцать”

В самом конце поэмы «Двенадцать» появляется ее центральный образ – образ Христа. Вот эти известные строки:

…Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.

Среди многочисленных объяснений финала поэмы специалистами, а также современниками поэта, можно выделить несколько самых распространённых.


Обложка издания поэмы Блока в издательстве “Новый путь”

В одной из примечательных и распространенных трактовок пристальное внимание обращено на «белый венчик из роз», не соответствующий православной традиции, в которой атрибутом Спасителя является терновый венец. Живописец Петров-Водкин откровенно признавался ученому Дмитрию Максимову: «Я предпочел бы, чтобы там был просто Христос, без всяких белых венчиков».

Одна из интерпретационных крайностей образа венка – его погребальное назначение. Следовательно, Христос в поэме мертвый, а это значит, что умерла и Церковь, и вера. Здесь мы видим перекличку с философией Фридриха Ницше, популярного в России начала ХХ века и утверждавшего, что «Бог умер», а также с цитатой из произведения самого Блока, написанного в 1918 году: «Церковь умерла, а храм стал продолжением улицы. Двери открыты, посредине лежит мёртвый Христос». Однако цветы на венце Христа могут, напротив, означать и возрождение, Воскресение, путь к новому возрожденному миру, в котором ключевая роль будет отдана вере в Бога.


Ряд исследователей соглашаются с точкой зрения священника и философа Павла Флоренского, который считал, что «поэма – это предел и завершение блоковского демонизма». В финале появляется не Христос, а его антипод, «враг» «за вьюгой невидим», – антихрист, принявший вид Иисуса. Известный литературовед Михаил Дунаев пишет: «Быть может, это все же адова сила: дьявола ведь тоже пулей не возьмешь. И вот он принимает облик Спасителя – и увлекает за собою духовно неразвитых «апостолов»? Ведь такая трактовка имеет свою логику».

Существовали очень резкие оценки такого «антихристианского» восприятия образа современниками автора. Так, Николай Гумилев говорил, что Блок, создав «Двенадцать», послужил «делу Антихриста», «вторично распял Христа и еще раз расстрелял государя», а Анна Ахматова даже отказывалась выступать с Блоком на совместных поэтических вечерах.

Разрушение «старого мира» и зарождение «нового»


“Двенадцать”, берлинское издательство “Нева”

Большая часть русских интеллигентов, современников Блока, восторженно воспринимала революцию как стихийную силу – средство разрушения «старого» мира; как необходимый переход к миру «новому», полному возможностей и свершений. Поэтому Бог, идущий во главе красногвардейцев, был главным духовным звеном в этом революционном процессе разрушения отжившего, обветшалого мира.

В последних строках поколение Александра Блока находило ответ на вопрос, что же принес в мир Октябрь 1917 года. Появление Христа здесь означало возможность будущего преображения, к которому приведут революционные события.

Однако важно отметить, что самой революционной массе образ Христа показался резко отрицательным, «незримым» врагом двенадцати бойцов «без креста».


Михаил Ларионов. Иллюстрация к поэме Блока “Двенадцать”

Другая актуальная трактовка отражает наиболее ортодоксальное, православное понимание образа Спасителя в поэме. Согласно этой литературной традиции, Христос – мученик, который идет на гибель ради обновления жизни. Здесь не может идти речи об антихристе, принявшем облик Иисуса, чтобы обмануть красноармейцев. Их попросту невозможно обмануть лже-Христом, так как сам Иисус для них – одно из воплощений «старого» мира, они совсем не хотят знать истинного Спасителя. Он не является для бойцов, держащих «револьюцьонный шаг», авторитетом, который сманил бы их на ложный путь. Как пишет литературовед Денис Макаров, «если бы антихрист хотел обмануть их, ему было бы проще это сделать в образе, например, Карла Маркса или Фридриха Энгельса, Троцкого, наконец».

Строки «Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной…» могут указывать не только на обычное движение Христа, но и означать присутствие Спасителя как вне этого мира, так и в нем. Христос – над стихиями и над природой, Он познаваем и непознаваем одновременно.

Согласно этому толкованию, к Богу обращаются и простые созерцатели революции, и двенадцать красногвардейцев-безбожников. Они проходят путь от свободы и вседозволенности «без креста», «без имени святого», к свободе с Христом, и такая разительная перемена происходит помимо их воли, без их веры в Спасителя, т.е. фатально, как проявление высшего порядка. Иисус идёт впереди красногвардейцев. С кровавым, красным флагом — образом страданий и крови.

Во всем есть промысел Божий. Христос – во всем происходящем в мире. Иисус в поэме олицетворяет и идею принятия на Себя очередного греха людей, и идею всепрощения, и надежду на то, что те, кто совершил кровавый грех все-таки придут к Его заветам, к идеалам любви и братства. Известный литературовед Виктор Жирмунский в рамках этой интерпретации также считал главной темой поэмы спасение душ двенадцати красногвардейцев — олицетворения всей разбойной России, всего человечества.

А как думал сам Блок?


Блок, портрет 1917 года

Многообразие трактовок и расхождения в оценках (Михаил Пришвин, к примеру, видел в Христе самого Блока, а Иван Бунин, напротив, считал, что автор «дурачит публику какой-то галиматьей» в лице «пляшущего Иисусика») подчёркивают глубину созданного поэтом образа Иисуса, содержание которого не исчерпывается приведёнными примерами.

Какими бы разнообразными ни были трактовки критиков и литературоведов, сохранились записные книжки самого Блока, в которых поэт сделал несколько записей о своей поэме, что часто не учитывается при анализе «Двенадцати», в том числе в школе. Так, 18 февраля 1918 года Блок пишет: «Что Христос идет перед ними — несомненно. Дело не в том, “достойны ли они Его”, а страшно то, что опять Он с ними, и другого пока нет, а надо Другого — ?» Но кто этот Другой, Блок сам не знает. Следовательно, образ Христа в финале поэмы был для Блока единственно возможным. Как отмечает филолог Дина Магомедова, «Блок ничего не искал. Он писал о том, что увидел. И проницательные слова Блока о Христе в финале поэмы свидетельствуют об одном: поэт был непреложно убежден в органичности именно такого завершения».

Также в черновике поэмы Блок сделал запись, что Христос: «… был с разбойником. Было двенадцать разбойников». Здесь мы видим отсылку к Евангелию от Луки и истории о двух распятых с Христом разбойниках, один из которых проявил сострадание к мукам Иисуса и был прощен. В контексте этого библейского сюжета во многом прочитывается суть появления Иисуса Христа перед красногвардейцами в финале. Это не благословение происходящего и не «освящение» стихийного разгула, а преодоление безотчетного аморализма и нигилизма, залог будущего очищения для героев произведения. Из запечатленного Блоком хаоса должна родиться гармония. Важно, что явление Христа в конце поэмы — символическое явление необходимости религии. Еще 27 июля 1918 года Блок отметил в дневнике: «В народе говорят, что все происходящее – от падения религии…».

Показателен эпизод чтения поэмы на одном из литературных вечеров на Фонтанке, который лишний раз убеждает в неоднозначности блоковского текста:

После прочтения поэмы, у автора спросили:

— Александр Александрович, а что значит этот образ: «И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос?»

Блок ответил: «Не знаю, так мне привиделось. Я разъяснить не умею. Вижу так».

То есть на вопрос о смысле главного образа своей поэмы Блок не ответил. Следовательно, каждый читатель может по-своему ответить на этот вопрос, и в каждом таком толковании будет своя доля правды. Известный учёный Сергей Аверинцев заметил: «Должен сознаться в наивности, если это наивность: когда поэт на вопрос о его интенции свидетельствует: «Не знаю», — я предпочитаю совершенно дословно верить такому свидетельству».

Источники: С. Аверинцев, Е. Иванова, Д. Макаров, Н. Солнцева, Д. Магомедова, О. Клинг

Образ Иисуса Христа в поэме А.Блока “Двенадцать”

Разделы: Литература

Цели:

  • Постараться уяснить, почему предметом нескончаемых споров является как сама поэма, так, в особенности, и образ Христа;
  • Выявить особенности в изображении Иисуса Христа Блоком и сравнить этот образ, созданный поэтом, с образами Христа, изображенными художниками XIX-XX веков и с изображениями Христа-Спасителя на иконах XII-XV веков.
  • Формировать умения рассуждать, доказывать на примере текста изученного произведения, оценок критиков, современников Блока, высказывать свою точку зрения.

Оборудование и наглядность:

  • Портреты и фотографии Блока;
  • Иллюстрации к поэме «Двенадцать» художников Анненкова, Альтмана, Малеша;
  • Репродукции картин: И. Крамской «Христос в пустыне», А. Иванов «Явление Христа народу», Н. Ге «Тайная вечеря», Б. Биргер «Выход с тайной вечери», Леонардо да Винчи «Тайная вечеря»;
  • Изображение Спаса на иконах: «Спас» А. Рублева; «Спас Нерукотворный», «Спас Вседержитель», «Спас Ярое Око» – неизвестных авторов.

Эпиграф к уроку:

«Конец русскому государству будет тогда, когда погаснут лампады над гробницей Сергия Радонежского и закроются врата его Лавры».
Ключевский

Ход урока

Ученик читает начало 1 главы наизусть:

Чёрный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер –
На всем божьем свете!

Учитель: Завораживающие строки поэмы А.Блока, будоражащие и настораживающие. Почему? Отчего ветер и метель? Что творится на божьем свете? Что принес ветер России, разрушение или созидание? Поэма «Двенадцать» – одна из загадок литературы XX века. Вспомним оценку самого Блока.

Ученики рассказывают о периоде, когда создавалась поэма, приводят слова поэта: «Сегодня я – гений», сказанные им 29 января 1918 года, после завершения работы. Блок, по его словам, «…в январе 1918 года в последний раз отдался стихии…»

Учитель: Какое впечатление произвела поэма на современников Блока? Что увидели они в «Двенадцати»?

Ученики: Одни увидели сатиру, проклятие, другие – гимн, славу революции. Оценки были очень неоднозначные, противоречивые.

  • Бунин отрицательно воспринял произведение. Назвал поэму «нечто вульгарное, неумелое».
  • Маяковский: «Одни увидели гимн революции, другие – сатиру на неё».
  • Иванов-Разумник: «Блок видит мировое значение совершающегося… Это поэма о революционном Петрограде, о грязи и преступлениях… и в то же время это благая весть…»
  • Горький назвал поэму сатирой.
  • Луначарский увидел в поэме бессмертие.
  • Волошин: «Блок уступил свой голос большевикам»
  • Бердяев назвал «Двенадцать» «изумительной, почти гениальной вещью», но в то же время отметил, что «Блок жестокой смертью поплатился за галлюцинацию, обман».

Учитель: Многие петроградские писатели отвернулись от Блока, не подавали ему руки. Но были и такие, которые пытались разобраться в том, что же создал поэт, изменил ли он себе, написав поэму, или остался верен своей творческой манере. Как думаете вы?

Ученики приводят доказательства «за» и «против».

  • М. Волошин увидел в «Двенадцати» связь с «Прекрасной Дамой» и «Снежной Маской», значит, Блок не изменил себе.
  • Иванов-Разумник назвал Блока «поэтом розы и креста».
  • Чуковский также отмечал, что Блок остался верен себе.

Одна группа учеников проводит сравнение между поэмой и циклом «Стихов о Прекрасной Даме», где изображенный мир совсем иной: светлый, прекрасный; храмы и терема, любовь возвышенная и чистая. В «Двенадцати» всё иное, здесь Блок другой.

Вторая группа учеников сравнивает поэму со стихами о России, с третьей книгой, где появляется образ ветра, а Россия – «хмельная», «разбойная», «удалая», – подтверждает мысль, что Блок остается тем же поэтом.

Учитель: Как мы видим, нет единого мнения ни у современников Блока, ни у нас. Что же вызвало такие разноречивые оценки и споры, которые не затихают до сих пор, через 90 с лишним лет после появления поэмы?

Ученики: Спорно все в поэме: изображение революции, старый мир, «апостолы нового мира» – двенадцать красногвардейцев и, конечно, образ Христа.

Учитель: Девяноста лет не хватило, чтобы разгадать загадку поэмы, особенно её трудно объяснимого финала. Мы, конечно, не берем на себя роль судьи, который должен решить спор, и не поставим последнюю точку в более чем 90-летнем споре. Но попробуем разобраться в сложной концепции поэмы Блока.

Итак, тема нашего урока: «В белом венчике из роз – впереди Исус Христос» (Образ Иисуса Христа в поэме «Двенадцать»).

Ученик читает наизусть финальную сцену:

…Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.

Учитель: Существует две точки зрения на появление Иисуса Христа в конце поэмы:

  1. искусственный, надуманный образ, противоречащий объективному содержанию поэмы;
  2. образ Христа не является инородным, а вытекает из содержания поэмы. Попробуем и мы доказать или опровергнуть эти точки зрения.

Ученики доказывают, что образ Христа незримо, но уже присутствует в поэме, начиная с первой главы (зачитывают строчки):

  • 1 глава: «На всем божьем свете».
  • 2 глава: «Крестом сияло…», «Святая злоба», «свобода без креста», пальнем-ка пулей в Святую Русь».
  • 3 глава: «Господи, благослови».
  • 5 глава: «Эх, эх, согреши, будет легче для души…»
  • 7 глава: «…позабавиться не грех…»
  • 8 глава: «Упокой, господи, душу рабы твоея…»
  • 10 глава: «Ох, пурга какая, спасе!» «Отчего тебя упас золотой иконостас?»
  • 11 глава: «И идут без имени святого…»

Выводы о закономерности появления образа Христа-Спасителя. Он присутствует незримо, наблюдает за действиями и поступками двенадцати. А в 12 главе только ли в последней, финальной строфе появляется Иисус, зримо для поэта и незримо для патруля?

Чтение 12 главы по ролям.

Учитель: К кому обращены вопросы патруля? Кто этот невидимый «Кто»? «…ходит беглым шагом, хоронясь за все дома»? «…машет красным флагом»? «Кто в сугробе…»?

Что звучит в этих вопросах?

Ученики приходят к выводу, что этот «незримый враг» – Иисус Христос. А в вопросах слышны угрозы, неуверенность, страх, сомнения. И чтобы убить свои сомнения и страх, они стреляют. Сначала «…пальнем-ка пулей в Святую Русь», а потом и в самого Господа Бога.

Учитель: Следовательно, можно предположить, что «винтовочки стальные» направлены на врага. Как назван этот враг в поэме?

Ученики находят эпитеты: «неугомонный», «лютый», «незримый». Неугомонный – значит, не угомонится, т.е. не успокоится. Христос, наверное, не может успокоиться, видя безобразия, преступления, злодеяния. Революционеры – атеисты, безбожники, действуют «без имени святого», без креста. «Ко всему готовы, ничего не жаль…»

Учитель: Всё это так. Христос тревожит красногвардейцев. Чем же? Напоминанием. Что нельзя жить, нарушая христианские заповеди, главная из которых «не убий». Не может Иисус успокоиться, что рушится вера, святость, без которой возможны убийства, расправы, доносы. Вспомните сцену убийства Петрухой Катьки, поведение Петрухи (гл. 6-7).

Ученики рассказывают о муках совести убийцы и о том, как не дают товарищи ему раскаяться:

Что ты, Петька, баба, что ль?
– Верно, душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
– Поддержи свою осанку!
– Над собой держи контроль! (7 глава)

Петруха называет имя незримого врага – Спаса.

Учитель: Каков смысл этого слова в поэме?

Ученики: «Спас», «Спасе» в поэме – это и спаси, и спаситель. На иконах XII-XV веков Христос изображался под именем Спас.

Сообщение ученицы об иконах «Спас Нерукотворный», «Спас Вседержитель», «Спас Ярое Око» – неизвестных авторов и о «Спасе» Андрея Рублева.

Учитель: В поэме Блока нет ничего случайного. Неслучайно и имя Петра, Петрухи. Оно символично.

Ученица делает сообщение о библейской легенде, об апостоле Петре, об учениках Иисуса Христа и о картинах Леонардо да Винчи и Н. Ге с одинаковым названием «Тайная вечеря», где изображен Иисус среди своих учеников-апостолов.

Учитель: В чем отличие блоковского Петра от библейского?

Ученик: Блоковский Петр пытается обратиться к имени Бога, раскаяться, но «апостолы нового мира» гонят раскаяние, пытаются отгородиться о т имени святого, от Христа, и Петруха отворачивается от Бога:

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел… (7 глава)

Учитель: Поэма переполнена страхом перед ним, врагом незримым. Значит, революционеры-атеисты не признают Иисуса своим. Однако возможно ли, чтобы сам Христос согласился идти во главе таких двенадцати? Кто они, апостолы новой жизни, какими изобразил их поэт?

Ученица делает сообщение о красногвардейцах.

Ученик читает наизусть вторую главу:

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.

В зубах цигарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!

Пальнем-ка пулей в Святую Русь –
В кондовую, в избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Учитель: Многие художники иллюстрировали поэму «Двенадцать». Как изобразили Анненков, Альтман красногвардейцев на фоне рушащегося старого мира? Какие тона преобладают? Удалось ли иллюстраторам выразить замысел поэта? (Сообщения двух учениц)

Учитель: Вот какие люди пришли к власти и стали хозяевами новой жизни. Русские писатели, не принявшие революцию, такие как Бунин, Мережковский, Гиппиус, видели в ней приход антихриста и конец света. Так возможно ли, чтобы Иисус Христос у Блока возглавил «апостолов насилия и грабежа»? Для верующих – это кощунство. Но ведь Христос говорил: «Ибо я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» – в этом глубокий смысл явления Христа людям.

Русские художники не раз обращались к образу Христа. Каким изображен Христос на картинах Крамского и Иванова? Отличен ли их Христос от блоковского?

Сообщение учениц о картинах Крамского «Христос в пустыне» и Иванова «Явление Христа народу».

Учитель: Работа над образом Христа требовала огромного напряжения, до физического изнеможения. Александр Иванов считал свою картину, над которой работал двадцать лет, делом всей своей жизни. Блок, как мы уже знаем, после «Двенадцати» почти ничего не писал до самой смерти.

В поэме, в отличие от картин, нет явления Христа, он невидим. Его увидел только поэт, но где и как?

Ученики: Иисус не возглавляет красногвардейцев. Он идет впереди «нежной поступью надвьюжной, снежной россыпью жемчужной», т.е. среди вьюги, метели, выросшего как бы из снега, «в белом венчике из роз». Но не во главе. Его не видят солдаты.

Сообщение ученицы о картине Биргера «Выход с тайной вечери».

Учитель: Вспомним, как сам Блок воспринимал образ Христа.

Ученики зачитывают высказывания Блока об образе Иисуса и приходят к выводу, что поэт сам не совсем понимал этот образ. «Ненавижу этот женственный образ…» «Мне тоже не нравится конец «Двенадцати». «Пригляжусь и вижу, что он…» «…к сожалению, он» и т.д. В конце поэмы Блок поставил точку, а не восклицательный знак, следовательно, он «не восхвалял», а по его словам, «только констатировал факт». Блок до конца не осознал написанного. По воспоминаниям К. Чуковского, он прислушивался к разговорам, «как будто хотел найти того человека, который объяснил бы ему смысл поэмы».

Учитель: Судьба России неотделима от Христа. Этот образ вечен, к нему обращались поэты и до Блока, и после Блока. Но первооткрывателем образа Христа в русской поэзии считается Г.Р. Державин.

Ученица читает наизусть отрывок из оды Державина «Христос»:

Христос – весь благость, весь любовь,
Блеск свойствам даже трисвященным.
Весь круг бы без него миров
Неполным был, несовершенным.

Христа нашедши, всё находим!
Эдем свой за собою водим,
И храм его – святы сердца.

Учитель: Нашли своего Христа двенадцать?

Ученики приходят к выводу, что двенадцать в поэме не нашли своего Христа, они подняли «винтовочки стальные», попрали все нравственные законы: «Свобода, свобода, эх, эх, без креста!»

Учитель: Но почему все же все-таки в финале поэмы Христос? Исследователи предлагают несколько трактовок образа: Христос – революционер, Христос – символ будущего, Христос – сверхчеловек, Христос – символ Вечной Справедливости и другие. Ваше мнение.

Ученики высказывают разные точки зрения.

Учитель: Мы так же, как и критики, исследователи творчества поэта, его современники, не можем ответить однозначно на этот вопрос. Прав был К.И. Чуковский, утверждая, что «поэму толковали и будут толковать ещё 1000 раз и всё по-разному, потому что писал её сложный человек». Сам Александр Блок надеялся, что поэму прочтут «когда-нибудь, в не наши времена» и поймут её и его, поэта.

Блок – пророк, и поэма его – трагическое пророчество о спасении России. Обратите внимание на эпиграф к уроку, на слова русского историка Ключевского: «Конец русскому государству будет тогда, когда погаснут лампады над гробницей Сергия Радонежского и закроются врата его Лавры». Мы живем в такое время, когда сняты все запреты, существует полная свобода вероисповедания, открываются все новые церкви, восстановлен Храм Христа Спасителя, но стало ли меньше преступлений? Нет. Почему? Да опять «идут без имени Святого». Поэма «Двенадцать» – предупреждение, попытка Христа-Спасителя разбудить тех, кто отдавал и отдает на растоптание Святую Веру, Святую Русь, свое будущее. Нескончаемая вьюга по-прежнему метёт над Россией. Когда же придет конец этой вьюге-пурге?

«Двенадцать» Блока: версии по поводу образа Христа

Поэма «Двенадцать» (1918) – свежий отклик Александра Блока на революционные события 1917 года (с момента революции прошло только два с небольшим месяца). Поэт воспринял революцию как явление положительной метаморфозы, духовного преображения России; точку отсчета нового времени. Статью того же 1918 года «Интеллигенция и революция» он закончил так: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию». Однако революционность Блока не имела ничего общего с партийной программой большевиков. В своем поэтическом отклике, в финале «революционной» поэмы, Блок не смог обойтись без ключевого христианского образа, породившего разнообразные трактовки Спасителя «с кровавым флагом», идущего во главе отряда красногвардейцев. Необходимо разобраться в этих расхождениях и смысловых нюансах. Тем более, что «Двенадцать» входит в обязательную школьную программу. Поэтому преподавателю, который идёт на урок по поэме, нельзя ограничиваться какой-либо одной точкой зрения на образ Христа.

Кто же впереди: многообразие трактовок

Христос. Иллюстрация Н. Гончаровой к поэме Блока “Двенадцать”

В самом конце поэмы «Двенадцать» появляется ее центральный образ – образ Христа. Вот эти известные строки:

…Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.

Среди многочисленных объяснений финала поэмы специалистами, а также современниками поэта, можно выделить несколько самых распространённых.

Обложка издания поэмы Блока в издательстве “Новый путь”

В одной из примечательных и распространенных трактовок пристальное внимание обращено на «белый венчик из роз», не соответствующий православной традиции, в которой атрибутом Спасителя является терновый венец. Живописец Петров-Водкин откровенно признавался ученому Дмитрию Максимову: «Я предпочел бы, чтобы там был просто Христос, без всяких белых венчиков».

Одна из интерпретационных крайностей образа венка – его погребальное назначение. Следовательно, Христос в поэме мертвый, а это значит, что умерла и Церковь, и вера. Здесь мы видим перекличку с философией Фридриха Ницше, популярного в России начала ХХ века и утверждавшего, что «Бог умер», а также с цитатой из произведения самого Блока, написанного в 1918 году: «Церковь умерла, а храм стал продолжением улицы. Двери открыты, посредине лежит мёртвый Христос». Однако цветы на венце Христа могут, напротив, означать и возрождение, Воскресение, путь к новому возрожденному миру, в котором ключевая роль будет отдана вере в Бога.

Ряд исследователей соглашаются с точкой зрения священника и философа Павла Флоренского, который считал, что «поэма – это предел и завершение блоковского демонизма». В финале появляется не Христос, а его антипод, «враг» «за вьюгой невидим», – антихрист, принявший вид Иисуса. Известный литературовед Михаил Дунаев пишет: «Быть может, это все же адова сила: дьявола ведь тоже пулей не возьмешь. И вот он принимает облик Спасителя – и увлекает за собою духовно неразвитых «апостолов»? Ведь такая трактовка имеет свою логику».

Существовали очень резкие оценки такого «антихристианского» восприятия образа современниками автора. Так, Николай Гумилев говорил, что Блок, создав «Двенадцать», послужил «делу Антихриста», «вторично распял Христа и еще раз расстрелял государя», а Анна Ахматова даже отказывалась выступать с Блоком на совместных поэтических вечерах.

  • Разрушение «старого мира» и зарождение «нового»

“Двенадцать”, берлинское издательство “Нева”

Большая часть русских интеллигентов, современников Блока, восторженно воспринимала революцию как стихийную силу – средство разрушения «старого» мира; как необходимый переход к миру «новому», полному возможностей и свершений. Поэтому Бог, идущий во главе красногвардейцев, был главным духовным звеном в этом революционном процессе разрушения отжившего, обветшалого мира.

В последних строках поколение Александра Блока находило ответ на вопрос, что же принес в мир Октябрь 1917 года. Появление Христа здесь означало возможность будущего преображения, к которому приведут революционные события.

Однако важно отметить, что самой революционной массе образ Христа показался резко отрицательным, «незримым» врагом двенадцати бойцов «без креста».

Михаил Ларионов. Иллюстрация к поэме Блока “Двенадцать”

Другая актуальная трактовка отражает наиболее ортодоксальное, православное понимание образа Спасителя в поэме. Согласно этой литературной традиции, Христос – мученик, который идет на гибель ради обновления жизни. Здесь не может идти речи об антихристе, принявшем облик Иисуса, чтобы обмануть красноармейцев. Их попросту невозможно обмануть лже-Христом, так как сам Иисус для них – одно из воплощений «старого» мира, они совсем не хотят знать истинного Спасителя. Он не является для бойцов, держащих «револьюцьонный шаг», авторитетом, который сманил бы их на ложный путь. Как пишет литературовед Денис Макаров, «если бы антихрист хотел обмануть их, ему было бы проще это сделать в образе, например, Карла Маркса или Фридриха Энгельса, Троцкого, наконец».

Строки «Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной…» могут указывать не только на обычное движение Христа, но и означать присутствие Спасителя как вне этого мира, так и в нем. Христос – над стихиями и над природой, Он познаваем и непознаваем одновременно.

Согласно этому толкованию, к Богу обращаются и простые созерцатели революции, и двенадцать красногвардейцев-безбожников. Они проходят путь от свободы и вседозволенности «без креста», «без имени святого», к свободе с Христом, и такая разительная перемена происходит помимо их воли, без их веры в Спасителя, т.е. фатально, как проявление высшего порядка. Иисус идёт впереди красногвардейцев. С кровавым, красным флагом — образом страданий и крови.

Во всем есть промысел Божий. Христос – во всем происходящем в мире. Иисус в поэме олицетворяет и идею принятия на Себя очередного греха людей, и идею всепрощения, и надежду на то, что те, кто совершил кровавый грех все-таки придут к Его заветам, к идеалам любви и братства. Известный литературовед Виктор Жирмунский в рамках этой интерпретации также считал главной темой поэмы спасение душ двенадцати красногвардейцев — олицетворения всей разбойной России, всего человечества.

А как думал сам Блок?

Блок, портрет 1917 года

Многообразие трактовок и расхождения в оценках (Михаил Пришвин, к примеру, видел в Христе самого Блока, а Иван Бунин, напротив, считал, что автор «дурачит публику какой-то галиматьей» в лице «пляшущего Иисусика») подчёркивают глубину созданного поэтом образа Иисуса, содержание которого не исчерпывается приведёнными примерами.

Какими бы разнообразными ни были трактовки критиков и литературоведов, сохранились записные книжки самого Блока, в которых поэт сделал несколько записей о своей поэме, что часто не учитывается при анализе «Двенадцати», в том числе в школе. Так, 18 февраля 1918 года Блок пишет: «Что Христос идет перед ними — несомненно. Дело не в том, “достойны ли они Его”, а страшно то, что опять Он с ними, и другого пока нет, а надо Другого — ?» Но кто этот Другой, Блок сам не знает. Следовательно, образ Христа в финале поэмы был для Блока единственно возможным. Как отмечает филолог Дина Магомедова, «Блок ничего не искал. Он писал о том, что увидел. И проницательные слова Блока о Христе в финале поэмы свидетельствуют об одном: поэт был непреложно убежден в органичности именно такого завершения».

Также в черновике поэмы Блок сделал запись, что Христос: «… был с разбойником. Было двенадцать разбойников». Здесь мы видим отсылку к Евангелию от Луки и истории о двух распятых с Христом разбойниках, один из которых проявил сострадание к мукам Иисуса и был прощен. В контексте этого библейского сюжета во многом прочитывается суть появления Иисуса Христа перед красногвардейцами в финале. Это не благословение происходящего и не «освящение» стихийного разгула, а преодоление безотчетного аморализма и нигилизма, залог будущего очищения для героев произведения. Из запечатленного Блоком хаоса должна родиться гармония. Важно, что явление Христа в конце поэмы — символическое явление необходимости религии. Еще 27 июля 1918 года Блок отметил в дневнике: «В народе говорят, что все происходящее – от падения религии…».

Показателен эпизод чтения поэмы на одном из литературных вечеров на Фонтанке, который лишний раз убеждает в неоднозначности блоковского текста:

После прочтения поэмы, у автора спросили:

— Александр Александрович, а что значит этот образ: «И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос?»

Блок ответил: «Не знаю, так мне привиделось. Я разъяснить не умею. Вижу так».

То есть на вопрос о смысле главного образа своей поэмы Блок не ответил. Следовательно, каждый читатель может по-своему ответить на этот вопрос, и в каждом таком толковании будет своя доля правды. Известный учёный Сергей Аверинцев заметил: «Должен сознаться в наивности, если это наивность: когда поэт на вопрос о его интенции свидетельствует: «Не знаю», — я предпочитаю совершенно дословно верить такому свидетельству».

Источники: С. Аверинцев, Е. Иванова, Д. Макаров, Н. Солнцева, Д. Магомедова, О. Клинг

«Двенадцать» Блока: версии по поводу образа Христа

Христос. Иллюстрация Н. Гончаровой к поэме Блока «Двенадцать»

Скучный «набор стихов и частушек», – так говорил о поэме Блока Иван Бунин. «Самое значительное произведение нашей эпохи», – утверждал Лев Троцкий. Понимание смысла загадочной поэмы «Двенадцать» зависит прежде всего от толкования центрального образа поэмы – Христа, идущего сквозь вьюгу перед отрядом красногвардейцев. Сам Александр Блок подчеркивал, что в финал «должен был поставить Христа». Обратимся к самой неоднозначной поэме в истории русской литературы и к ее главному образу.

Поэма «Двенадцать» (1918) – свежий отклик Александра Блока на революционные события 1917 года (с момента революции прошло только два с небольшим месяца). Поэт воспринял революцию как явление положительной метаморфозы, духовного преображения России; точку отсчета нового времени. Статью того же 1918 года «Интеллигенция и революция» он закончил так: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию». Однако революционность Блока не имела ничего общего с партийной программой большевиков. В своем поэтическом отклике, в финале «революционной» поэмы, Блок не смог обойтись без ключевого христианского образа, породившего разнообразные трактовки Спасителя «с кровавым флагом», идущего во главе отряда красногвардейцев. Необходимо разобраться в этих расхождениях и смысловых нюансах. Тем более, что «Двенадцать» входит в обязательную школьную программу. Поэтому преподавателю, который идёт на урок по поэме, нельзя ограничиваться какой-либо одной точкой зрения на образ Христа.

Кто же впереди: многообразие трактовок

В самом конце поэмы «Двенадцать» появляется ее центральный образ – образ Христа. Вот эти известные строки:

. Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.

Среди многочисленных объяснений финала поэмы специалистами, а также современниками поэта, можно выделить несколько самых распространённых.

Бог умер

Обложка издания поэмы Блока в издательстве «Новый путь»

В одной из примечательных и распространенных трактовок пристальное внимание обращено на «белый венчик из роз», не соответствующий православной традиции, в которой атрибутом Спасителя является терновый венец. Живописец Петров-Водкин откровенно признавался ученому Дмитрию Максимову: «Я предпочел бы, чтобы там был просто Христос, без всяких белых венчиков».

Одна из интерпретационных крайностей образа венка – его погребальное назначение. Следовательно, Христос в поэме мертвый, а это значит, что умерла и Церковь, и вера. Здесь мы видим перекличку с философией Фридриха Ницше, популярного в России начала ХХ века и утверждавшего, что «Бог умер», а также с цитатой из произведения самого Блока, написанного в 1918 году: «Церковь умерла, а храм стал продолжением улицы. Двери открыты, посредине лежит мёртвый Христос». Однако цветы на венце Христа могут, напротив, означать и возрождение, Воскресение, путь к новому возрожденному миру, в котором ключевая роль будет отдана вере в Бога.

Лже-Христос

Ряд исследователей соглашаются с точкой зрения священника и философа Павла Флоренского, который считал, что «поэма – это предел и завершение блоковского демонизма». В финале появляется не Христос, а его антипод, «враг» «за вьюгой невидим», – антихрист, принявший вид Иисуса. Известный литературовед Михаил Дунаев пишет: «Быть может, это все же адова сила: дьявола ведь тоже пулей не возьмешь. И вот он принимает облик Спасителя – и увлекает за собою духовно неразвитых «апостолов»? Ведь такая трактовка имеет свою логику».

Существовали очень резкие оценки такого «антихристианского» восприятия образа современниками автора. Так, Николай Гумилев говорил, что Блок, создав «Двенадцать», послужил «делу Антихриста», «вторично распял Христа и еще раз расстрелял государя», а Анна Ахматова даже отказывалась выступать с Блоком на совместных поэтических вечерах.

Разрушение «старого мира» и зарождение «нового»

«Двенадцать», берлинское издательство «Нева»

Большая часть русских интеллигентов, современников Блока, восторженно воспринимала революцию как стихийную силу – средство разрушения «старого» мира; как необходимый переход к миру «новому», полному возможностей и свершений. Поэтому Бог, идущий во главе красногвардейцев, был главным духовным звеном в этом революционном процессе разрушения отжившего, обветшалого мира.

В последних строках поколение Александра Блока находило ответ на вопрос, что же принес в мир Октябрь 1917 года. Появление Христа здесь означало возможность будущего преображения, к которому приведут революционные события.

Однако важно отметить, что самой революционной массе образ Христа показался резко отрицательным, «незримым» врагом двенадцати бойцов «без креста».

Христос – Спаситель

Другая актуальная трактовка отражает наиболее ортодоксальное, православное понимание образа Спасителя в поэме. Согласно этой литературной традиции, Христос – мученик, который идет на гибель ради обновления жизни. Здесь не может идти речи об антихристе, принявшем облик Иисуса, чтобы обмануть красноармейцев. Их попросту невозможно обмануть лже-Христом, так как сам Иисус для них – одно из воплощений «старого» мира, они совсем не хотят знать истинного Спасителя. Он не является для бойцов, держащих «револьюцьонный шаг», авторитетом, который сманил бы их на ложный путь. Как пишет литературовед Денис Макаров, «если бы антихрист хотел обмануть их, ему было бы проще это сделать в образе, например, Карла Маркса или Фридриха Энгельса, Троцкого, наконец».

Строки «Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной. » могут указывать не только на обычное движение Христа, но и означать присутствие Спасителя как вне этого мира, так и в нем. Христос – над стихиями и над природой, Он познаваем и непознаваем одновременно.

Согласно этому толкованию, к Богу обращаются и простые созерцатели революции, и двенадцать красногвардейцев-безбожников. Они проходят путь от свободы и вседозволенности «без креста», «без имени святого», к свободе с Христом, и такая разительная перемена происходит помимо их воли, без их веры в Спасителя, т.е. фатально, как проявление высшего порядка. Иисус идёт впереди красногвардейцев. С кровавым, красным флагом – образом страданий и крови.

Во всем есть промысел Божий. Христос – во всем происходящем в мире. Иисус в поэме олицетворяет и идею принятия на Себя очередного греха людей, и идею всепрощения, и надежду на то, что те, кто совершил кровавый грех все-таки придут к Его заветам, к идеалам любви и братства. Известный литературовед Виктор Жирмунский в рамках этой интерпретации также считал главной темой поэмы спасение душ двенадцати красногвардейцев – олицетворения всей разбойной России, всего человечества.

А как думал сам Блок?

Блок, портрет 1917 года

Многообразие трактовок и расхождения в оценках (Михаил Пришвин, к примеру, видел в Христе самого Блока, а Иван Бунин, напротив, считал, что автор «дурачит публику какой-то галиматьей» в лице «пляшущего Иисусика») подчёркивают глубину созданного поэтом образа Иисуса, содержание которого не исчерпывается приведёнными примерами.

Какими бы разнообразными ни были трактовки критиков и литературоведов, сохранились записные книжки самого Блока, в которых поэт сделал несколько записей о своей поэме, что часто не учитывается при анализе «Двенадцати», в том числе в школе. Так, 18 февраля 1918 года Блок пишет: «Что Христос идет перед ними – несомненно. Дело не в том, “достойны ли они Его”, а страшно то, что опять Он с ними, и другого пока нет, а надо Другого – ?» Но кто этот Другой, Блок сам не знает. Следовательно, образ Христа в финале поэмы был для Блока единственно возможным. Как отмечает филолог Дина Магомедова, «Блок ничего не искал. Он писал о том, что увидел. И проницательные слова Блока о Христе в финале поэмы свидетельствуют об одном: поэт был непреложно убежден в органичности именно такого завершения».

Также в черновике поэмы Блок сделал запись, что Христос: «. был с разбойником. Было двенадцать разбойников». Здесь мы видим отсылку к Евангелию от Луки и истории о двух распятых с Христом разбойниках, один из которых проявил сострадание к мукам Иисуса и был прощен. В контексте этого библейского сюжета во многом прочитывается суть появления Иисуса Христа перед красногвардейцами в финале. Это не благословение происходящего и не «освящение» стихийного разгула, а преодоление безотчетного аморализма и нигилизма, залог будущего очищения для героев произведения. Из запечатленного Блоком хаоса должна родиться гармония. Важно, что явление Христа в конце поэмы – символическое явление необходимости религии. Еще 27 июля 1918 года Блок отметил в дневнике: «В народе говорят, что все происходящее – от падения религии. ».

Показателен эпизод чтения поэмы на одном из литературных вечеров на Фонтанке, который лишний раз убеждает в неоднозначности блоковского текста:

После прочтения поэмы, у автора спросили:

– Александр Александрович, а что значит этот образ: «И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз – Впереди – Исус Христос?»

Блок ответил: «Не знаю, так мне привиделось. Я разъяснить не умею. Вижу так».

То есть на вопрос о смысле главного образа своей поэмы Блок не ответил. Следовательно, каждый читатель может по-своему ответить на этот вопрос, и в каждом таком толковании будет своя доля правды. Известный учёный Сергей Аверинцев заметил: «Должен сознаться в наивности, если это наивность: когда поэт на вопрос о его интенции свидетельствует: «Не знаю», – я предпочитаю совершенно дословно верить такому свидетельству».

Источники: С. Аверинцев, Е. Иванова, Д. Макаров, Н. Солнцева, Д. Магомедова, О. Клинг

Смысл образа Христа в поэме А. Блока «Двенадцать».

Скачать сочинение
Тип: Проблемно-тематический анализ произведения

Поэма о революции была написана Блоком через 2 месяца после того, как в Петрограде произошло революционное восстание. Поэт уловил «ветер», «страшный шум» времени, переломный характер эпохи.

«Двенадцать» была создана за двадцать дней (8 – 28 января 1918 года), по словам поэта, в порыве вдохновения, в согласии со стихией. Это произведение – не «поэтохроника», а поэма, в которой типическое начало, изображение событий и характеров составляет основу художественной структуры.

«Двенадцать» вызвала многочисленную и разноречивую критику. Наверное, ни одно произведение Блока не могло сравниться с этой поэмой по популярности в России и, тем более, за рубежом. Еще при жизни автора, за три года, она была переведена на несколько европейских языков. Несмотря на то, что разными критиками высказывались прямо противоположные мнения об этом произведении, все сходились в одном: Блок принял революцию.

Евангельские мотивы в поэме не ограничиваются завершающим образом Христа. Само число идущих «вдаль», «без креста», «без имени святого», стреляющих в виденье «в белом венчике из роз», соответствует двенадцати ученикам Христа. Мне кажется, сопоставление революционного патруля с апостолами христианского учения для самого автора было многозначным, как и любой другой символ. Так, в августе 1918 года в письме художнику Ю.П. Анненкову, иллюстрировавшему поэму, Блок писал: «Христос с флагом – это ведь – так и не так».

Образ Христа возникает в финальной главе поэмы. Появление такого образа в произведении необычно, так как в нем звучит тема революции, совершается убийство женщины. Но, в то же время, нельзя отрицать логичности и органичности появления этого образа.

Мне кажется, что образ Христа – это прежде всего высокий нравственный идеал. Он несет в себе Добро, Любовь, Красоту. И Блок, руководствуясь именно этими нравственными ценностями, находит воплощение своего идеала в Христе. Блоковский Христос вбирает в себя все многообразие свойств, присущих идеальным образам поэзии Блока. Можно сказать, что это – органичное продолжение художественных и духовных исканий поэта.

Фигура Христа в «Двенадцати», как известно, вызвала самые разноречивые мнения и суждения. Наиболее радикально к поэме были настроены те современники Блока, кто были сторонниками русской православной мысли: П. Флоренский, И. Ильин. П. Флоренский, в частности, рассматривал поэму как последнюю ступень развития Блока. Высоко отзываясь о художественном таланте поэта, философ считал, что Блок свернул на путь подмены «идеала мадонны» «идеалом содомским». Поэтому, по мнению Флоренского, в конце произведения не образ Христа, а образ Антихриста. Доказательство тому – пурга, разгул стихии в поэме. Трудно согласиться с этим мнением философа. На мой взгляд, истинный художник далеко не всегда должен ограничиваться видением мира через призму религии.

Спорной представляется и точка зрения Максимилиана Волошина. Он, будучи убежденным в религиозности и культовости поэзии Блока, считал, что революционеры преследуют Христа ради его убийства.

Нельзя не согласиться, что образ Христа – образ символический и потому – многозначный. Интерес вызывает мнение И.С. Приходько, который утверждает, что Христос воплощает в себе стихию революции. Тут необходимо помнить призыв самого Блока «слушать революцию». Символический смысл придает образу Христа белый цвет («белый венчик из роз»). Белый – цвет небесных сил. Он означает чистоту, невинность, надежду на обновление Неба и Земли. Роза в католической традиции – знак Девы Марии. Следовательно, по мнению Приходько, поэт попытался соединить в Христе Святой Дух с Богородицей.

Как известно, сам Блок верил в революцию и придавал ей огромное значение и символическое звучание. Поэт верил в очистительную силу революции. На мой взгляд, одного-единственного суждения о смысле образа Христа не может быть по двум причинам. Во-первых, «Двенадцать» – произведение, наполненное символами. Можно сказать, что оно открыто в бесконечность для толкования символических образов. Во-вторых, как и в других своих поэмах, здесь А. Блок воссоздает сквозь историческую картину историю мироздания, которой изначально правит стихия и гармония. Даже сам Блок относился к своей поэме по-разному, а что уж говорить о нас, «смертных»:

Так идут державным шагом –

Позади – голодный пес,

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз –

Впереди – Иисус Христос.

0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

/ Сочинения / Блок А.А. / Двенадцать / Смысл образа Христа в поэме А. Блока «Двенадцать».

Смотрите также по произведению “Двенадцать”:

«Двенадцать» Блока: Антихрист или Спаситель мира?

27 января в библиотеке имени Н.В. Гоголя города Северодвинска состоялась литературная гостиная, посвященная 100-летию выхода в свет поэмы Александра Блока «Двенадцать». Этот совместный проект Свято-Архангельского малого православного братства и Северодвинской муниципальной библиотеки стал продолжением разговора о революционных событиях 1917 года, начатого в декабре 2017 чтением «Узла IX» из «Красного колеса» Солженицына.

Поэма «Двенадцать», написанная Блоком в январе 1918 за двадцать дней (8‑28 января) «в порыве вдохновения», стала памятником той эпохи, отразившим настроения многих людей в короткий период русской истории. Как бы Блок ни относился к революции, он, как никто другой, сумел в ней увидеть стихию и изобразить ее, следуя своему призыву: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию!».

Чтобы обновить свое восприятие поэмы и из сегодняшнего дня взглянуть на события столетней давности, участникам встречи было предложено прослушать запись произведения в исполнении Сергея Юрского и посмотреть слайды с иллюстрациями Юрия Анненкова. Художник-авангардист в 1918 году полностью оформил в кубистическом стиле первое издание поэмы Блока «Двенадцать». Оно было выполнено при непосредственном участии самого поэта, который не только оценивал рисунки, но и высказывал свои пожелания. Эти иллюстрации, неразрывно связанные с блоковскими образами, стали классическими. Сам Блок признавался, что если Анненкову что-то не удалось отобразить или выразить, то лишь по вине автора поэмы.

В центре обсуждения оказалась проблема, связанная с поэмой, – явление Христа перед идущим сквозь вьюгу отрядом красноармейцев:

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз –

Впереди – Исус Христос.

Среди множества интерпретаций для обсуждения были выбраны и представлены две точки зрения: отца Александра Меня и отца Сергия (Савельева).

Отец Александр Мень считал, что если впереди разбойников и убийц показана фигура Христа, то это противоречит Евангелию. Он говорит: «Любой из вас пусть обратится к Евангелию и подумает, можно ли представить себе Иисуса Назарянина в “белом венчике из роз”? Нет, нет. Это тень, призрак. Это пародия. Это то раздвоение сознания, которое ввело в заблуждение наших отцов». Далее, пытаясь найти ответ, отец Александр отмечает, что Блок, как поэт – пророк, почувствовал веру людей в то, что мир можно перекроить кровавым образом и что это будет во благо. Но изобразив Христа в «белом венчике», он, бессознательно прозрев, изобразил псевдохриста, признаваясь в своих дневниках, что на этом месте должен был быть Другой (с большой буквы, то есть Антихрист). Основываясь на тексте Евангелия, отец Александр говорит, что здесь мы подходим к тайне, когда «Христос реально присутствует там, где имя Его может и не произноситься. И напротив – там, где, казалось бы, Он назван по имени и идет, может оказаться, что это не Он, Его антипод. Так не раз бывало в истории» (из лекций о. Александра «Библия и русская литература, ХХ век»). А изображение Христа в «белом венчике», – это бессознательное обращение к античному символу пиршества – на пиру древние римляне украшали себя венками из цветов. Никогда ни в одной иконографии так Христа не изображали. «Это совершенно чуждое образу Христа украшение» (там же).

Противоположную точку зрения высказывает отец Сергий (Савельев). Также основываясь на Евангелии, он убежден, что Христос не покидает человека никогда и даже в самых тяжелых обстоятельствах остается с ним и ждет обращения, поворота ко Христу. Эта оторванность от Бога – «Эх, эх, без креста…», – которую на протяжении всей поэмы подчеркивает Блок, не может привести ни к чему хорошему. И только то обстоятельство, что впереди, пусть и невидим для идущих, «и от пули невредим», как мученик, принявший на Себя все грехи человечества, «нежной поступью» шествует Иисус Христос, дает повод для надежды на прощение заблудших двенадцати, как и всего русского народа.

Важным и необычным в этой встрече было проживание поэмы залом. Участники встречи, разбившись на группы, пытались решить этот вопрос-загадку все вместе. Каждый высказал свое мнение и, что самое дорогое для устроителей встречи, каждый понес этот вопрос в своем сердце. И мы надеемся, что Господь коснется сердец этих людей и даст им Свой ответ.

Ссылка на основную публикацию