Анализ новеллы Падение дома Ашеров Эдгара По

«Падение дома Ашеров», художественный анализ новеллы Эдгара Аллана По

«Падение дома Ашеров» впервые увидело свет в 1839 году на страницах «Бартонского журнала для джентльменов». Классический вид оно приобрело спустя год, после переработки для сборника «Гротески и арабески».

По своему жанру «Падение дома Ашеров» относится к готической новелле: небольшому по объёму литературному произведению с острым сюжетом и неожиданной развязкой, проходящим под знаком мрачной зловещей тайны.

Повествование ведётся от лица автора-рассказчика – друга главного героя, больного маниакальной депрессией аристократа Родерика Ашера. Новелла открывается описанием местности, по которой едет автор, и его комментариями о чувствах, вызванных тем или иным видом (сразу скажем, что эти чувства сходны, меняется только их градация в сторону постоянного усиления душевной тяжести героя).

Художественное пространство постепенно сжимается, увлекая читателя в бесконечный круговорот ужаса: окружающая дом Ашеров безотрадная и неприветливая местность сменяется заглядыванием автора в расположенное рядом с домом чёрное озеро, после чего героя затягивает внутрь древнее каменное строение, покрытое снаружи лишайником, плесенью и свисающими с карнизов клочьями паутины. Прежде чем зайти в дом автор отмечает, что сам воздух над замком и всей округой был особенным – «свинцово-серым», наполненным «едва различимыми, тлетворными таинственными испарениями». Классическая атрибутика готического романа встречает нас и внутри дома Ашеров, состоящего из «бесконечных тёмных запутанных переходов» и «готических сводов», ведущих в центр местного ужаса – комнату безумного аристократа Родерика Ашера. Последняя описывается как «высокая и просторная», но с «чёрным дубовым полом», «тёмными драпировками на стенах» и «узкими стрельчатыми окнами», сквозь витражи которых растекаются «красноватые отсветы дня».

Чёрный и красный цвет интерьера соседствует в новелле с «восковой», «мертвенной» бледностью» Родерика Ашера. Чёрный цвет – символ ночи, мрака, ужаса, смерти; красный – безумия, трагедии, крови, лихорадочно горящей жизни; белый – смерти, болезни, страдания (в данном контексте). Сочетание чёрного и красного цвета наталкивает на мысль о похоронах. Все выше перечисленные цвета характеризуются сильным энергетическим потенциалом и, соединяясь в рамках одного художественного пространства, свидетельствуют о его внутреннем энергетическом перенапряжении. Последнее, безусловно, присуще главного герою новеллы – Родерику Ашеру, поющему погребальные песни, рисующему мрачные картины и считающему себя единым целым с окружающей его обстановкой.

Мрачная символика вырождения рода Ашеров находит себя в едва видимой трещине, зигзагом проходящей по фасаду замка. Мы видим её глазами автора в начале новеллы в реальном ракурсе обветшания здания. В конце произведения трещина приобретает сюрреалистический вид: впавший в животный ужас рассказчик наблюдает её быстрое расширение, приводящее к обрушению дома Ашеров. Читателю не дано знать, рухнул ли замок на самом деле, но появление на авансцене багрово-красной полной луны, свирепого порыва урагана и погружения обломков здания в глубокие воды чёрного озера наводит на мысль, что всё это только показалось испуганному герою, чей рассудок не выдержал каждодневного напряжения и сдался перед лицом самого реального преступления.

Таинственная болезнь сестры Родерика Ашера – леди Мэдилейн, на деле оказывается ничем иным как летаргией: состоянием ужасным, но далёким от мистики. Чувствующий приближение конца рода Родерик Ашер в своих страхах тоже, как ни странно, опирается на реальные вещи: социально-историческую обстановку в США конца XVIII века (приобретение страной независимости и лишение социальной значимости древних аристократических родов), отсутствие в семье детей – продолжателей рода, неумение найти себе действенное занятие, которое отвлекало бы от мрачных мыслей о собственной никчёмности. Зная за леди Мэдилейн склонность к летаргическим состояниям, Родерик отказывается погребать её по христианским канонам, но ничего не делает и для спасения сестры, когда понимает, что она пришла в себя в одном из подземелий замка. Появление «ожившей девушки» становится для Ашера живым воплощением его самого главного страха – страха перед страхом смерти и перед страхом жизни.

Анализ мифосимвола “дом” в новелле Э. По “Падение дома Ашеров”

Изучению природы мифосимвола «дом» посвящены труды целого ряда крупнейших западных и отечественных литературоведов, философов, культурологов. Достаточно упомянуть такие имена как Е.М. Мелетинский, Ю.М. Лотман, С.С. Аверинцев, А.А. Потебня, А.Ф. Лосев, В.Н. Топоров, Цв. Тодоров, К.А. Свасьян, В.И. Антонов, К. Юнг, С. Лангер, Э. Кассирер, Х. Ортега-и-Гассет, И. Хейзинга и др. Все они едины во мнении, что как архетипический образ, дом является центром человеческой вселенной, пространством, выделенным из общего космоса и соотносимым с внутренним миром человека. Будучи «встроенным» в картину мира древнего человека, дом был осознан им с точки зрения архаических представлений. Спустя тысячелетия, дом продолжает бытовать в произведениях современного искусства как мотив и как художественный образ, неся на себе «отпечатки» этих древних представлений.

Основополагающим качеством поэтики романтизма является осознанная ориентация на создание обобщающих символических образов. С этой целью романтики XIX века широко использовали мифологию, разработав стройную концепцию мифа. Одним из стержневых мифосимволов романтической эстетики выступает символ дома. В романтическом искусстве дом приобретает разнообразные художественные значения и функции. Е.М. Мелетинский считает, что построение романтической картины мира происходило с опорой на системообразующие категории древнего мышления [1: 35]. В творчестве романтиков пробудился интерес к извечным тайнам бытия, активизировались древние пласты художественных значений, углублялись и трансформировались их исконные, архетипические смыслы. Образ дома занимает особое значение в творчестве многих выдающихся художников эпохи романтизма – творчество Эдгара По не является в этом смысле исключением.

В новелле «Падение дома Ашеров», начиная с заглавия, автор рисует картину трагической дисгармонии человека с сакральным центром его бытия. Повествование начинается с описания безжизненной, скорбной местности, поразившей воображение героя- рассказчика своей мрачностью: «Открывшееся мне зрелище – и самый дом, и усадьба, и однообразные окрестности – ничем не радовало глаз: угрюмые стены. безучастно и холодно глядящие окна. кое-где разросшийся камыш. белые мертвые стволы иссохших дерев. от всего этого становилось невыразимо тяжко на душе, чувство это я могу сравнить с тем, что испытывает, очнувшись от своих грез, курильщик опиума: с горечью возвращения к постылым будням, когда вновь спадает пелена, обнажая неприкрашенное уродство» [2: 189]. Из приведенного фрагмента новеллы видно, что не только внешнее пространство, пограничное пространству дома, но и сам замок Ашеров не производят впечатление надежного, гармоничного локуса.

При характеристике дома как «своего» пространства надо понимать, что имеется в виду не только факт принадлежности человеку, но и внутренняя соразмерность, сопричастность ему. Дом создается самим человеком и несет на себе отпечаток его личности, то есть становится пространством индивидуализированным: это именно «свой», «родной» мир. Возводя дом, человек структурирует пространство, задает ему определенную систему ориентиров, интегрирует себя в мир. С домом связано столь важное в человеческом быту понятие уюта, которое в свою очередь ассоциируется с укромностью, укрыванием от внешнего мира в каком-то уголке, с покоем. Чем объясняется мрачная палитра красок, использованных Э. По при описании поместья Ашеров? – Дом не может быть светлым и радостным, если хозяин страдает душевным недугом. « .Недавно я получил от него письмо – письмо бессвязное и настойчивое: он умолял меня приехать. В каждой строчке прорывалась мучительная тревога. Ашер писал о жестоком телесном недуге. о гнетущем душевном расстройстве. о том, как он жаждет повидаться со мной, в надежде, что мое общество придаст ему бодрости и хоть немного облегчит его страдания» [2: 189].

Понятие дом тесно связано с понятием род. Обычно дом передавался по наследству и соответственно обживался несколькими поколениями, что делало его символом рода [5: 160]. Об этой смысловой спаянности понятий дом и род Эдгар По упоминает в самом начале новеллы: «Было мне известно примечательное обстоятельство. как ни стар род Ашеров, древо это ни разу не дало жизнеспособной ветви; иными словами, род продолжался только по прямой линии. Быть может, думал я, мысленно сопоставляя облик дома со славой, что шла про его обитателей, и размышляя о том, как за века одно могло наложить отпечаток на другое, – быть может, оттого, что не было боковых линий и родовое имение всегда передавалось вместе с именем только по прямой, от отца к сыну, прежнее название поместья, в конце концов, забылось.» [2: 190].

Таким образом, деструкция дома напрямую связана с деградацией рода, не имевшего живых генетических вливаний и боковых линий. Состояние статики, отсутствие какой-либо динамики, с позиций По- романтика, – равнозначно смерти. «.Я стал внимательно всматриваться в подлинный облик дома. За века слиняли и выцвели краски. Снаружи все покрылось лишайником и плесенью, будто клочья паутины свисали с карнизов. Отчего-то мне представилась старинная деревянная утварь, что давно уже прогнила в каком-то забытом подземелье, но все еще кажется обманчиво целой и невредимой, ибо долгие годы ее не тревожило ни малейшее дуновение из вне. Однако, если не считать покрова лишайников и плесени, снаружи вовсе нельзя было заподозрить, будто дом непрочен. Разве только пристальный взгляд мог различить едва заметную трещину, которая начиналась под самой крышей, зигзагом проходила по фасаду и терялась в хмурых водах озера» [2: 191].

Согласно мифопоэтической традиции, дом олицетворяет собой состояние человеческой психики, где сознание – это место каждодневного обитания (жилой этаж), подвал – подсознание, крыша – сверхсознание. Трещина, пусть даже едва заметная, образовавшаяся на стене родового замка Ашеров и плесень, покрывающая его фасад, представляют собой далеко не косметическую проблему. Мотив угасания рода Ашеров и упадка их имения тесно связан с другим узловым в творчестве Э. По мотивом – замуровыванием (убийством) двойника. Символ двойственности в эстетической системе По имеет весьма сложную природу. Он олицетворяет собой не просто воплощение Second Self героя, но и выражает идею противоборства сознания и подсознания человека. Двойники в текстах По выполняют функцию преследования, мести First Self. Гармония личности с космосом, в котором она пребывает, возможна только через постижение темных глубин подсознания. Процесс этот по Э. По полон ужаса и потерь – страх перед самопознанием, как правило, приводит героев его произведений либо к сумасшествию, либо к убийству. Родерик Ашер предчувствуя неотвратимость трагедии, в беседе с гостем говорит: «.Меня страшит вовсе не сама опасность, а то, что она за собой влечет: чувство ужаса. Вот что заранее отнимает у меня силы и достоинство, я знаю – рано или поздно придет час, когда я разом лишусь и рассудка и жизни в схватке с этим мрачным призраком – страхом» [2: 193].

Печать страха и душевной болезни лежит и на портрете Родерика Ашера: «Больше всего изумили и даже ужаснули меня ставшая поистине мертвенной бледность и теперь уже поистине сверхъестественный блеск глаз. Он становился то оживлен, то вдруг мрачен. Внезапно менялся и голос – то дрожащий и неуверенный, то твердый и решительный. то речь его становилась властной, внушительной, неторопливой и какой-то нарочитой, то звучала тяжеловесно, размеренно, со своеобразной гортанной певучестью, – так говорит в минуты крайнего возбуждения запойный пьяница или неизлечимый курильщик опиума» [2: 192].

Ашер говорит о взаимосвязи его болезни и места, в котором он пребывает – дом проклят, он губительно действует на отпрысков рода Ашеров, страдавших также как и сам Родерик душевным недугом. «Это проклятие их семьи, наследственная болезнь всех Ашеров. Он очень страдает оттого, что все его чувства мучительно обострены; переносит только абсолютно пресную пищу; одевается не во все ткани; цветы угнетают его своим запахом; даже неяркий свет для него пытка; и лишь немногие звуки – звуки струнных инструментов не внушают ему отвращения» [2: 193]. Родерик убежден, что дом имеет над ним неодолимую власть: он держит его, не выпускает из своих стен. «.Ему чудилось, будто в жилище гнездится некая сила. весь облик родового замка, и даже дерево и камень, из которых он построен, за долгие годы обрели таинственную власть над душой хозяина: предметы материальные – серые стены, башни, сумрачное озеро, в которое они гляделись, – в конце концов, повлияли на дух всей его жизни» [2: 193].

В поэтике Э. По символика цвета имеет колоссальное значение. Анализ цветовой семантики новеллы позволяет глубже раскрыть значение идеи умирания души героя и разрушения его жилища. «. Темные гобелены по стенам, черный, чуть поблескивающий паркет. слабые красноватые отсветы дня проникали сквозь решетчатые вит – ражи. По стенам свисали темные драпировки. Мне почудилось, что самый воздух здесь полон скорби. Все окутано и проникнуто было холодным, тяжким и безысходным унынием» [2: 191]. Автор виртуозно владеет приемами эмоционального воздействия на читателя – описание дома, его убранства, лабиринтов коридоров и лестниц не может не вызвать ощущения подавленности и трагизма.

Дом оживает благодаря воле автора, обретает в тексте новеллы самостоятельное персонифицированное значение. В беседе с гостем, Родерик Ашер высказывает мысль о том, что растения и камни способны чувствовать, и дом не просто живет, но властвует над судьбами всех Ашеров. «Эта вера его была связана с серым камнем, из которого сложен был дом его предков. Способность чувствовать, казалось ему, порождается уже самим расположением этих камней, их сочетанием, а также сочетанием мхов и лишайников, которыми они поросли, и обступивших дом полумертвых дерев – и, главное, тем, что все это, ничем не потревоженное, так долго оставалось неизменным и повторялось в недвижных водах озера. Да, все это способно чувствовать, в чем можно убедиться воочию. можно видеть, как медленно, но с несомненностью сгущается над озером и вокруг стен дома своя особенная атмосфера. А следствие этого, прибавил он, – некая безмолвная и, однако же, неодолимая и грозная сила, она веками лепит по-своему судьбы всех Ашеров, она и его сделала тем, что он есть, – таким, каким я вижу его теперь» [2: 197].

Принимая или отвергая дом, а с ним и соответствующий порядок духовно-практической деятельности, человек определяет способ сообщения с макрокосмом, что в свою очередь тождественно бытийному самоосмыслению личности. «. Владение домом, – считает М. Элиаде, – свидетельствует об устойчивом положении в мире. Стремление к укорененному существованию доказывает потребность личности постоянно существовать в заполненном и организо – ванном мире» [4: 137]. В новелле Э. По видим обратную связь – не Ашеры владеют домом, а, наоборот, дом властвует над его обитателями, подавляет их волю, внушает им чувство обреченности. Вновь возвращаясь к идее взаимосвязи понятия дом с понятием род, подчеркнем глубинное противоречие между этими категориями в контексте данного произведения. Ашер не чувствует себя защищенным, счастливым в родовом замке – напротив, взаимодействие героя с домом иначе как поединком назвать нельзя. Дом в новелле приобретает перевернутое значение антидома – локуса, характеризующего внешнее, враждебное дому пространство, пространство, способное погубить человека.

Из слов Родерика становится очевидным насколько губительно влияние дома на представителей рода Ашеров. Но болезнь брата оказывается тесно связанной с болезнью родной сестры. Родерик говорит о том, что гораздо больше, нежели незримая борьба с домом, его пугает неизлечимая болезнь любимой сестры. «Недуг леди Мэ- дилейн давно уже смущал и озадачивал искусных врачей. Они не могли определить, отчего она неизменно ко всему равнодушна, день ото дня тает и в иные минуты все члены ее коченеют и дыхание при – останавливается. До сих пор она упорно противилась болезни и ни за что не хотела слечь в постель, но в вечер моего приезда она изнемогла под натиском своего недуга.» [2: 194]. И брат, и сестра страдают странной формой душевной аутентичности: Родерику доставляют физические страдания тактильные (прикосновение ткани), вкусовые (соленая или сладкая пища), обонятельные (запахи цветов), зрительные (прямой солнечный свет) и другие формы взаимодействия с окружающим миром; Мэдилейн вовсе утратила связь с ним, не испытывает никаких, даже болезненных, рефлексий на окружающие ее предметы и явления.

Сестра-близнец выполняет функцию зеркального отражения душевного состояния брата. Болезнь Родерика и болезнь Мэдилейн, согласно авторской концепции двойничества, имеет общие корни. В философском плане феномен двойничества основан на полярности как основополагающей характеристике бытия. Противоположности, пронизывающие мироздание и самого человека, в глубинном смысле неразделимы. Диалектика предусматривает не только борьбу, антагонизм противоположностей, но и их примирение, союз, соединение и взаимопроникновение. Как принадлежность этого раздвоенного мира, и человек – фатально двойственное существо. Бытие дисгармонично, а человеческое сознание трагически разо – рвано. Поэтому цель человечества, согласно мистическим учениям и романтической философии, восстановить распавшееся (внутреннее, духовное) единство, обрести целостность, освободиться от двойственности.

В мифах о близнецах, как правило, фигурируют братья близнецы. В новелле Э. По близнецом Родерика является не брат, а сестра, что само по себе имеет глубокое символическое значение. Для Э. По, увлеченного философией Древнего Востока, идея о взаимопроникновении мужского и женского начал получила свое художественное воплощение во многих его произведениях. В основе сюжетного конфликта «Падения дома Ашеров» находится не противостояние дома и его хозяев (это следствие другой более сложной проблемы), а противоборство двух частей антиномической пары – разума и чувства, сознания и подсознания, Родерика и Мэдилейн.

В один из вечеров Родерик Ашер демонстрирует гостю два своих творения – картину и песню. «Небольшое полотно изображало бесконечно длинное подземелье или туннель с низким потолком и гладкими белыми стенами, ровное однообразие которых нигде и ничем не прерывалось. Какими-то намеками художник сумел внушить зрителю, что странный подвал этот лежит очень глубоко под землей. Нигде на всем его протяжении не видно было выхода и не заметно факела или иного светильника; и, однако, все подземелье заливал поток ярких лучей, придавая ему какое-то неожиданное и жуткое великолепие» [2: 195]. Нет сомнений, что Эдгар По – признанный мастер детективной интриги – неслучайно ввел в сюжет новеллы описание данной картины. Навязчивая идея больного воображения, вылившаяся в полотне (а может неосознанное предчувствие неотвратимой драмы), в результате приведет Родерика к убийству Мэдилейн, к замуровыванию ее в подвале родового замка.

Не менее примечательна и песня «Обитель привидений», исполненная Родериком. Обратимся к наиболее значимым ее строкам:

Анализ новеллы Эдгара По «Падение дома Ашеров»

Автор: Guru · Опубликовано 13.11.2016 · Обновлено 08.10.2017

«Падение дома Ашеров» — это новелла Эдгара Аллана По, впервые опубликованная в 1839 году в Бартонском журнале для джентльменов. В 1840 году автор немного переработал ее для сборника «Гротески и арабески».

Сюжет новеллы Эдгара По «Падение дома Ашеров»

Автор приезжает навестить своего давнего друга Родерика Ашера, с которым они когда-то вместе учились. В письме Родерик очень просит, буквально умоляет автора приехать. Взору рассказчика предстает обветшалый мрачный замок, где живет последний его владелец с сестрой, леди Мэдилейн. Прекрасная женщина неизлечимо больна и почти не выходит из своих покоев. Родерик тоже страдает нервной болезнью. Он очень привязан к сестре, когда она умирает, он не находит себе места. С особой восприимчивостью он сквозь шум грозы слышит странные звуки, которым находит сверхъестественное объяснение: Мэдилейн жива. Брат слышит, как пытается вырваться из гроба заживо похороненная им в фамильном склепе сестра, но он не в силах пойти и помочь ей, его волю парализует страх. Восставшая покойница появляется перед ним в окровавленном саване, ужас убивает Родерика. Замертво падает и леди Мэдилейн. Автор становится свидетелем того, как замок Ашеров падает, разрушенный грозой.

Природа ужасного в новеллах Эдгара По на примере новеллы «Падение дома Ашеров»

«Он почти всегда берет самую исклю­чительную действительность, ставит своего героя в самое исключительное внешнее или психологическое состояние и с какою силою проницательности, с какою поражающею верностью рассказывает он о состоянии души этого человека, объятого ужасом» — так о творчестве Эгара По отзывался Федор Михайлович Достоевский.

С самого начала автор методично нагнетает обстановку: читатель чувствует опасность, но беззащитен перед ней, как и герои Эдгара По. Неотвратимость рокового суда проступает во всех деталях: явления природы, образ дома Ашеров, гнетущая атмосфера комнат. Нет шанса на спасение, герой идет навстречу злому гению своей судьбы. Эдгар По воссоздает эффект кошмарного сна: читатель видит опасность, но не может убежать, закричать, спастись.

Автор играет на распространенных фобиях: темнота, гроза, боязнь замкнутого пространства. Цветопись, звукопись поражают своими угнетающими оттенками. Особенности творческого метода Эдгара По в том, что он выхватывает из реальности представления человека об ужасном и тайном и строит из них романтический мир психологического триллера. Например, показателен образ фамильного склепа, который у всех ассоциируется с духами, ожившими мертвецами и страшными проклятиями древнего родового гнезда.

Самое страшное в новеллах Эдгара По – не событие, а ожидание события. Читатель ожидает развязки, ситуация нагнетается, и вот его уже запугивают собственные кошмары: у каждого есть время вообразить свои тайные страхи.

Диагностика болезни Ашера. Чем болен Родерик Ашер?

Многие исследователи приписывают герою Эдгара По черную меланхолию. Это наследственная болезнь, характерная для того времени. Например, этот недуг свел с ума поэта Константина Батюшкова, который унаследовал болезнь от матери.

Болезнь Родерика Ашера – одновременно душевная и телесная. Родовой недуг, а именно «болезненная обостренность чувств» гнездится в жилище Ашеров. Дом – рассадник наследственного заболевания. Его гнетущая атмосфера давит на психику обитателей и постепенно поражает ее.

Перманентное и, казалось бы, беспричинное угасание леди Медилейн – это символ угасания рода. Меланхолия, ипохондрия, лихорадка – все это атрибуты вырождения Ашеров.

По другой интерпретации, Родерик Ашер страдает расстройством всей нервной системы, у него маниакальная депрессия.

Социально-исторический подтекст новеллы «Падение дома Ашеров»

В конце 18 века на родине Эдгара По (краткая биография) происходили процессы расширения территорий и укрепления суверенитета. Писатель родился после национальной освободительной войны в Америке – борьбы за независимость бывшей колонии от метрополии (Англии). В этой войне аристократы были на проигравшей стороне, ведь они были лояльны к королевской метрополии, которая и даровала им привилегии, регалии, право на знатность и гарантии таковой. После войны многие земельные аристократы лишились своей власти, своих денег, своего положения в обществе. Это повлекло за собой увядание дворянства, и, как следствие, депрессию целого социального слоя, который оказался не у дел. Дворяне не смогли встроиться в новую социальную реальность, адаптироваться к новым условиям существования. Поэтому дворянство вырождалось. Этим людям некуда было деть себя, а в наследство от славных предков они получили лишь высокомерие, нетрудоспособность, завышенные амбиции. Они обладали манерами и воспитанием, которые лишь отдаляли их от деятельного мира.

Во многих Европейских странах были аналогичные процессы: менялись режимы, социальная реальность, а привилегированные слои лишались прав и переставали существовать. Поэтому «Падение дома Ашеров» — это иллюстрация вырождения целого класса в условиях перемены политического строя страны. Писатель сам стал свидетелем этого процесса и не смог пройти мимо такого драматического сюжета.

“Падение дома Ашеров”, художественный анализ новеллы Эдгара Аллана По

“Падение дома Ашеров” впервые увидело свет в 1839 году на страницах “Бартонского журнала для джентльменов”. Классический вид оно приобрело спустя год, после переработки для сборника “Гротески и арабески”.

По своему жанру “Падение дома Ашеров” относится к готической новелле: небольшому по объему литературному произведению с острым сюжетом и неожиданной развязкой, проходящим под знаком мрачной зловещей тайны.

Повествование ведется от лица автора-рассказчика – друга главного героя, больного маниакальной депрессией

аристократа Родерика Ашера. Новелла открывается описанием местности, по которой едет автор, и его комментариями о чувствах, вызванных тем или иным видом .

Художественное пространство постепенно сжимается, увлекая читателя в бесконечный круговорот ужаса: окружающая дом Ашеров безотрадная и неприветливая местность сменяется заглядыванием автора в расположенное рядом с домом черное озеро, после чего героя затягивает внутрь древнее каменное строение, покрытое снаружи лишайником, плесенью и свисающими с карнизов клочьями паутины. Прежде чем зайти в дом автор отмечает, что сам воздух над замком и всей округой

был особенным – “свинцово-серым”, наполненным “едва различимыми, тлетворными таинственными испарениями”. Классическая атрибутика готического романа встречает нас и внутри дома Ашеров, состоящего из “бесконечных темных запутанных переходов” и “готических сводов”, ведущих в центр местного ужаса – комнату безумного аристократа Родерика Ашера.

Последняя описывается как “высокая и просторная”, но с “черным дубовым полом”, “темными драпировками на стенах” и “узкими стрельчатыми окнами”, сквозь витражи которых растекаются “красноватые отсветы дня”.

Черный и красный цвет интерьера соседствует в новелле с “восковой”, “мертвенной” бледностью” Родерика Ашера. Черный цвет – символ ночи, мрака, ужаса, смерти; красный – безумия, трагедии, крови, лихорадочно горящей жизни; белый – смерти, болезни, страдания . Сочетание черного и красного цвета наталкивает на мысль о похоронах. Все выше перечисленные цвета характеризуются сильным энергетическим потенциалом и, соединяясь в рамках одного художественного пространства, свидетельствуют о его внутреннем энергетическом перенапряжении.

Последнее, безусловно, присуще главного герою новеллы – Родерику Ашеру, поющему погребальные песни, рисующему мрачные картины и считающему себя единым целым с окружающей его обстановкой.

Мрачная символика вырождения рода Ашеров находит себя в едва видимой трещине, зигзагом проходящей по фасаду замка. Мы видим ее глазами автора в начале новеллы в реальном ракурсе обветшания здания. В конце произведения трещина приобретает сюрреалистический вид: впавший в животный ужас рассказчик наблюдает ее быстрое расширение, приводящее к обрушению дома Ашеров.

Читателю не дано знать, рухнул ли замок на самом деле, но появление на авансцене багрово-красной полной луны, свирепого порыва урагана и погружения обломков здания в глубокие воды черного озера наводит на мысль, что все это только показалось испуганному герою, чей рассудок не выдержал каждодневного напряжения и сдался перед лицом самого реального преступления.

Таинственная болезнь сестры Родерика Ашера – леди Мэдилейн, на деле оказывается ничем иным как летаргией: состоянием ужасным, но далеким от мистики. Чувствующий приближение конца рода Родерик Ашер в своих страхах тоже, как ни странно, опирается на реальные вещи: социально-историческую обстановку в США конца XVIII века , отсутствие в семье детей – продолжателей рода, неумение найти себе действенное занятие, которое отвлекало бы от мрачных мыслей о собственной никчемности. Зная за леди Мэдилейн склонность к летаргическим состояниям, Родерик отказывается погребать ее по христианским канонам, но ничего не делает и для спасения сестры, когда понимает, что она пришла в себя в одном из подземелий замка.

Появление “ожившей девушки” становится для Ашера живым воплощением его самого главного страха – страха перед страхом смерти и перед страхом жизни.

Символы в творчестве Эдгара Аллана По

Анализ символики в новеллах Эдгара Аллана По (на примере повестей «В смерти – жизнь», «Падение дома Ашеров», «Маска красной смерти», «Черный кот»)

Символисты открыто провозгласили Эдгара По своим предтечей. Им был восхищен Мелларме, к нему обращался Бодлер, который говорил, что и личность, и произведения По отмечены «печатью безграничной меланхолии», воспевал поразительную способность По передавать «абсурд, водворившийся в уме и управляющий им с ужасной логикой; истерию, сметающую волю; противоречие между нервами и умом человека, дошедшего до того, что боль он выражает хохотом». Бальмонт, Брюсов и Блок также подчеркивали роль символов в творчестве По.

Однако творчество Эдгара По не укладывается ни в одну навязываемую ему схему, будь то романтизм, декаданс или символизм. Хотя символическое для творчества По очень важно. Как поэт Эдгар Аллан По утверждает символ как некую идею, которую нельзя выразить ни на одном языке, кроме метафорического, а как прозаик пытается воплотить символ в реальности, найти отголоски идеи непосредственно в этом мире.

И часто в прозе сами образы становятся символами. Особое значение также в прозаическом тексте приобретает роль звука, цвета, голоса, тени, вещи, части тела человека.

Для символов в новеллах По характерна некая абстрактность. В некоторых произведениях символы очевидны и принадлежат к виду общекультурных, а в некоторых – более приближены к материальному миру, и часто это совпадает с символами, которые относятся к чисто авторским. Мы решили проанализировать несколько мистических новелл Эдгара По, потому что именно в них символы отличаются высокой степенью абстрактности.

Высокая степень абстрактности символа в фантастических новеллах По часто совпадает с тем, что сами символы рассматривать можно на общекультурном уровне.

Так, в новелле «В смерти – жизнь» писатель использует символ портрета как символ перехода из одного мира в другой. Тема отражения, запечатленного образа человека является давней и рождает символы, близкие этой системе: зеркало, отражение в воде и т.д. В качестве семантического значения этого символа подходит значение не только перехода в иной мир, но и пропажи души. Стоит в этом контексте вспомнить, что до сих пор в сохранившихся нетронутыми цивилизацией племенах (по крайней мере, во многих из них) фотография считается воровством души. В литературе эта тема тоже не нова и продолжает развиваться. Примером в этом плане может послужить «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда (1913).

Главный герой повести увлечен опиумом и, дабы унять боль, принимает непомерно большую дозу наркотика. Это вводит и его, и читателей в мир переходный, туманный, странный. И уже в этом состоянии персонаж находит портрет, который ошеломляет его своей живостью.

Потом, в повести о портрете, мы знакомимся с художником и его женой. Его странность и угрюмость многих пугают, но эта странность является как раз своеобразным символом избранности.

Произведение заканчивается тем, что, дописав портрет и взглянув на него, художник восклицает: «Да ведь это сама жизнь!». А потом, оглянувшись на мертвую жену, жизнь которой как бы перешла в портрет, говорит: «Но разве это – смерть?».

В этих репликах заключается ключ ко всей новелле: с одной стороны, художник настолько талантлив и влюблен в жену, что выполняет непосильную задачу: запечатлевает жизнь на холсте, фиксирует ее, изымая из потока времени в вечность. С другой стороны, сиюминутная жизнь кажется для него не столь важной по сравнению с тем, что она перешла в искусство.

Ещё одно произведение автора, изобилующее символикой – это его рассказ «Маска красной смерти», который повествует об эпидемии чумы, обрушившейся на страну. Принц этого государства, Просперо, собирает всех своих приближенных и уединяется с ними в одном из монастырей, развлекаясь там в свое удовольствие. Вскоре принц устраивает бал-маскарад. После двенадцати на балу появляется таинственный гость. Маска его изображает труп и олицетворяет Красную смерть. Заметив его, принц приходит в ужас. Он приказывает повесить незнакомца. Однако никто не решается поднять руку на загадочного гостя, и маска начинает приближаться к принцу. Тот, с кинжалом в руках бросается на маску. Но, лишь этот странный гость взглянул на него – принц падает замертво. Когда же гостям удаётся схватить незнакомца, оказывается, что под маской ничего нет. Это сама Красная смерть. Одного за другим, вскоре она настигает всех гостей.

Во этой новелле Эдгар По придает большое значение цвету, который помогает глубже раскрыть психологизм его произведения.

Описывая замок принца, Эдгар По рассказывает о семи комнатах замка – о семи роскошных покоях, каждая из которых была определенного цвета: голубая комната принадлежала самому принцу (голубой цвет – символ знати и дворянства), вторая комната была красной (красный цвет – цвет торжественности), третья комната – зеленая (зеленый цвет символизирует надежду), четвертая – оранжевая, пятая – белая (цвет чистоты), шестая – фиолетовая. Все эти комнаты были ярко освещены люстрами, канделябрами и свечами. Не была освещена только последняя, седьмая, комната, черного цвета, который всегда символизирует траур, скорбь и смерть. Эта комната, в которую все боялись заходить, являлась своеобразным символом, напоминавшим о трагедии за стенами замка.

Цвет комнат, на наш взгляд, символизирует саму жизнь человека, периоды его взросления, становления и старения. Именно поэтому белая комната находится подле черной: «седая» старость в то же время обладает целомудренностью. Интересно и их освещение, когда свет падает из фонарей за окном: это перекликается с концепцией мира Платона, где наш мир – лишь тень, отбрасываемая идеальным миром.

Поздно ночью комнату наполнили багряные лучи света, которые сплошным потоком лились сквозь кроваво-красные стекла, чернота черных занавесей казалась жуткой, а в звоне часов слышались погребальные колокола, что тоже является своеобразным символом, ведь звук колоколов предвещает скорую трагическую развязку событий.

И действительно, скоро появилась сама смерть в красной маске (под видом таинственного незнакомца). Она ходила из одной комнаты в другую, пока не достигла черной комнаты, на пороге которой ее настиг принц, не подозревавший о том, что же за гость к нему явился. Бесстрашный герой срывает с незнакомца одну за другой все ее маски и обнаруживает вдруг, что под ними ничего нет. Но человек не желает мириться с безликостью смерти, поскольку жаждет узнавать ее. В этом ему помогают многочисленные символы смерти, им же самим и выдуманные.

Новелла буквально наполнена символикой: кроме цветов комнат, это и оркестр, и часы в седьмой, черной комнате, и сам образ Маски Смерти.

Яркость, цветовая насыщенность произведения явно имеет экспрессионистский характер.

И если комнаты – это символ человеческого бытия в реальности, то автором это бытие описывается так: «Все это казалось порождением какого-то безумного горячего бреда. Многое здесь было красиво, многое – безнравственно, многое – необычно, иное наводило ужас, а часто встречалось и такое, что вызывало невольное отвращение. По всем семи комнатам во множестве разгуливали видения наших снов. Они – эти видения, – корчась и извиваясь, мелькали тут и там, в каждой новой комнате меняя свой цвет, и чудилось, будто дикие звуки оркестра – всего лишь эхо их шагов». Обратим внимание на значение теней – это наши заблуждения и суждения, а звуки оркестра уподобляются нашему дикому и неумело танцу жизни. Так и проходит жизнь – в диком темпе, погруженная в фантомы разума и чувства. И только бой черных часов заставляет всех застыть в испуге перед Вечностью и неизбежностью.

Маска Красной смерти тоже включает в себя семантику Вечности и Неизбежности, судьбы, от которой нельзя убежать. Интересно, что принца Просперо новость о Маске застает в голубой комнате, находящейся в противоположном от черной конце. Для автора голубой цвет – это не только цвет дворянства, но и символ безмятежности и грез.

В то же время это – жизнь в расцвете, самое ее начало. И бег принца за незваным гостем в черную комнату – как будто скоропостижная смерть.

«Падение дома Ашеров» – ещё одно сравнительно короткое произведение По, отличающееся обманчивой простотой и ясностью, за которыми скрываются глубина и сложность. Художественный мир этого произведения не совпадает с миром повседневности. Рассказ этот психологический и страшный. С одной стороны, главным предметом изображения в нем служит болезненное состояние человеческой психики, сознание на грани безумия, с другой – здесь показана душа, трепещущая от страха перед грядущим и неизбежным ужасом.

Рассказчик получает письмо от своего друга детства, Родерика Ашера, в котором тот просит его срочно приехать. Он сообщает, что болен и хочет увидеться. Решившись навестить старого друга, рассказчик прибывает погостить в его родовой замок, который является весьма жутким и мрачным, наводит на героя тоску и страх. Родерик рассказывает о наследственной болезни, проклятии их семьи. Болезнь эта проявляется в обострении всех чувств. Он не может переносить яркий свет и громкие звуки и т.д. Сестра Ашера, леди Медилейн, также страдает от этого недуга. И вот, однажды вечером, Ашер сообщает о ее смерти. Он говорит, что будет хранить ее тело в одном из подземелий замка до погребения. На седьмой или восьмой день, во время грозы, Родерик сознается, что похоронил свою сестру заживо. Он слышал, как та пыталась выбраться, но так и не решился ей помочь. И вот, порывом ветра распахнулись двери и перед героями является леди Медилейн. Она кидается брату на грудь, и он вместе с ней падает на пол. Оба оказываются мертвы. В ужасе, рассказчик принимается бежать из этого жуткого дома. Буря становится все сильнее, налетает ураган, и дом Ашеров рушится. Руины замка поглощает озеро.

Дом Ашеров – это своеобразный мир, пребывающий в состоянии глубокого распада, угасающий, мертвеющий, находящийся на пороге полного исчезновения. Когда-то этот мир был прекрасен, жизнь человеческая протекала там в атмосфере творчества, расцветали живопись, музыка, поэзия, законом был Разум, а властелином – Мысль. Теперь этот дом обезлюдел, пришел в запустение и приобрел черты полуреальности. Жизнь ушла из него, оставив только овеществленные воспоминания. Трагедия последних обитателей этот мира проистекает из непреодолимой власти, которую Дом имеет над ними, над их сознанием и поступками. Они не в силах покинуть его и обречены умереть, заточенные в воспоминаниях об идеале. Он является символом психологического увядания. Более того, понятие «дом» тесно связано с понятием «род». Особняк передавался по наследству и соответственно обживался несколькими поколениями. Мы можем сделать вывод, что дом в новелле – это символ рода. Поэтому гибель особняка не только символизирует окончательное разрушение разумов и гибель героев, но и является символом разрушения рода.

Как и в «Маске красной смерти» большую роль в новелле «Падение дома Ашеров» играет цветовая символика. Эдгар По использует мрачную цветовую гамму, чтобы создать еще более угнетающую атмосферу, наполненную скорбью и унынием: «… Темные гобелены по стенам, черный, чуть поблескивающий паркет… слабые красноватые отсветы дня проникали сквозь решетчатые витражи… По стенам свисали темные драпировки. Мне почудилось, что самый воздух здесь полон скорби. Все окутано и проникнуто было холодным, тяжким и безысходным унынием». Таким образом, создается ощущение подавленности, предчувствие какой-то трагедии.

Многочисленные символы использует Э. По и в другом своем рассказе – «Чёрный кот».

Повествование в новелле ведётся от имени алкоголика, который под действием горячительных напитков не контролирует своё поведение и впадает в припадки безумного гнева. Его первой жертвой становится домашний питомец — чёрный кот, которому рассказчик в припадке белой горячки вырезает глазное яблоко.

Некоторое время он колеблется между раскаянием и упоением собственной порочностью. Наконец порочность побеждает, и рассказчик вешает беззащитного кота на дереве в саду. В ту же ночь необъяснимым образом загорается его дом: на единственной уцелевшей стене он находит силуэт повешенного кота.

Когда рассказчик начинает раскаиваться в своей жестокости, в таверне ему встречается очень похожий кот. От Плутона, бывшего кота героя, его отличает только белое пятно на груди. Взяв его домой, рассказчик поначалу относится к коту дружелюбно, но длится это не долго. После обнаружения, на первое же утро, отсутствие у кота того же глаза, герой старается избегать зверя, не причиняя тому боли. Со временем он замечает, что пятно на груди кота принимает форму виселицы. Кот всё сильнее привязывается к нему, но рассказчик наоборот пытается избегать его.

Во время посещения погреба кот попадается под ноги хозяина. Рассверипев, тот заносит над ним топор, но его останавливает жена. В припадке бешенства, он опускает топор на её голову. Тело он замуровывает в стену погреба.

Через несколько дней, во время осмотра дома полицейскими ничто, казалось бы, не выдаёт его вины. В порыве самодовольства он хвалится качеством стен и стучит перед полицейскими по той стене, за которой погребена жена. В ответ раздается дикий вопль. Полицейские разбирают стену и находят за ней труп жены, а на её голове — мяукающего кота.

Черный кот – с одной стороны, общекультурный символ, предвещающий беду (в европейских поверьях). Но в новелле он становится символом совести персонажа, лакмусовой бумажкой, по которой повествователь понимает степень своего греха. Имя кота – Плутон – также является своеобразным символом, отсылающим нас к античной мифологии, в которой Плутон является богом смерти, властелином поздемного царства.

В то же время для персонажа обозначаемое (преступление, повешение кота) и обозначающее (неизбежное наказание от кота) отрываются. Если после казни кота персонаж ищет похожего животного, то здесь можно говорить о его раскаянии в содеянном.

Но как только он находит похожего кота, сразу становится понятным неизбежность наказания. Отсюда – ненависть и отвращение к новому животному. Кот как символ наказания и страха перед ним, таким образом, становится важнее самого преступления. Здесь идет граница между рассудком и безумием, когда убийство жены никак не трогает, а вот отсутствие кота действует воодушевляющее.

Внешними, мистическими символами являются здесь портрет кота на уцелевшей после пожара стене и образ виселицы на груди второго кота.

Как мы можем заметить, символы – один из излюбленных художественных приемов Эдгара Аллана По. Не всегда легко найти символику в его новеллах, но это просто необходимо для полного и глубокого понимания содержания художественных произведений писателя.

И.Ю. Антия, Г. И. Модина «Падение дома Ашеров» Эдгара Аллана По и «Эготизм, или Змея в груди» Натаниэля Готорна (сопоставительный анализ)

И.Ю. Антия, Г. И. Модина

«Падение дома Ашеров» Эдгара Аллана По и «Эготизм, или Змея в груди» Натаниэля Готорна

Исследователи творчества Эдгара По находят близкие его поэтике образы, сюжеты и мотивы в произведениях писателей, принадлежащих другим поколениям и странам (Кольридж, Гюйсманс, Метерлинк). Вместе с тем некоторые родственные новеллам Эдгара По черты присутствуют и в творчестве его соотечественника и современника Натаниэля Готорна. Опубликованная в 1843 г. новелла Готорна «Эготизм, или Змея в груди» обнаруживает удивительное сходство организации художественного пространства, системы образов и некоторых мотивов со знаменитой новеллой Эдгара По «Падение дома Ашеров» (1839).

Прежде всего обращают на себя внимание сюжетно-композиционные особенности обеих новелл. Обе представляют собой повествование рассказчика о том, что случилось с главным героем. Обе начинаются с приезда близкого друга главного героя в родовое имение, которое является местом действия новелл и ареной центрального конфликта. Описание родового гнезда Ашеров в новелле По довольно пространно, в отличие от описания дома Эллистона. Но лейтмотив один, его можно определить словами «уединенный», «старинный», «мрачный». Это дома, знавшие когда-то лучшие времена, а теперь находящиеся в стадии запустения, умирания.

У По: «Прежде всего поражала невообразимая древность этих стен. За века слиняли и выцвели краски. Снаружи все покрылось лишайником и плесенью, будто клочья паутины свисали с карнизов». «И самый дом, и усадьба… ничем не радовали глаз: угрюмые стены…безучастно и холодно глядящие окна…белые мертвые стволы иссохших деревьев… от всего этого становилось невыразимо тяжко на душе». От вида имения Ашеров сердце рассказчика наполнил «леденящий холод, томила тоска, мысль цепенела».

У Готорна дом Эллистона представляет собой «деревянный особняк, большой и мрачный», бывший некогда одной из великолепных усадеб в округе, а теперь полностью закрытый от мира развесистыми вязами.

В обеих усадьбах есть водоем: в новелле По – озеро черное и мрачное, «чья подвижная гладь едва поблескивала возле самого дома» и чьи «тлетворные, таинственные испарения» наполняли сердце рассказчика холодом и тоской. В новелле Готорна присутствует источник, «который клубился, изливаясь на солнечные блики искрящейся светлой струей». Именно воды этих водоемов либо поглощают рухнувший дом Ашеров, увлекая за собой последнего владельца, не сумевшего справиться со своим недугом, либо принимают в свои воды змею, терзавшую сердце Эллистона.

У По: «Раздался дикий оглушительный грохот, словно рев тысячи водопадов…и глубокие воды зловещего озера у моих ног безмолвно и угрюмо сомкнулись над обломками дома Ашеров».

У Готорна: «Она коснулась Родерика рукой…; в тот же миг, как утверждал скульптор, он заметил какое-то волнообразное движение в траве и услышал громкий плеск, будто что-то вдруг упало в водоем».

Сходство этих новелл проявляется и в том, что решающую роль в судьбе главных героев сыграли женщины. У По – это сестра Родерика Ашера леди Медилэйн, у Готорна – жена Родерика Эллистона Розина. Обе они внезапно появляются в момент наивысшего напряжения душевных сил главных героев, и с тем потрясением, которое вызвало их появление и прикосновение, связаны особенности развязки.

У По: «И минуту, вся дрожа и шатаясь, она стояла на пороге, потом с негромким протяжным стоном покачнулась, пала брату на грудь – и в последних смертных судорогах увлекла за собой на пол и его, уже бездыханного».

У Готорна: «Она (Розина) коснулась Родерика рукой: от этого прикосновения он весь задрожал», и уже через мгновение «Родерик Эллистон поднялся совершенно обновленным человеком, рассудок вернулся к нему, и он избавился от страшного врага».

Система образов обоих произведений также позволяет говорить об их сходстве – и в том, и в другом действуют три персонажа, выполняющие одинаковые функции: главный герой, в душе которого заключен конфликт, его друг-рассказчик, повествующий о том, что происходит с главным героем, женщина, играющая ключевую роль в разрешении конфликта. На втором плане в обеих новеллах появляется врач.

Но более всего обращает на себя внимание близость мотивов, связанных с образами Ашера и Эллистона. У них одинаковые имена: Родерик и у По, и у Готорна. Под влиянием недуга оба героя так изменились, что друзья едва их узнают.

У По: «Мы сели: несколько мгновений он молчал, а я смотрел на него с жалостью и в то же время с ужасом. Нет, никогда еще никто не менялся так страшно за такой недолгий срок, как переменился Родерик Ашер. С трудом я заставил себя поверить, что эта бледная тень и есть товарищ моего детства».

У Готорна: «Херкимер его узнал, но надо было близко и пристально изучить человеческое лицо, как изучил его тот, кто способен создавать из глины его подобия, чтобы разглядеть черты прежнего Родерика Эллистона… Свершившееся было ужасно, и мысль о том, что некогда блестящий юноша преобразился так всего за пять лет… к этому ужасу ничего уже не могла прибавить».

И Ашер и Эллистон молоды и очень похожи внешне. Эллистон – «худощавый болезненный человек с блестящими глазами и длинными черными волосами», у него бледное лицо, напоминающее своим зеленоватым оттенком мрамор, пронзительный, острый, горящий взгляд.

Ашер – это «мертвенная бледность, сверхъестественный блеск глаз», слишком длинные шелковистые волосы, бескровные худые пальцы.

Эллистон похож на существо, «которого провидение как будто начисто лишило всего человеческого». В загадочном выражении удивительного лица Ашера невозможно было «разглядеть хоть что-то, присущее всем обыкновенным смертным», т. е. в облике обоих юношей есть нечто, отличающее их от обычных людей.

Не только внешнее сходство сближает романтических героев По и Готорна, но прежде всего их внутреннее состояние. Состояние «непрестанной тревоги, болезненной чувствительности» терзает героя Готорна, а герой По страдает от «чрезмерного нервического возбуждения, привычной внутренней тревоги». Оба героя с трудом переносят дневной свет, они измучены странным, таинственным недугом. В описании судьбы главных героев звучат традиционные романтические мотивы роковой наследственности и безумия.

У По: «Он принялся многословно разъяснять мне природу своего недуга. Это – проклятие их семьи, сказал он, наследственная болезнь всех Ашеров».

У Готорна: «Мой чернокожий друг Сципион рассказывает историю змеи, которая пряталась в этом источнике… Это вкрадчивое существо однажды заползло под сердце моему прадеду и прожило там много лет, принося старику поистине нестерпимые страдания. Словом, это едва ли не фамильное бедствие».

Оба героя стремятся избавиться от мучений, взывают о помощи и одновременно испытывают наслаждение от страданий, ощущая свою исключительность.

У По: «Все с большей горечью понимал я, сколько напрасны всякие попытки развеселить это сердце, словно наделенное врожденным даром изливать на окружающий мир…поток беспросветной скорби».

У Готорна: «Это может показаться странным, но несчастный стал даже питать к своей мучительнице какую-то особенную любовь, смешанную, впрочем, с самым неприкрытым отвращением и ужасом».

Самое же главное сходство состоит в том, что и Ашер, и Эллистон являются носителями одного и того же нравственного недуга, суть которого автор (Готорн) определяет как «болезненную поглощенность самим собой». И оба автора находят сходные аллегорические образы для материального воплощения этого психического феномена. У Готорна символом недуга является змея, поселившаяся в груди Родерика: «Змея у него в груди казалась неким символом чудовищного эгоизма, который подчинял себе все и который он холил денно и нощно с непрестанной и исключительной жертвенностью истого сатаниста». В новелле По таким символом является изрыгающий пламя дракон из старинного романа о Ланселоте. Это страх, страх перед жизнью, съедающий разум Родерика. Все, чем занимался Родерик (музыка, живопись, поэзия), «было озарено потусторонним отблеском какой-то страстной, безудержной отрешенности от всего земного».

При всем сходстве сюжетов, композиции, системы образов и конфликтов в рассматриваемых новеллах в них есть принципиальное различие. Оно связано с тем, как разрешается конфликт. Жизнь героя По заканчивается трагически. Не сумев и не захотев преступить свой страх («о, я несчастный, я трус и ничтожество. я не смел. Не смел сказать»), он обрекает себя на смерть. Вместе с домом Ашеров рухнул древний род, все представители которого отличались изысканностью и утонченностью.

В последнем представителе дома Ашеров погруженность в себя, мучительная обостренность чувств, нестерпимое возбуждение достигли крайнего, болезненного состояния, которое можно определить как стадию саморазрушения. «Все его чувства мучительно обострены, он переносит только совершенно пресную пищу, одеваться может далеко не во всякие ткани, цветы угнетают его своим запахом, даже неяркий свет для него пытка». И сам герой осознает свой неизбежный конец: «Это злосчастное безумие меня погубит… неминуемо погубит. Таков и только таков будет мой конец».

Воссоздав практически аналогичную ситуацию, Готорн показал возможность иного исхода в рамках того же самого конфликта. Поставив диагноз недугу, мучившему Эллистона, он дает ему шанс избавиться от него, позабыв о себе и обернувшись к другим. «И если бы я хоть на одно мгновение мог забыть о себе, змея, вероятно, не смогла бы дольше во мне оставаться. Я выкормил ее болезненной своей поглощенностью самим собой». По мнению Готорна, причина болезни – «чудовищный эгоизм, самый страшный из врагов, что закрадывается человеку в сердце».

И не случайно пространственные реалии в двух этих произведениях сходны, однако не тождественны. Например, в новелле Готорна воды источника, поглощая змею, тем самым играют определенную роль в спасении главного героя, и описаны они как «животворные», «искрящиеся светлой струей», живущие «необыкновенной жизнью. У По озеро – место гибели Родерика Ашера, и еще до трагедии, случившейся в доме, озеро предстает перед читателями и рассказчиком «черным, мрачным, безмолвным» зеркалом, отравляющим все вокруг «тлетворными, таинственными испарениями». Дом Эллистона скрыт от постороннего взгляда развесистыми вязами, шелестящими на ветру своими ветвями, т. е. живыми деревьями. Имение Ашеров окружено ужасными мертвыми деревьями и серыми камышами, т. е. этот пейзаж можно назвать безжизненным, как бы составляющим единое целое с внутренним миром последнего владельца имения.

Таким образом, новелла Готорна, созданная через четыре года после знаменитой новеллы По, может быть воспринята как своеобразная интерпретация одного из самых загадочных произведений Эдгара По. Оба текста несут на себе печать духовного и эмоционального опыта их создателей. И если «южные корни» и своеобразие судьбы автора объясняют многое в тексте Эдгара По, то в трактовке Готорном готического сюжета ощутимы влияния культурных традиций Новой Англии.

1. Бочкарева Н.С. Роман о художнике как «роман творение»: генезис и поэтика. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002.

2. Готорн Н. Дом о семи фронтонах. Новеллы. Л.: Худ. лит-ра, 1975.

3. Ковалев Ю.В. Эдгар Аллан По: Новеллист и поэт. Л.: Худ. лит-ра, 1984.

4. По Э. Убийство на улице Морг и другие рассказы. Нижний Новгород: Курьер, 1994.

5. Кпарр В. Mourice Maetelinck. Boston: Twayne, 1975. P. 26—160.

6. Yonce M. The Spiritual Descent into the Maelstrum: A Debt to «the Rime of the Ancient Mariner» / Рое Newsletter. Vol. 11, № 2, April, 1969. P. 26–29.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.