Критика о повести Тарас Бульба Гоголя отзывы критиков и современников

Критика о повести Тарас Бульба Гоголя отзывы критиков и современников

Повесть «Тарас Бульба» всходит в список классической литературы России и является одной из самых знаменитый произведений, написанных писателем Николаем Васильевичем Гоголем. Это произведение покорило на момент создания и до настоящих дней сердца читателей, но основная актуальность повести приходится на момент создания. Современники смогли с особой точностью оценить и понять весь смысл и глубину произведения.

П. А. Плетнев вспоминает как сама императрица была поражена таланту молодого писателя. Она слушала произведения и поведала окружающим о том, как ее поразила ярка представляемая картина перед читателем. Более того, как позже она заявила, Гоголь направил свой талант в жанр ужасов, хотя модно на тот момент было писать французские романы.

М. П. Погодин проявлял особый восторг от «Тараса Бульбы». Описание жизни казаков, их жизни, принципов, войны и набегов изображены с особенной точностью и со знанием дела. Гоголь смог изобразить главного героя со всеми окрасками характера и нрава главенствующего казака. Погодин отметил, как в повести сочетаются трагизм, смех и простота народа. Тогда же он и предвидел возвышение Гоголя над остальными писателями того века.

В. Г. Белинский указал на ценность произведения для предков и других поколений России и Украины. Он сравнивает повесть с эпопеей целого народа, которая отражает всю его жизнь, мысли и традиции. Таким образом гоголь обратился к касте народа, о которой не писал ни один писатель до этого. Жизнь казака трагична и загадочна по своей сути, а Николай Васильевич рискнул войти в эту необузданную реку. Здесь важен каждый герой, каждый эпизод и факт. Даже самый горький. Таким образом и вражда с ляхами и любовь Андрия и предательство Андрия рождает печальный конец.

Д. Н. Овсянико-Куликовский отнес повесть «Тарас Бульба» к историческим, где не все события выдуманные, но и включены в произведения реальные события, о которых, по предположению Овсянико-Куликовского, Гоголь узнал либо из чьих-то уст из настоящей казачьей жизни. Быт героев не может быть описан так точно, если создатель не встречался с ним лицом к лицу. Если же Гоголь это сделал, зная лишь некоторые детали обихода жизни казака, то он настоящий талант во всей своей красе.

В любом случае каждый современник позитивно отзывался о «Тарасе Бульба», каждый был по-своему удивлен и поражен произведением, который смог создать Николай Гоголь, не являясь потомком или сородичем казака. Такую четкую и ясную картину души и жизни казачьего племени и семьи мог создать только самый внимательный и сердечный человек, который проникся всей трагедией их жизни.

Также читают:

Картинка к сочинению Критика о повести Тарас Бульба

Популярные сегодня темы

Финляндию также называют страной тысячи озер. Как известно, рыбалка там является весьма распространенным развлечением и до сих пор рыбачат и сами жители страны и приезжает много туристов.

Очень часто мы слышим высказывание о том, что книга – товарищ и верный друг. На мой взгляд, это действительно так. Книги позволяют нам открывать этот мир, они передают знания и опыт предшествующих поколений

Конец XIX и начало XX века русская литература, мощно и стремительно взлетела на творческий пьедестал. Были подхвачены традиции пушкинского «золотого века», последующий период был назван «серебряным веком»

Написанию любого литературного произведения предшествует какая-либо история его создания. Драма Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов» является исторической. Для написания таких произведений, как известно, требуется тщательное изучение каких-либо

У Раскольникова, как известно, сложный характер. Герой запутался в философской теории, которую сам и придумал. Но ведь, в принципе, он неплохой человек… (Добряк, убивший двух слабых старух ради странной идеи!)

О повести г. Гоголя Тарас Бульба

«Высочайший образец, идеал и прототип!»

Мое отношение к творчеству Гоголя изменялось многократно. Одна из таких метаморфоз произошла после прочтения в сборнике «Русская историческая повесть» первой редакции «Тараса Бульбы». Сборник этот хорош тем, что дает представление о творчестве не только хрестоматийных писателей, но и тех, кого прочно задвинули во 2-й, 3-й и 10-й ряд. И вот, получив истинное удовольствие от произведений писателей, которые в нашем литературоведении удостаиваются не иначе как уничижения, – а именно трех исторических миниатюр Александра Бестужева-Марлинского («Ревельский турнир», «Изменник», «Замок Эйзен»), повестей Николая Полевого («Симеон Кирдяпа») и Нестора Кукольника («Максим Созонтович Березовский»), – я приступил и к нашей классике – «Тарасу Бульбе» Николай Васильича Гоголя. И каково же было мое удивление, когда вместо ожидаемого стилистического блеска, я столкнулся с произведением крайне растрепанным по форме и банальным по содержанию.
Дело в том, что вместо хорошо известной второй редакции, в сборник поместили первоначальную версию повести – так называемую редакцию «Миргорода» (1835 г.). Поражает, прежде всего, ее композиционная недоделанность: первые три главы, являющиеся по сути прелюдией (приезд сыновей Бульбы, путь на Сечь, пребывание на Сечи), занимают 30 страниц, в то время как основное действие (начало восстания, осада Дубно, измена Андрия, убиение Андрия Тарасом) умещается всего на 10 (!) страницах. Последующие 8 посвящены завершающей битве запорожцев под Дубно, после чего столько же отведено на гротескно-карикатурное описание евреев – Янкеля, Мардохая и Ко, с помощью которых Бульба безуспешно пытался освободить Остапа.
Не удивительно, что через несколько лет Гоголь принялся за существенную переработку повести, в результате чего она увеличилась в полтора раза и приобрела свой классический вид. Но ведь дифирамбов удостоилась уже первая ее редакция. Вот что писал о ней в год ее выхода 24-летний Белинский: ««Тарас Бульба» есть отрывок, эпизод из великой эпопеи жизни целого народа. Если в наше время возможна гомерическая эпопея, то вот вам ее высочайший образец, идеал и прототип. Если говорят, что в «Илиаде» отражается вся жизнь греческая, в ее героический период, то разве одни пиитики и риторики прошлого века запретят сказать то же самое и о «Тарасе Бульбе» в отношении к Малороссии XVI века. И в самом деле, разве здесь не все козачество, с его странною цивилизациею, его удалою, разгульною жизнию, его беспечностию и ленью, неутомимостью и деятельностию, его буйными оргиями и кровавыми набегами. Скажите мне, чего нет в этой картине? чего недостает к ее полноте? Не выхвачено ли все это со дна жизни, не бьется ли здесь огромный пульс всей этой жизни. И какая кисть, широкая, размашистая, резкая, быстрая! какие краски, яркие и ослепительные!»
Напечатанная в журнале «Телескоп» статья Белинского «О русской повести и повестях г. Гоголя» (откуда взята вышеприведенная цитата) стала по сути отправной точкой восхождения Николая Гоголя на олимп Русской изящной словесности. Белинский же выступил в роли повивальной бабки «нового гения», пришедшего на смену Пушкину. Интересно, что в деле завоевания литературного пространства так они и шли рука об руку – Гоголь и Белинский – вплоть до развилки под названием «Выбранные места из переписки с друзьями», когда явился совершенно иной Гоголь, неведомый и в корне противный Белинскому. Но до этого было еще далеко, а пока молодой Белинский поет дифирамбы молодому Гоголю, легшие затем в основу русского литературного канона и породившие стереотип о несомненной гениальности Гоголя.
Однако вопреки этому стереотипу позволю себе не согласиться с мнением «Неистового Виссариона». Очень уж далеко первой редакции «Тараса Бульбы» до «высочайшего образца» и «идеала». Это не более, чем зарисовки на героическую тему начинающего литератора, к тому же весьма скверно владеющего языком. Чтобы не быть голословным, приведу пример стилистики, характерной для данной повести:
«Он завидел в стороне отряд, стоявший, повидимому, в засаде. Он узнал среди его сына своего Андрия. Он отдал кое-какие наставления Остапу, как продолжать дело, а сам, с небольшим числом, бросился, как бешеный, на этот отряд. Андрий узнал его издали, и видно было издали, как он весь затрепетал. Он, как подлый трус, спрятался за ряды своих солдат и командовал оттуда своим войском». – Каково? Три предложения кряду начинаются с местоимения «он»; «он узнал среди его», т. е. среди отряда – вот это оборот! – «издали» повторяется дважды в одном предложении, а «он» – 5 раз в 5-ти!
И подобных стилистических ляпсусов в тексте более, чем достаточно. Но, помимо стилистики, обратим внимание на моменты, относящиеся к построению фабулы. И, прежде всего, на линию Андрия – на любовные мотивы его измены и на приемы, к которым прибегает автор.
«Он поднял глаза и увидел стоявшую у окна брюнетку, прекрасную, как не знаю что, черноглазую и белую, как снег, озаренный утренним румянцем солнца». – Такой увидел свою роковую любовь, еще будучи бурсаком, герой повести. И в ту же ночь «…с дерева перелез на крышу и чрез трубу камина пробрался прямо в спальню красавицы…» – судя по этой реплике, герой обладал выдающимися инженерно-строительными способностями: с ходу сообразил, как через дымоход пробраться именно в комнату панны. Но знакомство оказалось весьма непродолжительным – три мимолетных встречи. Тем не менее, автор считает, что этого вполне достаточно, чтобы прирожденный воин без тени сомнения отрекся от боевого товарищества. Уже пройдя боевое крещение, с головой погрузившись «в очаровательную музыку мечей и пуль», а, говоря попросту, убивая, грабя и насилуя, герой, глубоко в сердце хранил первую свою мальчишескую любовь. Даже не любовь, а мимолетную влюбленность. Что ж, всякое бывает. Вот только слишком уж фантастично описание новой встречи влюбленных.
«Он оглянулся и в самом деле увидел стоявшую подле себя женщину. Смуглые черты лица ее и азиатская физиогномия показались ему как-то знакомыми. Он стал глядеть пристальнее: так! это была татарка! та самая татарка, которая служила горничною при дочери ковенского воеводы. Он встрепенулся. Сердце сильным ударом стукнуло в его мощную грудь, и всё минувшее, что было во глубине, что было закрыто, заглушено, подавлено настоящим вольным бытом, – всё это всплыло разом на поверхность…» – Какова память? Так запомнить лицо даже не возлюбленной, а ее горничной – виденной один раз! Но что это против того, как его самого вычислили! Оказывается, панна, выйдя подышать свежим воздухом на стены крепости, увидела его среди запорожцев. Надо думать, что он вовсе не изменился – что бурсак, что казак, даже оселедца не стал отращивать, подсознательно рассчитывая на встречу с возлюбленной. И вот она его узнала и отправила к нему служанку. Та чудесным образом сориентировалась на местности: под покровом ночи, не обращая внимания на часовых, среди тысяч спящих сразу же нашла Андрия. И тут же рассказала ему про подземный ход.
«– …Один только потаенный ход и есть; но на том самом месте стоят ваши обозы, и если только узнают этот ход, то город уже взят. Панна приказала мне всё объявить вам, потому что вы не захотите изменить ей». – И он их не подвел: не выказав и тени сомнения, нагрузился провизией и, не обращая внимания на перепившихся часовых – неужели запорожцы так бездарно вели войну? – отправился навстречу своей судьбе.
«Он опять увидел ее. Она сидела на диване, подвернувши под себя обворожительную, стройную ножку. Она была томна; она была бледна, но белизна ее была пронзительна, как сверкающая одежда серафима. Гебеновые брови, тонкие, прекрасные, придавали что-то стремительное ее лицу, обдающее священным трепетом сладкой боязни в первый раз взглянувшего на нее. Ресницы ее, длинные, как мечтания, были опущены и темными тонкими иглами виднелись резко на ее небесном лице. Что это было за создание!» – Вообще-то, если ресницы опущены, то глаза закрыты, – что же она – с закрытыми глазами сидела? В целом же все это под стать развлекательному чтиву, рассчитанному на самого что ни есть невзыскательного читателя. И что там говорилось о высочайших образцах, ярких и ослепительных красках?

О том, что сам Гоголь считал первую редакцию «Тараса Бульбы» слабой, непосредственных сведений я не обнаружил. Но неспроста же он предпринял кардинальную переделку повести. Многое было написано вновь и переписано заново, – и повесть превратилась в действительно сильную вещь. Но все ли недостатки удалось устранить?
Внимательное прочтение текста дает основания говорить, что и во второй редакции не удалось Гоголю полностью освободиться от стилистических и грамматических ляпсусов. Особенно много их в конце повести.
«Захотели остаться: весь почти Незамайковский курень, бОльшая половина Поповичевского куреня, весь Уманский курень, весь Каневский курень, бОльшая половина Стебликивского куреня, бОльшая половина Тымошевского куреня». – Не знал Николай Васильич, что половина не может быть большей или меньшей.
А вот сцена казни запорожцев:
«…они не глядели и не кланялись народу». – Что значит «не глядели»? Шли с закрытыми глазами?
«– Добре, сынку, добре! – сказал тихо Бульба и уставил в землю свою седую голову. Палач сдернул с него ветхие лохмотья…» – Не «с него», то бишь с Бульбы, сдернул, – как это следует из текста, – а с Остапа!
«Ни крика, ни стону не было слышно даже тогда, когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями…» – Интересно, что в первой редакции это предложение было составлено правильно: вместо «послышался» имело место «слышался». Перестарался Николай Васильевич.
«Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди…» – «Исторгающей волосы» – что сие значит?
Но главный вопрос: сумел ли автор ликвидировать как-то банальность в линии Андрия? Над этим моментом Гоголь потрудился основательно – и эпизод наполнился принципиально новым содержанием. Во второй редакции (1842 г.) встреча Андрия с панной написана высоким штилем – в духе рыцарского романа. Андрий здесь превратился в некоего рыцаря, служащего своей Даме сердца и взыскующего Святого Грааля. И Дама его сердца обращается к нему не иначе как:
«– Нет, я не в силах ничем возблагодарить тебя, великодушный рыцарь, – сказала она…» – Интересно, что автор настолько погрузился в созданную им новую атмосферу, что и сам стал называть своего героя «рыцарем»: «В это время вошла в комнату татарка, она уже успела нарезать ломтями принесенный рыцарем хлеб…»
Герой наделяется и соответствующей философией, что делает его наиболее загадочным из всех персонажей не только «Тараса Бульбы», а, пожалуй, и всего гоголевского творчества:
«– Кто сказал, что моя отчизна Украйна? Кто дал мне ее в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! Вот моя отчизна! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из козаков вырвет ее оттуда! И всё, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!» – Иными словами, это рыцарь, взамен земной нашедший свою небесную отчизну. На коленях перед Дамой сердца принимающий присягу на верное ей служение. Бросающий вызов бывшим своим побратимам и даже кровному отцу:
«Янкель! скажи отцу, скажи брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец – теперь не отец мне, брат – не брат, товарищ – не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!»
И что же дальше? А дальше – создав сей космический образ – Гоголь сталкивается с его несоответствием сюжету. И банально возвращает ему роль «зарвавшегося школьника», отдавая на съедение Тарасу. Но не спасовал бы и перед собственным отцом тот персонаж, который был изображен несколькими страницами ранее. Да и разве мало было в те времена кровавых распрей между ближайшими родственниками? Поэтому в момент сникший Андрий – что-то явно фальшивое.
Здесь весьма уместно упомянуть небольшую повесть Александра Бестужева-Марлинского «Изменник», написанную еще в 1825 г. В ней рассказывается о русском князе, в Смутное время воюющем на стороне поляков против своей страны и, в частности, против собственного брата. Что особенно поражает: несколькими штрихами автор настолько проникает в психологию «изменника», что становится понятной предопределенность его измены. Понимаешь, что иначе просто и быть не могло. И настолько точно слово попадает в идею, что она видна даже из отдельных цитат:
«…Сначала сияние двора ослепило меня, – но тем черней показалась чернота его после. Я увидел во всех обман и во всех подозренье, зеркальные лица и ничем не подвижные сердца, лесть, которой никто не верил и каждый требовал, умничанье безумия и чванство ничтожества! Я чувствовал, как уменьшалась душа моя в кругу людей, которых греет улыбка любимцев более, чем заемная шуба, которые не могут жить без низостей, ни к чему не нужных! С каждым днем опостывал мне двор…
…Как ворон, встрепенулся я, послышав кровь, и радостно полетел к Новугороду-Северскому. С кем и за что сражаться – не было мне нужды; лишь бы губить и разрушать. Эта забава стала мне целью, эта цель – моею наградой. Душа освежалась в пылу битвы; я оживал тою жизнию, что отнимал у других…
…Да… я не знаю средины и границ в страстях моих: ненавижу до неистовства, люблю до упоенья! Но не всем на счастье создана любовь. Смотри, как павшая роса оживляет былие, но она снедает ржавчиною булат моей сабли, – и, как эта персидская сабля, долженствовала моя любовь рассечь все препоны или разбиться вдребезги. Моя душа, полная страсти, подобилась громовой туче, блистающей лучами солнца; но одно противное облако, одна искра – и кто осмелится играть с перуном. Это мгновенье настало. Меньшой брат мой, Михаил, приехал, за полгода, сюда, и скоро я не мог не возненавидеть того, которого должен был любить. Я молчал… он таился, но уже взаимная их любовь перестала быть тайною, и я узнал муки ревности, я спознался с адом злобы…
…Но не одну любовь Елены похитил у меня Михаил, любовь, с которой слит был покой души, стало быть, счастие жизни! Нет! Он вонзил мне в грудь двойное острие. Волынский удалялся; мне по старшинству и по опыту следовало принять воеводство. Лучшие граждане обещали избрать меня, если б даже и Волынский воспротивился. Все было готово… Я решился пересилить силу, думал несомненно получить если не взаимность, то руку Елены; сватаюсь… и что ж? Я вдруг узнаю, что происками брата ему достается моя суженая, и ей в приданое – воеводство… И в целом городе ни один голос за меня не послышался…»
Вот это – точное попадание слова в идею – и есть литературное мастерство! Но какова сегодня литературная репутация Бестужева-Марлинского? В свое время недоучившийся чахоточный юнец выстроил систему взглядов на русскую литературу, основанную на собственных вкусах и материалистическом мировоззрении. И с тех пор эта система стала незыблемым фундаментом нашего литературоведения, которое ныне являет собой не что иное как скопище стереотипов, основанных на ложных предпосылках. Произведения Бестужева-Марлинского, равно как и многих других авторов, с легкой (а скорее тяжелой) руки Белинского стали подаваться исключительно как образчик низкопробной фальшивой литературы. И сегодня расхожее мнение в этом вопросе базируется не на собственном прочтении текстов самих авторов, но на системе взглядов «великого критика» Белинского.
Так не пора ли научиться думать не мозгами Белинского или кого другого, но своими собственными? И видеть то, что есть на самом деле, а не то, что сформулировал кто-то? Не мертвых забронзовевших гениев, но живых талантливых писателей со множеством как достоинств, так и недостатков?

Критика о повести “Тарас Бульба” Гоголя: отзывы критиков и современников

Повесть “Тарас Бульба”. Художник А. Герасимов

Повесть “Тарас Бульба” является одним из самых известных произведений выдающегося русского писателя Н. Гоголя.

В этой статье представлена критика о повести “Тарас Бульба” Гоголя: отзывы критиков и современников о произведении.

Смотрите: Все материалы по повести “Тарас Бульба”

Критика о повести “Тарас Бульба” Гоголя: отзывы критиков и современников

П. А. Плетнев:

“…Императрица сошла слушать Бульбу. Красоты его поразили ее; но она думает, что это злоупотребление таланта так ярко рисовать ужасы. Вот следствие французского вкуса.”
(П. А. Плетнев — Я. К. Гроту, 10 ноября 1842 г.)

“. А Тарас Бульба! Как описаны там казаки, казачки; их набеги. Запорожье, степи. Какое разнообразие! Какая поэзия! Какая верность в изображении характеров! Сколько смешного и сколько высокого, трагического! О! на горизонте русской словесности восходит новое светило, и я рад поклониться ему в числе первых. ”

(М. П. Погодин — В. П. Андросову, 1835 г.)

“«Тарас Бульба» есть отрывок, эпизод из великой эпопеи жизни целого народа. Если в наше время возможна гомерическая эпопея, то вот вам ее высочайший образец, идеал и прототип. Если говорят, что в «Илиаде» отражается вся жизнь греческая в ее героический период, то разве одни пиитики и риторики прошлого века запретят сказать то же самое и о «Тарасе Бульбе» в отношении к Малороссии XVI века.

И в самом деле, разве здесь не все козачество, с его странною цивилизацией, его удалою, разгульною жизнию, его беспечностию и ленью, неутомимостью и деятельностию, его буйными оргиями и кровавыми набегами. Скажите мне, чего нет в этой картине? чего недостает к ее полноте? Не выхвачено ли все это со дна жизни, не бьется ли здесь огромный пульс всей этой жизни?

Этот богатырь Бульба с своими могучими сыновьями; эта толпа запорожцев, дружно отдирающая на площади трепака, этот козак, лежащий в луже для показания своего презрения к дорогому платью, которое на нем надето, и как бы вызывающий на драку всякого дерзкого, кто бы осмелился дотронуться до него хоть пальцем; этот кошевой, поневоле говорящий красноречивую, витиеватую речь о необходимости войны с бусурманами, потому что «многие запорожцы позадолжались в шинки ж*дам и своим братьям столько, что ни один чорт теперь и веры неймет»; эта мать, которая является как бы мимоходом, чтобы заживо оплакать детей своих, как всегда являлась в тот век женщина и мать в козацкой жизни…

А ж*ды и ляхи, а любовь Андрия и кровавая месть Бульбы, а казнь Остапа, его воззвание к отцу и «слышу» Бульбы и, наконец, героическая гибель старого фанатика, который не чувствовал своих ужасных мук, потому что чувствовал одну жажду мести к враждебному народу. И это не эпопея. Да что же такое эпопея.

И какая кисть, широкая, размашистая, резкая, быстрая! какие краски, яркие и ослепительные. И какая поэзия, энергическая, могучая, как эта Запорожская сечь, «то гнездо, откуда вылетают все те гордые, и крепкие, как львы, откуда разливается воля и козачество на всю Украину. “

(В. Г. Белинский “О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород»)”, 1835 г.)

“«Тарасъ Бульба» — историческая повесть, в которой самым причудливым образом слиты элементы романтизма с элементами реализма. Поэт изображает в исторически-верных, реалистических чертах быт и нравы Запорожья и в то же время явно идеализируется их. Он и рисует и воспевает.

Бытовые сцены написаны кистью художника-жанриста, характеры же героев представлены так, как это приличествуѳт только поэту-романтику, которому историческое прошлое рисуется в необычном, героическом освещении, не соответствующѳм действительности. Этой двойственности произведения отвечает и перемежающийся тон повествования, то простой и спокойно эпический, то приподнятый, восторженный и даже местами вычурный. Все это не мешает высокому художественному достоинству повести.

. в «Тарасе Бульбе», как и во многих и притом величайших произведениях Гоголя, живо сказалось характерное для его творчества стремление — улавливать черты национальной психологии и превращать бытовые и психологические типы в национальные.

В «Тарасе Бульбе» выведенные лица носят яркий отпечаток малорусского национального уклада: это не только типы казацкие, запорожские, но и малороссийские, национальные. Старик Бульба, Остап, Андрий, как и второстепенные лица, — типичные «х*хлы». Известно, как трудно описывать «национальную физиономию» или, выражаясь точнее, как трудно разбираться в чертах и особенностях национальной психологии.

Если в «Вечерах на хуторе» он воспроизводит черты украинского национального склада непроизвольно, больше чувствуя, чем понимая их, то в «Тарасе Бульбе» он уже их понимает, уже имеет в своем распоряжении определенный взгляд на психологию малоросса, как таковую, и даже кое-что уяснил себе в трудном вопросе о ее происхождении, ее историческом развитии.

Повесть Гоголя полна кровавых описаний, вызывающих отвращение. Но он не имел в виду такого эффекта, и в повести нет гуманной тенденции, с ним связанной. Тарас — великий характер, истинный герой, человек идеи, христианин, готовый положить голову за веру. И все свои зверства он совершаете во имя идеи, и Гоголь думает, что они от этого не просто зверства, а подвиги.

Следует ли отсюда, что в художнической натуре Гоголя заключались элементы «артистической жестокости» в роде тех, какие несомненно были присущи Достоевскому? Думать так — значило бы не понимать Гоголя, который был не только истинным художником, но и человеком высоко-гуманным. Дело объясняется проще: ошибкою поэта, увлеченного желанием быть своего рода «Гомером». Он явно подражаѳт приемам старого эпоса — от Гомера до «Слова о полку Игореве».

Он хочет писать наивно, пластично и красочно — так, чтобы эпоха ожила под его пером, и не был бы видѳн автор, человек другого века, других понятий и нравов. По примеру старинных эпических поэтов, он не только повествует и рисует, но и воспевает «доблести» героев, превознося силу их духа и их кулака. Культом физической силы, отваги, удальства проникнута повесть Гоголя, представляющая собою любопытный образец архаизирующего искусственного эпоса, своеобразно повторяющего наивность, непосредственность и грубость старого. ”
(Д. Н. Овсянико-Куликовский “Гоголь в его произведениях: к столетию рождения великого писателя. 1809-1909”, 1909 г.)

Это была критика о повести “Тарас Бульба” Гоголя: отзывы критиков и современников о произведении.

О повести г. Гоголя Тарас Бульба

«Высочайший образец, идеал и прототип!»

Мое отношение к творчеству Гоголя изменялось многократно. Одна из таких метаморфоз произошла после прочтения в сборнике «Русская историческая повесть» первой редакции «Тараса Бульбы». Сборник этот хорош тем, что дает представление о творчестве не только хрестоматийных писателей, но и тех, кого прочно задвинули во 2-й, 3-й и 10-й ряд. И вот, получив истинное удовольствие от произведений писателей, которые в нашем литературоведении удостаиваются не иначе как уничижения, – а именно трех исторических миниатюр Александра Бестужева-Марлинского («Ревельский турнир», «Изменник», «Замок Эйзен»), повестей Николая Полевого («Симеон Кирдяпа») и Нестора Кукольника («Максим Созонтович Березовский»), – я приступил и к нашей классике – «Тарасу Бульбе» Николай Васильича Гоголя. И каково же было мое удивление, когда вместо ожидаемого стилистического блеска, я столкнулся с произведением крайне растрепанным по форме и банальным по содержанию.
Дело в том, что вместо хорошо известной второй редакции, в сборник поместили первоначальную версию повести – так называемую редакцию «Миргорода» (1835 г.). Поражает, прежде всего, ее композиционная недоделанность: первые три главы, являющиеся по сути прелюдией (приезд сыновей Бульбы, путь на Сечь, пребывание на Сечи), занимают 30 страниц, в то время как основное действие (начало восстания, осада Дубно, измена Андрия, убиение Андрия Тарасом) умещается всего на 10 (!) страницах. Последующие 8 посвящены завершающей битве запорожцев под Дубно, после чего столько же отведено на гротескно-карикатурное описание евреев – Янкеля, Мардохая и Ко, с помощью которых Бульба безуспешно пытался освободить Остапа.
Не удивительно, что через несколько лет Гоголь принялся за существенную переработку повести, в результате чего она увеличилась в полтора раза и приобрела свой классический вид. Но ведь дифирамбов удостоилась уже первая ее редакция. Вот что писал о ней в год ее выхода 24-летний Белинский: ««Тарас Бульба» есть отрывок, эпизод из великой эпопеи жизни целого народа. Если в наше время возможна гомерическая эпопея, то вот вам ее высочайший образец, идеал и прототип. Если говорят, что в «Илиаде» отражается вся жизнь греческая, в ее героический период, то разве одни пиитики и риторики прошлого века запретят сказать то же самое и о «Тарасе Бульбе» в отношении к Малороссии XVI века. И в самом деле, разве здесь не все козачество, с его странною цивилизациею, его удалою, разгульною жизнию, его беспечностию и ленью, неутомимостью и деятельностию, его буйными оргиями и кровавыми набегами. Скажите мне, чего нет в этой картине? чего недостает к ее полноте? Не выхвачено ли все это со дна жизни, не бьется ли здесь огромный пульс всей этой жизни. И какая кисть, широкая, размашистая, резкая, быстрая! какие краски, яркие и ослепительные!»
Напечатанная в журнале «Телескоп» статья Белинского «О русской повести и повестях г. Гоголя» (откуда взята вышеприведенная цитата) стала по сути отправной точкой восхождения Николая Гоголя на олимп Русской изящной словесности. Белинский же выступил в роли повивальной бабки «нового гения», пришедшего на смену Пушкину. Интересно, что в деле завоевания литературного пространства так они и шли рука об руку – Гоголь и Белинский – вплоть до развилки под названием «Выбранные места из переписки с друзьями», когда явился совершенно иной Гоголь, неведомый и в корне противный Белинскому. Но до этого было еще далеко, а пока молодой Белинский поет дифирамбы молодому Гоголю, легшие затем в основу русского литературного канона и породившие стереотип о несомненной гениальности Гоголя.
Однако вопреки этому стереотипу позволю себе не согласиться с мнением «Неистового Виссариона». Очень уж далеко первой редакции «Тараса Бульбы» до «высочайшего образца» и «идеала». Это не более, чем зарисовки на героическую тему начинающего литератора, к тому же весьма скверно владеющего языком. Чтобы не быть голословным, приведу пример стилистики, характерной для данной повести:
«Он завидел в стороне отряд, стоявший, повидимому, в засаде. Он узнал среди его сына своего Андрия. Он отдал кое-какие наставления Остапу, как продолжать дело, а сам, с небольшим числом, бросился, как бешеный, на этот отряд. Андрий узнал его издали, и видно было издали, как он весь затрепетал. Он, как подлый трус, спрятался за ряды своих солдат и командовал оттуда своим войском». – Каково? Три предложения кряду начинаются с местоимения «он»; «он узнал среди его», т. е. среди отряда – вот это оборот! – «издали» повторяется дважды в одном предложении, а «он» – 5 раз в 5-ти!
И подобных стилистических ляпсусов в тексте более, чем достаточно. Но, помимо стилистики, обратим внимание на моменты, относящиеся к построению фабулы. И, прежде всего, на линию Андрия – на любовные мотивы его измены и на приемы, к которым прибегает автор.
«Он поднял глаза и увидел стоявшую у окна брюнетку, прекрасную, как не знаю что, черноглазую и белую, как снег, озаренный утренним румянцем солнца». – Такой увидел свою роковую любовь, еще будучи бурсаком, герой повести. И в ту же ночь «…с дерева перелез на крышу и чрез трубу камина пробрался прямо в спальню красавицы…» – судя по этой реплике, герой обладал выдающимися инженерно-строительными способностями: с ходу сообразил, как через дымоход пробраться именно в комнату панны. Но знакомство оказалось весьма непродолжительным – три мимолетных встречи. Тем не менее, автор считает, что этого вполне достаточно, чтобы прирожденный воин без тени сомнения отрекся от боевого товарищества. Уже пройдя боевое крещение, с головой погрузившись «в очаровательную музыку мечей и пуль», а, говоря попросту, убивая, грабя и насилуя, герой, глубоко в сердце хранил первую свою мальчишескую любовь. Даже не любовь, а мимолетную влюбленность. Что ж, всякое бывает. Вот только слишком уж фантастично описание новой встречи влюбленных.
«Он оглянулся и в самом деле увидел стоявшую подле себя женщину. Смуглые черты лица ее и азиатская физиогномия показались ему как-то знакомыми. Он стал глядеть пристальнее: так! это была татарка! та самая татарка, которая служила горничною при дочери ковенского воеводы. Он встрепенулся. Сердце сильным ударом стукнуло в его мощную грудь, и всё минувшее, что было во глубине, что было закрыто, заглушено, подавлено настоящим вольным бытом, – всё это всплыло разом на поверхность…» – Какова память? Так запомнить лицо даже не возлюбленной, а ее горничной – виденной один раз! Но что это против того, как его самого вычислили! Оказывается, панна, выйдя подышать свежим воздухом на стены крепости, увидела его среди запорожцев. Надо думать, что он вовсе не изменился – что бурсак, что казак, даже оселедца не стал отращивать, подсознательно рассчитывая на встречу с возлюбленной. И вот она его узнала и отправила к нему служанку. Та чудесным образом сориентировалась на местности: под покровом ночи, не обращая внимания на часовых, среди тысяч спящих сразу же нашла Андрия. И тут же рассказала ему про подземный ход.
«– …Один только потаенный ход и есть; но на том самом месте стоят ваши обозы, и если только узнают этот ход, то город уже взят. Панна приказала мне всё объявить вам, потому что вы не захотите изменить ей». – И он их не подвел: не выказав и тени сомнения, нагрузился провизией и, не обращая внимания на перепившихся часовых – неужели запорожцы так бездарно вели войну? – отправился навстречу своей судьбе.
«Он опять увидел ее. Она сидела на диване, подвернувши под себя обворожительную, стройную ножку. Она была томна; она была бледна, но белизна ее была пронзительна, как сверкающая одежда серафима. Гебеновые брови, тонкие, прекрасные, придавали что-то стремительное ее лицу, обдающее священным трепетом сладкой боязни в первый раз взглянувшего на нее. Ресницы ее, длинные, как мечтания, были опущены и темными тонкими иглами виднелись резко на ее небесном лице. Что это было за создание!» – Вообще-то, если ресницы опущены, то глаза закрыты, – что же она – с закрытыми глазами сидела? В целом же все это под стать развлекательному чтиву, рассчитанному на самого что ни есть невзыскательного читателя. И что там говорилось о высочайших образцах, ярких и ослепительных красках?

О том, что сам Гоголь считал первую редакцию «Тараса Бульбы» слабой, непосредственных сведений я не обнаружил. Но неспроста же он предпринял кардинальную переделку повести. Многое было написано вновь и переписано заново, – и повесть превратилась в действительно сильную вещь. Но все ли недостатки удалось устранить?
Внимательное прочтение текста дает основания говорить, что и во второй редакции не удалось Гоголю полностью освободиться от стилистических и грамматических ляпсусов. Особенно много их в конце повести.
«Захотели остаться: весь почти Незамайковский курень, бОльшая половина Поповичевского куреня, весь Уманский курень, весь Каневский курень, бОльшая половина Стебликивского куреня, бОльшая половина Тымошевского куреня». – Не знал Николай Васильич, что половина не может быть большей или меньшей.
А вот сцена казни запорожцев:
«…они не глядели и не кланялись народу». – Что значит «не глядели»? Шли с закрытыми глазами?
«– Добре, сынку, добре! – сказал тихо Бульба и уставил в землю свою седую голову. Палач сдернул с него ветхие лохмотья…» – Не «с него», то бишь с Бульбы, сдернул, – как это следует из текста, – а с Остапа!
«Ни крика, ни стону не было слышно даже тогда, когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями…» – Интересно, что в первой редакции это предложение было составлено правильно: вместо «послышался» имело место «слышался». Перестарался Николай Васильевич.
«Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди…» – «Исторгающей волосы» – что сие значит?
Но главный вопрос: сумел ли автор ликвидировать как-то банальность в линии Андрия? Над этим моментом Гоголь потрудился основательно – и эпизод наполнился принципиально новым содержанием. Во второй редакции (1842 г.) встреча Андрия с панной написана высоким штилем – в духе рыцарского романа. Андрий здесь превратился в некоего рыцаря, служащего своей Даме сердца и взыскующего Святого Грааля. И Дама его сердца обращается к нему не иначе как:
«– Нет, я не в силах ничем возблагодарить тебя, великодушный рыцарь, – сказала она…» – Интересно, что автор настолько погрузился в созданную им новую атмосферу, что и сам стал называть своего героя «рыцарем»: «В это время вошла в комнату татарка, она уже успела нарезать ломтями принесенный рыцарем хлеб…»
Герой наделяется и соответствующей философией, что делает его наиболее загадочным из всех персонажей не только «Тараса Бульбы», а, пожалуй, и всего гоголевского творчества:
«– Кто сказал, что моя отчизна Украйна? Кто дал мне ее в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! Вот моя отчизна! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из козаков вырвет ее оттуда! И всё, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!» – Иными словами, это рыцарь, взамен земной нашедший свою небесную отчизну. На коленях перед Дамой сердца принимающий присягу на верное ей служение. Бросающий вызов бывшим своим побратимам и даже кровному отцу:
«Янкель! скажи отцу, скажи брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец – теперь не отец мне, брат – не брат, товарищ – не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!»
И что же дальше? А дальше – создав сей космический образ – Гоголь сталкивается с его несоответствием сюжету. И банально возвращает ему роль «зарвавшегося школьника», отдавая на съедение Тарасу. Но не спасовал бы и перед собственным отцом тот персонаж, который был изображен несколькими страницами ранее. Да и разве мало было в те времена кровавых распрей между ближайшими родственниками? Поэтому в момент сникший Андрий – что-то явно фальшивое.
Здесь весьма уместно упомянуть небольшую повесть Александра Бестужева-Марлинского «Изменник», написанную еще в 1825 г. В ней рассказывается о русском князе, в Смутное время воюющем на стороне поляков против своей страны и, в частности, против собственного брата. Что особенно поражает: несколькими штрихами автор настолько проникает в психологию «изменника», что становится понятной предопределенность его измены. Понимаешь, что иначе просто и быть не могло. И настолько точно слово попадает в идею, что она видна даже из отдельных цитат:
«…Сначала сияние двора ослепило меня, – но тем черней показалась чернота его после. Я увидел во всех обман и во всех подозренье, зеркальные лица и ничем не подвижные сердца, лесть, которой никто не верил и каждый требовал, умничанье безумия и чванство ничтожества! Я чувствовал, как уменьшалась душа моя в кругу людей, которых греет улыбка любимцев более, чем заемная шуба, которые не могут жить без низостей, ни к чему не нужных! С каждым днем опостывал мне двор…
…Как ворон, встрепенулся я, послышав кровь, и радостно полетел к Новугороду-Северскому. С кем и за что сражаться – не было мне нужды; лишь бы губить и разрушать. Эта забава стала мне целью, эта цель – моею наградой. Душа освежалась в пылу битвы; я оживал тою жизнию, что отнимал у других…
…Да… я не знаю средины и границ в страстях моих: ненавижу до неистовства, люблю до упоенья! Но не всем на счастье создана любовь. Смотри, как павшая роса оживляет былие, но она снедает ржавчиною булат моей сабли, – и, как эта персидская сабля, долженствовала моя любовь рассечь все препоны или разбиться вдребезги. Моя душа, полная страсти, подобилась громовой туче, блистающей лучами солнца; но одно противное облако, одна искра – и кто осмелится играть с перуном. Это мгновенье настало. Меньшой брат мой, Михаил, приехал, за полгода, сюда, и скоро я не мог не возненавидеть того, которого должен был любить. Я молчал… он таился, но уже взаимная их любовь перестала быть тайною, и я узнал муки ревности, я спознался с адом злобы…
…Но не одну любовь Елены похитил у меня Михаил, любовь, с которой слит был покой души, стало быть, счастие жизни! Нет! Он вонзил мне в грудь двойное острие. Волынский удалялся; мне по старшинству и по опыту следовало принять воеводство. Лучшие граждане обещали избрать меня, если б даже и Волынский воспротивился. Все было готово… Я решился пересилить силу, думал несомненно получить если не взаимность, то руку Елены; сватаюсь… и что ж? Я вдруг узнаю, что происками брата ему достается моя суженая, и ей в приданое – воеводство… И в целом городе ни один голос за меня не послышался…»
Вот это – точное попадание слова в идею – и есть литературное мастерство! Но какова сегодня литературная репутация Бестужева-Марлинского? В свое время недоучившийся чахоточный юнец выстроил систему взглядов на русскую литературу, основанную на собственных вкусах и материалистическом мировоззрении. И с тех пор эта система стала незыблемым фундаментом нашего литературоведения, которое ныне являет собой не что иное как скопище стереотипов, основанных на ложных предпосылках. Произведения Бестужева-Марлинского, равно как и многих других авторов, с легкой (а скорее тяжелой) руки Белинского стали подаваться исключительно как образчик низкопробной фальшивой литературы. И сегодня расхожее мнение в этом вопросе базируется не на собственном прочтении текстов самих авторов, но на системе взглядов «великого критика» Белинского.
Так не пора ли научиться думать не мозгами Белинского или кого другого, но своими собственными? И видеть то, что есть на самом деле, а не то, что сформулировал кто-то? Не мертвых забронзовевших гениев, но живых талантливых писателей со множеством как достоинств, так и недостатков?

Тарас Бульба (2009)

Регистрация >>

В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.

Если вы уже зарегистрированы – Войдите.

Вы хотите зарегистрироваться?

новое сообщение

отзывы

Ирина, рада Вас встретить на этом форуме и сегодня..;) Ирина, скорее это благодаря Гоголю наверное.. Помните когда Тарас Бульба в землю воткнул саблю со словами “А видите вот эту саблю? Вот Ваша матерь!” Это я к тому процитировала, что земля у нас одна, и зачем нам что-то делить и сориться? Фильм Бортко поставил по Гоголю, а историю мы все с Вами знаем..(хотя судя по форуму у каждого история своя)..
Еще Гоголь пишет: “Не было ремесла, которого бы не знал козак: накурить вина, снарядить телегу, намолоть пороху, справить кузнецкую, слесарную работу и, в прибавку к тому, гулять напропалую, пить и бражничать, как только может один русский” :))
Гоголь о Польше: “Тогда влияние Польши начинало уже оказываться на р”усском дворянстве. Многие перенимали уже польские обычаи, заводили роскошь, великолепные прислуги, соколов, ловчих,обеды, дворы. Тарасу это было не по сердцу. Он любил просту жизнь козаков и пересорился с теми изисвоих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов”
И завершает Гоголь
“Постойте же, придет время, будет время, узнаете Вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему. ”
“Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!”
Видимо тот, кто так возмущен постановкой Бортко просто не читал до просмотра Гоголя или просто подзабыл(у меня такое было когда я смотрела Войну и мир, пришлось перечитать снова). )) Поэтому и получается что какие-то личные обиды, а тем более национального масштаба вынесены на обсуждение фильма Бортко.
Я Вас не понимаю, Бортко что не должен был ставить Гоголя.. Или должен был его переделать под свое понимание истории?
Ребята объясните мне..

P.S. Тила(Углич) спасибо за добрые слова!;)

Всем доброго вечера!

Алина!
Вы помянули Мицкевича, да ещё с неким намёком на благообразность деяний его и творчества.
/Александр Сергеевич Пушкин тоже занимал непростую позицию по отношению к Польше и полякам. Что не мешало ему всю жизнь дружить с Мицкевичем, восторгаться талантом Мицкевича…/

Александр Сергеевич впоследствии изменил мнение об этом человеке и посвятил ему нижеприведённые стихи.

Он между нами жил
Средь племени ему чужого; злобы
В душе своей к нам не питал, и мы
Его любили. Мирный, благосклонный,
Он посещал беседы наши. С ним
Делились мы и чистыми мечтами
И песнями (он вдохновен был свыше
И свысока взирал на жизнь). Нередко
Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
Мы жадно слушали поэта. Он
Ушел на запад — и благословеньем
Его мы проводили. Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он напояет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта,
Знакомый голос. боже! освяти
В нем сердце правдою твоей и миром,
И возврати ему.

Анализ повести «Тарас Бульба» (Н.В. Гоголь)

Фигура Николая Гоголя занимает одно из важнейших мест во всей русской литературе. Уникальный язык и литературные образы, уходящие корнями в малороссийское народное творчество, обеспечили писателю место в пантеоне русских писателей наравне с Толстым и Пушкиным. Повесть «Тарас Бульба» — одно из самых известных творений Гоголя. Она сочетает в себе всё, за что любили и любят писателя. Яркие образы, красивый язык и романтичная, но в тоже время приближенная к реальности история. Многомудрый Литрекон предлагает Вам разбор текста.

История создания

При создании произведения Гоголь опирался не только на народные сказания, но и на реальные исторические события. Писатель изучил множество исторических книг и документов. В основу сюжета повести легла история казацкого восстания 1637—1638 годов, направленного против господства поляков.

Историческая история героической повести «Тарас Бульба» вмещает в себя весьма интересные факты:

• Прототип главного героя известен. Образ Тараса Бульбы был вдохновлён куренным атаманом Войска Запорожского Охрим Макуха, который был ярым сторонником Богдана Хмельницкого и противником Речи Посполитой.
• Прототипами сыновей Бульбы послужили сыновья Охрима, один из которых также перешёл на сторону поляков из-за любви.
• Автор работал над рукописью в течение 10 лет и переписывал текст 8 раз.
• Гоголь давал объявление в газеты, чтобы собрать по крупицам исторический материал для повести. Он просил людей присылать ему любые упоминания о бунте 1637 года.
• Даже окончательный вариант повести не устроил писателя. Он намеревался переписать его, но не успел.

Направление и жанр

«Тарас Бульба» — представитель реалистической литературы. Автор стремиться к натуралистичному изображению окружения. Его герои максимально приближены к реальным людям. Сюжет полон неоднозначности, а персонажей нельзя поделить на строго положительных и строго отрицательных.

Жанр произведения – историческая повесть. Сюжет «Тараса Бульбы» повествует о масштабных и важных событиях, которые имеют под собой реальную историческую основу. В то же время основной упор делается не на общую историческую картину, а на межличностные отношения, что не позволяет назвать эту книгу назвать романом.

Каковая жанровая принадлежность книги «Тарас Бульба»? Рассказ или повесть? Разумеется, второе, ведь объем, количество героев и сюжет указывают на жанр повести. Рассказ не может быть таким объемным и многогранным.

Суть: о чем повесть?

Два молодых человека, Остап и Андрий после многих лет обучения в семинарии возвращаются к своему отцу – старому казаку Тарасу Бульбе. Отец семейства хочет, чтобы дети пошли по его стопам, и намеревается отправиться вместе с ними в Запорожскую Сечь, где они станут настоящими воинами.

По прибытии в казачье войско Бульба пытается всячески спровоцировать войну, чтобы закалить своих сыновей в настоящих битвах. В конце концов, ему это удаётся, и казаки выдвигаются в поход.

Казачья армия доходит до города Дубно, но оказывается не способной взять его. Во время осады младший сын Тараса – Андрий, узнаёт, что в городе находится польская панна, в которую он был влюблён ещё с семинарии. Молодой казак предаёт свою веру и свой народ, чтобы сражаться за ту, кого любит.

К полякам подходит подкрепление. В результате нескольких ожесточённых битв старый Бульба лично убивает предателя Андрия, но казаки терпят поражение, а второй сын Тараса – Остап попадает в плен.

Оправившись от ран, Бульба добирается до Варшавы и становится свидетелем мученической смерти своего последнего сына. В ярости он собирает свой собственный казачий полк и вихрем проносится по польским землям. Во время ожесточённого сражения герой попадает в плен. Тараса Бульбу сжигают заживо, однако даже перед смертью старый казак остался несломленным. Он предрекает объединение русских земель и победу православных над всеми врагами. Подробное краткое содержание по главам Вы можете здесь.

Главные герои и их характеристика

Система образов в повести «Тарас Бульба» проста: она делится на мужские и женские образы. Также можно типизировать героев по тому, на какой они стороне: казаки или «ляхи». Характеристику персонажей Многомудрый Литрекон отразил в таблице:

Основные темы

Тематика в повести «Тарас Бульба» отражает те исторические реалии, о которых писал Гоголь:

• Родина – Долг перед Родиной, борьба за её независимость ставится Гоголем на первое место. По его мнению, ни любовь, ни семья не имеют значения в тот момент, когда речь заходит о защите отечества. Страна является высшей ценностью для человека, именно душевные узы с братьями по вере и отечеству отличают человеческую личность от животного.
• Патриотизм – Казачий патриотизм, показанный Гоголем, переходит все мыслимые и немыслимые пределы. Гоголевский патриот – это тот, кто готов отдать всё, что есть, ради дела патриотической борьбы. Например, автор описывает, как ремесленники перед войной уничтожали все орудия своего труда от презрения к ним. После боя уцелевшие люди вновь отстраивали то, что так неразумно разрушали.
• Вера – Особый акцент делается принадлежности героев к православной вере. Именно носители православия представлены автором как защитники страны и отважные воины. Вера католиков и «жидов», напротив, изображается со всевозможным посрамлением. Это было характерно для Средневековья, и автор подчеркивает данную историческую подробность.
• Семья – Не отрицая важность семейных уз, Гоголь без всяких сомнений отодвигает их в сторону перед вопросом борьбы с врагами отечества и веры. Кроме того, он показывает, что у наших предков было другое понимание семьи. Она строилась не на любви, а на долге и традициях, поэтому супруги большую часть жизни проводили порознь.
• Любовь – Любовь в повести показана как опасное чувство. Движимый любовью Андрий совершает ужасное предательство, отворачивается от боевых братьев и своей родины. Однако ее отсутствие тоже порицается автором, ведь именно жестокость отца по отношению к матери и ее чувствам накладывает первую тень отчуждения на отношения Тараса и Андрия.
• Природа – Повествование Гоголя разворачивается на фоне украинских степей. Автор с огромной любовью описывает пейзажи своей малой родины. Степь выражает у Гоголя мощь православной Руси, её стремление к свободе от захватчиков-иноверцев. Она же помогает казакам в трудную минуту: именно река позволила товарищам Тараса сбежать от польской погони.
• Честь – Гоголь показал, что в любой ситуации важно сохранить свою честь. Андрий принял смерть отважно и с достоинством. Остап не сдавался до самого конца, несмотря на ужасные пытки, которым его подвергли. Тарас так же не утратил гордости, оставшись собой до последнего.
• Быт и нравы – Жизнь казаков представлена у писателя грубой, жестокой и зачастую несправедливой. Гоголь очень живописно описывает сцены, в которых рисуются еврейские погромы и расправы над преступниками. Однако, несмотря на это, автор всё-таки симпатизирует казакам. Так как в их обществе он видел то, что уже давно утратили жители больших городов: честность, презрение к богатству и чувство единства.

Главные проблемы

Проблематика повести «Тарас Бульба» не менее щедра и любопытна для читателя:

1. Нравственный выбор – Судьба ставит Андрия и Тараса перед непростым выбором: чувства или долг. Андрий выбирает между долгом перед казачьим братством и любовью к панне, а Бульба между любовью к сыну и своим долгом перед родиной, которую Андрий предал. Андрий выбирает чувства, а Тарас — долг. Как и в реальной жизни, сложно оценить, кто же из них в итоге выбрал правильно.
2. Отцы и дети – Остап становится гордостью своего отца, его молодой копией. В то время, как Андрий кардинально отличается и от старого Бульбы, и даже от других казаков. Гоголь демонстрирует конфликт поколений, в котором угадывается дальнейшая история бунта. Именно молодой военачальник казаков (автор делает акцент на его возрасте) принимает мировое соглашение с Польшей, а вот старик Бульба продолжает набеги. Оба поколения смотрят на мир по-своему, поэтому казакам не удалось завершить свое дело победоносно.
3. Предательство – Самое ужасное, что может совершить человек, по мнению Гоголя, – предательство. А за измену необходимо карать решительно и беспощадно. Конечно, нельзя сказать, что автор во всем оправдывает Тараса. Но он дает понять, что герой был заложником своей кровавой эпохи и не мог мыслить и поступать иначе.
4. Война – Война представлена в повести, как бесконечно жестокое явление. Но, когда речь идёт о защите традиционного уклада, веры и страны, она необходима и правильна. Конечно, мы по-другому смотрим на нее с высоты прогресса, но, оценивая те события, важно понимать, что они происходили в совершенно другой реальности, где были иные нравы. Тогда кровавые расправы и пытки были нормой, и даже нежные барышни ходили на казни как на концерты или танцы.
5. Жестокость – Персонажи Гоголя очень часто творят по-настоящему жестокие вещи. Гоголь был склонен оправдывать жестокость борьбой за веру и отечество, но все же он не раз подчеркивал, что кровожадность его героев — закономерное явление того времени, а не норма. Это было логично и обыденно тогда, но не сейчас.
6. Долг – По мнению писателя, перед человеком стоит, прежде всего, долг перед родиной, верой и товарищами. И не может быть никакой пощады тем, кто его нарушит. Однако тот же долг может быть источником трагедии в жизни человека. Тарас сам накликал войну и был раздавлен ею, потому что видел свой долг не в мирном процветании народа и страны, а в битве и походе, даже если вере и отечеству ничего не угрожает.

Смысл

Гоголь вырисовывает перед нами борьбу казачества против польского господства во всех её противоречиях. И хоть симпатии писателя полностью находятся на стороне казаков, он не стесняется показывать ни грубости их душ, ни жестокости их нравов. Основная идея повести «Тарас Бульба» — показать зачатки украинского национального самосознания в переломном историческом моменте на примере драматической истории из реальной жизни.

Повесть в очередной раз утверждает единство казачества с остальной Россией, утверждает их патриотическую миссию, а также вырисовывает православие в качестве единственно правильной религии, объединяющей и защищающей русскую землю. Призыв к самостоятельности и единству русского государства — главная мысль повести «Тарас Бульба».

Вывод

Писатель вырисовывает образ патриота, который готов пожертвовать даже семьёй и чувствами, если на другой стороне весов будет его страна. Чему он учит? Конечно же, страстной любви к отечеству и уважению к его истории.

Гоголь осуждает предательство, вероотступничество, жадность и разобщённость общества. Он учит человека всегда ценить единство русского народа и хранить своё человеческое достоинство. Мораль в повести «Тарас Бульба» — нравственный урок верности своему идеалу. Все герои книги остались преданы своим принципам, даже Андрий, который принял справедливое наказание отца, но сохранил в сердце любовь к полячке.

Критика

Повесть «Тарас Бульба» была принята, в целом, очень положительно. Виссарион Белинский был в восторге от изображения казачьего быта с его единением и презрением к роскоши.

И какая кисть, широкая, размашистая, резкая, быстрая! какие краски, яркие и ослепительные. И какая поэзия, энергическая, могучая, как эта Запорожская сечь, «то гнездо, откуда вылетают все те гордые, и крепкие, как львы, откуда разливается воля и козачество на всю Украину. » (В. Г. Белинский «О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород»)», 1835 г.)

«…А Тарас Бульба! Как описаны там казаки, казачки; их набеги, жиды, Запорожье, степи. Какое разнообразие! Какая поэзия! Какая верность в изображении характеров! Сколько смешного и сколько высокого, трагического! О! на горизонте русской словесности восходит новое светило, и я рад поклониться ему в числе первых. » (М. П. Погодин — В. П. Андросову, 1835 г.)

В то же время произведение было осуждено в среде польской и еврейской интеллигенции, как националистическая пропаганда, вырисовывавшая евреев и поляков как жадных и порочных иноверцев.

«…Императрица сошла слушать Бульбу. Красоты его поразили ее; но она думает, что это злоупотребление таланта так ярко рисовать ужасы. Вот следствие французского вкуса.» (П. А. Плетнев — Я. К. Гроту, Пб., 10 ноября 1842 г.

Особенности повести «Тарас Бульба» подчеркнул Д. Н. Овсянико-Куликовский. Он объяснил феноменальную жестокость текста, вызывающую отвращение, тем, что автор ошибся, решившись подражать древнему эпосу Гомера. Однако он не был очевидцем событий и носителем древней культуры, поэтому его жажда прировнять кровопролитие к подвигу смотрится весьма наивно и неубедительно.

Культом физической силы, отваги, удальства проникнута повесть Гоголя, представляющая собою любопытный образец архаизирующего искусственного эпоса, своеобразно повторяющего наивность, непосредственность и грубость старого…»

Уже в наше время повесть осуждают за воспевание насилия и пропаганду войны, ведь, если смотреть на героев Гоголя в отрыве от исторического контекста, они могут показаться самыми настоящими бандитами и убийцами.

Так или иначе, повесть «Тарас Бульба» являет собой памятник патриотической русской литературы девятнадцатого века, немало сделавший для популяризации казачества.