Анализ сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина
Сказки Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика. Из тридцати двух сказок двадцать девять были написаны в последнее десятилетие его жизни (большинство с 1882 по 1886 годы), и лишь три сказки были созданы в 1869 году. Сказки как бы подводят итог сорокалетней творческой деятельности писателя.
К сказочному жанру Щедрин прибегал в своем творчестве часто. Элементы сказочной фантастики есть и в «Истории одного города», а в сатирический роман «Современная идиллия» и хронику «За рубежом» включены законченные сказки. Не случайно расцвет этого жанра приходится у Щедрина на 80-е годы. Именно в этот период разгула политической реакции в России сатирику приходилось выискивать форму, наиболее удобную для обхода цензуры и вместе с тем наиболее близкую, понятную простому читателю.
Создавая свои сказки, Щедрин опирался не только на опыт народного творчества, но и на сатирические басни великого Крылова, на традиции западноевропейской сказки. Он создал новый, оригинальный жанр политической сказки в которой сочетаются фантастика с реальностью.
Как и во всем творчестве Щедрина, в сказках противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц (а часто и без маски, под именем «мужик»), эксплуататоры – в образах хищников. Символом крестьянской России, замученной эксплуататорами, является образ Коняги из одноименной сказки. Коняга -крестьянин, труженик, источник жизни для всех. Благодаря ему растет хлеб на необъятных полях России, но сам он не имеет права есть этот хлеб. Его удел – вечный каторжный труд «Нет конца работе! Работой исчерпывается весь смысл его существования. » – восклицает сатирик
Обобщенный образ труженика – кормильца России, которого мучают угнетатели, есть и в самых ранних сказках Щедрина: «Как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик». Показывая каторжную жизнь трудящихся Щедрин скорбит о покорности народа, о его смирении перед угнетателями. Он горько смеется над тем, как мужик по приказу генералов сам вьет веревку, которой они его затем связывают.
Почти во всех сказках образ народа-мужика обрисован Щедриным с любовью, дышит несокрушимой мощью, благородством. Мужик честен, прям, добр, необычайно сметлив и умен. Он все может: достать пищу, сшить одежду; он покоряет стихийные силы природы, шутя переплывает «океан-море». И к поработителям своим мужик относится насмешливо, не теряя чувства собственного достоинства. Генералы из сказки «Как один мужик двух генералов прокормил» выглядят жалкими пигмеями по сравнению с великаном мужиком. Для их изображения сатирик использует совсем другие краски. Они «ничего не понимают», они трусливы и беспомощны, жадны и глупы. А между тем они мнят себя людьми благородными, помыкают мужиком: «Спишь, лежебок. Сейчас марш работать!» Спасшись от смерти и разбогатев благодаря мужику, генералы высылают ему на кухню жалкую подачку: «. рюмку водки да пятак серебра- веселись, мужичина!» Сатирик подчеркивает, что ждать народу от эксплуататоров лучшей жизни бесполезно. Счастье свое народ может добыть, только сбросив его тунеядцев.
В сказке «Дикий помещик» Щедрин как бы обобщил свои мысли об освобождении крестьян. Он ставит здесь необычайно остро проблему пореформенных взаимоотношений дворян-крепостников и окончательно разоренного реформой крестьянства: «Скотинка на водопой выйдет — помещик кричит: моя вода! курица за околицу выбредет — помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух — все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к господу богу:
— Господи! легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!»
Этот помещик, как и генералы из другой сказки, не имел никакого представления о труде. Брошенный своими крестьянами, он сразу превращается в грязное и дикое животное. Он становится лесным хищником. Внешний человеческий облик дикий помещик, как и генералы, приобретает снова лишь после того, как возвращаются его крестьяне. Ругая дикого помещика за глупость, исправник говорит ему, что без мужицких податей и повинностей государство существовать не может, что без мужиков все умрут с голоду, «на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя», да и денег у господ не будет. Народ — создатель богатства, а правящие классы лишь потребители этого богатства.
Над вопросом о путях изменения общественного строя России тщетно бьются Лева-дурак (в сказке «Дурак»), сезонные рабочие из «Путем-дорогою», ворон-челобитчик из одноименной сказки, карась-идеалист, мальчик Сережа из «Рождественской сказки» и многие другие.
Героями сказок «Самоотверженный заяц» и «Здраво-мысленный заяц» выступают обыватели-трусы, надеющиеся на доброту хищников. Зайцы не сомневаются в праве волка и лисицы лишить их жизни, они считают вполне естественным, что сильный поедает слабого, но надеются растрогать волчье сердце своей честностью и покорностью. «А может быть, волк меня. ха-ха. и помилует!» Хищники остаются хищниками. Зайцев не спасает, что они «революций не пущали, с оружием в руках не выходили».
Олицетворением бескрылой и пошлой обывательщины стал щедринский премудрый пискарь — герой одноименной сказки. Смыслом жизни этого «просвещенного, умеренно-либерального» труса было самосохранение, уход от столкновений, от борьбы. Поэтому пискарь прожил до глубокой старости невредимым. Но жизнь эта была унизительна. Она состояла из непрерывного дрожания за свою шкуру. «Он жил и дрожал — только и всего».
Наиболее резко и открыто сарказм Щедрина проявился в сказках, изображающих бюрократический аппарат самодержавия и правящие верхи вплоть до царя. В сказках «Игрушечного дела людишки», «Недреманное око», «Праздный разговор» предстают образы чиновников, грабящих народ.
В сказке «Орел-меценат» дана уничтожающая пародия на царя и правящие классы. Орел – враг науки, искусства, защитник тьмы и невежества. Он уничтожил соловья за его вольные песни, грамотея дятла «нарядил. в кандалы и заточил в дупло навечно», разорил ворон-мужиков. Кончилось тем, что вороны взбунтовались, «снялись всем стадом с места и полетели», оставив орла умирать голодной смертью. «Сие да послужит орлам уроком!» — многозначительно заключает сказку сатирик.
С необычайной смелостью и прямотой о гибели самодержавия говорится в сказке «Богатырь». В ней автор высмеивает веру в «гнилого» Богатыря, отдавшего на разгром и издевательство свою многострадальную страну. Иванушка-дурачок «перешиб дупло кулаком», где спал Богатырь, и показал всем, что он давно сгнил, что помощи от Богатыря ждать нельзя.
Маски животного мира не могли скрыть политическое содержание сказок Щедрина. Перенесение человеческих черт на животный мир создавало комический эффект, наглядно обнажало нелепость существующей действительности.
Язык щедринских сказок глубоко народен, близок к русскому фольклору. Сатирик использует традиционные сказочные приемы, образы, пословицы, поговорки, присказки.
В сказке-элегии герой изливает свою душу, упрекает себя в отрыве от активного действия. Это мысли самого Щедрина.
Образы сказок вошли в обиход, стати нарицательными к живут многие десятилетия.
Недреманное око
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был прокурор, и было у него два ока: одно — дреманное, а другое — недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки.
В этом царстве исстари так было заведено: как только у обывателя родится мальчик с двумя оками, дреманным и недреманным, так тотчас в ревизских сказках записывают: «У обывателя Куролеса Проказникова, на Болоте, уродился мальчишечка, по имени Прокурор». И потом ожидают, когда мальчишечка в совершенные лета придет.
Так было и тут. Не успел мальчишечка от земли вырасти, как ему сейчас же доложили:
— С удовольствием. Но в скором ли времени предвидится сенаторская вакансия?
— Ах, сделайте милость! Как скоро, так сейчас.
Приосанился мальчишечка, посмотрелся в зеркало, видит: какой такой оттуда хитрец выглядывает? — ан это он самый и есть. Ладно. И, не говоря худого слова, сейчас же за дело принялся: дреманным оком ничего не видит, а недреманным видит пустяки. «Я, говорит, здесь на минутку, по дороге в сенат, а там и оба ока сомкну. Да и уши у меня, бог даст, к тому времени заложит».
Увидели мздоимцы, клеветники, душегубы, хищники и воры, что мальчишечка на них недреманным оком смотрит, и сейчас же испугались. Думали-думали, как с этим делом быть, и решили всем с недреманной стороны уйти и укрыться под сенью дреманного прокурорского ока. И сделалось с недреманной стороны так чисто, как будто ни лиходеев, ни воров, ни душегубов отроду никогда не бывало, а были и есть только обыкновенные лгуны, проходимцы, предатели, изменники и ханжи, до которых прокурору, собственно говоря, и дела нет. А мальчишечка видит, что от одного его недреманного взгляда такие чистые горизонты открылись, и радуется. «Неужто, думает, начальство усердия его во внимание не примет?»
И пошел он по судебно-административному полю гоголем похаживать. Ходит да посвистывает: берегись! в ложке воды утоплю!
Только видит: стоит человек и криком кричит: «Ограбили! батюшки, караул!» Разумеется, он — к ограбленному.
— Что ты, такой-сякой, на всю улицу зеваешь! вот я тебя!
— Помилуйте, Прокурор Куролесыч, воры!
— Где воры? какие воры? врешь ты: никаких воров нет и не бывало (а они у него под ноздрею с дреманной стороны притаились)! Это вы нарочно, бездельники, не заслуживающими внимания жалобами начальство затруднить хотите… Взять его под арест!
Идет дальше, слышит: «Мздоимцы, Прокурор Куролесыч, одолели! мздоимцы! лихоимцы! кривотолки! прелюбодеи!»
— Где мздоимцы? какие лихоимцы? никаких я мздоимцев не вижу! Это вы нарочно, такие-сякие, кричите, чтобы авторитеты подрывать… Взять его под арест!
Еще дальше идет; слышит: «Добро казенное и общественное врозь тащат! Чего вы, Прокурор Куролесыч, смотрите! Вон они, хищники-то, вон!»
— Где хищники? Кто казенное добро тащит?
— Вон хищники! вон они! Вон он какой домино на краденые деньги взбодрил! А тот вон — ишь сколько тысяч десятин земли у казны украл!
— Врешь ты, такой-сякой! Это не хищники, а собственники! Они своим имуществом спокойно владеют, и все документы у них налицо. Это вы нарочно, бездельники, кричите, чтобы принцип собственности подрывать! Взять его под арест!
Дальше — больше. «Жена мужу жизнь с утра до вечера точит!» — «Муж жену в гроб, того гляди, заколотит!» — «Ни за чем вы, Прокурор Куролесыч, не смотрите!»
— Я-то не смотрю? А ты видел ли, какое у меня око? Одно оно у меня, но — ах, как далеко я им вижу! Так далеко, что и твою, бездельникову, душу насквозь понимаю! И знаю, чего вам, негодникам, хочется: семейный союз вам хочется подорвать! Взять его под арест!
Словом сказать, все союзы перебрал и везде нашел: сами по себе стоят союзы незыблемо, но крикунишки непременно им как пить дадут, ежели им своевременно уста не замазать. А когда до государственного союза мальчишечка дошел, то и разговаривать не стал. Кричит как озаренный: «Взять его! связать его! замуровать! законопатить!» Сам кричит, а недреманное око так у него колесом и вертится в глазнице.
День-деньской таким манером мальчишечка мается, союзы оберегает, а к вечеру домой отдыхать вернется. Ляжет на кровать и думает: «Все-то я в полной мере, как хочется начальству, выполнил! хищников, мздоимцев, распутников и злоупотребителей с помощью одного моего недреманного ока рассеял, а с подрывателями, кои недельными жалобами начальство утруждают, особливо распорядился! Чисто, благородно. Надеюсь, что и начальство, с своей стороны, мои труды в надлежащей мере оценит».
— Чего, бишь, мне, например, пожелать? — говорил он сам себе. — В сенат ежели — так я еще на одно ухо слышу, да сенат от меня и не уйдет… Вот кабы — хоть не теперь, а со временем — вот кабы в… да нет, это уж разве когда и обоняние я потеряю! Нет, вот сейчас, в ближайшем будущем, чего бы мне, например, пожелать?
Расстраивал-расстраивал себе воображение, да, наконец, и расстроил. «Жениться надо как можно скорее — вот что!»
И так как он для поисков невесты недреманное око в ход пустил, то, разумеется, сейчас же нашел. А именно: девицу Агриппину такой красоты, что ни в сказках сказать, ни пером описать. И при ней двести тысяч: точь-в-точь как при билете внутреннего с выигрышами займа полагается.
Женился. Отпраздновали свадьбу на славу в кухмистерской Завитаева и домой на новоселье приехали.
Только смотрит мальчишечка, а новобрачная с чего-то под сень дреманного ока спряталась. Хвать-похвать: «Агриппина! где ты?»
— Не Агриппина я, но Агафья. И тезоименитство мое бывает пятого февраля.
Вот так штука! Даже побледнел мальчишечка с испугу: неужто в прохожденье его службы чертовщина вмешалась?
— Покажись… Агафья! — вымолвил он.
Смотрит: и у Агафьи, как у него, одно око дреманное, а другое — недреманное. Только у него недреманное око с правой стороны, а у нее — с левой. Точно им сама судьба определила совместно прокурорское служение проходить.
— Приданое-то у тебя есть ли?
— И приданого у меня нет. Одно недреманное око — только и всего.
Ах, прах побери, да и совсем! Была-была Агриппина, и вдруг Агафья сделалась! Стал он разыскивать, каким манером такое дело случиться могло, и оказалось, что очень просто. Покуда он недреманным оком в одну сторону стрелял, Агриппина на минуточку отлучилась да и вышла замуж за офицера. А он за себя взял… Агафью!
Делать, однако, нечего. Недаром же Завитаеву деньги за свадьбу отданы — надо как-нибудь жить. Легли они спать, да не остереглись: смотрят друг на дружку недреманными оками — инда жутко ему стало! Ему-то жутко, а ей точно с гуся вода — даже приятно!
— Ведьма ты, что ли? — спросил он ее, — сказывай!
— Нет, я не ведьма, но твоя законная жена. А до сих пор я крадеными старыми носками на Апраксином торговала.
— Как «крадеными»? каким же образом я тебя не изловил?
— Разве ты можешь кого-нибудь изловить? Ты все в одну сторону оком стреляешь, а что у тебя под левой ноздрей делается — не видишь.
— Ну, давай вместе воров ловить, коли так. Я — справа, ты — слева.
Словом сказать, так отлично устроились, что через год у них сын родился, и тоже с недреманным оком.
— Вот так чудак! — воскликнул мальчишечка, взглянув на своего первенца.
Тут только он догадался, что как ни дорого недреманное око, а два обыкновенных глаза, пожалуй, еще того дороже.
Служба его между тем своим чередом прохождение имела. Постепенно он все тюрьмы крикунами наполнил, а хищники, мздоимцы, концессионеры и прочие подлинные потрясатели тем временем у него под сенью дреманного ока благодушествовали.
Долго ли, коротко ли так шло, только начал он со временем и на оба уха припадать. Даже недреманное око, и то постепенно слипаться стало. Самое время, значит, в сенат поспешать, покуда обоняния еще не утратил.
Надел он фуфайку фланелевую, носки шерстяные да сапоги валяные на ноги натянул; уши канатом законопатил, камфарным маслом надушился, в шубу закутался, а Агафья, сверх шубы, шерстяным шарфом его повязала. И пошел в сенат. Идет и думает: какой такой сон на первый раз он, сидючи в сенате, увидит?
Но тут случилось нечто совсем неожиданное. Покуда он недреманным оком все вправо да вправо стрелял, а сенат взял полевее, да с дреманной стороны и притаился. Ищет Прокурор Куролесыч — и носом в воздухе потянет, и языком щелкнет, и даже руками кругом пошарит, — и никак-таки нащупать сената не может.
Наконец видит: городовой на посту бодрствует. Натурально — к нему. Так и так, служивый: «Не знаешь ли, куда девался сенат?»
Взглянул на него городовой и сразу недреманную душу его разгадал.
— Знаю, — сказал он, — сенат, вот он! Вон он на солнышке играет! Ишь посматривает, как бы какой шалун на закон не наступил… Ах ты, ах! Только не про всякого у нас место в сенате припасено. Ты вот глядел недреманным-то оком в книгу, а видел фигу, так нынче этаких в здешнее место сажать не велено. Воротись лучше, калека, домой; валенки-то сними, глаза-то протри, уши промой, да и ложись с бабой на печь спать. А у нас нынче так в здешнем месте заведено: чтобы и голова, и прочие члены — все чтобы на своем месте было, а глаза и уши — у всех чтобы настежь!
Салтыков-щедрин “недреманное око”(сказка). сделать анализ, буду .
Ответы
с первых же строк нам показывают основного персонажа – прокурора. главная его черта состоит в том, что одно око, которое недрёманное, видит то, чего и видеть-то не надо, а второе око, дрёманное, не видит вообще ничего. прокурор, мечтающий стать сенатором, свято был уверен, что этого надо обоими глазами не видеть и обоими ушами не слышать. вроде как, в сенате только такие и сидят. вот и несёт прокурор свою службу усердно, недрёманным оком, подмечая всех возмутителей и обличителей, которые на настоящих проходимцев и казнокрадов указывают, а дрёманным не замечания тех самых проходимцев и казнокрадов, что удобно устроились со стороны того глаза, который ничего не видит. да только вот не прошло для нашего героя даром такое убеждение.
хотел жениться на знатной дочке, да та со стороны дрёманного ока пропала, а появилась другая, нищенка, что раньше торговала крадеными носками. но даже и это не заставило главного героя изменить свои убеждения. через какое-то время наш герой, чувствуя, как хорошо он потрудился на благо общества, пошёл требовать должность в сенате. а вот беда приключилась – и сенат найти не может. потому как сенат-то со стороны дрёманного ока спрятался. вот и спрашивает главный герой, половину жизни проработавший в городе прокурором, где тут сенат? а городовой ему и объяснил, что таковые, как он, в сенате не требуются, поэтому может ступать он туда, откуда пришёл. и только под конец до главного героя всё-таки начало доходить, что два нормальных глаза – дороже.
по разным версиям данное произведение высмеивает как избирательное применение законов государственным аппаратом в целом, так и системное применение законов на неугодную оппозицию – в частности.
війна поклала свій слід на кожній людині. війна ні над ким не зжалілася.
на теперішній час ще є декілька дітей-війни. але через декілька років не залишиться для наших нащадків згадки про ті сумні часи. де загибли багато людей. де люди довіряли своє життя невідомим людям.
у цих двох творах головні герої виживають, але їхні сім”ї загинули. вони живуть і надалі, але з великим горем на серці. яке дуже важко забути. адже там загинули їхні сім”ї. в одному творі його сім”я загинула через авіостанцію. тому що їхній будинок був близько біля автостанції. в другому творі після війни він зайшов у рідну школу, яку не впізнав. але коли він зайшов у клас, то він побачив надпис на дожці: “подорожній, коли ти прийдеш у “. це написав він на уроці. він не закінчений. тому що там не , а спарта. це дві різні сім”ї, де загинула вся сім”я крім того хто пішов на війну. це дві різні долі, яких опалила війна!
эта книга предшествовала “властелину колец”.хоббит бильбо вместе с волшебником гендальфом и войском гномов отправляется в опасное приключение: отвоевать у кровожадного дракона все сокровища короля торина.и вот они в пути: экспедиция едва не погибла в плену у троллей,подвергалась многочисленным нападениям гоблинов..в одной из этих атак бильбо теряется и находит маленькое колечко (которое и послужило следующим событиям,изложенным во “властелине колец”),и машинально кладёт в карман.на маленьком пещерном островке он встречает мерзкое существо-горлума,который поставил ему условие: если бильбо угадае загадки горлума,то он покажет ему дорогу из пещеры,если нет-съест.хоббит угадывает,но противный субьект обманывает,не найдя своего кольца,которое и нашёл бильбо,пытается поймать его,но хоббит уходит,нечаянно надев кольцо на палец и став невидимкой! а приключения всё сыплются на головы воинов: их едва не огромные пауки,берут в плен лесные ,они находят логово дракона,бильбо похищает золотую чашу,но дракон, обнаружив пропажу, выжигает многие города.тогда отважный лучник с мудрого дрозда и хоббита убивает чудовище.вскоре бильбо возвращается домой с богатствами и злосчастным кольцом всевластья..
книга учит силе духа, ближним,храбрости и смекалке.
генрік ібсен – драматург 19 сторіччя. наскільки апм”ятаю, він автор “лялькового будинку”, у цьому творі вперше розкрилися поняття проблем особистості, а не і поняття віри, світу, і теми оточуючого світу.
основною ідеєю ворчості ібсена є призначення людини і шляхи виконання цього призначення з огляду на мораль та інших людей.
ібсенізм – течія своєрідного погляду (ібсенівського)на оточуючий світ виражена у творах.
Сказки для детворы
Этот домен продаётся
Недреманное око — сказки Салтыкова-Щедрина
Салтыков-Щедрин
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был прокурор, и было у него два ока: одно — дреманное, а другое — недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки.
В этом царстве исстари так было заведено: как только у обывателя родится мальчик с двумя оками, дреманным и недреманным, так тотчас в ревизских сказках записывают: «У обывателя Куролеса Проказникова, на Болоте, уродился мальчишечка, по имени Прокурор». И потом ожидают, когда мальчишечка в совершенные лета придет.
Так было и тут. Не успел мальчишечка от земли вырасти, как ему сейчас же доложили:
— С удовольствием. Но в скором ли времени предвидится сенаторская вакансия?
— Ах, сделайте милость! Как скоро, так сейчас.
Приосанился мальчишечка, посмотрелся в зеркало, видит: какой такой оттуда хитрец выглядывает? — ан это он самый и есть. Ладно. И, не говоря худого слова, сейчас же за дело принялся: дреманным оком ничего не видит, а недреманным видит пустяки. «Я, говорит, здесь на минутку, по дороге в сенат, а там и оба ока сомкну. Да и уши у меня, бог даст, к тому времени заложит».
Увидели мздоимцы, клеветники, душегубы, хищники и воры, что мальчишечка на них недреманным оком смотрит, и сейчас же испугались. Думали-думали, как с этим делом быть, и решили всем с недреманной стороны уйти и укрыться под сенью дреманного прокурорского ока. И сделалось с недреманной стороны так чисто, как будто ни лиходеев, ни воров, ни душегубов отроду никогда не бывало, а были и есть только обыкновенные лгуны, проходимцы, предатели, изменники и ханжи, до которых прокурору, собственно говоря, и дела нет. А мальчишечка видит, что от одного его недреманного взгляда такие чистые горизонты открылись, и радуется. «Неужто, думает, начальство усердия его во внимание не примет?»
И пошел он по судебно-административному полю гоголем похаживать. Ходит да посвистывает: берегись! в ложке воды утоплю!
Только видит: стоит человек и криком кричит: «Ограбили! батюшки, караул!» Разумеется, он — к ограбленному.
— Что ты, такой-сякой, на всю улицу зеваешь! вот я тебя!
— Помилуйте, Прокурор Куролесыч, воры!
— Где воры? какие воры? врешь ты: никаких воров нет и не бывало (а они у него под ноздрею с дреманной стороны притаились)! Это вы нарочно, бездельники, не заслуживающими внимания жалобами начальство затруднить хотите… Взять его под арест!
Идет дальше, слышит: «Мздоимцы, Прокурор Куролесыч, одолели! мздоимцы! лихоимцы! кривотолки! прелюбодеи!»
— Где мздоимцы? какие лихоимцы? никаких я мздоимцев не вижу! Это вы нарочно, такие-сякие, кричите, чтобы авторитеты подрывать… Взять его под арест!
Еще дальше идет; слышит: «Добро казенное и общественное врозь тащат! Чего вы, Прокурор Куролесыч, смотрите! Вон они, хищники-то, вон!»
— Где хищники? Кто казенное добро тащит?
— Вон хищники! вон они! Вон он какой домино на краденые деньги взбодрил! А тот вон — ишь сколько тысяч десятин земли у казны украл!
— Врешь ты, такой-сякой! Это не хищники, а собственники! Они своим имуществом спокойно владеют, и все документы у них налицо. Это вы нарочно, бездельники, кричите, чтобы принцип собственности подрывать! Взять его под арест!
Дальше — больше. «Жена мужу жизнь с утра до вечера точит!» — «Муж жену в гроб, того гляди, заколотит!» — «Ни за чем вы, Прокурор Куролесыч, не смотрите!»
— Я-то не смотрю? А ты видел ли, какое у меня око? Одно оно у меня, но — ах, как далеко я им вижу! Так далеко, что и твою, бездельникову, душу насквозь понимаю! И знаю, чего вам, негодникам, хочется: семейный союз вам хочется подорвать! Взять его под арест!
Словом сказать, все союзы перебрал и везде нашел: сами по себе стоят союзы незыблемо, но крикунишки непременно им как пить дадут, ежели им своевременно уста не замазать. А когда до государственного союза мальчишечка дошел, то и разговаривать не стал. Кричит как озаренный: «Взять его! связать его! замуровать! законопатить!» Сам кричит, а недреманное око так у него колесом и вертится в глазнице.
День-деньской таким манером мальчишечка мается, союзы оберегает, а к вечеру домой отдыхать вернется. Ляжет на кровать и думает: «Все-то я в полной мере, как хочется начальству, выполнил! хищников, мздоимцев, распутников и злоупотребителей с помощью одного моего недреманного ока рассеял, а с подрывателями, кои недельными жалобами начальство утруждают, особливо распорядился! Чисто, благородно. Надеюсь, что и начальство, с своей стороны, мои труды в надлежащей мере оценит».
— Чего, бишь, мне, например, пожелать? — говорил он сам себе. — В сенат ежели — так я еще на одно ухо слышу, да сенат от меня и не уйдет… Вот кабы — хоть не теперь, а со временем — вот кабы в… да нет, это уж разве когда и обоняние я потеряю! Нет, вот сейчас, в ближайшем будущем, чего бы мне, например, пожелать?
Расстраивал-расстраивал себе воображение, да, наконец, и расстроил. «Жениться надо как можно скорее — вот что!»
И так как он для поисков невесты недреманное око в ход пустил, то, разумеется, сейчас же нашел. А именно: девицу Агриппину такой красоты, что ни в сказках сказать, ни пером описать. И при ней двести тысяч: точь-в-точь как при билете внутреннего с выигрышами займа полагается.
Женился. Отпраздновали свадьбу на славу в кухмистерской Завитаева и домой на новоселье приехали.
Только смотрит мальчишечка, а новобрачная с чего-то под сень дреманного ока спряталась. Хвать-похвать: «Агриппина! где ты?»
— Не Агриппина я, но Агафья. И тезоименитство мое бывает пятого февраля.
Вот так штука! Даже побледнел мальчишечка с испугу: неужто в прохожденье его службы чертовщина вмешалась?
— Покажись… Агафья! — вымолвил он.
Смотрит: и у Агафьи, как у него, одно око дреманное, а другое — недреманное. Только у него недреманное око с правой стороны, а у нее — с левой. Точно им сама судьба определила совместно прокурорское служение проходить.
— Приданое-то у тебя есть ли?
— И приданого у меня нет. Одно недреманное око — только и всего.
Ах, прах побери, да и совсем! Была-была Агриппина, и вдруг Агафья сделалась! Стал он разыскивать, каким манером такое дело случиться могло, и оказалось, что очень просто. Покуда он недреманным оком в одну сторону стрелял, Агриппина на минуточку отлучилась да и вышла замуж за офицера. А он за себя взял… Агафью!
Делать, однако, нечего. Недаром же Завитаеву деньги за свадьбу отданы — надо как-нибудь жить. Легли они спать, да не остереглись: смотрят друг на дружку недреманными оками — инда жутко ему стало! Ему-то жутко, а ей точно с гуся вода — даже приятно!
— Ведьма ты, что ли? — спросил он ее, — сказывай!
— Нет, я не ведьма, но твоя законная жена. А до сих пор я крадеными старыми носками на Апраксином торговала.
— Как «крадеными»? каким же образом я тебя не изловил?
— Разве ты можешь кого-нибудь изловить? Ты все в одну сторону оком стреляешь, а что у тебя под левой ноздрей делается — не видишь.
— Ну, давай вместе воров ловить, коли так. Я — справа, ты — слева.
Словом сказать, так отлично устроились, что через год у них сын родился, и тоже с недреманным оком.
— Вот так чудак! — воскликнул мальчишечка, взглянув на своего первенца.
Тут только он догадался, что как ни дорого недреманное око, а два обыкновенных глаза, пожалуй, еще того дороже.
Служба его между тем своим чередом прохождение имела. Постепенно он все тюрьмы крикунами наполнил, а хищники, мздоимцы, концессионеры и прочие подлинные потрясатели тем временем у него под сенью дреманного ока благодушествовали.
Долго ли, коротко ли так шло, только начал он со временем и на оба уха припадать. Даже недреманное око, и то постепенно слипаться стало. Самое время, значит, в сенат поспешать, покуда обоняния еще не утратил.
Надел он фуфайку фланелевую, носки шерстяные да сапоги валяные на ноги натянул; уши канатом законопатил, камфарным маслом надушился, в шубу закутался, а Агафья, сверх шубы, шерстяным шарфом его повязала. И пошел в сенат. Идет и думает: какой такой сон на первый раз он, сидючи в сенате, увидит?
Но тут случилось нечто совсем неожиданное. Покуда он недреманным оком все вправо да вправо стрелял, а сенат взял полевее, да с дреманной стороны и притаился. Ищет Прокурор Куролесыч — и носом в воздухе потянет, и языком щелкнет, и даже руками кругом пошарит, — и никак-таки нащупать сената не может.
Наконец видит: городовой на посту бодрствует. Натурально — к нему. Так и так, служивый: «Не знаешь ли, куда девался сенат?»
Взглянул на него городовой и сразу недреманную душу его разгадал.
— Знаю, — сказал он, — сенат, вот он! Вон он на солнышке играет! Ишь посматривает, как бы какой шалун на закон не наступил… Ах ты, ах! Только не про всякого у нас место в сенате припасено. Ты вот глядел недреманным-то оком в книгу, а видел фигу, так нынче этаких в здешнее место сажать не велено. Воротись лучше, калека, домой; валенки-то сними, глаза-то протри, уши промой, да и ложись с бабой на печь спать. А у нас нынче так в здешнем месте заведено: чтобы и голова, и прочие члены — все чтобы на своем месте было, а глаза и уши — у всех чтобы настежь!
Салтыков-щедрин “недреманное око”(сказка). сделать анализ, буду .
Ответы
с первых же строк нам показывают основного персонажа – прокурора. главная его черта состоит в том, что одно око, которое недрёманное, видит то, чего и видеть-то не надо, а второе око, дрёманное, не видит вообще ничего. прокурор, мечтающий стать сенатором, свято был уверен, что этого надо обоими глазами не видеть и обоими ушами не слышать. вроде как, в сенате только такие и сидят. вот и несёт прокурор свою службу усердно, недрёманным оком, подмечая всех возмутителей и обличителей, которые на настоящих проходимцев и казнокрадов указывают, а дрёманным не замечания тех самых проходимцев и казнокрадов, что удобно устроились со стороны того глаза, который ничего не видит. да только вот не прошло для нашего героя даром такое убеждение.
хотел жениться на знатной дочке, да та со стороны дрёманного ока пропала, а появилась другая, нищенка, что раньше торговала крадеными носками. но даже и это не заставило главного героя изменить свои убеждения. через какое-то время наш герой, чувствуя, как хорошо он потрудился на благо общества, пошёл требовать должность в сенате. а вот беда приключилась – и сенат найти не может. потому как сенат-то со стороны дрёманного ока спрятался. вот и спрашивает главный герой, половину жизни проработавший в городе прокурором, где тут сенат? а городовой ему и объяснил, что таковые, как он, в сенате не требуются, поэтому может ступать он туда, откуда пришёл. и только под конец до главного героя всё-таки начало доходить, что два нормальных глаза – дороже.
по разным версиям данное произведение высмеивает как избирательное применение законов государственным аппаратом в целом, так и системное применение законов на неугодную оппозицию – в частности.
війна поклала свій слід на кожній людині. війна ні над ким не зжалілася.
на теперішній час ще є декілька дітей-війни. але через декілька років не залишиться для наших нащадків згадки про ті сумні часи. де загибли багато людей. де люди довіряли своє життя невідомим людям.
у цих двох творах головні герої виживають, але їхні сім”ї загинули. вони живуть і надалі, але з великим горем на серці. яке дуже важко забути. адже там загинули їхні сім”ї. в одному творі його сім”я загинула через авіостанцію. тому що їхній будинок був близько біля автостанції. в другому творі після війни він зайшов у рідну школу, яку не впізнав. але коли він зайшов у клас, то він побачив надпис на дожці: “подорожній, коли ти прийдеш у “. це написав він на уроці. він не закінчений. тому що там не , а спарта. це дві різні сім”ї, де загинула вся сім”я крім того хто пішов на війну. це дві різні долі, яких опалила війна!
эта книга предшествовала “властелину колец”.хоббит бильбо вместе с волшебником гендальфом и войском гномов отправляется в опасное приключение: отвоевать у кровожадного дракона все сокровища короля торина.и вот они в пути: экспедиция едва не погибла в плену у троллей,подвергалась многочисленным нападениям гоблинов..в одной из этих атак бильбо теряется и находит маленькое колечко (которое и послужило следующим событиям,изложенным во “властелине колец”),и машинально кладёт в карман.на маленьком пещерном островке он встречает мерзкое существо-горлума,который поставил ему условие: если бильбо угадае загадки горлума,то он покажет ему дорогу из пещеры,если нет-съест.хоббит угадывает,но противный субьект обманывает,не найдя своего кольца,которое и нашёл бильбо,пытается поймать его,но хоббит уходит,нечаянно надев кольцо на палец и став невидимкой! а приключения всё сыплются на головы воинов: их едва не огромные пауки,берут в плен лесные ,они находят логово дракона,бильбо похищает золотую чашу,но дракон, обнаружив пропажу, выжигает многие города.тогда отважный лучник с мудрого дрозда и хоббита убивает чудовище.вскоре бильбо возвращается домой с богатствами и злосчастным кольцом всевластья..
книга учит силе духа, ближним,храбрости и смекалке.
генрік ібсен – драматург 19 сторіччя. наскільки апм”ятаю, він автор “лялькового будинку”, у цьому творі вперше розкрилися поняття проблем особистості, а не і поняття віри, світу, і теми оточуючого світу.
основною ідеєю ворчості ібсена є призначення людини і шляхи виконання цього призначення з огляду на мораль та інших людей.
ібсенізм – течія своєрідного погляду (ібсенівського)на оточуючий світ виражена у творах.
Анализ сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина
Сказки Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика. Из тридцати двух сказок двадцать девять были написаны в последнее десятилетие его жизни (большинство с 1882 по 1886 годы), и лишь три сказки были созданы в 1869 году. Сказки как бы подводят итог сорокалетней творческой деятельности писателя.
К сказочному жанру Щедрин прибегал в своем творчестве часто. Элементы сказочной фантастики есть и в «Истории одного города», а в сатирический роман «Современная идиллия» и хронику «За рубежом» включены законченные сказки. Не случайно расцвет этого жанра приходится у Щедрина на 80-е годы. Именно в этот период разгула политической реакции в России сатирику приходилось выискивать форму, наиболее удобную для обхода цензуры и вместе с тем наиболее близкую, понятную простому читателю.
Создавая свои сказки, Щедрин опирался не только на опыт народного творчества, но и на сатирические басни великого Крылова, на традиции западноевропейской сказки. Он создал новый, оригинальный жанр политической сказки в которой сочетаются фантастика с реальностью.
Как и во всем творчестве Щедрина, в сказках противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц (а часто и без маски, под именем «мужик»), эксплуататоры – в образах хищников. Символом крестьянской России, замученной эксплуататорами, является образ Коняги из одноименной сказки. Коняга -крестьянин, труженик, источник жизни для всех. Благодаря ему растет хлеб на необъятных полях России, но сам он не имеет права есть этот хлеб. Его удел – вечный каторжный труд «Нет конца работе! Работой исчерпывается весь смысл его существования. » – восклицает сатирик
Обобщенный образ труженика – кормильца России, которого мучают угнетатели, есть и в самых ранних сказках Щедрина: «Как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик». Показывая каторжную жизнь трудящихся Щедрин скорбит о покорности народа, о его смирении перед угнетателями. Он горько смеется над тем, как мужик по приказу генералов сам вьет веревку, которой они его затем связывают.
Почти во всех сказках образ народа-мужика обрисован Щедриным с любовью, дышит несокрушимой мощью, благородством. Мужик честен, прям, добр, необычайно сметлив и умен. Он все может: достать пищу, сшить одежду; он покоряет стихийные силы природы, шутя переплывает «океан-море». И к поработителям своим мужик относится насмешливо, не теряя чувства собственного достоинства. Генералы из сказки «Как один мужик двух генералов прокормил» выглядят жалкими пигмеями по сравнению с великаном мужиком. Для их изображения сатирик использует совсем другие краски. Они «ничего не понимают», они трусливы и беспомощны, жадны и глупы. А между тем они мнят себя людьми благородными, помыкают мужиком: «Спишь, лежебок. Сейчас марш работать!» Спасшись от смерти и разбогатев благодаря мужику, генералы высылают ему на кухню жалкую подачку: «. рюмку водки да пятак серебра- веселись, мужичина!» Сатирик подчеркивает, что ждать народу от эксплуататоров лучшей жизни бесполезно. Счастье свое народ может добыть, только сбросив его тунеядцев.
В сказке «Дикий помещик» Щедрин как бы обобщил свои мысли об освобождении крестьян. Он ставит здесь необычайно остро проблему пореформенных взаимоотношений дворян-крепостников и окончательно разоренного реформой крестьянства: «Скотинка на водопой выйдет — помещик кричит: моя вода! курица за околицу выбредет — помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух — все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к господу богу:
— Господи! легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!»
Этот помещик, как и генералы из другой сказки, не имел никакого представления о труде. Брошенный своими крестьянами, он сразу превращается в грязное и дикое животное. Он становится лесным хищником. Внешний человеческий облик дикий помещик, как и генералы, приобретает снова лишь после того, как возвращаются его крестьяне. Ругая дикого помещика за глупость, исправник говорит ему, что без мужицких податей и повинностей государство существовать не может, что без мужиков все умрут с голоду, «на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя», да и денег у господ не будет. Народ — создатель богатства, а правящие классы лишь потребители этого богатства.
Над вопросом о путях изменения общественного строя России тщетно бьются Лева-дурак (в сказке «Дурак»), сезонные рабочие из «Путем-дорогою», ворон-челобитчик из одноименной сказки, карась-идеалист, мальчик Сережа из «Рождественской сказки» и многие другие.
Героями сказок «Самоотверженный заяц» и «Здраво-мысленный заяц» выступают обыватели-трусы, надеющиеся на доброту хищников. Зайцы не сомневаются в праве волка и лисицы лишить их жизни, они считают вполне естественным, что сильный поедает слабого, но надеются растрогать волчье сердце своей честностью и покорностью. «А может быть, волк меня. ха-ха. и помилует!» Хищники остаются хищниками. Зайцев не спасает, что они «революций не пущали, с оружием в руках не выходили».
Олицетворением бескрылой и пошлой обывательщины стал щедринский премудрый пискарь — герой одноименной сказки. Смыслом жизни этого «просвещенного, умеренно-либерального» труса было самосохранение, уход от столкновений, от борьбы. Поэтому пискарь прожил до глубокой старости невредимым. Но жизнь эта была унизительна. Она состояла из непрерывного дрожания за свою шкуру. «Он жил и дрожал — только и всего».
Наиболее резко и открыто сарказм Щедрина проявился в сказках, изображающих бюрократический аппарат самодержавия и правящие верхи вплоть до царя. В сказках «Игрушечного дела людишки», «Недреманное око», «Праздный разговор» предстают образы чиновников, грабящих народ.
В сказке «Орел-меценат» дана уничтожающая пародия на царя и правящие классы. Орел – враг науки, искусства, защитник тьмы и невежества. Он уничтожил соловья за его вольные песни, грамотея дятла «нарядил. в кандалы и заточил в дупло навечно», разорил ворон-мужиков. Кончилось тем, что вороны взбунтовались, «снялись всем стадом с места и полетели», оставив орла умирать голодной смертью. «Сие да послужит орлам уроком!» — многозначительно заключает сказку сатирик.
С необычайной смелостью и прямотой о гибели самодержавия говорится в сказке «Богатырь». В ней автор высмеивает веру в «гнилого» Богатыря, отдавшего на разгром и издевательство свою многострадальную страну. Иванушка-дурачок «перешиб дупло кулаком», где спал Богатырь, и показал всем, что он давно сгнил, что помощи от Богатыря ждать нельзя.
Маски животного мира не могли скрыть политическое содержание сказок Щедрина. Перенесение человеческих черт на животный мир создавало комический эффект, наглядно обнажало нелепость существующей действительности.
Язык щедринских сказок глубоко народен, близок к русскому фольклору. Сатирик использует традиционные сказочные приемы, образы, пословицы, поговорки, присказки.
В сказке-элегии герой изливает свою душу, упрекает себя в отрыве от активного действия. Это мысли самого Щедрина.
Образы сказок вошли в обиход, стати нарицательными к живут многие десятилетия.
Загрузка...