Анализ романа О дивный новый мир Олдоса Хаксли

Кирсанова К.: Шекспировский интертекст в романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир»

К. Кирсанова

Шекспировский интертекст в романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир»

«Текст — не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти. Текст обладает способностью сохранять память о своих предшествующих контекстах(. ) Сумма контекстов, в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текста».
Лотман Ю. М. [1]

Современное общество, как и прошлые поколения, знает, что все новое – хорошо забытое старое. И как ни парадоксальна эта фраза, но она жизнеспособна. Мы не можем создать что-то абсолютное новое лишь на базе уже имеющегося. И этот факт не надо рассматривать как какое-то негативное явление, потому что происходящее – признак эволюции, то есть постепенного движения вперед с опорой на результаты прошлых этапов, в противном случае это будет революция. Соответственно, обращаясь к идеям, которые уже были, мы ищем в них новые грани, находим актуальность для настоящего времени и подходящие контексты. И благодаря такому диалогу времен создается нечто, несущее в себе новую глубину. В литературе подобное явление называют интертекстуальностью. Как гласит «Литературная энциклопедия терминов и понятий», интертекстуальность – это средство анализа литературного текста или описания специфики существования литературы и определение того миро- и самоощущения современного человека, которое получило название «постмодернистская чувствительность»[2]. Этот термин ввела исследователь Ю. Кристева в 1967 году. Еще М. Бахтин отмечал, что, помимо данной художнику действительности, он имеет дело также с предшествующей и современной ему литературой, с которой находится в постоянном «диалоге» [3]. Кристева восприняла идею «диалога» более узко, только в сфере литературы в виде диалога между текстами.

Отчетливее всего данную проблему сформулировала Л. Пер-рон-Муазес, заявившая, что в процессе чтения все трое, автор, текст и читатель, превращаются в единое «бесконечное поле для игры письма». Всякий текст является реакцией на предшествующие тексты. Каноническую формулировку понятию «интертекст» дал Р. Барт: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры».

Интертекст выполняет различные функции. Их классификация основана на модели функций языка, предложенной в 1960 Р. Якобсоном: экспрессивная, аппелятивная, поэтическая, референтивная, мета-текстовая. Таким образом, интертекстуальное отношение представляет собой одновременно и конструкцию «текст в тексте», и конструкцию «текст о тексте». Согласно О. Ронену, более поздние тексты, впитывая в себя фрагменты и структурные элементы текстов более ранних, подвергают их «синхронизации и семантическому преломлению», но не отвергают при этом и первоначальный смысл претекстов. На такое понимание интертекстуальности в литературе мы и будем опираться в нашей работе.

Одним из интересных примеров интертекстуальности является роман английского прозаика О. Хаксли «О дивный новый мир», где в качестве литературного фундамента взяты произведения Шекспира. Произведение, написанное в первой половине XX века (1932), удивительно точно рисует, казалось бы, далекими от нас образами антиутопию, читая которую сегодня, мы видим, что многие вещи стали или становятся реальностью.

В этом романе большую роль играют реминисценции из шекспировской «Бури». Возможно, потому что это одно из самых актуальных для сегодняшнего дня произведений Шекспира, а может потому что действие этой пьесы происходит на острове. У англичан, а следовательно, и у английской литературы существует особое отношение к острову. Вспомним «Робинзона Крузо», «Путешествие Гулливера», «Остров сокровищ». Сам Хаксли определяет остров как «место, где можно встретить самых интересных людей. которые по той или иной причине стали слишком сознательно индивидуальны, чтобы вписаться в жизнь коммуны. Всех людей, неудовлетворенных ортодоксией, имеющих собственные независимые идеи». Эта характеристика вполне отражает национальное «островное» самосознание англичан. Однако у Хаксли остров – это вовсе не Англия, а Исландия – место, куда отправляют всех, кто не доволен жизнью счастливых, населяющих сильное государство.

Остров как литературный топос примечателен тем, что это изолированное место, где характеры героев раскрываются в непривычных для них ситуациях. В шекспировской «Буре» именно на острове предельно обнажается человеческая сущность потерепевших крушение Алонсо, Себастьяна, Антонио, Гонзало и других. Эксперимент показывает, что пришельцы из цивилизованного мира несут с собой зависть, предательство, помыслы об убийстве. И этот остров, как и утопические государства, тоже зачарованное место, где Просперо всех побеждает и добро торжествует. Но вот одна интересная черта. Просперо — властелин острова, который управляет другими героями как марионетками. Во всей пьесе нет ни одного персонажа, который бы не был подконтрольным Просперо. Кого нужно, он мотивирует своими обещаниями, кто не понимает такого отношения, как Калибан, он заставляет страхом идти в нужном Просперо направлении, кем-то, как Фердинандом и Мирандой, просто манипулирует. Все идет по придуманному им сценарию, который, казалось бы, для всех хорош и идеален во всех отношениях. Но если провести аналогию с новым миром Хаксли, то начинаешь думать о свободе личностного выбора героев Шекспира. Почему, читая «Бурю», мы считаем, что развязка самая что ни есть благополучная, а рассматривая мир Хаксли, приходим в ужас?

Хаксли, как и в «Буре», развивает тему противостояния природы и цивилизации, но координаты меняются на противоположные: все природное описывается со знаком плюс, и Дикарю люди нашего времени сочувствуют больше, чем представителям общества потребления. Показательно, что сам Шекспир в этом обществе расценивается как «нецивилизованный писатель», дикий и необузданный, несущий в себе не укрощенное природное начало (что согласуется с интерпретациями шекспировского творчества у романтиков). Впервые Шекспир упоминается, когда два персонажа романа приезжают в резервацию и читатель узнает о истории рождения и жизни Джона. Таким образом, Шекспир в романе весьма однозначно противопоставлен утопической цивилизации как природное — искусственному, естественная шкала ценностей — технократической этике и эстетике.

Дикарь (так в шестом столетии эры Форда называют Джона) узнает об этом мире из рассказов своей матери Линды, и поэтому его возглас «Прекрасный новый мир!» звучит совсем также, как из уст Миранды.

«О чудо! Сколько вижу я красивых Созданий!

Как прекрасен род людской!

О дивный новый мир, где обитают

Они оба – и Миранда, и Джон, выросшие в изоляции от общества, в котором должны жить, — восхищаются возможностью попасть в эту реальность, о которой только слышали от родителей.

Все люди этого пресловуто цивилизованного мира живут, спасаясь от настоящих эмоций сомой, наркотическим веществом, дурманящим сознание и вызывающим приятные галлюцинации во сне. В обществе будущего взамен сильных страстей предлагается таблетка «С. С. С» – «суррогат сильной страсти», особая прививка: «Полный физиологический эквивалент страха и ярости. Весь тонизирующий эффект от убийства Дездемоны без каких-либо неудобств» [5]. Какой трагический сарказм в этом рекламном слогане! А люди, верящие только в Его Фордейшество, мыслят рекламными слоганами, нет, не мыслят, а оперируют ими.

Эти создания, выведенные из пробирки, которые прошли конвейерную обработку, утратили человеческую сущность. Они не забыли, что такое быть человеком, они теперь просто не знают этого. То, что когда-то прославляли Шекспир, Пушкин, Достоевский и многие другие гении, — все утрачено. Теперь не существует духовной жизни человека, есть только его телесная оболочка, но даже она неестественная: не стареет, не воспроизводит род. Да, эра Форда создала все самые комфортные условия для тела, но уничтожила душу. Каков смысл существования подобной цивилизации? В этом мире нет даже эмоций, только отголоски физического наслаждения. Граждане нового мира не радуются рождению новых людей, не замечают их смерти. Они равнодушны всегда и ко всему.

А Дикарь, хоть и вырос в первобытном обществе индейцев, чувствует, переживает, размышляет, поэтому он не может спокойно смотреть на смерть своей матери, и этот момент становится кульминационным в романе, переломным в жизни Джона. Он потерял самого близкого человека, а вокруг никто даже не обратил внимания на ее уход из жизни. «Дикарь стоял и смотрел.

»О прекрасный новый мир, о прекрасный новый мир», – в его сознании, казалось, изменились интонации этих слов. В них слышалась издевка над его несчастьем и раскаянием, отвратительная насмешка. Их дьявольский хохот подтверждал уродливую нищету, тошнотворный ужас кошмара. Теперь внезапно они протрубили призыв к оружию. «О прекрасный новый мир!». Миранда провозглашала возможность красоты, возможность претворения кошмара в нечто светлое, благородное. «О прекрасный новый мир!». То звучал вызов, сигнал к атаке!» [5] Теперь строки из шекспировской «Бури» произносятся Дикарем как издевательство. Это самый сильный, кульминационный момент сюжета: борьба героя-протестанта против мнимо счастливого общества, неудача и гибель Джона.

Поэтика имен в романе недвусмысленно свидетельствует, что сатира направлена против любых форм тоталитарной государственности, в том числе социалистической: одного из ведущих героев зовут Бернард Маркс, что, по- видимому, указывает не только на Карла Маркса, но и на Бернарда Шоу, который в 1931 году съездил в СССР и, вернувшись в Англию, стал всячески восхвалять социализм. Это подтверждается тем, что в романе действует персонаж доктор Шоу, безжалостно обрекший Линду на смерть. Имя главной героини Линайны (Ленины) -отсылка к Ленину. Но нельзя думать, что антиутопия Хаксли направлен только против СССР — в ней явственна сатира на американский образ жизни, особенно на массовую культуру [6].

Поклонник Шекспира, Дикарь, обречен на гибель в этой цивилизации, потому что люди «дивного мира» живут, ориентируясь совершенно на другие принципы. Они не реагируют на его пламенные выступления, созданные по подобию античной риторики («Обратите ко мне свой слух», – начинает свою речь Дикарь цитатой из «Юлия Цезаря», но никто не обращает на него своего внимания). Он говорит о своей любви словами Отелло, но кто это оценит? В этих архаических порицаниях Джона завораживает «неумолимый ритм», и в некоторых других случаях шекспировские строки переживаются им как магия, музыка, заклинания, побуждающая к конкретным действиям.

Особенно это видно в сцене, когда он хотел убить любовника матери в индейской среде: «странные слова рокотали внутри него, гудели, как раскаты грома, как барабаны на летних танцах, как если бы барабаны могли говорить, как песнь зерна, настолько прекрасная, что хотелось плакать, как магические заклинания Мицимы. ». Кстати, еще один любопытный парадокс: именно человек, которого он хотел убить из-за ревности к своей матери, принес ему старый том Шекспира.

Сначала Джон вопринимает английского классика непосредственно, эмоционально, и шекспировские строки служат для него руководством к действию. Он вспоминает слова Гамлета, который хотел убить Клавдия, и пытается покуситься на жизнь Попе. Когда Дикарь оказывается в антиутопическом обществе, его отношение к Шекспиру становится более опосредованным. Он по-прежнему отождествляет себя то с Отелло, то с Гамлетом, то с Ромео, но почти отказывается действовать по их примеру. Цивилизация его подчиняет, и только в больнице его сущность берет верх.

Неслучайно в наборе шекспировских ролей у Джона доминирует Отелло. Этот герой – один из самых ярких типов чужаков. Согласно концепции Лесли Фидлера, чужак всегда проигрывает в единоборстве со знающими порядки и обычаи. Отелло ведет себя как человек, которому чужды правила придворной жизни, ее интриги. Он не умеет играть в ее хитрые игры. Та же неадекватность, несоответствие общественной ситуации присуща и Дикарю, но в кривом зеркале антиутопии он воспринимается окружающими не какОтелло, благородный вариант «чужака», а как Калибан, необразованный индеец, то есть низшая ипостась того же самого чужака по типологии Лесли Фидлера [7]. Дикарь играет в царстве Форда роль аборигена, чудовища, сохранившего непонятные для новых людей ритуалы самобичевания, понятие любви и прочее. Но сам Джон выбирает себе роль не Калибана, а Фердинанда. Доказательством тому служит эпизод, когда он дает клятву целомудрия. Его отношение к любви прямо противоположно низкому желанию его избранницы. Для него она идеал, богиня, муза. Он наивно полагает, что красота внешняя -продолжение красоты внутренней и не может представить, что прекрасное может быть порочно. Эта девушка недостойна его душевных терзаний, она настолько испорчена всеми этими «подарками» общественного прогресса, что ее даже бессмысленно стыдить и что-то ей объяснять.

В этом государстве никто не может понять Дикаря. Бернард такой же достойный гражданин прекрасного нового мира, что и Линай-на, только он еще и жалок в своих попытках выделиться, показаться всем интересным и особенным. Гельмгольц, пожалуй, имеет некоторые индивидуальные черты. Он пишет стихи, которые читает своим студентам. Они не революционные в нашем понимании, но он все же протестует против норм нового мира и, как может, действует. Он, как смог, с профессиональной точки зрения, оценил Шекспира: «замечательный технолог чувств» [4]. Но понять глубину трагической любви Ромео и Джульетты, не посмеяться над словами «отец» и «мать». он не способен.

Единственный, кто знает всю ценность красоты слова, мысли, искусства, науки – это Мустафа Монд. Он читал все те образчики таланта и гения, истинного чувства, которые сам же и запретил для масс. В мире Форда нельзя думать, чувствовать, делать то, что невозможно контролировать и просчитывать. Зачем им это? Любовь часто бывает неразделенной или мимолетной, дружба ведет к зависти, предательству, алчность способна на убийство. Зачем все это людям, если прогресс для них все сделал — разработаны все механизмы и вещества для того, чтобы человечествожило, ни о чем не заботясь. Сам Мустафа Монд, чтобы стать одним из десяти главноуправителей, отказался от своего интереса к подлинной науке. И поэтому теперь его обязанность – насильно делать людей счастливыми.

Немало идей, касающихся репродукции, из которых вырос «Дивный новый мир», Хаксли почерпнул из книги философа Бертрана Рассела «Научное мировоззрение». Рассел, в частности, предсказывал такое положение вещей, при которых евгеника, а точнее генетическая манипуляция, может привести к рождению высокоодаренных детей, а в некоторых случаях – детей с идиотией и физическими уродствами. Рассуждая об утопических идеях, Рассел характеризовал строительство утопий как проявление воли к творчеству. А воля к творчеству, в свою очередь, это разновидность воли к власти, и потому всегда найдутся люди, стремящиеся воспользоваться данной им властью там, где сама природа добилась бы наилучшего результата без всякого вмешательства. И все же, успокаивал себя Рассел, даже отрицательные эксперименты приведут в конце концов к созданию нового интеллектуального человечества. Впрочем, он понимал, что биологи и политики не будут стремиться осчастливить всех поголовно [8] .

Поэтому не удивительно, что Рассел написал рецензию на роман Хаксли «Мы не хотим быть счастливыми», где поднял вопрос о причинах нашего отвращения к упорядоченному, хорошо организованному миру. Люди любят приключения, авантюры, ценят преданность делу и власть гораздо больше счастья. Нами все равно манипулирует среда, только пока это происходит из рук вон плохо. «Несмотря на то, что м-р Хаксли создавал фантастические пророчество, скорее всего оно окажется точным». С помощью цитат из произведений Шекспира в романе разрабатываются оппозиции естественное – цивилизационное, утопическое – антиутопическое. Цитаты вводятся совершенно эксплицитно. Часто к ним Хаксли обращается достаточно вольно – контами-нирует и обрывает цитаты, продолжает их в размышлении героя. Он свободно комбинирует во внутренних монологах Дикаря куски из «Короля Лира» и «Гамлета». Таким образом, он видоизменяет гамлетовскую диллему и придает новый смысл составленному им своего рода цен-тону. Обращение к творчеству Шекспира ассоциируется с замкнутым пространством: первый раз его том читается в резервации за колючей проволокой, затем он оказывается в сейфе высокого чиновника, и наконец все любители этого автора попадают в ссылку.

В романе Хаксли представлена формула счастья: «Счастье равно общности, одинаковости и стабильности». Счастье, понятое таким образом, безоговорочно характеризуется писателем как кошмар и безумие, и глубже понять это помог английскому романисту интертекст из пьес У. Шекспира.

Роман-антиутопия Олдоса Хаксли «О дивный новый мир!» (Английская Литература)

Роман – антиутопия Олдоса Хаксли «О дивный новый мир!»

1. Поэтика хронотопа.

События романа-антиутопии О. Хаксли «О дивный новый мир!», созданного английским писателем в 1932 году, происходят в далёком будущем, в 26 веке христианской эры, точнее, в 2541 году. Но летоисчисление теперь ведётся по-иному, от даты выпуска первой модели Т Генри Фордом (1863 – 1947), американским промышленником, создателем автомобильной корпорации, владельцем заводов по производству автомобилей по всему миру, изобретателем, впервые использовавшим промышленный конвейер для поточного производства автомобилей. Наступила Эра Форда Т, идёт 632 – ой год Эры Форда. Место действия – Мировое Государство, Лондон. Бог отменён, это всего лишь «фикция прошлого», теперь Верховный правитель – «Господь наш Форд», ему и молятся в Едином Государстве, вместо креста, у которого отпиливают верхнюю часть, буква «Т». Этот период – наивысший момент в развитии Единого Государства, его расцвет, эра стабильности.

Рассмотрим, как раскрывается хронотоп (художественное пространство и время) в романе – антиутопии Хаксли.

Вначале мы оказываемся в сером приземистом здании – «всего лишь в тридцать четыре этажа», в «Центрально-Лондонском инкубатории и воспитательном центре», на геральдическом щите которого – девиз Мирового Государства: «Общность, одинаковость, стабильность».

В огромном «Зале оплодотворения» Директор проводит экскурсию для студентов. Слова «родители», «мать», «отец» являются ругательствами или, на худой конец, научными терминами, так как нет «живородящих» матерей, детей выводят в инкубатории и воспитывают в Центре, применяя гипнопедию, когда во сне детям, как под воздействием гипноза, прививают кастовое сознание. «Бокановскизация – одно из главнейших орудий общественной стабильности». Суть его заключается в том, что из одного «бокановскизированного яйца» получают девяносто шесть тождественных близнецов, работающих на девяноста шести тождественных станках». Сознательно, на биологическом уровне, создаются касты людей с разным уровнем интеллекта. Альфы – самые умные – ходят в серой одежде и пользуются всеобщим уважением и поклонением, затем идут беты, которые выполняют более лёгкую работу и ходят в красной одежде. Гаммы ходят в зелёном, дельты в хаки, а эпсилоны, обладающие самым низким уровнем интеллекта, в чёрном. Эти касты выполняют самую чёрную работу. Кастовое самосознание заключается в том, что каждая особь гордится принадлежностью к своей касте, уважает высшую касту и презирает низшую.

Хронотоп раскрывает не только настоящее Единого Государства, но и показано прошлое с помощью исторических экскурсов. Например, в третьей главе говорится о том, что в 141 году Эры Форда началась Девятилетняя война. Выбор был между всемирной властью и полным разрушением. Затем было гражданское движение за отказ от потребления, за возврат к природе и культуре, которые в Едином Государстве были упразднены, так как мешали стабильности общества. Восемьсот сторонников простой жизни скосили пулемётами, затем устроили Мор книгочеев: переморили горчичным газом в читальне Британского музея две тысячи человек. И только потом Главноуправители поняли (а их в Едином Государстве 10), что насилием многого не добьёшься. Придумали другой способ: формирование рефлексов и гипнопедию. Широко была развёрнута агитация против «живородящего размножения». Одновременно начат был поход против Прошлого, закрыты музеи, взорваны исторические памятники, изъяты книги, выпущенные до 150 года Эры Форда. Кроме того, Главноуправитель, «его фордейшество» Мустафа Монд в своей лекции сообщает студентам, что в 178 году Эры Форда усилиями двух тысяч фармакологов и биохимиков, был создан идеальный наркотик – «сома», который «успокаивает, даёт радостный настрой, вызывает приятные галлюцинации». «Кладезь гипнопедической мудрости»: «Сомы грамм – и нету драм». В этом обществе была решена и проблема старческой немощи. Люди живут до шестидесяти лет, выглядят молодыми, ведут такой же образ жизни, как и в молодости, по сути, никак не меняются, а затем тихо и спокойно умирают, не испытывая страха перед смертью.

Таким образом, хронотоп романа-антиутопии не только позволяет представить место и время действия, но и людей, которые живут в Едином Государстве.

Но художественное пространство в романе неоднородно. Кроме территории Единого Государства, то есть Заоградного мира, есть ещё и дикая природа, где индейцы не вошли в так называемый цивилизованный мир и продолжают вести прежнюю жизнь. Есть острова, например, Фолклендские, Исландия, куда ссылают инакомыслящих.

Стандартизация общества, в котором нет истории, семьи, брака, искусства, любви, страстей и переживаний, где целью является потребление, а «каждый принадлежит всем», физическая любовь называется «взаимопользованием», активно развивается сфера развлечений, все смотрят так называемые «ощутительные» фильмы, попросту порнографию, а все проблемы нравственного порядка решаются с помощью сомы – наркотика, нет места личностям, индивидуальностям. Но это не так. Ключевой герой романа – Бернард Маркс (возможно, имя писателя Бернарда Шоу, которого, одного из немногих, не запретили в Едином Государстве, и фамилия Карла Маркса, автора «Капитала», повлиявшего на умы социалистов-революционеров), специалист из отдела психологии, «человечек со скверной репутацией». Он выходец из касты альфа, но является нетипичным представителем своего общества: постоянно о чём-то думает, предаётся меланхолии. О нём говорят, что ему вместо заменителя крови в Инкубаторе по ошибке плеснули спирт, и поэтому он отличается от остальных не только своим настроением, но и внешним видом, он ниже ростом обычных альф. Ему нравится Линайна Краун, и его возмущает, что «пневматичность» девушки обсуждают другие мужчины, говорят о ней, как о куске мяса, предлагают «попробовать» её. Недовольство Бернарда происходит из-за того, что к нему относятся с презрением. Он утешает себя мыслью: «Презирающих тебя презирай сам».

Но как только этот герой переживает успех в обществе, он примиряется с порядком вещей. Мир хорош для него, потому что признал значимость Бернарда. Успех героя связан с тем, что он привёз из резервации Джона, которого прозвали Дикарём. Но как только Дикарь отказался общаться с журналистами и вообще с кем бы то ни было, в обществе к Бернарду потеряли интерес, и он снова стал презираем всеми. А его щеголянье «язвительным инакомыслием» только отталкивало и заставляло призывать встать «на путь истинный».

Ещё один герой – одиночка, недовольный жизнью, чувствующий смутное томление, – Гельмгольц Уотсон лектор-преподаватель на институтской кафедре творчества, который осознаёт свою индивидуальность. Однажды он не удержался оттого, что прочитал своё стихотворении на лекции студентам, и на него сразу же написали донос.

Обоих героев отправляют в ссылку к инакомыслящим.

Несмотря на то, что в этих героях, как и во всех остальных, воспитывали кастовое самосознание, стремление к стабильности и общности, они принадлежат к типу героев-отщепенцев, которые не смогли ужиться в обществе.

Но настоящим героем – бунтарём является Джон Дикарь. Мать Линда принадлежала к касте бета, но поехав на экскурсию в резервацию с любовником Томасом, ставшим Директором Центра, она в грозу заблудилась и осталась с индейцами, где и родила белокожего сына Джона. Индейцы не принимали Линду и его сына, считали её развратной; не имея сомы, она пристрастилась к алкоголю. Мать много рассказывала сыну о прекрасном райском Заоградном мире. Но когда он попал в этот мир, то разочаровался в нём и решил бороться с ним. Влюблённый романтично в Линайну, Джон с ужасом увидел, что она всего лишь блудница, и изгнал её. «Я пришёл дать вам свободу!» – воскликнул он, но никто его не понял, все были довольны своим существованием и возмущены тем, что Дикарь выбросил таблетки сомы, решив, что это главное зло, так как его мать Линда, отказавшись от алкоголя, перешла на наркотики и умерла от передозировки. Судьба Дикаря трагична. Он поселился на старом маяке отдельно от «цивилизованного мира», но и здесь его не оставили в покое любопытные зеваки, желающие увидеть, как он бичует себя. Дикарь закончил жизнь самоубийством.

3. Поэтика заглавия.

В заглавие взяты слова из пьесы У. Шекспира «Буря». Их произносит Миранда, пятнадцатилетняя дочь волшебника Просперо. Они не по своей воле оказались на острове, куда в результате кораблекрушения во время бури и по колдовству Просперо, прибило принца Фердинанда, ставшего женихом Миранды. Эти слова в романе-антиутопии произносит Дикарь, так как в резервации мать дала ему книгу Шекспира, чтобы он научился читать.

Когда у Бернарда в голове возник «хитрый военный план» взять с собой Дикаря, который являлся сыном Директора, юноша впервые цитирует Шекспира, ещё не видя Единого Государства, а только зная его по рассказам матери: «О чудо. Сколько вижу я красивых созданий! Как прекрасен род людской. О дивный новый мир…»

Но когда Дикарь познакомился с этим миром, побывал на заводе осветительных устройств, где у конвейера друг против друга стояли сорок семь темноволосых карликов и сорок семь светловолосых, то память уже не восторженно, а злорадно, язвительно и с желчным сарказмом подсказала слова: «О дивный новый мир, где обитают такие люди». Дикарь говорит Бернарду, что «вкусил цивилизации» и «отравился ею; душу загрязнил».

После смерти матери, видя кишащих рядом близнецов, в которых хотят искоренить чувство страха перед смертью, Джон ещё раз, дразня себя и насмехаясь над собой вспоминает слова шекспировской героини о «дивном новом мире». Но спустя некоторое время эти поющие слова зазвучали уже не насмешкой над ним, горюющим и кающимся, не злорадной и наглой издёвкой. «Не дьявольским смехом, усугубляющим гнусное убожество, тошное уродство кошмара. Теперь они вдруг зазвучали трубным призывом к обновлению, к борьбе». Теперь Миранда возвещает, что мир красоты возможен, что даже этот кошмар можно преобразить в нечто прекрасное и высокое. Теперь он понял, что слова «О дивный новый мир!» зазвучали для него как призыв, как приказ. Его мать Линда жила и умерла рабыней, пусть же остальные будут свободны. Но бунт Дикаря против сомы и его желание «дать свободу» восприняли как «буйство». Стремление освободить жителей Единого Государства «наперекор» им самим ни к чему не привели.

Сюжет романа развивается линейно и последовательно, с небольшими историческими экскурсами, раскрывая образ Единого Государства. В романе 18 глав. В первых семи главах мы узнаём о жизни Единого Государства, о правилах и обычаях представителей кастовых систем, о взаимоотношениях между героями. Взаимный интерес Линайны и Бернанда приводит их к туристической поездке в Мальпаис, где они и знакомятся с Дикарём. Джон влюбляется в Линайну, видя в ней шекспировскую Джульетту, но она испытывает к нему только физическое влечение.

Важную роль в сюжетостроении играют монологи и диалоги. Мустафа Монд – воплощение идеолога Нового мира – полагает, что ради счастья можно пожертвовать свободой, искусством, индивидуальностью, верой. В споре с главным идеологом Дикарь, напротив, утверждает, что ради всего этого он готов отказаться от спасительной стабильности, он считает, что она этого не стоит.

5. Речевая организация.

Речевая организация нацелена на то, чтобы наиболее полно и ярко раскрыть образ Единого Государства. С этой целью используются термины: «Центрально-Лондонский инкубаторий и воспитательный центр»; «Зал оплодотворения», «бокановскизация», «альфы». «беты», «гаммы», «дельты», «эпсилоны», «Эмбрионарий», «Младопитомник. Залы неопавловского формирования рефлексов», «основы кастового самосознания», «гипнопедия».

Кроме того. в новом сознании на месте Бога – Форд, поэтому «люди из пробирки» часто упоминают Форда: «Форд знает что», «Ради Форда», «Слава Форду». «На Форда надейся, а сам не плошай».

Кастовое самосознание создаётся с помощью гипноза, сна и внушения (гипнопедии), когда одна и та же фраза повторяется тысячу, миллион раз, чтобы заполнить сознание воспитанников Центра. Клишированность сознания создаётся с помощью пословиц, поговорок, лозунгов, чаще всего и больше всех их произносит Линайна: «Сомы грамм – и нету драм!»; «Лучше новое купить, чем старое чинить»; «Чистота – залог благофордия»; «А, бе, це, витамин Д – жир в тресковой печени, а треска в воде».

Пытаясь доказать свою точку зрения, Джон читает «Ромео и Джульетту» Шекспира и вызывает хохот Гельмгольца. Оскорблённый Дикарь с возмущением захлопывает книгу и запирает её в стол – «спрятал бисер от свиней». Здесь перефразирована пословица и реализована её метафора: «Не мечи бисер перед свиньями».

Чтобы наиболее полно раскрыть мысли и чувства героев, автор использует несобственно-прямую речь. Например, передавая внутреннюю речь Дикаря, автор, используя несобственно-прямую речь, применяет ещё и цитирование, так как его герой много читает Шекспира: «Не более. Уснуть. И видеть сны, быть может». Здесь во внутреннюю речь Дикаря включены цитаты из «Гамлета» Шекспира.

6. Поэтика жанра.

В романе Хаксли можно выделить следующие особенности антиутопии. Во-первых, в нём проецируются на воображаемое общество те черты современного автору общества, которые вызывают его наибольшее неприятие. В образе Единого Государства соединяются самые худшие черты «казарменного социализма» и общества потребления. Во-вторых, антиутопический мир расположен на огромном временном расстоянии (26 век). В-третьих, характерные для антиутопического мира негативные черты вызывают ощущение кошмара.

Роман-антиутопия О. Хаксли «О дивный новый мир!» – это полемический ответ на предложенную Уэллсом в романе «Люди как боги» модель идеального «научного общества».

Анализ романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир»

Автор: Guru · Опубликовано 05.11.2016 · Обновлено 08.10.2017

Сегодня страшными пророчествами Олдоса Хаксли никого не удивишь. То, что казалось отвратительным, мерзким, неестественным и все-таки маловероятным в первой половине 20 века, в 21-ом уже составляет реалии нашей жизни, если, конечно же, приглядеться. Мы переживаем время, когда прогнозы столетней давности можно проверить и оценить, насколько их автор был близок к истине. Люди перечитывают Оруэлла, Замятина (роман «Мы»), Одоевского, Хаксли, критикуя, вдумываясь, проверяя: кто угадал? Чья взяла? Точнее, какой сценарий всеобщего проигрыша оказался наиболее реальным?

О чем книга?

Дивный новый мир зиждется на сильнейшем Мировом Государстве. На дворе 632-й г. эры стабильности, Эры Форда – божества и вдохновителя эпохи. Форд – создатель крупнейшей в мире автомобильной компании. «Господь наш Форд» подменяет Бога как на религиозном (ему молятся и в честь него проводятся ритуалы), так и на бытовом уровне (люди говорят что-то вроде «Форд его знает» или «сохрани Форд»). Технократия охватила весь мир, кроме специальных резерваций, которые оставлены в качестве заповедников, так как климатические условия в тех местах были признаны экономически невыгодными для водружения стабильности.

Главная особенность антиутопии Хаксли в том, что в его мире биологические открытия (метод Бокановского) позволяют осуществить генетическое программирование: искусственно оплодотворенные яйцеклетки выращивают в специальных инкубаторах с помощью различных методик. В результате, получается кастовое общество, где каждая группа заранее подготовлена к определенной функциональной нагрузке.

Откуда название «О дивный новый мир»? Его в романе произносит Джон, это цитата из «Бури» Шекспира (слова Миранды). Дикарь несколько раз повторяет его, меняя интонацию от восторженной (как у Шекспира) до саркастической (в конце романа).

Какой жанр: утопия или антиутопия?

Жанровая природа романа не оставляет сомнений в своей определенности. Если утопия – это сказка о счастливом будущем, которого хотелось бы достичь, то антиутопия – сценарий грядущего, которого хотелось бы избежать. Утопия – идеал, его невозможно воплотить, поэтому вопрос о его реализации из разряда риторических. Но вот о ее противоположной крайности писатели хотят предупредить человечество, указать на опасность и не допустить ее выхода за пределы книжных страниц. Конечно, по совокупности признаков «О дивный новый мир» — антиутопия.

Но есть в этом романе и утопические аспекты. Многие люди отмечают, что естественное программирование людей, менталитет потребления и кастовость – основы стабильности, которой так не хватает современному миру. По сути, Хаксли решил все злободневные проблемы человечества, полностью подчинив планету воле и сознанию мирового правительства. Даже биологические и физические законы пали ниц перед могучей мыслью альф. Не это ли предел мечтаний? Нет войны, нет эпидемий, нет социального неравенства (его никто не осознает, всех устраивает место, которое они занимают), все стерильно, предусмотрено, продумано. Даже оппозиция не преследуется, а просто высылается из страны и живет себе с единомыщленниками. Не к этому ли все мы стремимся? Вот и разберись, не утопию ли изобразил автор?

Но в прекрасной сказке отчетливо проступает явь: в жертву порядку приносятся нравственность, культура, искусство, институты семьи и брака, а так же сама суть выбора, ведь человеческая жизнь предрешена и запрограммирована с самого начала. У эбсилона, скажем, возможность выбиться в альфы отнята на генетическом уровне. Значит, все наши представления о свободе, справедливости, любви разрушаются во благо комфорта. А стоит ли оно того?

Описание каст

Стандартизация людей — главное условие гармонии в эре Форда и одна из основных тем в романе. «Общность, Одинаковость, Стабильность» – лозунг, во имя которого уничтожено все то, что есть в душе человека. Все вокруг подчинено целесообразности, материальному и грубому расчету. Каждый «принадлежит всем» и живет сегодняшним днем, отвергая историю.

1. Альфы– люди первого сорта, занимаются умственным трудом. Альфа-плюсовики занимают руководящие должности (Мустафа Монд – его фордейшество), альфа-минусовики – это чины пониже (комендант в резервации). Физические параметры у них наилучшие, как и другие возможности и привилегии.
2. Беты – женщины, которые представляют собой пары для альф. Есть плюс и минус беты: умнее и глупее, соответственно. Они красивы, всегда молоды и стройны, умны достаточно, чтобы исполнять обязанности на работе.

Сначала зародыши пребывают в строго определенных условиях, потом они «вылупляются» из стеклянных бутылей – «раскупориваются». Особи, конечно, воспитываются по-разному. У каждой из них воспитывается уважение к высшей касте и презрение к кастам низшим. Даже одежда у них разнится. Отличие в цвете: альфы — в сером, эпсилоны — в черном, дельты — в хаки и т.д.

Главные герои романа

1. Бернард Маркс. Его имя – соединение из имен Бернарда Шоу (писатель, приветствующий социализм и коммунизм в СССР) и Карла Маркса (идеолог социализма). Писатель иронизировал над советским режимом, который считал прообразом своего выдуманного государства, поэтому присвоил своему герою имена таких значимых для идеологии СССР людей. Образ Бернарда, как и социализм, сначала выглядел приятно, покорял своей оппозиционностью злу во славу добра, но концу романа раскрыл свою подноготную.
   Альфы высшего порядка иногда выбиваются из строя, ведь развиты чрезмерно. Таким был и психолог Бернард Маркс, главный герой произведения «О дивный новый мир». Он настроен скептически по отношению ко всему прогрессивному мироустройству. В оппозиции находится и его друг, преподаватель Гельмгольц. У Бернарда негативное восприятие действительности сложилось оттого, что ему «плеснули спирта в кровезаменитель». Он на 8 см меньше других альф и уродливее их. Он чувствует собственную неполноценность и критикует мир хотя бы за то, что не может насладиться всеми положенными ему благами. Девушки обходят его вниманием, скверный нрав и «странность» отпугивают от него друзей. Начальство тоже негативно относится к сотруднику, чувствуя в нем подвох, но Бернард хорошо работает, поэтому ему удается сохранить место и даже пользоваться служебным положением, чтобы хоть как-то привлекать женщин. Если в первой части герой играет, скорее, положительную роль, то к финалу его подлая и трусливая сущность обнажается: он предает друзей ради тщеславия и сомнительных благ его мира, которые он столь оживленно отрицал.

Проблематика

Стабильность Нового мира описывается в реплике Верховного Контроллера:

Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует.

Основная проблема заключается в том, что искусственное равенство, которое на поверку оказывается биологическим тоталитаризмом, и кастовое устройство социума не могут удовлетворить мыслящих людей. Поэтому некоторые альфы (Бернард, Гельмгольц) не в силах приспособиться к жизни, они чувствуют не единение, а одиночество, отчуждение от окружающих. Но без сознательных членов общества дивный новый мир не возможен, именно они отвечают за программирование и благополучие всех остальных, лишенных разума, свободы воли и индивидуальности. Такие люди либо воспринимают службу, как каторгу (как Мустафа Монд), либо отбывают на острова в состоянии мучительного разногласия с обществом.

Если все смогут думать и глубоко чувствовать, стабильность рухнет. Если людей лишить этих прав, они превращаются в омерзительных тупоголовых клонов, способных лишь потреблять и производить. То есть, общества в привычном значении уже не будет, его заменят функциональные касты, искусственно выведенные, как новые сорта картошки. Поэтому решать проблемы общественного устройства генетическим программированием и разрушением всех основных его институтов – это все равно, что уничтожить общество, как таковое, чтобы решить его проблемы. Это как будто из-за боли в голове человек себя обезглавил…

В чем смысл произведения?

Конфликт в антиутопии «О дивный новый мир» — не только спор между старым и новым мировоззрением. Это противостояние двух ответов на вечный вопрос «оправдывает ли благая цель любые средства?». Мустафа Монд (воплощение идеолога Нового мира) полагает, что ради счастья можно пожертвовать свободой, искусством, индивидуальностью и верой. Дикарь, напротив, ради всего этого хочет отказаться от спасительной стабильности, он считает, что она этого не стоит. Оба они запрограммированы воспитанием, поэтому конфликт превращается в коллизию. Дикарь не примет «ложь во спасение», на основе которой и построен «дивный новый мир», его воспитали высоконравственные идеалы шекспировских времен, а Мустафа сознательно выбирает стабильность, он знает историю человечества и разочаровался в нем, поэтому он считает, что нечего церемониться, и все средства хороши для достижения этого самого «блага». В этом и заключается смысл произведения.

Хаксли должен быть доволен. Многие отмечают, что прав был именно этот писатель, когда придумывал «ощущалки» (кино без смысла, зато полностью воспроизводящее ощущения героев), «сому» (наркотик, эквивалентный сегодняшним травке, ЛСД, которые может приобрести даже ребенок), «взаимопользование» (аналог свободной любви, секс без обязательств) и т.д. Совпадают не только формы (вертопланы, электро-магнитный гольф, искусственные аналоги пищи), которые еще можно списать на технический прогресс цивилизации, но и сущностные характеристики: дух и букву «дивного нового мира» впитала наша действительность. Во-первых, люди всех возрастов помешаны на сексе, а не на любви: молодятся, выставляют голое тело в сеть, носят откровенные наряды, чтобы быть не красивыми, нет, сексуальными. Замужние женщины, женатые мужчины, маленькие дети, их бабушки с дедушками, молодые пары на фоне жирного пластмассового сердца в день Св. Валентина – все приторговывают собой, обнажаясь и кривляясь ради иллюзорного одобрения фолловеров. Они вываливают свою подноготную на всеобщее обозрение, публикуя откровенные фотографии, подробности из личной жизни, адреса, телефоны, место работы и т.д. Во-вторых, веселый досуг – это теперь пьяное сборище, как акт единения у Хаксли: мужчины и женщины принимают сому, видят галлюцинации и в эйфории наркотического блаженства чувствуют близость. Общие интересы или убеждения упраздняются, людям просто не о чем разговаривать, значит, нет основания для единения, кроме сомы, алкоголя или других стимуляторов радости. Перечислять можно еще долго, но современный человек и сам понимает, что к чему.

Разбор романа Олдоса Хаксли — «О Дивный Новый мир»

Разбор романа Олдоса Хаксли — «О Дивный Новый мир»

Краткий экскурс в мир

Представьте себе мир, в котором жизнь появляется в пробирке. На протяжении нескольких месяцев будущие общественные единицы (врядли их можно назвать детьми) развиваются в инкубаторе. Никакого равенства между ними нет. Судьба каждой единицы определена еще до ее рождения и формируется лишь из государственных нужд.

К примеру, государству нужны космонавты. Что в таком случае оно делает? Правильно, дает команду выращивать людей, которые уже адаптированы для будущих полетов в космос.

Такое осуществимо благодаря химическому вмешательству в развитие зародыша, из-за которого каждая особь рождается с определенными качествами. Те или иные качества зависят от касты, в которую определяют зародыша (о них поговорим чуть позже).

Наука и технологии

Наука Нового мира продвинулась настолько, что старость и другие естественные человеческие недуги больше не тревожат людей. Достигнув возраста в 30 лет, человек просто перестает стареть. Он остается молодым и полным сил на всю жизнь, вплоть до своей смерти.

В мире больше нет места голоду, ведь появились синтетические продукты. Они богаты витаминами и прекрасно замещают прежнюю, натуральную пищу. Что касается натуральной пищи, то сельское хозяйство по-прежнему существует, но оно больше не выполняет свою главную задачу — кормить население. Это пережиток прошлого, который остался лишь для занятости населения и уменьшения процента безработицы.

Если же людям надоест тактильный кинотеатр, в котором зритель может почувствовать себя на месте героев, или же просмотр телевизора, то есть средство покруче — сома. Это наркотик в виде таблетки, который не наносит никакого вреда организму человека, но дает уйму незабываемых ощущений.

Он не вызывает привыкания, с него нет ломки и других печальных последствий. Выдается сома каждому человеку в течение дня в количестве 4 таблеток по половине грамма. Хоть печальных последствий и нет, больше этой нормы употреблять не рекомендуется. У населения есть даже свои девизы по поводу наркотика (естественно навязанные государством).

Сомы грамм — и нету драм. Лучше полграмма, чем ругань и драма.

Деление общества в романе

Население в Дивном Новом мире делится на 5 каст: альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Начнем с самой развитой и малочисленной, то есть с альф.

Альфы в романе Дивный Новый мир занимают самые высококвалифицированные должности: управленцы, директора, врачи, преподаватели и т. д. Наиболее интеллектуально развиты из всех каст и всегда ходят в одежде серого цвета. Чуть выше единиц из других каст.

Беты в этой пирамиде находятся на следующей ступеньке после альф. Интеллектуальный уровень чуть ниже, соответственно и занимают должности: заместителей, старших помощников, медсестер и т. д. Ходят в одежде яркого красного цвета.

Гаммы и дельты в романе О Дивный Новый мир– это две касты, которые не сильно-то и отличаются друг от друга своим умственным развитием. Ходят в зеленом и хаки соответственно (даже одежда похожих оттенков). Как правило, занимаются незамысловатой, но тяжелой работой (короче обычные работяги).

Ну, тут-то мы и подобрались к самой последней касте, на которой держится вся эта система. Эпсилонов сам Хаксли описывает как «обезьяноподобных полукретинов». Это быдланы, которые не умеют читать, писать и тем более считать. Встретить эпсилонов можно разве что в шахтах или на каких-то жестких конвейерах.

Но у всех 5 каст есть парочка общих деталей:

• Каждый член касты прославляет и восхваляет свою касту
• Каждый человек восхищается вышестоящими и презирает нижестоящих
• Склонности к роду деятельности прививаются во время развития зародыша
• Каждому человеку с детства прививается культ потребления
• Лучше новое купить, чем старое носить.
• Прорехи зашивать — беднеть и горевать.

Основные герои

В романе есть 3 действующих лица, вокруг которых и крутится сюжет. Начнем с самого первого. Бернард Маркс — альфа-плюсовик, непохожий на своих товарищей по касте. Ростом он почти с дельту, очень замкнутый, проводит большую часть свободного времени в одиночестве, размышляя о бытие, из-за чего обладает не самой хорошей репутацией в коллективе.

Ходят слухи, что его внешние особенности связаны с инцидентом, который произошел во время его развития в бутыли. Кто-то ошибся, подумав, что он гамма, и влил ему спирта в кровезаменитель. По должности — специалист по гипнопедии (методика обучения во время сна). Бернарду симпатизирует лишь одна девушка по имени Ленайна.

Ленайна Краун — бета, которая работает медсестрой на конвейере по производству людей. Краун представляет из себя типичную и наивную бета-девушку за исключением одной детали: она состоит в связи лишь с одним мужчиной. Эта деталь вызывает вопросы как у ее подруг, так и у высших органов, ибо так не принято.

Ну, и последний герой о котором я скажу пару слов — парень по имени Джон, или как его называют в большей части романа «Дикарь». Почему же он получил такое прозвище? А дело в том, что Джон — это человек, который с момента своего естественного рождения проживает в так называемой резервации. Это зона, которую государству просто невыгодно окучивать, ведь ее население ничтожно мало, а затраты потребуются колоссальные. Потому Дикарь — это обычный молодой человек, чем-то похожий на тебя и меня.

Это было мое небольшое введение в Дивный Новый мир. Надеюсь у тебя сложилась определенная картина этого мира и ты понял основные моменты. Теперь скажу пару слов о сюжете, с которым у Хаксли довольно большие проблемы. Дело в том, что Хаксли сосредоточил все свои силы на описании самого Нового мира, нежели каких-то действиях. Из-за этого сюжет в романе довольно банальный, а временами и скучный.

Введение в сюжет

После описания мира и знакомства с персонажами, а именно с Бернардом и Линайной, наконец начинается какой-то движ. Бернард Маркс едет на уик-энд в индейскую резервацию и, конечно, берет с собой Линайну. Там они встречают Джона и из разговора выясняют одну важную деталь: Джон — это сын директора воспитательного центра, в котором наши два путешественника как раз и работают. Зная это, Бернард решил забрать Джона в Лондон вместе с собой.

Приехав в Лондон, Джон очень сильно удивился. Он представлял этот Дивный мир другим, нежели есть на самом деле. Вот на этом-то и строится основная задумка автора: показать этот Дивный Новый мир настоящему человеку, а затем на этом контрасте рисовать читателю «прекрасные» образы антиутопии.

Имена и отсылки

Героев своего романа Хаксли наделил именами, которые отсылают читателя к личностям, так или иначе повлиявшим на науку, экономику и технологии мира времен автора.

Так, главная героиня романа получила имя Линайна Краун (в оригинале Lenina Crowne), которое отсылает нас к Владимиру Ульяновичу. Имя же ее возлюбленного, Бернард Маркс, отсылает нас к философу Карлу Марксу (есть еще версия по поводу ирландского драматурга Бернарда Шоу).

У подруг Линайны имена — Фанни Краун и Полли Троцкая. Первая известна своим покушением на Ленина (Фанни Каплан). Второе же имя отсылает нас к революционеру Льву Троцкому.

В романе много и других имен-отсылок: Дарвин Бонапарт, Мустафа Монд, Джоанна Дизель, Генри Фостер, Примо Меллон (указал я не все, их много больше).

Проблема стандартизация общества

В романе все общество подгоняется под определенный стандарт человека. Этот человек ничего не создает, но зато активно потребляет. Ему чужды какие-то искренние чувства и эмоции. Он не волнуется о завтрашнем дне, ведь завтра не принесет ничего нового. Все будет также стабильно и спокойно, как сегодня. Жизнь человека из Нового мира как бы крутится по кругу: работа, сома, развлечения, сома, работа, сома и т. д.

И люди не хотят ничего менять. Правильнее сказать, они даже не знают о том, что есть какие-то альтернативные варианты к существованию. Хотя даже при осознании всей действительности, их дальнейшие действия остаются под большим вопросом.

В романе говорится, что в данных условиях можно сократить и так небольшой рабочий день с 6-7 часов до 3. Но в этом нет необходимости потому, что был уже такой опыт. Люди провели эксперимент, в котором реализовали 3-х часовой рабочий день. И что ты думаешь? Члены всех каст просто не знали, чем занять себя в дополнительное свободное время (да-да). Более того, люди проводили демонстрации и различные митинги из-за своего безделья. Так смысл государству создавать себе новые проблемы, если они уже вырастили население, которое все устраивает.

Конечно, общую идею хоть какую-то дать надо — для того, чтобы делали дело с пониманием, — но дать лишь в минимальной дозе, иначе из них не выйдет хороших и счастливых членов общества

Олдос Хаксли и Джордж Оруэлл

В своем письме (21.10.1949) Джорджу Оруэллу, Хаксли признает роман Джорджа «1984» серьезным культурным явлением, но все-таки вступит с ним в спор именно по проблеме реальных перспек­тив общества.

Если Дж. Оруэлл основную опасность для цивили­зации видел в формировании организованных систем подавления, то Хаксли считал, что достижения на­уки XX века делают возможной значительно менее гру­бую по своим внешним формам, но не менее эффективную массовую «стандартизацию человека». В этой связи Хаксли пишет:

«В реальности неограниченное осуществление политики «сапога на лице» представляется сомнительным. Я убежден в том, что правящая олигархия найдет менее трудный и требу­ющих меньших расходов путь управления и удовлетво­рения жажды власти и что это будет напоминать то, что описано мной в романе «О дивный новый мир».

Далее в этом письме Хаксли описывает достиже­ния науки, делающие возможным такой ход событий (от­крытия Фрейда, внедрение гипноза в психотерапевти­ческую практику, открытия барбитуратов и др). Почти в самом конце своего письма Хаксли говорит:

Уже при жизни следующего поколения правители мира поймут, что «адаптация в мла­денчестве» и гипноз, сопряженный с использованием наркотических средств, более эффективны как инстру­менты управления, чем клубы и тюрьмы, и что жажда власти может быть удовлетворена через внушение лю­дям любви к своему рабству в столь же полной мере, как и через бичевание и «вбивание» покорности.

Другими сло­вами, я чувствую, что кошмар «1984» обречен претво­риться в кошмар мира, имеющего больше точек сопри­косновения с тем, что я вообразил в романе «О дивный новый мир».

В своем эссе «Возвращение в дивный новый мир» Хаксли лишь убеждается, что «стандартизированное общество» не будет, в отличие от смоделированного Оруэллом, базироваться на непосредственном насилии. Это будет похоже на что-то вроде ненасильственного тоталитаризма, который даже сохранит внешние атрибуты демократии.

Все ли так плохо в романе Дивный Новый мир Олдоса Хаксли?

Пожалуй, главный вопрос, которой Хаксли задает своему читателю книгой: А чем плох-то этот мир? Ведь люди сыты, они больше не стареют, не умирают в войнах, да и вообще можно сказать, что они счастливы. Они получают все, что им надо, при чем без особых усилий. И по этому вопросу может быть очень много мнений, ведь каждый видит свои плюсы и минусы Дивного мира. Найдутся люди, которые скажут: «Слушай, а на самом-то деле мир Хаксли не такой уж и плохой», но в тоже время другие люди, по большей своей части, будут осуждать Новый мир. И это вполне нормально.

По этой причине нельзя однозначно сказать: «Новый мир ужасен» или же «Новый мир прекрасен». В этом-то как раз и заключалась задача автора: заставить общество говорить об этой проблеме. Ведь он поднял немаловажный вопрос: «А к чему же может привести такая желанная вами утопия?».

Где полная удовлетворенность, там возбуждения уже нет.

Разбор романа Олдоса Хаксли — «О Дивный Новый мир»

Представьте себе мир, в котором жизнь появляется в пробирке. На протяжении нескольких месяцев будущие общественные единицы (врядли их можно назвать детьми) развиваются в инкубаторе. Никакого равенства между ними нет. Судьба каждой единицы определена еще до ее рождения и формируется лишь из государственных нужд.

К примеру, государству нужны космонавты. Что в таком случае оно делает? Правильно, дает команду выращивать людей, которые уже адаптированы для будущих полетов в космос.

Такое осуществимо благодаря химическому вмешательству в развитие зародыша, из-за которого каждая особь рождается с определенными качествами. Те или иные качества зависят от касты, в которую определяют зародыша (о них поговорим чуть позже).

Наука и технологии в романе Олдоса Хаксли О Дивный Новый мир

Наука Нового мира продвинулась настолько, что старость и другие естественные человеческие недуги больше не тревожат людей. Достигнув возраста в 30 лет, человек просто перестает стареть. Он остается молодым и полным сил на всю жизнь, вплоть до своей смерти.

В мире больше нет места голоду, ведь появились синтетические продукты. Они богаты витаминами и прекрасно замещают прежнюю, натуральную пищу. Что касается натуральной пищи, то сельское хозяйство по-прежнему существует, но оно больше не выполняет свою главную задачу – кормить население. Это пережиток прошлого, который остался лишь для занятости населения и уменьшения процента безработицы.

Если же людям надоест тактильный кинотеатр, в котором зритель может почувствовать себя на месте героев, или же просмотр телевизора, то есть средство покруче – сома. Это наркотик в виде таблетки, который не наносит никакого вреда организму человека, но дает уйму незабываемых ощущений.

Он не вызывает привыкания, с него нет ломки и других печальных последствий. Выдается сома каждому человеку в течение дня в количестве 4 таблеток по половине грамма. Хоть печальных последствий и нет, больше этой нормы употреблять не рекомендуется. У населения есть даже свои девизы по поводу наркотика (естественно навязанные государством).

Сомы грамм — и нету драм. Лучше полграмма, чем ругань и драма.

Касты в романе О Дивный Новый мир

Население в Дивном Новом мире делится на 5 каст: альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Начнем с самой развитой и малочисленной, то есть с альф.

Альфы в романе Дивный Новый мир занимают самые высококвалифицированные должности: управленцы, директора, врачи, преподаватели и т.д. Наиболее интеллектуально развиты из всех каст и всегда ходят в одежде серого цвета. Чуть выше единиц из других каст.

Беты в этой пирамиде находятся на следующей ступеньке после альф. Интеллектуальный уровень чуть ниже, соответственно и занимают должности: заместителей, старших помощников, медсестер и т.д. Ходят в одежде яркого красного цвета.

Гаммы и дельты в романе О Дивный Новый мир– это две касты, которые не сильно-то и отличаются друг от друга своим умственным развитием. Ходят в зеленом и хаки соответственно (даже одежда похожих оттенков). Как правило, занимаются незамысловатой, но тяжелой работой (короче обычные работяги).

Ну, тут-то мы и подобрались к самой последней касте, на которой держится вся эта система. Эпсилонов сам Хаксли описывает как “обезьяноподобных полукретинов”. Это быдланы, которые не умеют читать, писать и тем более считать. Встретить эпсилонов можно разве что в шахтах или на каких-то жестких конвейерах.

Но у всех 5 каст есть парочка общих деталей:

• Каждый член касты прославляет и восхваляет свою касту
• Каждый человек восхищается вышестоящими и презирает нижестоящих
• Склонности к роду деятельности прививаются во время развития зародыша
• Каждому человеку с детства прививается культ потребления

Лучше новое купить, чем старое носить.

Прорехи зашивать — беднеть и горевать.

О сновные герои антиутопии Хаксли О Дивный Новый мир

В романе есть 3 действующих лица, вокруг которых и крутится сюжет. Начнем с самого первого. Бернард Маркс – альфа-плюсовик, непохожий на своих товарищей по касте. Ростом он почти с дельту, очень замкнутый, проводит большую часть свободного времени в одиночестве, размышляя о бытие, из-за чего обладает не самой хорошей репутацией в коллективе.

Ходят слухи, что его внешние особенности связаны с инцидентом, который произошел во время его развития в бутыли. Кто-то ошибся, подумав, что он гамма, и влил ему спирта в кровезаменитель. По должности – специалист по гипнопедии (методика обучения во время сна). Бернарду симпатизирует лишь одна девушка по имени Ленайна.

Ленайна Краун – бета, которая работает медсестрой на конвейере по производству людей. Краун представляет из себя типичную и наивную бета-девушку за исключением одной детали: она состоит в связи лишь с одним мужчиной. Эта деталь вызывает вопросы как у ее подруг, так и у высших органов, ибо так не принято.

Ну, и последний герой о котором я скажу пару слов – парень по имени Джон, или как его называют в большей части романа “Дикарь”. Почему же он получил такое прозвище? А дело в том, что Джон — это человек, который с момента своего естественного рождения проживает в так называемой резервации. Это зона, которую государству просто невыгодно окучивать, ведь ее население ничтожно мало, а затраты потребуются колоссальные. Потому Дикарь – это обычный молодой человек, чем-то похожий на тебя и меня.

Это было мое небольшое введение в Дивный Новый мир. Надеюсь у тебя сложилась определенная картина этого мира и ты понял основные моменты. Теперь скажу пару слов о сюжете, с которым у Хаксли довольно большие проблемы. Дело в том, что Хаксли сосредоточил все свои силы на описании самого Нового мира, нежели каких-то действиях. Из-за этого сюжет в романе довольно банальный, а временами и скучный.

Сюжет в романе Олдоса Хаксли

После описания мира и знакомства с персонажами, а именно с Бернардом и Линайной, наконец начинается какой-то движ. Бернард Маркс едет на уик-энд в индейскую резервацию и, конечно, берет с собой Линайну. Там они встречают Джона и из разговора выясняют одну важную деталь: Джон – это сын директора воспитательного центра, в котором наши два путешественника как раз и работают. Зная это, Бернард решил забрать Джона в Лондон вместе с собой.

Приехав в Лондон, Джон очень сильно удивился. Он представлял этот Дивный мир другим, нежели есть на самом деле. Вот на этом-то и строится основная задумка автора: показать этот Дивный Новый мир настоящему человеку, а затем на этом контрасте рисовать читателю “прекрасные” образы антиутопии.

Имена и отсылки в Дивном Новом мире

Героев своего романа Хаксли наделил именами, которые отсылают читателя к личностям, так или иначе повлиявшим на науку, экономику и технологии мира времен автора.

Так, главная героиня романа получила имя Линайна Краун (в оригинале Lenina Crowne), которое отсылает нас к Владимиру Ульяновичу. Имя же ее возлюбленного, Бернард Маркс, отсылает нас к философу Карлу Марксу (есть еще версия по поводу ирландского драматурга Бернарда Шоу).

У подруг Линайны имена — Фанни Краун и Полли Троцкая. Первая известна своим покушением на Ленина (Фанни Каплан). Второе же имя отсылает нас к революционеру Льву Троцкому.

В романе много и других имен-отсылок: Дарвин Бонапарт, Мустафа Монд, Джоанна Дизель, Генри Фостер, Примо Меллон (указал я не все, их много больше).

Проблема стандартизация общества в Дивном Новом мире

В романе все общество подгоняется под определенный стандарт человека. Этот человек ничего не создает, но зато активно потребляет. Ему чужды какие-то искренние чувства и эмоции. Он не волнуется о завтрашнем дне, ведь завтра не принесет ничего нового. Все будет также стабильно и спокойно, как сегодня. Жизнь человека из Нового мира как бы крутится по кругу: работа, сома, развлечения, сома, работа, сома и т.д.

И люди не хотят ничего менять. Правильнее сказать, они даже не знают о том, что есть какие-то альтернативные варианты к существованию. Хотя даже при осознании всей действительности, их дальнейшие действия остаются под большим вопросом.

В романе говорится, что в данных условиях можно сократить и так небольшой рабочий день с 6-7 часов до 3. Но в этом нет необходимости потому, что был уже такой опыт. Люди провели эксперимент, в котором реализовали 3-х часовой рабочий день. И что ты думаешь? Члены всех каст просто не знали, чем занять себя в дополнительное свободное время (да-да). Более того, люди проводили демонстрации и различные митинги из-за своего безделья. Так смысл государству создавать себе новые проблемы, если они уже вырастили население, которое все устраивает.

Конечно, общую идею хоть какую-то дать надо – для того, чтобы делали дело с пониманием, – но дать лишь в минимальной дозе, иначе из них не выйдет хороших и счастливых членов общества

Олдос Хаксли и Джордж Оруэлл

В своем письме (21.10.1949) Джорджу Оруэллу, Хаксли признает роман Джорджа «1984» серьезным культурным явлением, но все таки вступит с ним в спор именно по проблеме реальных перспек­тив общества.

Если Дж. Оруэлл основную опасность для цивили­зации видел в формировании организованных систем подавления, то Хаксли считал, что достижения на­уки XX века делают возможной значительно менее гру­бую по своим внешним формам, но не менее эффективную массовую «стандартизацию человека». В этой связи Хаксли пишет:

«В реальности неограниченное осуществление политики «сапога на лице» представляется сомнительным. Я убежден в том, что правящая олигархия найдет менее трудный и требу­ющих меньших расходов путь управления и удовлетво­рения жажды власти и что это будет напоминать то, что описано мной в романе «О дивный новый мир».

Далее в этом письме Хаксли описывает достиже­ния науки, делающие возможным такой ход событий (от­крытия Фрейда, внедрение гипноза в психотерапевти­ческую практику, открытия барбитуратов и др). Почти в самом конце своего письма Хаксли говорит:

Уже при жизни следующего поколения правители мира поймут, что «адаптация в мла­денчестве» и гипноз, сопряженный с использованием наркотических средств, более эффективны как инстру­менты управления, чем клубы и тюрьмы, и что жажда власти может быть удовлетворена через внушение лю­дям любви к своему рабству в столь же полной мере, как и через бичевание и «вбивание» покорности.

Другими сло­вами, я чувствую, что кошмар «1984» обречен претво­риться в кошмар мира, имеющего больше точек сопри­косновения с тем, что я вообразил в романе «О дивный новый мир».

В своем эссе “Возвращение в дивный новый мир” Хаксли лишь убеждается, что “стандартизированное общество” не будет, в отличие от смоделированного Оруэллом, базироваться на непосредственном насилии. Это будет похоже на что-то вроде ненасильственного тоталитаризма, который даже сохранит внешние атрибуты демократии.

Все ли так плохо в романе Дивный Новый мир Олдоса Хаксли?

Пожалуй, главный вопрос, которой Хаксли задает своему читателю книгой: А чем плох-то этот мир? Ведь люди сыты, они больше не стареют, не умирают в войнах, да и вообще можно сказать, что они счастливы. Они получают все, что им надо, при чем без особых усилий. И по этому вопросу может быть очень много мнений, ведь каждый видит свои плюсы и минусы Дивного мира. Найдутся люди, которые скажут: “Слушай, а на самом-то деле мир Хаксли не такой уж и плохой”, но в тоже время другие люди, по большей своей части, будут осуждать Новый мир. И это вполне нормально.

По этой причине нельзя однозначно сказать: “Новый мир ужасен” или же “Новый мир прекрасен”. В этом-то как раз и заключалась задача автора: заставить общество говорить об этой проблеме. Ведь он поднял немаловажный вопрос: “А к чему же может привести такая желанная вами утопия?”.

Где полная удовлетворенность, там возбуждения уже нет.

Английская антиутопия ХХ века. Творчество О. Хаксли. Анализ романа «Дивный новый мир».

В основе антиутопии – пародия на жанр утопии либо на утопическую идею, доведение до абсурда ее постулатов, полемика с нею. И наиболее продуктивный подход к изучению особенностей этого жанра – его сопоставление с жанром утопии, то есть диалога утопии и антиутопии. Антиутопии носят характер романов-предостирежений, предупреждений об опасностях, грозящих отдельно взятой личности, а отсюда и всему человечеству.Авторы антиутопий же берут обычного человека из утопического общества и предлагают читателю разобраться: чем же расплачиваются за это всеобщее счастье конкретные обычные люди, те, кого принято называть простыми обывателями. Антиутописты хотят создать, прежде всего, художественное произведение. Цель антиутопии – заставить отказаться от мифов, указать тупики, облегчив поиск преодоления.

Основные черты жанра антиутопии:

Антиутопия непременно включает в себя описание будущего утопического государства, причем для жителей этого государства его социальное устройство является совершенным, тогда как читатель воспринимает его как антигосударство.

Тест на внимательность Только 5% пользователей набирают 100 баллов. Сколько баллов наберешь ты?

Структурный стержень антиутопии – псевдокарнавал, порожденный тоталитарной эпохой.Во время карнавала высвобождается время.

Страх в антиутопии перерастает свои исконный признаки, связанные с причиняемым объекту беспокойством, и превращается отчасти в элемент наслаждения.

Для жанра романа-антиутопии всегда характерен конфликт человека и государства.

Олдос Леонард Хаксли: В его романах речь идёт о потере человечности обществом в процессе технологического прогресса (антиутопия «О дивный новый мир», есть ещё книга «Возвращение в прекрасный новый мир» (1958 Brave New World Revisited) написанная через 20 лет после первой (в ней Хаксли описывает противоположное первой книге состояние и развивает мысль о том, что на самом деле все будет значительно хуже и страшнее, чем в первой). Также он затрагивал пацифистские темы. О. Хаксли при создании модели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массового потребления. Однако Хаксли считал «усечение» личности до размеров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социальной системы – но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. «Дивный новый мир» – вот то единственное, до чего может дойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия. Это мир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которые общество может удовлетворить, — удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» еще до рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, из которых выводится «население». «Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной. Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни. должны быть строго регламентированы. Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу – такова правда «дивного нового мира». Эта правда обретает зримые очертания в устах Верховного Контролера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Одна из незыблемых основ антиутопического «дивного нового мира» Хаксли – это полная подчиненность Истины конкретным утилитарным нуждам общества. Мир в романе представляет одно большое государство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность к какой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши. В антиутопическом мире Хаксли в рабстве своем далеко не равны и «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не может предоставить всем работу равной квалификации — то «гармония» между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех интеллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны для, в прямом смысле этого слова, написанной на роду деятельности: это и высушивание мозга будущих рабочих, это и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока и т.д . Хаксли говорит о лишенном самосознания будущем как о чем-то само собой разумеющемся – и в романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства. В романе Хаксли «О дивный новый мир» представлена борьба сил, утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих. Даже элемент стихийного бунта присутствует – Дикарь с криком «Я пришел дать вам свободу!» пытается сорвать раздачу государственного наркотика – сомы. Однако этот бунт основ антиутопического общества не потрясает. Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счастливых младенцев» изолируются. Одним словом, Бернарду Марксу и Гельмгольцу Ватсону предстоит отправка «на острова» специально предназначенные для прозревших интеллектуалов, а свободолюбивые речи Дикаря стали всеобщим посмешищем – осознав это, Дикарь повесился – так заканчивается роман. При этом происходит это на фоне радостных восклицаний обитателей «дивного нового мира», жаждущих необычного зрелища. Таким образом, получается, что к уходу из жизни Дикаря подталкивают не те, кто управляет антиутопическим миром, – а его рядовые обитатели, которые в этом мире счастливы, – и потому мир этот, однажды построенный, обречен в рамках созданной Хаксли модели на устойчивость и процветание.