Каравай заварного хлеба – краткое содержание рассказа Солоухина (сюжет произведения)

Урок нравственности “Хлеб – это жизнь” (по рассказам В.А.Солоухина “Каравай заварного хлеба”, “Мошенники”). 8-й класс

Разделы: Литература

Класс: 8

– раскрыть основные проблемы, поднимаемые автором в рассказах;

– показать нравственную красоту главного героя, знающего истинную цену хлебу в противопоставлении с миром жадности, душевной черствости, равнодушия;

– воспитывать основные нравственные ценности: доброту, чуткость, сострадание, любовь, порядочность, уважение к хлебу и людям, выращивающим его.

Оборудование: презентация о В.А Солоухине, запись песни “Хлеб – всему голова”, иллюстрации обучающихся к рассказам, стихотворения о хлебе, каравай хлеба на вышитом рушнике.

I. Вступительное слово учителя.

Звучит песня “Хлеб – всему голова”.

– Начали мы урок с известной песни “Хлеб – всему голова”. И это неслучайно, потому, что среди сотни тысяч слов в русском языке наиболее важными являются Родина, мать, земля, хлеб. Есть только одно слово, которое равнозначно этим словам,– жизнь.

С древнейших времен к этому продукту относились по-особому. Хлеб сравнивали с самой жизнью, о нем говорили, как о живом существе, — кормилец.

Жизнь человечества немыслима без хлеба. Он сопровождает нас от рождения до глубокой старости. Мы встречаемся с ним каждый день. Без него не обходится ни скромный завтрак, ни пышное праздничное застолье.

Этот ценнейший продукт стал вечным символом благополучия и достатка.

“Хлеб – всему голова”, “Хлеб – основа всей жизни”, – так гласит народная мудрость. Даже в главной молитве, обращенной к Богу, “Отче наш” говорится: “Хлеб наш насущный дай нам на сей день”.

В народе существует особое понятие ценности хлеба – нравственное. Ведь хлеб не просто растит человека, он испытывает каждого из нас на стойкость и мужество, на чуткость и сострадание. Хлеб определяет ценность человеческих поступков.

Эпиграфом нашего сегодняшнего урока станут слова Расула Гамзатова: “Хлеб – это жизнь. Он вечен, как мать, как Родина”.

И наш сегодняшний урок – это разговор о том, какой должна быть истинная цена хлеба и как по-разному относятся герои рассказов В.А. Солоухина к нему.

Пусть этот урок будет для нас уроком мужества и доброты, милосердия и порядочности.

II. Поэтическая пятиминутка.

Разговор о хлебе мы начнем с поэтической пятиминутки. Послушайте стихотворения.

Растите хлеб!
Выращивайте хлеб!
Он – смех детей,
Он – радость мирных дней.
Он наших городов и сёл мечта,
Он – пенье птиц.
Он памятником стал
Всем тем, кто жизни
за него отдал.

Растите хлеб!
Мы за него страдали,
И долгими ночами на полях,
Как мать над сыном,
Мы над ним не спали.

Растите хлеб –
Историю страны.
Растите хлеб-
Грядущую опору.
Дороже он, чем всех сокровищ
горы.
Он – наша жизнь,
А жизни нет цены.

2) Написано много о хлебе,
Который всему голова.
О хлебе насущном не смолкнет
Вовеки людская молва.

В нем пот, перемешанный с солью,
В нем труд от зари до зари,
В нем жизнь для живущих на свете
От края до края земли.

Кусочек бесценного хлеба
Порою от смерти спасал.
За хлебную русскую ниву
Народ свою жизнь отдавал.

И потому колос хлебный
Лишь с золотом можно сравнить,
Лишь с хлебом решим мы задачу:
Быть сильными нам, иль не быть.

Обычай прекрасный в России
Гостей хлебом – солью встречать,
И ароматною сдобой
На пышном пиру угощать.

Хлеб – символ богатства и силы
Хлеб – золото русских полей,
Хлеб – слава труду хлебороба,
Хлеб – гордость России моей.

– О чем эти стихотворения? Какова основная мысль?

III. Работа в группах.

1 группа приготовила презентацию о писателе В.А. Солоухине и его творчестве. (Работа с презентацией).

2 группа познакомит с кратким содержанием рассказа В.А. Солоухина “Каравай заварного хлеба”.

3 группа познакомит нас с содержанием рассказа В.А. Солоухина “Мошенники”.

IV. Обсуждение рассказа “Каравай заварного хлеба”.

1. Как вы понимаете смысл заглавия рассказа “Каравай заварного хлеба”?

2. Как жили студенты в военные годы? Прочитайте начало рассказа.

3. Кто знает, что такое военный хлеб?

(Послушайте сообщение ученика.)

Цену хлебу молодое поколение узнало в войну. Хлеб выдавали по карточкам. Как дороги были эти карточки! Потерять их – остаться без хлеба на месяц. Нормы были маленькие, хлеб некачественный, но все-таки хлеб.

Никогда никому не забыть блокадный ленинградский хлеб. Чёрный кусочек блокадного хлеба, 125-граммовый кусочек из жмыха, отрубей, целлюлозы, отбойной пыли. Таков был дневной паек для осажденного фашистами города. А людям нужно было жить, работать, чтобы победить врага.

4. Как питались студенты?

Конечно, может быть, мы не так дорожили бы каждой молекулой тепла, если бы наши харчишки были погуще. Но шла война, на которую мы, шестнадцатилетние и семнадцатилетние мальчишки, пока еще не попали. По студенческим хлебным карточкам нам давали четыреста граммов хлеба, который мы съедали за один раз. Наверное, мы еще росли, если нам так хотелось есть каждый час, каждую минуту и каждую секунду.

На базаре буханка хлеба стоила девяносто рублей – это примерно наша месячная стипендия. Молоко было двадцать рублей бутылка, а сливочное масло – шестьсот рублей килограмм. Да его и не было на базаре, сливочного масла, оно стояло только в воображении каждого человека как некое волшебное вещество, недосягаемое, недоступное, возможное лишь в романтических книжках”.

5. Как относились студенты к Мишке Елисееву? И почему? Ответ подтвердите примерами из текста.

6. Зачитайте и сравните описание внешности Мишки с внешностью других ребят. Как вы можете его охарактеризовать?

“Красная, круглая харя Мишки с маленькими голубыми глазками, запрятанными глубоко в красноте, лоснилась и цвела, в то время как, например, Генка Перов был весь синенький и прозрачный, и даже я, наиболее рослый и крепкий подросток, однажды, резко поднявшись с койки, упал от головокружения.

Свои припасы Мишка старался истреблять тайком, так, чтобы не дразнить нас”.

7. Почему главный герой рассказа решил отправиться в родную деревню за сорок пять километров?

“К празднику Конституции присоединилось воскресенье, и получилось два выходных дня. Тут-то я и объявил своим ребятам, что пойду к себе в деревню и что уж не знаю, удастся ли мне принести ветчины или сметаны, но черный хлеб гарантирую. Ребята попытались отговорить меня: далеко, сорок пять километров, транспорт (время военное) никакой не ходит, на улице стужа и как бы не случилось метели. Но мысль оказаться дома уже сегодня так овладела мной, что я после лекций, не заходя в общежитие, отправился в путь.

Это был тот возраст, когда я больше всего любил ходить встречать ветра. И если уж нет возможности держать против ветра все лицо, подставишь ему щеку, вроде бы разрезаешь его плечом, и идешь, и идешь. И думаешь о том, какой ты сильный, стойкий; и кажется, что обязательно видит, как ты идешь, твоя однокурсница, легкомысленная, в сущности, девочка Оксана, однако по взгляду которой ты привык мерить все свои поступки.”

8. Какие трудности пришлось испытать герою рассказа на пути в родную деревню? (Чтение эпизода заранее подготовленным учеником).Пока я шел по шоссе, автомобили догоняли меня…)

– Ну, бывай здоров! Не падай духом. ”.

9. Расскажите о случайном попутчике, кого он напоминал?

10. Что спасло героя и не дало ему замерзнуть в этой заснеженной ночи?

11. Как выбирал главный герой избу, чтобы попроситься на ночлег? “Приглядевшись к избам и деревьям, к порядку домов, я понял, что грузовик либо увез меня дальше, чем мне нужно, либо куда-нибудь в сторону, потому что деревня, в которой я очутился, была мне совершенно незнакома. Значит, не было у меня выхода, как стучаться в одно из черных окон в надежде, что затеплится оно красноватым огоньком коптилки, и проситься переночевать.

Все избы были мне одинаково незнакомы, все они были для меня чужие, но я зачем-то брел некоторое время вдоль деревни, как бы выбирая, в какую избу постучаться, и неизвестно почему свернул к одной из изб (ничем она не отличалась от остальных, разве что была похуже). Есть, должно быть, у каждой из русских изб эдакое свое “выражение лица”, которое может быть либо суровым, либо жалким, либо добрым, либо печальным. Наверное, этим-то подспудным я и руководствовался, выбирая, в какое окно постучать. А может быть, просто понадобилось некоторое время, чтобы собраться с духом и окончательно утвердиться в мысли, что стучать придется неизбежно, так лучше уж не тянуть.

Сначала я постучал в дверь на крыльце, потом, осмелев, потюкал ноготком по морозному стеклу окна. Сквозь двойные рамы не доходило мое тюканье до нутра, до избяного тепла, а может быть, сливалось с шумом ветра и с разными метельными звуками”.

12.Инсценирование эпизода: “Встреча с доброй, отзывчивой тетей Машей”.

13. Расскажите о ее судьбе. (Заранее подготовленный ученик).

14.Удалось ли герою добраться до родного дома? Испекла ли ему мама заветный каравай заварного хлеба?

15. Каким был обратный путь героя?

“Переночевав дома ночь, положив драгоценный каравай в заплечный мешок, я отправился обратно во Владимир к своим друзьям в студеном, голодном общежитии.

Оказывается, виноваты были не одна только метель, не одно только то обстоятельство, что я из Владимира вышел, не поев как следует, и потому быстро обессилел. Оказывается, сами по себе сорок пять километров зимней дороги – нелегкое дело. Когда я прошел двадцать пять километров и вышел на асфальтированный большак и, таким образом, идти мне осталось двадцать километров, я был почти в таком же состоянии, как и в позапрошлую ночь в метель, когда, если бы не случайный грузовик, замерзать бы мне среди снежного поля.

Кроме того, я, должно быть, простудился за эти два дня, и теперь начиналась болезнь. Мне сделалось все безразлично. Какое бы интересное дело, ожидающее меня в будущем, ни вспомнилось, мне казалось оно теперь совсем неинтересным и скучным: не хочу летом купаться в реке, не хочу ходить на рыбалку, не хочу читать книги, не хочу в лесу жечь костер, не хочу ходить в кино и есть мороженое, безразлично мне даже, есть ли на свете Оксана, самая красивая со всего нашего курса синеглазая девчонка. Я давно заметил за собой, что если у меня пропадает интерес ко всему на свете, значит, я начинаю хворать.

Пройдя по асфальту километр, я почувствовал себя совсем плохо и стал поднимать руку тем редким, можно сказать, редчайшим грузовикам, которые время от времени догоняли меня. Некоторое развлечение состояло в том, чтобы считать эти проходящие грузовики и загадывать, который же из них возьмет меня с собой.

Остановился седьмой грузовик (к этому времени я пробрел еще три километра)”.

16. Удалось ли герою угостить драгоценным караваем хлеба своих товарищей? Почему? (Инсценирование диалога с шофером).

17. Как поступил герой с тумбочкой Мишки Елисеева после возвращения из дома? Как вы оцениваете его поступок?

18. Какие нравственные качества ценит автор в людях?

19. Какова основная идея рассказа “Каравай заварного хлеба”?

V. Обсуждение рассказа В.А. Солоухина “Мошенники”.

В рассказе В.А. Солоухина “Каравай заварного хлеба” мы увидели нравственную красоту главного героя, который перенес столько страданий. Он ради своих товарищей отправился в далекий путь за караваем драгоценного хлеба, которого не суждено было отведать студентам, да и самому герою. А также мы увидели душевную черствость других героев рассказа: Мишки Елисеева, который по ночам ел и хлеб с ветчиной, и масло; шофера, забравшего себе каравай.

Совсем по-другому ведут себя юноши в рассказе “Мошенники”.

1. Какая мысль пришла в голову героям данного рассказа?

2. Почему они “пошли” на сделку со своей совестью?

3. Как вы понимаете слова рассказа: “Праздность является матерью всех пороков”? В чем их смысл? Докажите, подтвердив примером из текста.

4. Может ли в человеке рядом сосуществовать высокое и низкое? Объясните, прочитав данный отрывок.

“Немудреный репертуар областного театра мы переслушали весь (там шли три оперы), и, пожалуй, больше всего меня теперь удивляет, как могли тогда в нас соединиться впервые проснувшаяся тяга к искусству и первое (слава богу, что последнее!) мелкое, грязное мошенничество”.

5. Какие разговоры о хлебе среди практикантов подтолкнули их на мошенничество? О чем они мечтали, если бы у них появились излишки хлеба?

Если бы хлебца побольше, – мечтательно начинал кто-нибудь из нас, жить бы можно. Во-первых, оставалось бы к вечеру. Хотя бы с солью. Во-вторых, утром тюря была бы гуще. В-третьих, на базаре можно обменять на масло, а масло вылить в тюрю. Эх, да что и говорить! Известно – хлеб всему голова и основа. (Стоит заметить, что про хлеб мы не пели наподобие оперы.)

6. Как завладела практикантами идея Яшки Звонарева?

7. В чем состояла нелепость данного поступка ребят?

8. Раскрылся ли обман?

9. Как отреагировали на мошенничество женщины в столовой и почему?

10. Что чувствовали практиканты, когда их обман был раскрыт?

11. “Только сейчас, спустя двадцать лет, я подумал о том, что мы ушли тогда из столовой, не сказав спасибо ни черноглазой девушке-подавальщице, ни пожилой женщине на раздаче, с безнадежно усталыми, военного времени глазами”, – так заканчивается рассказ.

За что должны были быть благодарны ребята этим женщинам?

VI. Подведение итогов урока.

– Ребята, война – трудное время испытаний не только на поле боя, но и в тылу, в повседневной жизни. Вот с такими трудностями и столкнулись главные герои, но одни из них показали пример порядочности и чистоты, а другие – подлости и обмана.

Хочется напомнить строчки из стихотворения С. Острового:

В жизни по-разному можно жить:
В горе можно и в радости,
Вовремя есть, вовремя пить,
Вовремя делать гадости.

А можно и так: на рассвете встать
И, помышляя о чуде,
Рукой обнаженное солнце достать
И подарить его людям.

В.А. Солоухин своими рассказами подчеркнул, что в жизни можно жить по-разному, руководствуясь разными жизненными принципами. Одни живут для себя, другие – все отдают людям.

Наш урок подходит к концу. Я надеюсь: он заставил вас задуматься о многом. И вы напишите в своих отзывах об уроке. Я думаю, что вы сумеете по-новому оценить свои поступки, себя, научитесь с уважением и любовью относиться к людям, к труду тех, кто создает хлеб – основу всей жизни. Пусть в каждом доме на столе всегда будет каравай душистого хлеба, символизирующий жизнь, мир, счастье. “Хлеб – имя существительное, и обращаться с ним должно на Вы”.

VII. – А сейчас обратимся к стенду, на котором размещены ваши иллюстрации к прочитанным рассказам В.А.Солоухина. Вы, наверное, узнали героев этих произведений? А также вы видите на расшитом рушнике каравай хлеба.

– Заканчивая наш урок, мы по русской традиции угостим всех караваем хлеба. “Хлеб стал для нас непременным спутником сострадания, потому что его разделяют в годину бедствий. Вкус разделенного хлеба несравним ни с чем”, – сказал французский летчик А. де Сент-Экзюпери. И это действительно так, потому что люди преломляют его за общей трапезой.

Хлеб стал для нас непременным спутником сострадания, мерилом нравственных качеств человека. Живите так, чтобы хлеб ваш был всегда честным.

Владимир Солоухин – Каравай заварного хлеба

Владимир Солоухин – Каравай заварного хлеба краткое содержание

Каравай заварного хлеба читать онлайн бесплатно

Каравай заварного хлеба

Владимир Алексеевич СОЛОУХИН

Каравай заварного хлеба

По ночам мы жгли тумбочки. На чердаке нашего общежития был склад старых тумбочек. Не то чтобы они совсем никуда не годились, напротив, они были ничуть не хуже тех, что стояли возле наших коек, – такие же тяжелые, такие же голубые, с такими же фанерными полочками внутри. Просто они были лишние и лежали на чердаке. А мы сильно зябли в нашем общежитии. Толька Рябов даже оставил однажды включенной сорокасвечовую лампочку, желтенько светившуюся под потолком комнаты. Когда утром мы спросили, почему он ее не погасил, Толька ответил: “Для тепла. “

Обреченная тумбочка втаскивалась в комнату. Она наклонялась наискосок, и по верхнему углу наносился удар тяжелой чугунной клюшкой. Тумбочка разлеталась на куски, как если бы была стеклянная. Густокрашеные дощечки горели весело и жарко. Угли некоторое время сохраняли форму то ли квадратной стойки, то ли боковой доски, потом они рассыпались на золотую, огненную мелочь.

Из печи в комнату струилось тепло. Мы, хотя и сидели около топки, старались не занимать самой середины, чтобы тепло беспрепятственно струилось и расходилось во все стороны. Однако к утру все мы мерзли под своими одеялишками.

Конечно, может быть, мы не так дорожили бы каждой молекулой тепла, если бы наши харчишки были погуще. Но шла война, на которую мы, шестнадцатилетние и семнадцатилетние мальчишки, пока еще не попали. По студенческим хлебным карточкам нам давали четыреста граммов хлеба, который мы съедали за один раз. Наверное, мы еще росли, если нам так хотелось есть каждый час, каждую минуту и каждую секунду.

На базаре буханка хлеба стоила девяносто рублей – это примерно наша месячная стипендия. Молоко было двадцать рублей бутылка, а сливочное масло – шестьсот рублей килограмм. Да его и не было на базаре, сливочного масла, оно стояло только в воображении каждого человека как некое волшебное вещество, недосягаемое, недоступное, возможное лишь в романтических книжках.

А между тем сливочное масло существовало в виде желтого плотного куска даже в нашей комнате. Да, да! И рядом с ним еще лежали там розовая глыба домашнего окорока, несколько белых сдобных пышек, вареные вкрутую яйца, литровая банка с густой сметаной и большой кусок запеченной в тесте баранины. Все это хранилось в тумбочке Мишки Елисеева, хотя на первый взгляд его тумбочка ничем не выделялась среди четырех остальных тумбочек: Генки Перова, Тольки Рябова, Володьки Пономарева и моей.

Отличие состояло только в том, что любую нашу тумбочку можно было открыть любому человеку, а на Мишкиной красовался замок, которому, по его размерам и тяжести, висеть бы на бревенчатом деревенском амбаре, а не на столь хрупком сооружении, как тумбочка: знали ведь мы, как ее надо наклонить и по какому месту ударить клюшкой, чтобы она сокрушилась и рухнула, рассыпавшись на дощечки.

Но ударить по ней было нельзя, потому что она была Мишкина и на ней висел замок. Неприкосновенность любого не тобой повешенного замка вырабатывалась у человека веками и была священна для человека во все времена, исключая социальные катаклизмы в виде слепых ли стихийных бунтов, закономерных ли революций.

Отец Мишки работал на каком-то складе неподалеку от города. Каждое воскресенье он приходил к сыну и приносил свежую обильную еду. Красная, круглая харя Мишки с маленькими голубыми глазками, запрятанными глубоко в красноте, лоснилась и цвела, в то время как, например, Генка Перов был весь синенький и прозрачный, и даже я, наиболее рослый и крепкий подросток, однажды, резко поднявшись с койки, упал от головокружения.

Свои припасы Мишка старался истреблять тайком, так, чтобы не дразнить нас. Во всяком случае, мы редко видели, как он ест. Однажды ночью, проснувшись, я увидел Мишку сидящим на койке. Он намазал маслом хлеб, положил сверху ломоть ветчины и стал жрать. Я не удержался и заворочался на койке. Может быть, втайне я надеялся, что Мишка даст и мне. Тяжкий вздох вырвался у меня помимо воли. Мишка вдруг резко оглянулся, потом, напустив спокойствие, ответил на мой вздох следующей фразой:

– Ну ничего, не горюй, как-нибудь переживем.

Рот его в это время был полон жеваным хлебом, перемешанным с желтым маслом и розовой ветчиной.

В другую ночь я слышал, как Мишка чавкает, забравшись с головой под одеяло. Ничто утром не напоминало о ночных Мишкиных обжорствах. На тумбочке поблескивал тяжелый железный замок.

К празднику Конституции присоединилось воскресенье, и получилось два выходных дня. Тут-то я и объявил своим ребятам, что пойду к себе в деревню и что уж не знаю, удастся ли мне принести ветчины или сметаны, но черный хлеб гарантирую. Ребята попытались отговорить меня: далеко, сорок пять километров, транспорт (время военное) никакой не ходит, на улице стужа и как бы не случилось метели. Но мысль оказаться дома уже сегодня так овладела мной, что я после лекций, не заходя в общежитие, отправился в путь.

Это был тот возраст, когда я больше всего любил ходить встречать ветра. И если уж нет возможности держать против ветра все лицо, подставишь ему щеку, вроде бы разрезаешь его плечом, и идешь, и идешь. И думаешь о том, какой ты сильный, стойкий; и кажется, что обязательно видит, как ты идешь, твоя однокурсница, легкомысленная, в сущности, девочка Оксана, однако по взгляду которой ты привык мерить все свои поступки.

Пока я шел по шоссе, автомобили догоняли меня. Но все они везли в сторону Москвы либо солдат, либо ящики (наверное, с оружием) и на мою поднятую руку не обращали никакого внимания. Морозная снежная пыль, увлекаемая скоростью, перемешивалась с выхлопными газами, завихрялась сзади автомобиля, а потом все успокаивалось, только тоненькие струйки серой поземки бежали мне навстречу по пустынному темному шоссе.

Когда настала пора сворачивать с шоссе на обыкновенную дорогу, начало темнеть. Сперва я видел, как поземка перебегает дорогу поперек, как возле каждого комочка снега или лошадиного помета образуется небольшой барханчик, а каждую ямку – человеческий ли, лошадиный ли след – давно с краями засыпало мелким, как сахарная пудра, поземным снежком.

Назад страшно и оглянуться – такая низкая и тяжелая чернота зимнего неба нависла над всей землей. Впереди, куда вела дорога, было немного посветлее, потому что и за плотными тучами все еще брезжили последние отблески безрадостного декабрьского дня.

По жесткому шоссе идти было легче, чем по этой дороге: снег проминался под ногой, отъезжал назад, шаг мельчился, сил тратилось гораздо больше.

Меня догнал человек – высокий усатый мужик, одетый поверх пальто в брезентовый плащ и закутанный башлыком. Этого небось не продувает. Случайный попутчик шагал быстро, и я старался тянуться за ним, хотя и знал, что для моей “марафонской” дистанции такой темп не годится, что я обессилею раньше, чем доберусь до села.

Ему-то что! Он идет лишь до Бабаева. Скоро он будет дома, а мне идти еще двадцать километров.

Дома самовар поставит ему жена, чайку горяченького. Или, может, достанет из печки щей. Они, конечно, постные, остыли, чуть тепленькие. Но все равно, если взять ломоть хлеба потолще.

Я почувствовал, что желудок мой совершенно пуст и, для того чтобы дойти до дому, я обязательно должен что-нибудь съесть, хотя бы жесткую хлебную корку со стаканом воды. Некоторое время я шел, вспоминая, как однажды, еще до войны, съел с морсом целую буханку хлеба. А то еще, помнится, я варил себе обеды, когда жил не в общежитии, а на частной квартире. Это тоже было до войны. Я шел на базар и покупал на рубль жирной-прежирной свинины. Она стоила десять рублей килограмм. Значит, на рубль доставался мне стограммовый кусок. Эту свинину, изрезав на одинаковые кубики, я варил с вермишелью. Белые кубики плавали сверху, и, когда с ложкой вермишели попадал в рот кубик, во рту делалось вкусно-вкусно. Продавали до войны и сухой клюквенный кисель. Разведешь розовый порошок в стакане кипятку.

Тут у меня в голове гвоздем засела мысль: надо будет у этого мужика, когда он дойдет до своего дома, попросить кусок хлеба, – может, даст. Если есть дом, значит, есть и хлеб в доме. Все же не голодовка теперь. Но вот ведь какая досадная психология! Когда ты сыт и у тебя все есть, ничего не стоит спросить у других людей и хлеба, и еще чего-нибудь. Но когда на этот кусок вся надежда.

Значит, что же, вроде милостыни получится? “Подайте Христа ради!” Так, что ли? Вовсе не милостыня. Вместе идем. Почему не спросить?

Однако я-то знал, что мой язык ни за что не повернется, чтобы и вправду в виде милостыни попросить кусок хлеба. А может, попроситься ночевать? До его деревни километра три да там двадцать. Не дойдешь. А если ночевать пустит, то небось и поесть даст. Факт! Вот жаль, я неразговорчивый человек. Другой на моем месте теперь казался бы ему лучшим другом. Бывают такие говоруны. Теперь он сам бы уговаривал меня зайти к нему переночевать или просто чайку попить. Или, может быть, щей. Они хоть и остыли теперь, чуть тепленькие.

Мадам Жизнь

Познавательно-развлекательный проект

Отзыв о рассказе Солоухина «Каравай заварного хлеба»

Главный герой рассказа Владимира Солоухина «Каравай заварного хлеба» — студент одного из учебных заведений города Владимира. Вместе со своими однокурсниками он жил в общежитии. Время было военное, голодное и холодное. Шла первая зима Великой Отечественной войны.

Зимой в общежитии было очень холодно, и ребята приспособились топить печку старыми тумбочками, которые хранились на чердаке. Они придумали способ, как с одного удара разбивать такую тумбочку тяжелой чугунной клюшкой. Но тепла от прогоревших в печке тумбочек хватало ненадолго.

С едой тоже были проблемы. Студентам выдавали хлебный паек на день, но этого пайка семнадцатилетним ребятам хватало только, чтобы поесть один раз. Разнообразная еда продавалась на базаре, но там за булку хлеба пришлось бы отдать всю стипендию.

Не голодал только один студент, которого звали Мишка. Его отец работал на складе, и он каждую неделю привозил сыну продукты. Но Мишка этими продуктами ни с кем не делился, хранил их под замком в своей тумбочке и ел по ночам, тайком.

Ребятам ничего не стоило разбить его тумбочку, тем более что они знали, как это можно сделать с одного удара. Но никому из них и в голову не приходило взять чужое без разрешения.

Однажды праздничный день соединился с выходным днем, и у студентов появилось два свободных дня. Главный герой рассказа решил сходить пешком в родную деревню и принести ребятам каравай заварного хлеба. Путь был неблизкий, до деревни было сорок пять километров. Но молодого семнадцатилетнего паренька этот факт не испугал, и он отправился в путь, надеясь, что его кто-нибудь подвезет.

Но надежды не сбылись, машины, идущие в попутную сторону, не останавливались, и пришлось идти пешком. Когда студент свернул с шоссе на проселочную дорогу, почти занесенную снегом, идти стало гораздо труднее. Уже давно наступила ночь, и герой рассказа подумывал о том, чтобы заночевать в какой-нибудь деревушке.

Одно время вместе с ним шел домой один человек, но студент постеснялся попроситься к нему на ночлег и этот человек, дойдя до своей деревни, свернул с дороги, но сам он не предложил герою рассказа переночевать у него.

Пришлось идти дальше. Студент понял, что может погибнуть от холода в дороге и спасти его могло только чудо. И это чудо случилось – его догнал грузовой автомобиль. Но этот автомобиль проехал мимо, так и не остановившись, и уставший путник снова потерял надежду.

Но тут он заметил, что грузовик, обогнавший его, остановился, застряв в снегу. Студенту удалось добраться до машины, и он успел в последний момент залезть в кузов. От усталости он уснул, а когда проснулся, увидел дома какой-то деревни и выпрыгнул из кузова. Где он сейчас находился, понять было трудно, и тогда герой рассказа отправился искать ночлег.

Его приютила женщина, которая недавно потеряла на войне сына. Накормив скудной едой уставшего путешественника, она долго рассказывала ему, как добиралась до московского госпиталя, где находился ее раненный сын, как она добывала ему парное молоко, и как он успел выпить этого молока, прежде чем умер от ран.

На следующий день студент добрался до родной деревни, и мать испекла ему большой каравай заварного хлеба. Погостив дома, герой рассказа отправился в обратный путь. Но пока он шел по проселочной дороге до шоссе, ведущего во Владимир, то снова вымотался, да еще и почувствовал, что заболевает. Путник стал голосовать проезжающие машины, но они проходили мимо.

Только седьмой по счету грузовик остановился, но его водитель оказался человеком жадным, он стал требовать плату за проезд. У героя рассказа не было ничего ценного, и ему пришлось отдать каравай хлеба, который он нес друзьям, для оплаты проезда. Студент надеялся, что водитель возьмет только часть каравая, но тот забрал себе весь хлеб.

До общежития герой рассказа добрался совсем больным. Он рассказал друзьям, как проходило его неудачное путешествие, а потом попросил истопить печку и дать ему кипятку. Но от друзей он узнал, что комендант общежития запер чердак и топить печку теперь нечем.

Друзья главного героя, видя его плохое состояние, обратились к Мишке, у которого в тумбочке были продукты и попросили поделиться едой с больным человеком. Но Мишка заявил, что у него нет лишней еды, и что он питается также скудно, как другие студенты.

В горячности Мишка предложил проверить его тумбочку, надеясь, что соседи по комнате из деликатности не станут этого делать. Но главный герой рассказа, который был разозлен неудачным походом за хлебом и черствым отношением людей, которые попадались ему в пути, решил воспользоваться Мишкиным разрешением.

Он встал и, взяв тяжелую клюшку, одним ударом разбил Мишкину тумбочку, из которой вывалились богатые припасы продуктов. Главный герой рассказа велел своим друзьям все это съесть, а тумбочку Мишки пустить на дрова. Сам же он без сил свалился на кровать.

Мишка не стал никому жаловаться на действия героя рассказа, но после этого случая он переехал жить в другую комнату.

Таково краткое содержание рассказа.

Главная мысль рассказа Солоухина «Каравай заварного хлеба» заключается в том, что в тяжелое время нельзя быть черствым и бездушным, надо помогать окружающим. Но не все люди во время войны были такими, как герой рассказа, который отправился добывать хлеб для голодных друзей. Его сосед по комнате, Мишка, тайком поедал сытные продукты, не думая делиться с товарищами. Путник, который ночью шел вместе со студентом по дороге, даже не подумал предложить ему ночлег. А водитель, который согласился подвезти уставшего больного паренька, забрал у него хлеб, предназначенный для голодных друзей. Эти люди оказались черствыми, эгоистичными и бездушными.

Рассказ Солоухина «Каравай заварного хлеба» учит не быть жадным и бессердечным, помогать тем, кому трудно и быть внимательным к людям.

В рассказе мне понравился главный герой, который не побоялся отправиться в дальний поход за хлебом для друзей, и который поставил на место соседа Мишку, тайком от голодных студентов жировавшего на отцовских продуктах. Главный герой рассказа — человек великодушный, готовый ради голодных друзей пойти на многое. Но будучи очень молодым, он не сумел правильно рассчитать силы, и путешествие за хлебом превратилось для него в настоящее испытание.

Какие пословицы подходят к рассказу Солоухина «Каравай заварного хлеба»?

Хлеб — всему голова.
Голод не тетка.
Кому война, а кому мать родна.
Сам погибай, а товарища выручай.

Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.

Читать онлайн “Каравай заварного хлеба” автора Солоухин Владимир Алексеевич – RuLit – Страница 1

Каравай заварного хлеба

Владимир Алексеевич СОЛОУХИН

Каравай заварного хлеба

По ночам мы жгли тумбочки. На чердаке нашего общежития был склад старых тумбочек. Не то чтобы они совсем никуда не годились, напротив, они были ничуть не хуже тех, что стояли возле наших коек, – такие же тяжелые, такие же голубые, с такими же фанерными полочками внутри. Просто они были лишние и лежали на чердаке. А мы сильно зябли в нашем общежитии. Толька Рябов даже оставил однажды включенной сорокасвечовую лампочку, желтенько светившуюся под потолком комнаты. Когда утром мы спросили, почему он ее не погасил, Толька ответил: “Для тепла. “

Обреченная тумбочка втаскивалась в комнату. Она наклонялась наискосок, и по верхнему углу наносился удар тяжелой чугунной клюшкой. Тумбочка разлеталась на куски, как если бы была стеклянная. Густокрашеные дощечки горели весело и жарко. Угли некоторое время сохраняли форму то ли квадратной стойки, то ли боковой доски, потом они рассыпались на золотую, огненную мелочь.

Из печи в комнату струилось тепло. Мы, хотя и сидели около топки, старались не занимать самой середины, чтобы тепло беспрепятственно струилось и расходилось во все стороны. Однако к утру все мы мерзли под своими одеялишками.

Конечно, может быть, мы не так дорожили бы каждой молекулой тепла, если бы наши харчишки были погуще. Но шла война, на которую мы, шестнадцатилетние и семнадцатилетние мальчишки, пока еще не попали. По студенческим хлебным карточкам нам давали четыреста граммов хлеба, который мы съедали за один раз. Наверное, мы еще росли, если нам так хотелось есть каждый час, каждую минуту и каждую секунду.

На базаре буханка хлеба стоила девяносто рублей – это примерно наша месячная стипендия. Молоко было двадцать рублей бутылка, а сливочное масло – шестьсот рублей килограмм. Да его и не было на базаре, сливочного масла, оно стояло только в воображении каждого человека как некое волшебное вещество, недосягаемое, недоступное, возможное лишь в романтических книжках.

А между тем сливочное масло существовало в виде желтого плотного куска даже в нашей комнате. Да, да! И рядом с ним еще лежали там розовая глыба домашнего окорока, несколько белых сдобных пышек, вареные вкрутую яйца, литровая банка с густой сметаной и большой кусок запеченной в тесте баранины. Все это хранилось в тумбочке Мишки Елисеева, хотя на первый взгляд его тумбочка ничем не выделялась среди четырех остальных тумбочек: Генки Перова, Тольки Рябова, Володьки Пономарева и моей.

Отличие состояло только в том, что любую нашу тумбочку можно было открыть любому человеку, а на Мишкиной красовался замок, которому, по его размерам и тяжести, висеть бы на бревенчатом деревенском амбаре, а не на столь хрупком сооружении, как тумбочка: знали ведь мы, как ее надо наклонить и по какому месту ударить клюшкой, чтобы она сокрушилась и рухнула, рассыпавшись на дощечки.

Но ударить по ней было нельзя, потому что она была Мишкина и на ней висел замок. Неприкосновенность любого не тобой повешенного замка вырабатывалась у человека веками и была священна для человека во все времена, исключая социальные катаклизмы в виде слепых ли стихийных бунтов, закономерных ли революций.

Отец Мишки работал на каком-то складе неподалеку от города. Каждое воскресенье он приходил к сыну и приносил свежую обильную еду. Красная, круглая харя Мишки с маленькими голубыми глазками, запрятанными глубоко в красноте, лоснилась и цвела, в то время как, например, Генка Перов был весь синенький и прозрачный, и даже я, наиболее рослый и крепкий подросток, однажды, резко поднявшись с койки, упал от головокружения.

Свои припасы Мишка старался истреблять тайком, так, чтобы не дразнить нас. Во всяком случае, мы редко видели, как он ест. Однажды ночью, проснувшись, я увидел Мишку сидящим на койке. Он намазал маслом хлеб, положил сверху ломоть ветчины и стал жрать. Я не удержался и заворочался на койке. Может быть, втайне я надеялся, что Мишка даст и мне. Тяжкий вздох вырвался у меня помимо воли. Мишка вдруг резко оглянулся, потом, напустив спокойствие, ответил на мой вздох следующей фразой:

– Ну ничего, не горюй, как-нибудь переживем.

Рот его в это время был полон жеваным хлебом, перемешанным с желтым маслом и розовой ветчиной.

В другую ночь я слышал, как Мишка чавкает, забравшись с головой под одеяло. Ничто утром не напоминало о ночных Мишкиных обжорствах. На тумбочке поблескивал тяжелый железный замок.

К празднику Конституции присоединилось воскресенье, и получилось два выходных дня. Тут-то я и объявил своим ребятам, что пойду к себе в деревню и что уж не знаю, удастся ли мне принести ветчины или сметаны, но черный хлеб гарантирую. Ребята попытались отговорить меня: далеко, сорок пять километров, транспорт (время военное) никакой не ходит, на улице стужа и как бы не случилось метели. Но мысль оказаться дома уже сегодня так овладела мной, что я после лекций, не заходя в общежитие, отправился в путь.

Это был тот возраст, когда я больше всего любил ходить встречать ветра. И если уж нет возможности держать против ветра все лицо, подставишь ему щеку, вроде бы разрезаешь его плечом, и идешь, и идешь. И думаешь о том, какой ты сильный, стойкий; и кажется, что обязательно видит, как ты идешь, твоя однокурсница, легкомысленная, в сущности, девочка Оксана, однако по взгляду которой ты привык мерить все свои поступки.

Пока я шел по шоссе, автомобили догоняли меня. Но все они везли в сторону Москвы либо солдат, либо ящики (наверное, с оружием) и на мою поднятую руку не обращали никакого внимания. Морозная снежная пыль, увлекаемая скоростью, перемешивалась с выхлопными газами, завихрялась сзади автомобиля, а потом все успокаивалось, только тоненькие струйки серой поземки бежали мне навстречу по пустынному темному шоссе.

Когда настала пора сворачивать с шоссе на обыкновенную дорогу, начало темнеть. Сперва я видел, как поземка перебегает дорогу поперек, как возле каждого комочка снега или лошадиного помета образуется небольшой барханчик, а каждую ямку – человеческий ли, лошадиный ли след – давно с краями засыпало мелким, как сахарная пудра, поземным снежком.

«Цена хлеба» (по рассказам В.А.Солоухина «Каравай заварного хлеба» и «Мошенники»)
методическая разработка по литературе (7 класс) по теме

Через собственную взволнованную память приходит каждый из нас к пониманию непреходящей ценности простого куска хлеба. И дорог он не только как продукт питания. Он дорог как символ человеческой доброты, искренности, любви, дружбы и верности, человеческого благородства. Когда есть хлеб, мы его не замечаем, недооцениваем. Когда, понятно, он есть. Так же мы дышим нужнейшим нам воздухом, почти не замечая его. Но попробуйте воздух у нас отобрать – тогда поневоле моментально заметим. Так что же такое хлеб? Какова его цена? Именно об этом говорит В.А.Солоухин в своих рассказах «Каравай заварного хлеба» и «Мошенники»

Скачать:

ВложениеРазмер
solouhin.doc49 КБ

Предварительный просмотр:

Тема: «Цена хлеба» ( по рассказам В.А.Солоухина «Каравай заварного хлеба», «Мошенники»

– заинтересовать учащихся творчеством Солоухина,

– ввести в духовный мир писателя, в нравственный мир его героев,

– пробудить читательскую активность,

– научить высказывать свою точку зрения.

Оборудование: портрет В.А Солоухина, выставка «Певец родного края».

1. Слово учителя.

Сегодня на уроке мы познакомимся с рассказами удивительного писателя, нашего земляка В.А.Солоухина. И пусть этот урок будет для нас уроком мужества и доброты.

Сообщение темы и эпиграфа:

(по рассказам В.А.Солоухина

«Каравай заварного хлеба» и «Мошенники»)

Думаю, что хоть однажды

все должны мы испытать

чувство голода и жажды,

чтобы черствыми не стать.

Через собственную взволнованную память приходит каждый из нас к пониманию непреходящей ценности простого куска хлеба. И дорог он не только как продукт питания. Он дорог как символ человеческой доброты, искренности, любви, дружбы и верности, человеческого благородства.

Когда есть хлеб, мы его не замечаем, недооцениваем. Когда, понятно, он есть. Так же мы дышим нужнейшим нам воздухом, почти не замечая его. Но попробуйте воздух у нас отобрать – тогда поневоле моментально заметим.

Так что же такое хлеб? Какова его цена? Именно об этом мы будем говорить сегодня на уроке.

2. Групповая форма работы.

а). Задание давалось на дом:

– прочитать рассказ, знать содержание, выделить

– ответить на вопросы:

Какое впечатление произвел

на тебя рассказ?

Перед каким выбором находятся герои

Чему учит нас рассказ?

В чем смысл жизни?

– подобрать стихотворение о хлебе, выучить

наизусть одному из членов группы.

б). Работа 1 группы. Рассказ «Каравай заварного хлеба»

– знакомство с содержанием рассказа;

– ответы на поставленные вопросы.

в). Работа 2 группы. Рассказ «Мошенники»

– знакомство с содержанием рассказа;

– ответы на поставленные вопросы.

2. Выразительное чтение стихотворения наизусть.

1группа: (представитель от группы)

Воистину: не углами изба и теперь красна,

А хлебом да пирогами, как в давние времена.

За ужином ли, за чаем мы хлеб не спеша жуем.

Жуем – и не замечаем, не ценим: добро живем…

Он – есть! Заварной. Подовый…

И вот(« Уже не свежа!») буханка, почти пудовая

С десятого летит этажа, летит, громыхая, в ящик,

За мусором прочим вслед…

И булку бросает мальчик, швыряет, как будто в снег.

И недоросль чей-то сытый, носясь по улице вскачь, гоняет засохший ситный как будто футбольный мяч.

И попеременно – то левой, то правой – пас…

Мальчишки поры военной, услышать хочу от вас,

Солдаты – от вас, и вдовы, и сестры, – от вас ответ:

Что значит, коль хлеба вдоволь, что значит, коль хлеба нет?

И дней тех черную стаю припомнив (вам не дано забыть про войну), я знаю, вы скажете мне одно:

– Не видело горше небо картины наверняка, чем эта: за коркой хлеба протянутая рука.

Воистину: не углами от века изба красна! А хлебом!

Так помните же, сыны!

Хлеб – это судьба народа,

Хлеб – это судьба страны!

2 группа: (представитель от второй группы)

Воспоминанья о былом

Мы ворошим теперь все реже

И за обеденным столом

Не делим хлеб, а просто режем.

Притом, забыв про нож неострый,

Ворчим, что хлеб немного черствый,

А сами, может, в этот час

Черствей его во много раз.

Он предо мною на корню

Стоит пока что невысоко.

Да будет дождичек ко дню,

Да будет солнышко ко сроку.

Да будем мы всегда в ответе

В своем труде за нивы эти,

За хлеб, за вкус его и цвет

В круговороте наших лет.

– Какова связь данных стихотворений с рассказами В.А.Солоухина?

4. Подведение итогов:

История показывает, что хоть не хлебом единым жив человек, но все-таки именно хлебом определяется человеческое благополучие, человеческое «я».

5. Домашнее задание: Составить синквейн (стихотворение, требующее синтеза информации и материала в кратких выражениях, что позволяет описывать или рефлексировать по какому-нибудь поводу)

По теме: методические разработки, презентации и конспекты

Внеклассное мероприятие в 5 классе “Цена хлеба” воспитывает уважение к труду земледельца и бережное отношение к хлебу.

Предлагаемый материал может быть использован на уроках внеклассного чтения по литературе при изучении творчества Евгения Ивановича Носова.

Данное мероприятие предназначено для 5-7 классов. На занятии учащиеся знакомятся с трудом хлеборобов, с воспоминаниями блокадников Ленинграда, жителями тыла. На мероприятии звучат пословицы, поговорки.

Данная презентация является дополнением к внеклассному мероприятию “Велика истинная цена хлеба”, часть слайдов выпущена из-за ограничения в 3 МБ. Вы без труда можете дополнить презентацию своими слайд.

Занятие даёт возможность задуматься о значимости хлеба в жизни человека, о необходимости уважения к данному продукту и людям, чей труд связан с его получением.

Материал предназначен для проведения бинарного урока по дисциплинам «Математика», «Технология приготовления мучных кондитерских изделий» по теме «Приготовление заварного теста. Расчет норм.

Интегрированный бинарный урок литературы и биологии. Вид урока – открытие новых знаний.

Книга: Владимир Солоухин «Каравай заварного хлеба»

В настоящий сборник вошли рассказы советского писателя Владимира Солоухина, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Под одной крышей”, “Три белоснежные хризантемы”, идругие. Рассказы документальны и биографичны, проблемы, затронутые в них, очень актуальны. Автор рассказывает о том, что дорого ему как человеку, писателю, гражданину: о советских людях, об их труде, о нашей жизни вообще, которая предстала перед ним на протяжении нескольких десятилетий его творчества.

Издательство: “Правда” (1986)

Формат: 84×108/32, 416 стр.

Владимир Солоухин

с. Алепино Ставровского района Владимирской области

Влади́мир Алексе́евич Солоу́хин (1924—1997) — русский поэт и писатель.

Содержание

Биография

Владимир Солоухин — родился 14 июня 1924 года в селе Алепино (ныне в Собинском районе) Владимирской области в крестьянской семье. Окончил Владимирский механический техникум по специальности механик-инструменталист. Первые стихи были опубликованы во владимирской газете «Призыв».

После службы в армии (1942—1945, в охране Кремля), Владимир Солоухин начал всерьёз заниматься литературной деятельностью. В 1951 году окончил Литературный институт. Работал членом редколлегии журнала «Молодая Гвардия» (1958—1981), членом редколлегии, а затем Совета редакции журнала «Наш современник».

Главная тема творчества Солоухина — русская деревня, ее настоящее и будущее. В своих публицистических произведениях писатель указывает на необходимость сохранения национальных традиций, размышляет о путях развития русского искусства. Владимир Солоухин является видным представителем «писателей-деревенщиков».

В 1975 году в журнале «Москва» была опубликована нашумевшая автобиографическая повесть «Приговор», где главному герою (от лица которого ведётся повествование) ставится онкологический диагноз и проводится хирургическая операция.

В конце 1980-х гг. в статье «Читая Ленина» одним из первых открыто высказал мысль, что необходимо пересмотреть взгляд на фигуру Ленина в истории России. В годы «перестройки» была популярна мысль, что преступления эпохи правления Сталина являются «извращением ленинских принципов», Солоухин же обосновывал противоположный тезис — что они являются закономерным продолжением ленинской политики.

В наследии писателя особое место занимает автобиографическая проза, в которой автор осмысляет историю России XX-го века («Последняя ступень», «При свете дня», «Соленое озеро», «Чаша»). Стоя на православно-патриотических позициях, он резко критикует атеизм и интернационализм коммунистической идеологии.

Владимир Солоухин много путешествовал, его произведения переведены на иностранные языки. Награждён орденами «Трудового Красного Знамени», «Знак Почета», «Дружбы народов», государственными и общественными премиями.

Умер 4 апреля 1997 года в Москве. Похоронен в родном селе Алепино.

Произведения

  • Поэзия:
    • Дождь в степи (1953)
    • Разрыв-трава (1956)
    • Журавлиха (1959)
    • Колодец (1959)
    • Как выпить солнце (1961)
    • Имеющий в руках цветы (1962)
    • Жить на земле (1965)
    • С лирических позиций (1965)
    • Не прячтесь от дождя (1967)
    • Аргумент (1972)
    • Разрыв-трава (1972)
    • Седина (1977)
  • Проза
    • Рождение Зернограда (1955)
    • Золотое дно (1956)
    • Владимирские просёлки (1957)
    • Терновник (1959)
    • Капля росы (1960)
    • Григоровы острова: Заметки о зимнем ужении рыбы (1963)
    • Мать-мачеха (1964)
    • Письма из Русского музея (1966)
    • Третья охота (1967)
    • Чёрные доски: Записки начинающего коллекционера (1969)
    • Трава (1972)
    • Прекрасная Адыгене (1973)
    • Олепинские пруды (1973)
    • Посещение 3ванки(1975)
    • Приговор (1975)
    • Последняя ступень: Исповедь вашего современника (1976, издана в 1995)
    • Слово живое и мёртвое (1976)
    • Камешки на ладони (1977)
    • Время собирать камни (1980)
    • Продолжение времени (1982)
    • Смех за левым плечом (1989)
    • Древо (1991)
    • При свете дня (1992)
    • Солёное озеро (1994)
    • Чаша (1998, опубликованы посмертно)

Разное

Сергей Довлатов в своих “Записных книжках” (“Соло на IBM”) приводит следующую историю:

Было это еще при жизни Сталина. В Москву приехал Арманд Хаммер. Ему организовали торжественную встречу. Даже имело место что-то вроде почетного караула. Хаммер прошел вдоль строя курсантов. Приблизился к одному из них, замедлил шаг. Перед ним стоял высокий и широкоплечий русый молодец. Хаммер с минуту глядел на этого парня. Возможно, размышлял о загадочной славянской душе. Все это было снято на кинопленку. Вечером хронику показали товарищу Сталину. Вождя заинтересовала сцена – американец любуется русским богатырем. Вождь спросил: – Как фамилия? – Курсант Солоухин, – немедленно выяснили и доложили подчиненные. Вождь подумал и сказал: – Не могу ли я что-то сделать для этого хорошего парня? Через двадцать секунд в казарму прибежали запыхавшиеся генералы и маршалы: – Где курсант Солоухин? Появился заспанный Володя Солоухин. – Солоухин, – крикнули генералы, – есть у тебя заветное желание? Курсант, подумав, выговорил: – Да я вот тут стихи пишу. Хотелось бы их где-то напечатать. Через три недели была опубликована его первая книга – “Дождь в степи”.

Ссылки

Другие книги схожей тематики:

Владимир Солоухин
Дата рождения:
Место рождения:
Дата смерти:
Место смерти:
Род деятельности:
    АвторКнигаОписаниеГодЦенаТип книги
    Владимир СолоухинКаравай заварного хлебаВ настоящий сборник вошли рассказы советского писателя Владимира Солоухина, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Под одной крышей”, “Три белоснежные хризантемы”, идругие. Рассказы документальны и… — @Правда, @(формат: 84×108/32, 416 стр.) @ @ @ Подробнее.198670бумажная книга
    Владимир СолоухинКаравай заварного хлеба. РассказыВ настоящий сборник вошли рассказы советского писателя Владимира Солоухина, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Под одной крышей”, “Три белоснежные хризантемы”, идругие. Рассказы документальны и… — @Правда, @(формат: 84×108/32, 416 стр.) @ @ @ Подробнее.198690бумажная книга
    Владимир СолоухинКамешки на ладониВ книгу известного писателя входят рассказы, написанные в разные годы, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Белая трава”, “Ножичек с костяной ручкой” и другие. В их основе – человек, его мир, его… — @Детская литература. Москва, @(формат: 84×108/32, 288 стр.) @ Школьная библиотека @ @ Подробнее.2014125бумажная книга
    Владимир СолоухинМать-мачеха. РассказыВ настоящий сборник включены две части романа “Мать-мачеха” и рассказы разных лет. Предваряет издание вступительная статья Бориса Леонова — @Московский рабочий, @(формат: 84×108/32, 488 стр.) @ @ @ Подробнее.1969160бумажная книга
    Владимир СолоухинКамешки на ладони (сборник)В книгу известного писателя входят рассказы, написанные в разные годы, такие, как «Каравай заварного хлеба», «Белая трава», «Ножичек с костяной ручкой» и др. В их основе – человек, его мир, его… — @Издательство «Детская литература», @(формат: 84×108/32, 488 стр.) @ Школьная библиотека (Детская литература) @ электронная книга @ Подробнее.110электронная книга
    Владимир СолоухинКамешки на ладониВ книгу известного писателя входят рассказы, написанные в разные годы, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Белая трава”, “Ножичек с костяной ручкой”, и др. В их основе – человек, его мир, его… — @Детская литература, @(формат: 84×108/32, 288 стр.) @ Школьная библиотека @ @ Подробнее.2011150бумажная книга
    Владимир СолоухинБелая траваВ книгу известного писателя входят рассказы, созданные в разные годы, такие, как “Каравай заварного хлеба”, “Ножичек с костяной ручкой”, “Подворотня”, “Белая трава”, “Мед на хлебе” и другие. В основе… — @Детская литература. Москва, @(формат: 84×108/32, 208 стр.) @ @ @ Подробнее.1990300бумажная книга

    См. также в других словарях:

    — Тип блюда: Категория: Рецепт приготовления … Энциклопедия кулинарных рецептов

    Хлеб1 — Начинать разговор о нашем столе надо, конечно, с хлеба, ибо без хлеба всякий стол, а особенно русский, вообще немыслим. Ни один русский человек не сядет за стол без хлеба. Почти всех иностранцев, приезжающих в нашу страну, точно так же,… … Большая энциклопедия кулинарного искусства

    Ссылка на основную публикацию