Анализ рассказа Двое в декабре Казакова

Еще раз о любви (тема любовного свидания в рассказе Ю.П. Казакова “Двое в декабре”)

Разделы: Литература

ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ – ЗАГАДОЧНОЕ СЛОВО…
Тема любви – “вечная”, волнующая людей на протяжении веков. Поколение за поколением писателей, композиторов, художников, философов пыталось осмыслить ее, проникнуть в глубины этого чувства, разгадать тайну отношений мужчины и женщины. Причем, согласно православной традиции русские писатели – классики отдавали предпочтение духовной, “платонической” любви, нежели чувственной, физической страсти. Как же эта любовь проявлялась? Да, вы правы, через письма, сны, свидания… Действительно, многие писатели использовали в своих произведениях сюжет любовного свидания, ситуацию “объяснения в любви”.

Попробуйте ответить на следующие вопросы, проанализировав, сопоставив, сравнив иллюстрации.
На каком фоне в основном изображены свидания? Почему?
Какая символическая функция образов цветов в сцене объяснения?
Отповедь, исповедь или проповедь?
Каким из этих слов, на ваш взгляд, можно определить характер монологов героев?

“Во взгляде ее он прочел решение, но какое, только у него сердце стукнуло, как никогда не стучало.”

“Санин схватил бессильные, ладонями кверху лежавшие руки, и прижал их к своим глазам, к своим губам. “

“- Посмотри, как хорошо!
-Да, хорошо! Если бы мы с вами были птицы. “

“Минуты две они молчали,
Но к ней он подошел
И молвил: “Вы ко мне писали. “

“Я сел возле нее и взял ее за руки. Давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса. “

Действительно, вы правы. Все сцены (в основном) свиданий, любовных объяснений происходят на фоне пейзажа, летнего пейзажа.

Чувствовать, понимать движения, колебания души человеческой может только природа. Именно это подчеркивали русские классики: А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, И.С.Тургенев,- ставя образы человека и природы рядом, сополагая их по какому – то смутно ощущаемому сродству. Как называется такой художественный прием? (параллелизм)

На таком фоне, конечно же, звучит исповедь – искреннее, откровенное признание, пусть и не в любви, пусть и отказ.

Так описывали сцены любовного свидания в 19 веке, а как это делают писатели 20века? Давайте попробуем проследить традиции в изображении таких сцен в прозе Ю.П.Казакова.

Но вначале поближе познакомимся с самим писателем. (выступает подготовленный ученик)

Ю.П.КАЗАКОВ “ДВОЕ В ДЕКАБРЕ” (учебное исследование).

1.Смысл названия рассказа.

1)Подберите, пожалуйста, ассоциации к каждому из слов в заглавии и, в целом, ко всему названию.
Поделитесь своими находками, открытиями, мнениями.

2) Как вы думаете, почему именно такое название дал Ю.П.Казаков своему рассказу? Казалось бы, в названии два несовместимых слова.
Какое бы название дали этому произведению вы?
О чем, на ваш взгляд, рассказ?
Какой эпиграф взяли бы вы? Напишите. Кто не смог подобрать дома, может воспользоваться моей подсказкой, выбрав наиболее подходящие строки о любви.

2.Первые впечатления.
Ваше первое впечатление от прочитанного?
А герои? Понравились ли они?
Как вы отнеслись к финалу рассказа?
Какие вопросы возникли у вас после чтения рассказа?

Лично мне бросилось в глаза то, что герои рассказа – ОН и ОНА. А где же их имена? Почему герои безымянные?
Да, вопросов возникает много. Давайте вместе с Ю.П.Казаковым найдем на них ответы, углубившись в художественный мир произведения, проанализировав поведение, поступки, речь, мысли героев вслух и про себя, т. е. все то, что называют в литературе психологизмом, а также попробуем проследить те нити, которые связывают писателя 20 века с писателями 19, 18 веков в создании сцены объяснения в любви, в изображении героев, в использовании художественных приемов.

3.Анализ рассказа.
С чего начинается рассказ?
Через чье восприятие представлен пейзаж?
Меняется ли состояние героя? А героини?

Задание по группам.
Как автор передает в слове мучительный процесс протекания чувств, даже не чувств, а зыбких душевных состояний?
Проследите по тексту, как меняется голос, мимика, поведение, тональность, реплики героя (1 группа), героини (2 группа) и попробуйте отобразить “динамику” внутреннего состояния в цвете, в графике, в рисунке или в любом другом варианте.

2 часть рассказа, условно выделенная автором пробелом, представляет прогулку героев по зимнему лесу, декабрьскому лесу. Что же бросается Ему и Ей в глаза? Какую реакцию вызывает у них увиденное? Какую роль играет снег? Какова роль пейзажа в данном рассказе? Гармонирует ли он с чувствами героев? (вопросы для 3 группы).

Композиция рассказа. Ее особенности, своеобразие. Какие сквозные образы – мотивы присутствуют в рассказе? Какие символы, детали говорят о разрыве отношений? Что же, почему, отчего у них не выходило? (задание для 4 группы).

Таким образом, мы увидели, что в рассказе Ю.П. Казакова природа воздействует на героев не просто благотворно, она помогает им преодолеть взаимную отчужденность, непонимание, одиночество, которое нередко преследует их в условиях цивилизации. Герои рассказа обретали единство среди зимней природы и утрачивали на даче и, особенно, в городской сутолоке.

“ Движения души – вот что стало главным полем художественного анализа у писателя. Это “тайное тайных” своих героев он постигал сосредоточенно и упорно, переходя последовательно от одного психологического горизонта к другому, открывая на каждом из них новые драматические отношения между человеком и миром.” Поэтика психологического параллелизма оказалась очень тонким инструментом, позволяющим улавливать “микронные движения в душе человека.” Перед нами открылся подлинный драматизм душевной жизни двух людей – это драматизм несовпадения состояний, за которыми стоит неслиянность душ, не позволяющая достичь гармонии судеб. Развязка рассказа говорит: они оба поняли, что молодость прошла, хочется дома, семьи. Но будет ли это?

4.Подведение итогов.

1. На каком варианте названия вы остановились теперь бы: вашем или казаковском?
2. Какие же нити связывают Ю.П.Казакова с русскими писателями прошлых столетий, какие традиции он продолжил? На чью сцену свидания похожа сцена, описанная Казаковым?

(В ответах звучит: формы признания в любви (сны, сцена свидания, диалог); мотив дороги, воспоминаний; фон места свидания – пейзаж (хотя и зимний): герои Казакова доверяют природе, сердечно устремлены к ней; художественные приемы: психологизм, психологический параллелизм.)

1.Представьте себя на месте героя или героини и продолжите “страницу из дневника”.

2.Напишите от лица героя или героини “неотправленное письмо”.

3.Напишите продолжение рассказа.

4.Нарисуйте иллюстрацию (иллюстрации) к рассказу.

5.Попробуйте нарисовать свою “кривую эмоционального восприятия” рассказа (можно в цвете, символах).

6.Постарайтесь подобрать “метафоры” к названию рассказа и оформить их как в прозе, так и в стихотворной форме.

Представление творческих работ.

Писатель умер в ноябре 1982г. Уже через три года друзья стали хлопотать об открытии ему мемориальной доски на Арбате,30 (на доме, где он прожил 30 из 50 лет). Повторил эту попытку в честь 70 – летия Ю.П.Казакова Евгений Евтушенко в 1997 г., написав письма Б.Н.Ельцину и В.С.Черномырдину.

В Интернете в преддверии юбилея (75 –летнего) было написано о предполагаемом открытии мемориальной доски. Проект был подготовлен женой писателя Тамарой Михайловной.

На мемориальной доске – детская ладошка, в которой горящая свеча, свечечка… Подумайте, пожалуйста, что это символизирует? Какой бы проект предложили вы?

1.Интересно было на уроке или скучно? Почему?

2.Какие моменты урока особенно понравились, запомнились?

3.Какие чувства сменялись в вашей душе?

4.Что вам более всего удалось во время работы на уроке, какие виды деятельности были вами выполнены успешно.

5.Перечислите в порядке убывания основные проблемы и трудности, которые вы испытывали во время урока.

6.Какие вопросы и пожелания появились?

7.Поставьте оценки за работу в группе.

8 августа замечательному прозаику Юрию Казакову исполнилось бы 75 лет

Судьба отпустила Казакову пятьдесят пять лет земного срока. Особой щедростью это не назовешь.

Еще в годы учения в Литературном институте (а поступил он туда довольно поздно – двадцати шести лет от роду, успев до этого закончить Гнесинское училище по классу контрабаса) Казаков задумал – ни много ни мало! – возродить “жанр русского рассказа”. Нашлись и единомышленники. Единомышленники эти разбрелись позднее по повестям и романам, а Казаков так и остался до смерти верен, за малыми исключениями, этому жанру. Одно время он тяготился этой “узостью”, пытался выйти на большие формы – вся история многочисленных пересоставлений его “Северного дневника” есть одна из таких попыток. Но в какой-то момент Казаков понял, что эти поиски неорганичны, и оставил их.

При этом сами рассказы, их “содержание” заметно менялись со временем. Неизменными были лишь темы, как-то сразу найденные писателем. Тема дороги, превращающейся у Казакова в высокое странничество. Русский Север, где он обнаружил чудом сохранившийся островок исторической России и куда ездил всю жизнь. Человеческое счастье, которое возможно только на миг и поэтому почти неуловимо. Искусство, пытающееся – довольно безуспешно – его все-таки запечатлеть, поймать. Любовь и смерть.

Молодой Казаков, по примеру бывшего тогда в большом ходу Хемингуэя, устроил по-хорошему азартное и небезуспешное соревнование с классиками. Это больше касалось “формы” и стало причиной довольно поверхностных споров о влияниях, испытываемых Казаковым, даже о его эпигонстве. Но уже к концу 50-х эти споры были неактуальны, и зацикленность критики на них сильно мучила писателя.

Если присмотреться, то нетрудно заметить, что все его зрелые рассказы можно разбить на своеобразные “сериалы”, в которых зеркально повторяется фабула (хотя о фабуле в применении к “лирической прозе”, ярчайшим представителем, лидером которой принято считать Казакова, следует говорить осторожно), но ее трактовка, идея, в ней заключенная, все время меняется – в неутолимом стремлении прийти к какому-то последнему ответу, или, по терминологии Казакова, к “высшему смыслу”. Сравните, например, его рассказы “Осень в дубовых лесах” и “Адам и Ева”, написанные один за другим. Все похоже в них – мужчина и женщина вдали от цивилизации, в окружении воды и деревьев. Но отчего почти полное ситуативное совпадение оборачивается внутренней противоположностью, причем на всех уровнях? Отчего главный герой рассказов, к слову, сильно напоминающий их автора (а на автобиографичности как непременном условии творчества Казаков всегда настаивал), в одном случае счастлив, а в другом – нет? Мотивировки столь резкой смены настроения у Казакова 60-х мы не найдем. Тут звучит лирическое “не знаю”. Тут многоточие.

Жизнь бывает столь прекрасна – когда деревья вокруг, и небо над головой, и чистота дыхания удивительная, и как-то сладко, хорошо в мире и на душе, и отчетливо понимается, что она, жизнь, “имеет великий, таинственный смысл”, а музыка, рожденная этой прекрасной жизнью, вечный казаковский джаз, звучащий в каждом рассказе той поры, поет о смерти. Почему?

Казаков в конце концов нашел выход из этого тупика. В один из февральских дней 63-го года он сделал две дневниковые записи. Сначала: “Написать рассказ о мальчике 1,5 года. Я и он. Я в нем. Я думаю о том, как он думает”. И чуть ниже: “Джаз поет о смерти, все о смерти – какая тоска! Но жизнь. А он все о смерти”. Есть смысл переставить местами эти две записи, и тогда мы получим пунктир казаковской эволюции. Потому что мысль о детском зрении, о детском сознании и есть путь преодоления мучительного противоречия. Спустя десять лет Казаков написал такой рассказ – “Свечечка”. Спустя четырнадцать еще один – “Во сне ты горько плакал”. В этих рассказах Казаков возвратился в детство, откуда каждый человек, обманутый взрослой целесообразностью, уходит когда-то. Уходит, чтобы бродить в потемках (“душа моя бродит в потемках…” – рефрен рассказа “Во сне ты горько плакал”).

В юбилейные дни нужно повиниться – мы мало и невнимательно перечитываем Казакова. Но когда руки все-таки доходят до его книг, с ними, с этими книгами, наступает момент небывалой ясности. Другое дело, что эта ясность трудна, без нее – в роли какой-нибудь белки в каком-нибудь колесе – жить гораздо легче. Простите нас, Юрий Павлович.

“Любить – значит делать добро”. Л.Н.Толстой.

“…крепка, как смерть, любовь… каждая женщина, которая любит, – царица…любовь прекрасна!” А.И.Куприн.

Любовь, любовь – загадочное слово…
А может быть, ты лишь напоминание
О том, что всех нас неизбежно ждет?
С природою, с беспамятством слиянье
И вечный мировой круговорот? Р.Рождественский.

“У любви тысячи сюжетов, и в каждом из них свой свет, своя печаль и свое благоухание” К.Г.Паустовский.

Люблю!
И все на свете смею.
Люблю!
И больше нет меня. Л.Васильева

Любовь, любовь,- гласит предание,-
Союз души с душой родной.
Их единенье, сочетанье
И роковое их слиянье,
И поединок роковой. Ф.Тютчев

Любовь – она бывает разной.
Бывает отблеском на льду.
Бывает болью неотвязной.
Бывает яблоней в цвету.
Бывает вихрем и полетом.
Бывает цепью и тюрьмой…
Мы ей покоем и работой
И жизнью жертвуем самой! О.Высоцкая.

“Любовь – огонь: не светит – все темно,
А светит – так сгореть не мудрено” Восточная мудрость.

“Раны от любви если не убивают, то никогда не заживают” Виктор Гюго.

Анализ рассказа Двое в декабре Казакова

Юрии Павлович Казаков 19271982

Двое в декабре — Рассказ (1962)

Он долго ждал ее на вокзале. Был морозный солнечный день, и ему нравилось обилие лыжников, скрип свежего снега и предстоящие им два дня: сначала — электричка, а потом — двадцать километров по лесам и полям на лыжах к поселку, в котором у него маленькая дачка, а после ночевки они еще покатаются и домой возвращаться будут уже вечером. Она немного опаздывала, но это была чуть ли не единственная ее слабость. Когда он наконец увидел ее, запыхавшуюся, в красной шапочке, с выбившимися прядками волос, то подумал, как она красива, и как хорошо одета, и что опаздывает она, наверное, потому, что хочет быть всегда красивой. В вагоне электрички было шумно, тесно от рюкзаков и лыж. Он вышел покурить в тамбур. Думал о том, как странно устроен человек. Вот он — юрист, и ему уже тридцать лет, а ничего особенного он не совершил, как мечтал в юности, и у него много причин грустить, а он не грустит — ему хорошо.

Они сошли чуть не последними на далекой станции. Снег звонко скрипел под их шагами. «Какая зима! — сказала она, щурясь. — Давно такой не было». Лес был пронизан дымными косыми лучами. Снег пеленой то и дело повисал между стволами, и ели, освобожденные от груза, раскачивали лапами. Они шли с увала на увал и видели иногда сверху деревни с крышами. Они шли, взбираясь на заснеженные холмы и скатываясь, отдыхая на поваленных деревьях, улыбаясь друг другу. Иногда он брал ее сзади за шею, притягивал и целовал холодные обветренные губы. Говорить почти не хотелось, только — «Посмотри!» или «Послушай!». Но временами он замечал, что она грустна и рассеянна. И когда, наконец, пришли они в его дощатый домик, и начал он таскать дрова и затапливать чугунную немецкую печку, она, не раздеваясь, легла на кровать и закрыла глаза. «Устала?» — спросил он. «Страшно устала. Давай спать. — Она встала, потянулась, не глядя на него. — Я сегодня одна лягу. Можно вот здесь, у печки? Ты не сердись», — торопливо сказала она и опустила глаза. «Что это ты?» — удивился он и сразу вспомнил весь ее сегодняшний грустноотчужденный вид. Сердце у него больно застучало. Он вдруг понял, что совсем ее не знает — как она там учится в своем университете, с кем знакома, о чем говорит. Он перешел на другую кровать, сел, закурил, потом потушил лампу и лег. Ему стало горько, потому что он понял: она от него уходит. Через минуту он услышал, что она плачет.

Отчего вдруг ей стало сегодня так тяжело и несчастливо? Она не знала. Она чувствовала только, что пора первой любви прошла, а теперь наступает чтото новое и прежняя жизнь ей не интересна. Ей недоело быть никем перед его родителями, его друзьями и своими подругами, она хотела стать женой и матерью, а он не видит этого и вполне счастлив так. Но и смертельно жалко было первого, тревожного и горячего, полного новизны, времени их любви. Потом она стала засыпать, а когда ночью проснулась, то увидела его, сидевшего на корточках возле печки. Лицо у него было грустное, и ей стало жалко его.

Утром они молча завтракали, пили чай. Но потом повеселели, взяли лыжи и пошли кататься. А когда стало темнеть, собрались, заперли дачу и пошли на станцию на лыжах. К Москве они подъезжали вечером. В темноте показались горящие ряды окон, и он подумал, что им пора расставаться, и вдруг вообразил ее своей женой. Что ж, первая молодость прошла, уже тридцать, и когда знаешь, что вот она рядом с тобой, и она хороша, и все такое, а ты можешь ее всегда оставить, чтобы быть с другой, потому что ты свободен, — в этом чувстве, собственно, нет никакой отрады.

Когда они вышли на вокзальную площадь, им стало както буднично, покойно, легко, и простились они, как всегда прощались, с торопливой улыбкой. Он не провожал ее.

Адам и Ева — Рассказ (1962)

Художник Агеев жил в гостинице, в северном городе, приехал сюда писать рыбаков. Стояла осень. Над городом, над сизобурыми, заволоченными изморосью лесами неслись с запада низкие, свисающие облака, по десять раз на день начинало моросить, и озеро поднималось над городом свинцовой стеной. Утром Агеев подолгу лежал, курил натощак, смотрел на небо. Дождавшись двенадцати, когда открывался буфет, он спускался вниз, брал коньяку и медленно выпивал, постепенно чувствуя, как хорошо ему становится, как любит он всех и все — жизнь, людей, город и даже дождь. Потом выходил на улицу и бродил по городу часа два. Возвращался в гостиницу и ложился спать. А к вечеру снова спускался вниз в ресторан — огромный чадный зал, который он уже почти ненавидел.

Так провел Агеев и этот день, а на другой к двум часам пошел на вокзал встречать Вику. Он пришел раньше времени, от нечего делать зашел в буфет, выпил и вдруг испугался мысли, что Вика приезжает. Он почти не знал ее — два раза только встречались, и когда он предложил ей приехать к нему на Север, она вдруг согласилась. Он вышел на перрон. Поезд подходил. Вика первая увидела его и окликнула. Она была очень хороша, а в одежде ее, в спутанных волосах, в манере говорить было чтото неуловимо московское, от чего Агеев уже отвык на Севере. «Везет мне на баб!» — подумал Агеев. «Я тебе газеты привезла. Тебя ругают, знаешь». — «Аа! — сказал он, испытывая глубокое удовольствие. — «Колхозницу» не сняли?» — «Нет, висит. — Вика засмеялась. — Никто ничего не понимает, кричат, спорят, ребята с бородами кругами ходят. » — «Тебето понравилось?» Вика неопределенно пожала плечами, и Агеев вдруг разозлился. И весь день уже как чужой ходил рядом с Викой, зевал, на ее вопросы мычал чтото непонятное, ждал на пристани, пока она справлялась о расписании, а вечером снова напился и заперся у себя в номере.

На другой день Вика разбудила Агеева рано, заставила умыться и одеться, сама укладывала его рюкзак. «Прямо как жена!» — с изумлением думал Агеев. Но и на пароходе Агееву не стало легче. Побродив по железному настилу нижней палубы, он примостился возле машинного отделения, недалеко от буфета. Буфет наконец открылся, и тотчас к Агееву подошла Вика: «Хочешь выпить, бедный? Ну, иди, выпей». Агеев принес четвертинку, хлеба и огурцов. Выпив, он почувствовал, как отмякает у него на душе. «Объясни, что с тобой?» — спросила Вика. «Просто грустно, старуха, — сказал он тихо. — Наверно, я бездарь и дурак». — «Глупый!» — нежно сказала Вика, засмеялась и положила ему голову на плечо. И стала она вдруг близка и дорога ему. «Знаешь, как паршиво было без тебя — дождь льет, идти некуда, сидишь в ресторане пьяный, думаешь. Устал я. Студентом был, думал — все переверну, всех убью своими картинами, путешествовать стану, в скалах жить. Этакий, знаешь, бродяга Гоген. Три года, как кончил институт, и всякие подонки завидуют: ах, слава, ах, Европа знает. Идиоты! Чему завидовать? Что я над каждой картиной. На выставку не попадешь, комиссии заедают, а прорвался чемто не главным — еще хуже. Критики! Кричат о современности, а современность понимают гнусно. И как врут, какая демагогия за верными словами! Когда они говорят «человек», то непременно с большой буквы. А мы, которые чтото делаем, мы для них пижоны. Духовные стиляги — вот мы кто!» — «Не надо бы тебе пить. » — тихо сказала Вика, жалостливо глядя на него сверху вниз. Агеев посмотрел на Вику, поморщился и сказал: «Пойдука спать». Он начал раздеваться в каюте, и ему стало до слез жалко себя и одиноко. Спасение его было сейчас в Вике, он знал это. Но чтото в ней приводило его в бешенство.

К острову пароход подходил вечером. Уже видна была темная многошатровая церковь. Глухо и отдаленно сгорела короткая заря, стало смеркаться. У Вики было упрямое и обиженное лицо. Когда совсем близко подошли, стали видны ветряная мельница, прекрасная старинная изба, амбарные постройки — все неподвижное, пустое, музейное. Агеев усмехнулся: «Как раз для меня. Так сказать — на переднем крае». Гостиница на острове оказалась уютной — печка на кухне, три комнаты — все пустые. Хозяйка принесла простыни, и хорошо запахло чистым бельем. Вика со счастливым лицом повалилась на кровать: «Это гениально! Милый мой Адам, ты любишь жареную картошку?» Агеев вышел на улицу, потихоньку обошел церковь и присел на берегу озера. Ему было одиноко. Он сидел долго и слышал, как выходила и искала его Вика. Ему жалко было ее, но горькая отчужденность, отрешенность от всех сошла на нею. Он вспомнил, что больные звери так скрываются — забиваются в недоступную глушь и лечатся там какойто таинственной травой или умирают. «Где ты был?» — спросила Вика, когда он вернулся. Агеев не ответил. Они молча поужинали и легли, каждый на свою кровать. Погасили свет, но сон не шел. «А знаешь что? Я уеду, — сказала Вика, и Агеев почувствовал, как она ненавидит его. — С первым же пароходом уеду. Ты просто эгоист. Я эти два дня думала: кто же ты? Кто? И что это у тебя? А теперь знаю: эгоист. Говоришь о народе, об искусстве, а думаешь о себе — ни о ком, ни о ком, о себе. Зачем ты звал меня, зачем? Знаю теперь: поддакивать тебе, гладить тебя, да? Ну нет, милый, поищи другую дуру. Мне и сейчас стыдно, как я бегала в деканат, как врала: папа болен. » — «Замолчи, дура! — сказал Агеев с тоской, понимая, что все кончилось. — И катись отсюда!» Ему хотелось заплакать, как в детстве, но плакать он давно не мог.

На следующее утро Агеев взял лодку и уплыл на соседний остров в магазин. Купил бутылку водки, папирос, закуску. «Здорово, браток! — окликнул его местный рыбак. — Художник? С острова? А то приезжай к нам в бригаду. Мы художников любим. И ребята у нас ничего. Мы тебя ухой кормить будем. У нас весело, девки как загогочут, так на всю ночь. Весело живем!» — «Обязательно приеду!» — радостно сказал Агеев. Возвращался Агеев в полной тишине и безветрии. С востока почти черной стеной вставала дождевая туча, с запада солнце лило свой последний свет, и все освещенное им — остров, церковь, мельница — казалось на фоне тучи зловещекрасным. Далеко на горизонте повисла радуга, И Агеев вдруг почувствовал, что ему хочется рисовать.

В гостинице он увидел вещи Вики уже собранными. У Агеева дрогнуло в душе, но он промолчал и начал раскладывать по подоконникам и кроватям картонки, тюбики с краской, перебирать кисти. Вика смотрела с удивлением. Потом он достал водку: «Выпьем на прощание?» Вика отставила свою стопку. Лицо ее дрожало. Агеев встал и отошел к окну. На пристань они вышли уже в темноте. Агеев потоптался возле Вики, потом отошел, поднялся выше на берег. Внезапно по небу промчался как бы вздох — звезды дрогнули, затрепетали. Изза немой черноты церкви, расходясь лучами, колыхалось, сжималось и распухало слабое голубоватозолотистое северное сияние. И когда оно разгоралось, все начинало светиться: вода, берег, камни, мокрая трава. Агеев вдруг ногами и сердцем почувствовал, как поворачивалась земля, и на этой земле, на островке под бесконечным небом, был он, и от него уезжала она. От Адама уходила Ева.

«Ты видел северное сияние? Это оно, да?» — спросила Вика, когда он вернулся на пристань. «Видел», — ответил Агеев и покашлял. Пароход причаливал. «Ну, валяй! — сказал Агеев и потрепал ее по плечу. — Счастливо!» Губы у Вики дрожали. «Прощай!» — сказала она и, не оглядываясь, поднялась на палубу.

Покурив и постояв, пошел в теплую гостиницу и Агеев. Северное сияние еще вспыхивало, но уже слабо, и было одного цвета — белого.

Во сне ты горько плакал — Рассказ (1977)

Был один из летних теплых дней.

Мы с товарищем стояли и разговаривали возле нашего дома. Ты же прохаживался возле нас, среди цветов и травы, которые были тебе по плечи, и с лица твоего не сходила неопределенная полуулыбка, которую я тщетно пытался разгадать. Набегавшись по кустам, подходил к нам иногда спаниель Чиф. Но ты почемуто боялся Чифа, обнимал меня за колено, закидывал назад голову, заглядывал мне в лицо синими, отражающими небо глазами и произносил радостно, нежно, будто вернувшись издалека: «Папа!» И я испытывал какоето даже болезненное наслаждение от прикосновения твоих маленьких рук. Случайные твои объятия трогали, наверно, и моего товарища, потому что он замолкал вдруг, ершил пушистые твои волосы и долго задумчиво созерцал тебя.

Друг застрелился поздней осенью, когда выпал первый снег. Как, когда вошла в него эта страшная неотступная мысль? Давно, наверно. Ведь говорил же он мне не раз, какие приступы тоски испытывает ранней весной или поздней осенью. И были у него страшные ночи, когда мерещилось, что ктото лезет в дом к нему, ходит ктото рядом. «Ради Бога, дай мне патронов», — просил он меня. И я отсчитал ему шесть патронов: «Этого хватит, чтобы отстреляться». И каким работником он был — всегда бодрым, деятельным. А мне говорил: «Что ты распускаешься! Бери пример с меня. Я до глубокой осени купаюсь в Яснушке! Что ты все лежишь или сидишь! Встань, займись гимнастикой». Последний раз я видел его в середине октября. Мы говорили о буддизме почемуто, о том, что пора браться за большие романы, что только в ежедневной работе и есть единственная радость. А когда прощались, он вдруг заплакал: «Когда я был такой, как Алеша, небо мне казалось таким большим, таким синим. Почему оно поблекло. И чем больше я здесь живу, тем сильнее тянет меня сюда, в Абрамцево. Ведь это грешно — так предаваться одному месту?» А три недели спустя в Гагре — будто гром с неба грянул! И пропало для меня море, пропали ночные юры. Когда же все это случилось? Вечером? Ночью? Я знаю, что на дачу он добрался поздним вечером. Что он делал? Прежде всего переоделся и по привычке повесил в шкаф свой городской костюм. Потом принес дров для печки. Ел яблоки. Потом он вдруг раздумал топить печь и лег. Вот тутто, скорее всего, и пришло э т о! О чем вспоминал он на прощание? Плакал ли? Потом он вымылся и надел чистое исподнее. Ружье висело на стене. Он снял его, почувствовав холодную тяжесть, стылость стальных стволов. В один из стволов легко вошел патрон. М о й патрон. Сел на стул, снял с ноги башмак, вложил в рот стволы. Нет, не слабость — великая жизненная сила и твердость нужна для того, чтобы оборвать свою жизнь так, как он оборвал!

Но почему, почему? — ищу я и не нахожу ответа. Неужели на каждом из нас стоит неведомая нам печать, определяя весь ход нашей дальнейшей жизни. Душа моя бродит в потемках.

А тогда все мы еще были живы, и был один из тех летних дней, о которых мы вспоминаем через годы и которые кажутся нам бесконечными. Простившись со мной и еще раз взъерошив твои волосы, друг мой пошел к себе домой. А мы с тобой взяли большое яблоко и отправились в поход. О, какой долгий путь нам предстоял — почти километр! — и сколько разнообразнейшей жизни ожидало нас на этом пути: катила мимо свои воды маленькая речка Яснушка; на ветках прыгала белка; Чиф лаял, найдя ежа, и мы рассматривали ежа, и ты хотел тронуть его рукой, но ежик фукнул, и ты, потеряв равновесие, сел на мох; потом мы вышли к ротонде, и ты сказал: «Какая баашня!»; у речки ты лег грудью на корень и принялся смотреть в воду: «П’авают ‘ыбки», — сообщил ты мне через минуту; на плечо к тебе сел комар: «Комаик кусил. » — сказал ты, морщась. Я вспомнил о яблоке, достал его из кармана, до блеска вытер о траву и дал тебе. Ты взял обеими руками и сразу откусил, и след от укуса был подобен беличьему. Нет, благословен, прекрасен был наш мир.

Наступало время твоего дневного сна, и мы пошли домой. Пока я раздевал тебя и натягивал пижамку, ты успел вспомнить обо всем, что видел в этот день. В конце разговора ты два раза откровенно зевнул. Помоему, ты успел уснуть прежде, чем я вышел из комнаты. Я же сел у окна и задумался: вспомнишь ли ты когда этот бесконечный день и наше путешествие? Неужели все, что пережили мы с тобой, кудато безвозвратно канет? И услышал, как ты заплакал. Я пошел к тебе, думая, что ты проснулся и тебе чтото нужно. Но ты спал, подобрав коленки. Слезы твои текли так обильно, что подушка быстро намокала. Ты всхлипывал с горькой, с отчаянной безнадежностью. Будто оплакивал чтото, навсегда ушедшее. Что же ты успел узнать в жизни, чтобы так горько плакать во сне? Или у нас уже в младенчестве скорбит душа, страшась предстоящих страданий? «Сынок, проснись, милый», — теребил я тебя за руку. Ты проснулся, быстро сел и протянул ко мне руки. Постепенно ты стал успокаиваться. умыв тебя и посадив за стол, я вдруг понял, что с тобой чтото произошло, — ты смотрел на меня серьезно, пристально и молчал! И я почувствовал, как уходишь ты от меня. Душа твоя, слитая до сих пор с моей, теперь далеко и с каждым годом будет все дальше. Она смотрела на меня с состраданием, она прощалась со мной навеки. А было тебе в то лето полтора года.

«Двое в декабре» – анализ рассказа Юрия Казакова

Основная тематика

Рассказ Казакова «Двое в декабре» был написан в 1966 году. В то время многие русские писатели создавали произведения на тему отношений мужчины и женщины. В понимании Юрия Павловича любовь имела свое сокровенное понятие и определение. В каждой новелле и рассказе он преподносил сокровенное чувство по-разному, демонстрируя и обратную сторону романтических отношений.

Несмотря на то что прочтение произведения не занимает много времени, понять смысл под силу не каждому, да и читать «Двое в декабре» время есть не у всех. В таком случае стоит почитать рецензии и отзывы других любителей литературы, что особенно актуально, если нужно написать сочинение или эссе по рассказу.

Первое, на чем стоит остановить внимание, — это тематика. Тема любви здесь подана несколько нестандартно.

Понять сейчас, как раньше складывались отношения между влюбленными или симпатизирующими друг другу людьми, довольно сложно. Волнующий всех сюжет развивается необычно и неожиданно, что позволяет читателю разгадать тайну отношений мужчины и женщины, разобраться в проблемах и сделать выводы для себя.

Характеристика главных героев

Этот рассказ Юрия Казакова повествует о своеобразных отношениях между мужчиной и женщиной. Главной целью автора было добиться эффекта присутствия и возможности перенесения себя на место центральных персонажей. Видимо, поэтому он не стал давать главным героям имена. Перед читателем просто влюбленные мужчина и женщина, у которых не сложились отношения из-за разницы во взглядах и интересах.

Образ мужчины

Он прекрасно понимает, что в отношениях что-то идет не так. Зная о желании любимой завести семью и детей, герой не пытается пойти навстречу этим мечтам. Что из текста рассказа можно узнать о центральном мужском персонаже:

• он не хочет переходить на новый этап отношений;
• ему нравится активный спорт и веселое времяпрепровождение;
• он постоянно пытается вывести свою спутницу на разговор;
• имеющий образование (юридическое) и хорошо воспитанный молодой человек;
• давно состоит в отношениях с героиней;
• тридцатилетний мужчина;
• не понимает и не уважает потребности своей спутницы жизни.

Молодого человека вполне устраивает то, что имеющиеся отношения его ни к чему не обязывают, на этой почве в паре появляются молчаливые разногласия и недосказанность, рушащая любовь.

Женский персонаж

Представленная автором девушка, напротив, натура ранимая, чувствительная, серьезная. После долгих ни к чему не обязывающих отношений, ей хочется почувствовать тепло семейного очага, взяться за руку малыша. Из текста рассказа читатель узнает о героине следующее:

• красивые зимние пейзажи ее давно восхищают куда больше совместного времяпрепровождения с любимым;
• она находится постоянно в подвешенном состоянии, потому как не знает, что ждет их отношения в будущем;
• студентка университета;
• интеллигентная и воспитанная девушка, молчаливая;
• она страдает от таких отношений и хочет поскорее все закончить.

Перед читателем главная героиня предстает неким меланхоликом, который хандрит из-за несерьезности намерений избранника. Но на самом деле, пару уже давно перестало что-то связывать, кроме совместного быта и привычки.

Краткое содержание

Мужчина долго ждал свою избранницу на вокзале. В тот день было солнечно и морозно. Они договорились покататься на лыжах. Он стоял в ожидании чего-то невообразимого, наслаждаясь снежными пейзажами, проезжающими лыжниками. Сперва они поедут на электричке, а последующие 20 километров самостоятельно на лыжах, проезжая мимо полей и лесов. Главная их цель — добраться до поселка, где у мужчины есть своя дача. Переночевав, можно снова покататься и отправиться вечером домой.

Она опаздывала, но он уже привык к этому. И вот, момент долгожданной встречи — она, как всегда, красивая, запахнутая в теплую одежду с красной шапкой на голове. Пара села на электричку, где было шумно и тесно, ведь вагоны просто были набиты горнолыжниками. Выйдя покурить, герой задумался над тем, что в свои 30 лет, ему не удалось чего-то сделать особенного, юношеские мечты не сбылись.

Электричка остановилась, они вышли почти последними и пустились в путь по скрипучему снегу. Их восхищала зима, ее красивые пейзажи, пронизанные дымкой и лучами леса. Периодически они останавливались, наблюдая свысока за деревенскими домиками. Влюбленные улыбались всю дорогу, катались в снегу, вместе преодолевали препятствия, целовались, но мало говорили. Порой ему казалось, что она слегка грустит.

Наконец, возлюбленные добрались до дачи. Мужчина сразу растопил печь. Женщина в это время приготовилась ко сну. Когда он захотел лечь спать вместе, девушка просто сказала, что хотела бы отдохнуть отдельно, устроившись у печки. Молодого человека это удивило, но он не стал расспрашивать. Только сердце забилось быстрее, словно чувствовало, что что-то не так. Ему показалось, что любимая стала чужим незнакомым человеком.

Свет в доме погас. Он понял, что возлюбленная покидает его. А она просто расплакалась. Всю ночь он размышлял, что гложет дорогого ему человека, отчего ей так тяжело и грустно. А она не могла дать ответы. Просто первая влюбленность прошла. Нужно двигаться дальше. Прежние интересы перестали ее радовать. Она несчастна от того, что родители любимого считают ее никем. Пора стать матерью, женой. Его же все устраивает. Обоим было трудно отпускать прошлое. Воспоминания от тревожного и горячего чувства новизны.

Проснувшись утром, они не говорили. Молча позавтракали, взяли лыжи, стали общаться по-прежнему, отправились кататься. Вечером вещи были собраны, дача закрыта. Пара направила к станции. В Москве они оказались глубоким вечером. В это время он представил любимую женой, ведь она во всем хороша, что еще нужно мужчине в 30 лет. Они вышли на привокзальную площадь, распрощались, улыбнулись на прощание и расстались. Он не провожал ее.

Из краткого содержания «Двое в декабре» можно сделать один вывод — несовпадение душевных состояний приводит к драматическому и нелегкому расставанию, когда в конце отношений невозможность слияния душ не позволяет достичь гармонии судеб.

двое в декабре анализ

Анализ двое в декабре

Автор -Kiker- задал вопрос в разделе Другое

Анализ рассказа Юрия Казакова “Двое в декабре” и получил лучший ответ

Ответ от Ўрий Поляков[гуру]
Рассмотрим для примера рассказ “Двое в декабре”. О чём там идёт речь? Он и Она – интеллигентные люди, между ними давняя привычная связь, вроде бы ни к чему не обязывающая. И вот очередная встреча на вокзале, они отправляются на зимнюю прогулку за город, на природу. Они идут на лыжах, и дальше – буквально пиршество впечатлений. Что же бросается Ему и Ей в глаза, какую реакцию вызывает у них увиденное, какая эмоциональная цепочка из их впечатлений и настроений выстраивается?
Первое, на что они обратили внимание: Смотри, какие стволы у осин, – говорила она и останавливалась. – Цвета кошачьих глаз. – Он тоже останавливался, смотрел, и верно. Осины были жёлто-зелёные наверху, совсем как цвет кошачьих глаз”. Дальше – дымки над деревенскими избами, уютные запахи: “Дымки затягивали окрестные холмы прозрачной синью, нежно, ласково, и слышно было, как пахнет дымом, и от этого запаха хотелось поскорее добраться до дома, затопить печку”. Потом вдруг как-то неожиданно проскакал в сторону деревни чёрный конь, “шерсть его сияла, мышцы переливались”. Этот образ вносит на миг какой-то эмоциональный диссонанс в идиллическую картину. Но пока идиллия не нарушается, разве что в поле зрения героев попадают подробности, свидетельствующие о хлопотливой хозяйственной жизни в природе: вот пролетела “страшно озабоченная галка”, а там – “заинтересованная сорока”, снегири, что “деловито копошились на торчащем из-под снега татарнике”, лисьи, заячьи и беличьи следы. “Эти следы таинственной ночной жизни, которая шла в холодных пустынных полях и лесах, волновали сердце… ”
Вроде бы состояние у героев светлое, им всё нравится, они улыбаются друг другу, всё время говорят друг другу “посмотри” или “послушай”. Но, по мере того как созревает при созерцании природы желание очага, тепла, дома, уюта, появляется какая-то новая эмоциональная нотка в состоянии героев, прежде всего в состоянии героини:
“Она была, правда, грустна и рассеянна и всё отставала, но он не понимал ничего, а думал, что это она от усталости. Он останавливался, поджидая её, а когда она догоняла и смотрела на него с каким-то укором, с каким-то необычным выражением, он спрашивал осторожно, – он-то знал, как неприятны спутнику такие вопросы:
– Ты не устала? А то отдохнём.
– Что ты! – торопливо говорила она. – Это я так просто.. . Задумалась.
– Ясно! – говорил он и продолжал путь, но уже медленней”.
После этого эпизода эмоциональные краски изобразительного плана тускнеют: “Солнце стояло низко, только одни поля на вершинах холмов сияли ещё. ” Взгляд откуда-то сверху: “По необозримому пространству лесов и полей двигались две одинокие фигурки”, – и что-то тревожное входит в атмосферу рассказа. И когда Он и Она добираются до избушки, остаются вдвоём, то, что назрело во время прогулки, вышло наружу. Вместо близости, радости общения – усталость, отчуждённость. “Что это ты? – удивился он… Что-то не выходило у них со счастьем, но что, он не знал и злился”.
И выясняется, что же у них “не выходило”:
“Отчего ей сегодня стало вдруг так тяжело и несчастливо? Она и сама не знала. Она чувствовала только, что пора первой любви прошла, а теперь наступает что-то новое и прежняя жизнь стала ей неинтересна. Ей надоело быть никем перед его родителями, дядьями и тётками, перед его друзьями и своими подругами, она хотела стать женой и матерью, а он не видит этого и вполне счастлив и так”.
И вот это чувство, которое где-то в самых глубинах души бродило, потихонечку проступило через психологический параллелизм – через движение от одного наблюдения к другому, от одной эмоции к другой. И Он тоже начинает думать, что “первая молодость прошла, то время, когда всё кажется простым и необязательным время это миновало”.
Так, в сущности, открылся подлинный драматизм душевной жизни двух людей – это драматизм несовпадения состояний, за которым стоит неслиянность душ, не позволяющая достичь гармонии судеб.
Источник:

Анализ рассказа Двое в декабре Казакова

Попробуйте ответить на следующие вопросы, проанализировав, сопоставив, сравнив иллюстрации.
На каком фоне в основном изображены свидания? Почему?
Какая символическая функция образов цветов в сцене объяснения?
Отповедь, исповедь или проповедь?
Каким из этих слов, на ваш взгляд, можно определить характер монологов героев?

Действительно, вы правы. Все сцены (в основном) свиданий, любовных объяснений происходят на фоне пейзажа, летнего пейзажа.

Чувствовать, понимать движения, колебания души человеческой может только природа. Именно это подчеркивали русские классики: А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, И.С.Тургенев,- ставя образы человека и природы рядом, сополагая их по какому – то смутно ощущаемому сродству. Как называется такой художественный прием? (параллелизм)

На таком фоне, конечно же, звучит исповедь – искреннее, откровенное признание, пусть и не в любви, пусть и отказ.

Так описывали сцены любовного свидания в 19 веке, а как это делают писатели 20века? Давайте попробуем проследить традиции в изображении таких сцен в прозе Ю.П.Казакова.

Но вначале поближе познакомимся с самим писателем. (выступает подготовленный ученик)

Ю.П.КАЗАКОВ “ДВОЕ В ДЕКАБРЕ” (учебное исследование).

1.Смысл названия рассказа.

1)Подберите, пожалуйста, ассоциации к каждому из слов в заглавии и, в целом, ко всему названию.
Поделитесь своими находками, открытиями, мнениями.

2) Как вы думаете, почему именно такое название дал Ю.П.Казаков своему рассказу? Казалось бы, в названии два несовместимых слова.
Какое бы название дали этому произведению вы?
О чем, на ваш взгляд, рассказ?
Какой эпиграф взяли бы вы? Напишите. Кто не смог подобрать дома, может воспользоваться моей подсказкой, выбрав наиболее подходящие строки о любви.

2.Первые впечатления.
Ваше первое впечатление от прочитанного?
А герои? Понравились ли они?
Как вы отнеслись к финалу рассказа?
Какие вопросы возникли у вас после чтения рассказа?

Лично мне бросилось в глаза то, что герои рассказа – ОН и ОНА. А где же их имена? Почему герои безымянные?
Да, вопросов возникает много. Давайте вместе с Ю.П.Казаковым найдем на них ответы, углубившись в художественный мир произведения, проанализировав поведение, поступки, речь, мысли героев вслух и про себя, т. е. все то, что называют в литературе психологизмом, а также попробуем проследить те нити, которые связывают писателя 20 века с писателями 19, 18 веков в создании сцены объяснения в любви, в изображении героев, в использовании художественных приемов.

3.Анализ рассказа.
С чего начинается рассказ?
Через чье восприятие представлен пейзаж?
Меняется ли состояние героя? А героини?

Задание по группам.
Как автор передает в слове мучительный процесс протекания чувств, даже не чувств, а зыбких душевных состояний?
Проследите по тексту, как меняется голос, мимика, поведение, тональность, реплики героя (1 группа), героини (2 группа) и попробуйте отобразить “динамику” внутреннего состояния в цвете, в графике, в рисунке или в любом другом варианте.

2 часть рассказа, условно выделенная автором пробелом, представляет прогулку героев по зимнему лесу, декабрьскому лесу. Что же бросается Ему и Ей в глаза? Какую реакцию вызывает у них увиденное? Какую роль играет снег? Какова роль пейзажа в данном рассказе? Гармонирует ли он с чувствами героев? (вопросы для 3 группы).

Композиция рассказа. Ее особенности, своеобразие. Какие сквозные образы – мотивы присутствуют в рассказе? Какие символы, детали говорят о разрыве отношений? Что же, почему, отчего у них не выходило? (задание для 4 группы).

Таким образом, мы увидели, что в рассказе Ю.П. Казакова природа воздействует на героев не просто благотворно, она помогает им преодолеть взаимную отчужденность, непонимание, одиночество, которое нередко преследует их в условиях цивилизации. Герои рассказа обретали единство среди зимней природы и утрачивали на даче и, особенно, в городской сутолоке.

” Движения души – вот что стало главным полем художественного анализа у писателя. Это “тайное тайных” своих героев он постигал сосредоточенно и упорно, переходя последовательно от одного психологического горизонта к другому, открывая на каждом из них новые драматические отношения между человеком и миром.” Поэтика психологического параллелизма оказалась очень тонким инструментом, позволяющим улавливать “микронные движения в душе человека.” Перед нами открылся подлинный драматизм душевной жизни двух людей – это драматизм несовпадения состояний, за которыми стоит неслиянность душ, не позволяющая достичь гармонии судеб. Развязка рассказа говорит: они оба поняли, что молодость прошла, хочется дома, семьи. Но будет ли это?

1. На каком варианте названия вы остановились теперь бы: вашем или казаковском?
2. Какие же нити связывают Ю.П.Казакова с русскими писателями прошлых столетий, какие традиции он продолжил? На чью сцену свидания похожа сцена, описанная Казаковым?

(В ответах звучит: формы признания в любви (сны, сцена свидания, диалог); мотив дороги, воспоминаний; фон места свидания – пейзаж (хотя и зимний): герои Казакова доверяют природе, сердечно устремлены к ней; художественные приемы: психологизм, психологический параллелизм.)

1.Представьте себя на месте героя или героини и продолжите “страницу из дневника”.

2.Напишите от лица героя или героини “неотправленное письмо”.

3.Напишите продолжение рассказа.

4.Нарисуйте иллюстрацию (иллюстрации) к рассказу.

5.Попробуйте нарисовать свою “кривую эмоционального восприятия” рассказа (можно в цвете, символах).

6.Постарайтесь подобрать “метафоры” к названию рассказа и оформить их как в прозе, так и в стихотворной форме.

Представление творческих работ.

Писатель умер в ноябре 1982г. Уже через три года друзья стали хлопотать об открытии ему мемориальной доски на Арбате,30 (на доме, где он прожил 30 из 50 лет). Повторил эту попытку в честь 70 – летия Ю.П.Казакова Евгений Евтушенко в 1997 г., написав письма Б.Н.Ельцину и В.С.Черномырдину.

В Интернете в преддверии юбилея (75 –летнего) было написано о предполагаемом открытии мемориальной доски. Проект был подготовлен женой писателя Тамарой Михайловной.

На мемориальной доске – детская ладошка, в которой горящая свеча, свечечка… Подумайте, пожалуйста, что это символизирует? Какой бы проект предложили вы?

1.Интересно было на уроке или скучно? Почему?

2.Какие моменты урока особенно понравились, запомнились?

3.Какие чувства сменялись в вашей душе?

4.Что вам более всего удалось во время работы на уроке, какие виды деятельности были вами выполнены успешно.

5.Перечислите в порядке убывания основные проблемы и трудности, которые вы испытывали во время урока.

6.Какие вопросы и пожелания появились?

7.Поставьте оценки за работу в группе.

8 августа замечательному прозаику Юрию Казакову исполнилось бы 75 лет

Судьба отпустила Казакову пятьдесят пять лет земного срока. Особой щедростью это не назовешь.

Еще в годы учения в Литературном институте (а поступил он туда довольно поздно – двадцати шести лет от роду, успев до этого закончить Гнесинское училище по классу контрабаса) Казаков задумал – ни много ни мало! – возродить “жанр русского рассказа”. Нашлись и единомышленники. Единомышленники эти разбрелись позднее по повестям и романам, а Казаков так и остался до смерти верен, за малыми исключениями, этому жанру. Одно время он тяготился этой “узостью”, пытался выйти на большие формы – вся история многочисленных пересоставлений его “Северного дневника” есть одна из таких попыток. Но в какой-то момент Казаков понял, что эти поиски неорганичны, и оставил их.

При этом сами рассказы, их “содержание” заметно менялись со временем. Неизменными были лишь темы, как-то сразу найденные писателем. Тема дороги, превращающейся у Казакова в высокое странничество. Русский Север, где он обнаружил чудом сохранившийся островок исторической России и куда ездил всю жизнь. Человеческое счастье, которое возможно только на миг и поэтому почти неуловимо. Искусство, пытающееся – довольно безуспешно – его все-таки запечатлеть, поймать. Любовь и смерть.

Молодой Казаков, по примеру бывшего тогда в большом ходу Хемингуэя, устроил по-хорошему азартное и небезуспешное соревнование с классиками. Это больше касалось “формы” и стало причиной довольно поверхностных споров о влияниях, испытываемых Казаковым, даже о его эпигонстве. Но уже к концу 50-х эти споры были неактуальны, и зацикленность критики на них сильно мучила писателя.

Если присмотреться, то нетрудно заметить, что все его зрелые рассказы можно разбить на своеобразные “сериалы”, в которых зеркально повторяется фабула (хотя о фабуле в применении к “лирической прозе”, ярчайшим представителем, лидером которой принято считать Казакова, следует говорить осторожно), но ее трактовка, идея, в ней заключенная, все время меняется – в неутолимом стремлении прийти к какому-то последнему ответу, или, по терминологии Казакова, к “высшему смыслу”. Сравните, например, его рассказы “Осень в дубовых лесах” и “Адам и Ева”, написанные один за другим. Все похоже в них – мужчина и женщина вдали от цивилизации, в окружении воды и деревьев. Но отчего почти полное ситуативное совпадение оборачивается внутренней противоположностью, причем на всех уровнях? Отчего главный герой рассказов, к слову, сильно напоминающий их автора (а на автобиографичности как непременном условии творчества Казаков всегда настаивал), в одном случае счастлив, а в другом – нет? Мотивировки столь резкой смены настроения у Казакова 60-х мы не найдем. Тут звучит лирическое “не знаю”. Тут многоточие.

Жизнь бывает столь прекрасна – когда деревья вокруг, и небо над головой, и чистота дыхания удивительная, и как-то сладко, хорошо в мире и на душе, и отчетливо понимается, что она, жизнь, “имеет великий, таинственный смысл”, а музыка, рожденная этой прекрасной жизнью, вечный казаковский джаз, звучащий в каждом рассказе той поры, поет о смерти. Почему?

Казаков в конце концов нашел выход из этого тупика. В один из февральских дней 63-го года он сделал две дневниковые записи. Сначала: “Написать рассказ о мальчике 1,5 года. Я и он. Я в нем. Я думаю о том, как он думает”. И чуть ниже: “Джаз поет о смерти, все о смерти – какая тоска! Но жизнь. А он все о смерти”. Есть смысл переставить местами эти две записи, и тогда мы получим пунктир казаковской эволюции. Потому что мысль о детском зрении, о детском сознании и есть путь преодоления мучительного противоречия. Спустя десять лет Казаков написал такой рассказ – “Свечечка”. Спустя четырнадцать еще один – “Во сне ты горько плакал”. В этих рассказах Казаков возвратился в детство, откуда каждый человек, обманутый взрослой целесообразностью, уходит когда-то. Уходит, чтобы бродить в потемках (“душа моя бродит в потемках…” – рефрен рассказа “Во сне ты горько плакал”).

В юбилейные дни нужно повиниться – мы мало и невнимательно перечитываем Казакова. Но когда руки все-таки доходят до его книг, с ними, с этими книгами, наступает момент небывалой ясности. Другое дело, что эта ясность трудна, без нее – в роли какой-нибудь белки в каком-нибудь колесе – жить гораздо легче. Простите нас, Юрий Павлович.

“Любить – значит делать добро”. Л.Н.Толстой.

“…крепка, как смерть, любовь… каждая женщина, которая любит, – царица…любовь прекрасна!” А.И.Куприн.

Любовь, любовь – загадочное слово…
А может быть, ты лишь напоминание
О том, что всех нас неизбежно ждет?
С природою, с беспамятством слиянье
И вечный мировой круговорот? Р.Рождественский.

“У любви тысячи сюжетов, и в каждом из них свой свет, своя печаль и свое благоухание” К.Г.Паустовский.

Люблю!
И все на свете смею.
Люблю!
И больше нет меня. Л.Васильева

Любовь, любовь,- гласит предание,-
Союз души с душой родной.
Их единенье, сочетанье
И роковое их слиянье,
И поединок роковой. Ф.Тютчев

Любовь – она бывает разной.
Бывает отблеском на льду.
Бывает болью неотвязной.
Бывает яблоней в цвету.
Бывает вихрем и полетом.
Бывает цепью и тюрьмой…
Мы ей покоем и работой
И жизнью жертвуем самой! О.Высоцкая.

“Любовь – огонь: не светит – все темно,
А светит – так сгореть не мудрено” Восточная мудрость.

“Раны от любви если не убивают, то никогда не заживают” Виктор Гюго.

Функции пейзажа в прозе Ю. Казакова

Характеристика пейзажа как литературоведческой категории, возникновение и развитие пейзажа, его характерные особенности и функции. Своеобразие творчества Ю. Казакова – крупнейшего представителя советской новеллистики. Пейзажи Ю. Казакова и их функции.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Пейзаж рассказа «Двое в декабре» полифункционален. Был морозный солнечный день, и ему все нравилось: обилие лыжников и скрип свежего снега, который еще не успели убрать в Москве» (Казаков, 1983. С. 212). В этом описании мы можем выделить несколько функций, а именно: обозначение места и времени действия и форму психологизма. Мы представляем, что действие происходит солнечным зимним днем, о чем свидетельствует скрип снега, и можем судить о хорошем, эмоциональном состоянии героя: «ему все нравилось».

Таким образом, обобщая все выше сказанное, отметим, что природа, пейзаж играют важнейшую роль в рассказах Ю. Казакова. Природа является незаменимым компонентом его произведений, она и человек неразрывно связаны между собой. Пусть человек не всегда замечает природу, находится с нею в контакте, но когда его душа потрясена, тогда открываются его глаза на мир, который совсем рядом. Пейзаж Ю. Казакова полифункционален, он способен заключать в себе несколько функций одновременно. Основными функциями его пейзажа являются: обозначения места и времени действия и форма психологизма, которая является главной. Как было, уже отмечено, психологический параллелизм является не просто приемом, а именно интегральным принципом стиля писателя и проходит через все произведение. Природа у Ю. Казакова тонко соотносится с характером героя, подчеркивает эмоции, его состояние, сложившуюся ситуацию, наводит на определенные мысли, помогает разобраться в себе и в своих чувствах.

Изучив и систематизировав знания по теории понятия «пейзаж», мы пришли к тому, что под основным понятием мы понимаем «компонент мира литературного произведения, изображение незамкнутого пространства» (Себина, 2000. С.228). Пейзаж зависит от стиля автора, а также от того литературного направления или течения с которым он связан. Важнейшей чертой его является полифункциональность – способность заключать в себе несколько функций одновременно.

Проследив возникновение и развитие пейзажа, мы увидели, что именно XVIII в. является временем его рождения. И в первые десятилетия XIX в. характер пейзажа значительно изменился, образы природы стали уже не подвластны предначертанным установкам жанра и стиля, неким правилам. Стоит отметить, что у каждого крупного писателя XIX-XX вв. — особый, специфический природный мир, подаваемый преимущественно в форме пейзажей. В произведениях И.С. Тургенева и Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и Н.А. Некрасова, Ф.И. Тютчева и А.А. Фета, И.А. Бунина и А.А. Блока, М.М. Пришвина и Б.Л. Пастернака природа осваивается в ее личностной значимости для авторов и их героев. В модернисткой и, в особенности, в постмодернистской литературе прослеживается отчуждение от природы, принимающее радикальный характер: «природа уже не природа, а «язык», система моделирующих категорий, сохраняющих только внешнее подобие природных явлений (Фарыно, 1991. С. 233). Но в творчестве таких авторов, как В. П. Астафьев, В. Г. Распутин, Ю. П. Казаков природа живет полной жизнью.

Выделяя функции пейзажа в прозе Ю.П. Казакова, мы опирались на функции, рассматриваемые в статье Е.Е. Себиной, а точнее обозначение места и времени действия, функцию сюжетной мотивировки, формы психологизма и функции пейзажа как формы присутствия автора.

И прежде чем приступить к выявлению функций пейзажа и его роли в произведениях Ю. Казакова, мы обратились к научно – критической литературе, посвященной творчеству этого писателя.

Обзор научно-критической литературы позволил выявить основные особенности творчества Ю. Казакова. Немаловажным будет отметить, что в прозе этого писателя прослеживается русская реалистическая традиция. Главным полем художественного анализа у Ю. Казакова стали движения души. В 1960 – е годы в его художественный мир вошел и навсегда поселился герой с растревоженной душой. И чтоб передать мучительный процесс протекания зыбких душевных состояний писатель вырабатывает своеобразную поэтику психологического параллелизма между состоянием человека и состоянием природы. Неуловимое, точно невыразимое, невербализуемое состояние «выговаривается» языком природы (рассказы: «Осень в дубовых лесах», «Двое в декабре») (Лейдерман, 2003. С.347).

Стоит отметить, что природа в произведениях Ю. Казакова неотделима от человека, она всегда рядом. Когда человек встревожен, потрясен, у него открываются глаза на окружающий мир. И чтобы не случилось с героем писателя, какие бы трагедии и драмы не пережила его душа – рядом с волшебством жизни она «утишается» (Лейдерман, 2003. С.347).

Рассмотрев пейзажи Ю. Казакова, мы пришли к выводу, что они являются неотъемлемой частью его произведений и играют важнейшую роль. Природа и человек находятся рядом. Состояние человека может тонко соотносится с состоянием природы, например рассмотренный нами рассказ «На полустанке». Состояние девушки, ее слезы, которые вот – вот вырвутся наружу, соотносятся с пейзажной зарисовкой холодной дождливой осени. Движение, мучительный процесс протекания душевных состояний героя, все это может «выговариваться», как было уже отмечено, языком природы. В рассказе «Двое в декабре» через психологический параллелизм, который разрастается в целый сюжет, в цепь от созерцания природы проступают настоящие чувства героев. И открывается драматизм душевной жизни людей, которые любят друг друга, но не понимают, не слышат. В рассмотренных двух случаях заключается такая функция пейзажа, как форма психологизма, являющаяся главной в прозе Ю. Казакова. Стоит также выделить функцию обозначения места и времени действия. Уже по названиям рассказов «На полустанке», «Двое в декабре» мы можем сказать где, в какое время года будут происходить события. Пейзажная зарисовка осени в рассказе «На полустанке» дает нам представление какой именно порой происходят события: «Была пасмурная холодная осень. Низкое бревенчатое здание небольшой станции почернело от дождей. Второй день дул резкий северный ветер, свистел в чердачном окне, гудел в станционном колоколе, сильно раскачивал голые сучья берез» (Казаков, 1983. С.4).

Как мы уже отмечали, важнейшей чертой пейзажа является его полифункционалность. Эта черта присуща пейзажам Ю. Казакова. «Был морозный солнечный день, и ему все нравилось: обилие лыжников и скрип свежего снега, который еще не успели убрать в Москве» (Казаков, 1983. С. 212). В этом описании мы можем выделить несколько функций, а именно: обозначение места и времени действия и форму психологизма. Мы представляем, что действие происходит солнечным зимним днем, о чем свидетельствует скрип снега, и можем судить о хорошем, эмоциональном состоянии героя: «ему все нравилось».

Подводя итог нашей курсовой работе, стоит также отметить яркую, непосредственную, точную изобразительность пейзажей Ю. Казакова. Писатель использует различные тропы: олицетворения (мурлыкали снегири, ели раскачивали лапами, листья шептались, крутились), эпитеты (снежное сияние, дымные косые лучи, резкий ветер), сравнения (снегири, как тропические птицы), метафору (на полустанке).

Список использованной литературы:

1. Буров, А.И. Эстетическая сущность искусства / А.И.Буров. – М., 1956.

2. Геориевский, А. Обретение дома: О творчестве Ю. Казакова / А. Геориевский // Литература в школе. – 2008. – № 6. – С.12-18.

3. Гринберг, И. Труд и вдохновенье / И.Гринберг. – М.: Современник, 1983.

4.Гурьева. Т.Н. Новый литературный словарь. – Ростов на Дону.: «Феникс». – 2009. – 376.

5. Жирмунская, Г. Всадник на розовой лошади. О Ю. Казакове / Г. Жирмунская // Литература. – 2003. – №30. – С.4.

6. Казаков, Ю. Поедемте в Лопшеньгу / Ю.Казаков. – М.: Советский писатель, 2011. – С. 558.

7. Каменов, В. Испытание красотой / В.Каменов // Литература в школе. – 1966. – №4. – С.15-21.

8. Кожевников В.М., Николаев П.А. Литературный энциклопедический словарь. – М.: Сов. Энциклопедия. – 1987. – 752 с.

9. Крамов, И. В зеркале рассказов / И.Крамов. – М.: Советский писатель, 1986.

10. Лапшин, М. Родниковая свежесть слова / М.Лапшин, Е.Якубович // Наш современник. – 1974. – №2. – С.179-186.

11. Лейдерман, Н.Л. Современная русская литература: 1950 – 1960 – е годы: Учеб.пособие для студ. высш. учеб. заведений: В 2 т. – Т. 1: 1953 – 1968. / Н.Л.Лейдерман, М.Н.Липовецкий. – М.: Издательский центр «Академия», 2009. – 416 с.

12. Лейдерман, Н.Л. «Восторг и трепет бытия» / Н.Л.Лейдерман // Литература. – 2011. – №7. – С.5-12.

13. Мушинская, Г.Ф. Лирическая проза Ю. Казакова в школе / Г.Ф.Мушинская // Литература в школе. – 1998. – №4. – С.138-144.

14. Недзвецкий, В.А. Возврат к жизни. Лирическая новеллистика Ю. Казакова / В.А.Недзвецкий // Лит.в школе. – 2001. – №2. – С.20 -25.

15. Нинов, А. Язык рассказа / А.Нинов // Дружба народов. – 1966. – №4. – С.257-266.

16. Носачева, С.В. Поезд надежды / С.В.Носачева // Литература в школе. – 2010. – №6. – С.28-29.

17. Тимофеев Л.И., Тураев С.В. Словарь литературоведческих терминов. – М.: «Просвещение». – 1974. – С. 509.

18. Фролова, Е.А. Музыка тихой прозы Ю. Казакова / Е.А.Фролова // РЯШ. – 2012. – №7. – С.68 -70.

19. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. – М.: «Высшая школа», 2009. – С. 113.