Главная › Сочинения по произведениям разных авторов

10.01.2020

Анализ произведения Превращение Кафки

Повесть «Превращение» написана чешским писателем Францем Кафкой 1912 году и опубликована в 1915. Повесть не привлекла внимания современников (да и в целом творчество Кафки нашло своего читателя только после его смерти, во время жизни писатель практически не был известен). Однако, уже к середине двадцатого века «Превращение» обрело не только читателя, но и зрителя, поскольку в 1950-х была снята первая экранизация. Сейчас повесть имеет 4 экранизации, а споры по поводу её содержания до сих пор ведутся в кругах литературоведов и критиков.

В основе сюжета «Превращения» гротескная и абсурдная история простого коммивояжера Грегора Замзы, который в один прекрасный день проснулся огромным насекомым. Читателю, как и самому Грегору, неизвестны обстоятельства и причины данных метаморфоз. Да и вообще, отстранённость писателя от происходящего, то, что автор просто рассказывает историю, не выражая своего мнения и не описывая мелочей – отличительная черта не только «превращения», но и многих произведений Франца Кафки. Герой сохраняет разум и здравомыслие, однако не может говорить, а поначалу и вовсе совладать со своим новым телом. Семья главного героя от такого превращения приходит в ужас. Если не вдаваться в подробности сюжета, то вскоре, заразившись от гнилого яблока, кинутого в него отцом, Грегор умирает, чему радуется его семья, наконец начиная жить нормальной жизнью.

История «Превращения» – это не история превращения Грегора Замзы в насекомое, это история его превращения из работящего кормильца семьи, который с каждым днём в новом теле становится все более и более неприятным и грубым (это видно по его мыслям, как уже было сказано, Грегор не сохранил возможность говрить) трутнем, грузом, лежащим на душе и кошельке своей семьи. Но «превращается» в повести не только Грегор, но и его семья. Из искренне любящих матери, отца и сестры, они превращаются в посторонних Грегору людей. Причем людей, которые забыли все прошлые заслуги молодого человека, которые отбросили всякое сострадание к своему сыну и брату. Они устали помогать ему и кормить его (как когда-то делал он!), они искренне желали смерти Грегору. Когда же «ужасное насекомое» погибает, они с облегчением жизнерадостно отправляются на прогулку, на прогулку всей семьей – так, как уже давно не было в их отстраненной и разобщенной семье, навсегда забыв Грегора и эту жуткую историю.

Но все выводы, касательно произошедшего, делает сам читатель, Кафка же стоит в стороне, он – простой рассказчик, который передал нам историю и молча ушел, оставив читателя в атмосфере безысходности и непонимания. Читатель, пытаясь разобраться, что же такое он только что прочёл, встаёт перед сложными вопросами: «А кто же не прав в данной ситуации? Так ли близки мне люди, которых я называю своей семьей? Кто же по-настоящему «превратился» в данной ситуации?». Найти эти ответы в тексте невозможно, поскольку они лежат в плоскости взглядов самого читателя и его моральных установок.

2 вариант

Произведение под названием «Превращение» написано немецким писателем Францем Кафкой. Он создал по истине гениальное произведение, когда читатель с легкостью может погрузиться в мир, написанный автором. Данное произведение, как и другие творения Франца Кафки, продолжает умножать свою популярность вот уже несколько десятков лет. Анализ «Превращения» представлен в этой статье.

Создано произведение в начале 20-го века. Основополагающий стиль написания – модернизм. Также имеются черты, характерные экзистенциализму. В своем творении Кафка заставляет читателя очутиться в мире человека, который превратился в мерзкое и противное насекомое.

Главным героем этого произведения Франца Кафки является молодой человек по имени Грегор Замза. Он работает коммивояжером. Живет достаточно бедно, но вынужден работать как проклятый, чтобы добывать средства существования для членов своей небольшой семьи (мать, отец, сестра Грета).

Он постоянно разъезжал в различные рода командировки и не имел почти времени для себя, саморазвития. Однажды он ночевал дома, а, проснувшись утром, обнаружил, что произошло нечто, выходящее за рамки понимания человеком. Он проснулся от тревожного сна и обнаружил, что является жуком.

Это стало стартом всего мракобесия, творившегося с Грегором после. Чем дальше, тем ужаснее – можно охарактеризовать жизнь Замзы-жука. До того, как он был в обличье человека, то работал, чтобы обеспечивать свою семью, рассчитываться с долгами отца. А что делать дальше?

После того, ка Грегор стал жуком, последовала, естественно, реакция семьи. Каждый отнесся к этому событию со своей колокольни. Мать очень была опечалена, но материнские чувства не дали разлюбить ей своего сына-жука. Грета, которая являлась сестрой, посчитала нового братика мерзким, но все-таки никуда не увильнула от ответственности ухаживать за ним. Отец просто разозлился. Он не мог понять, как же в теле насекомого может быть человек.

Когда главный герой появился в гостиной, то он проявил себя, как человек с повышенным чувством ответственности. Он понимал, что обязан семье и самому себе. Он не бросал небрежно вызов общественности и не хотел привлекать внимание.

Главный герой превратился в насекомое не просто так. Его жизнь была однообразно, он постоянно карабкался на одном месте. Именно из-за такого существования он был похож на этого самого жука, будучи в теле человека.

Также читают:

Картинка к сочинению Анализ произведения Превращение Кафки

Эстетические принципы модернизма в творчестве Ф. Кафки. Анализ новеллы «Превращение».

Третьим крупным писателем – модернистом после Пруста и Джойса был Кафка. Ему повезло меньше, так как его имя всегда упоминается третьим в этой “святой троице” – это три “кита” модернизма.

Кафка все время как бы находился в стороне от литературных событий, и поэтому это действительно можно.назвать миром Кафки, мир, который он потихонечку выстраивал в своих произведениях, постоянно работая над ними, перерабатывая их. переделывая.

Мир кафковских произведении почти напрямую неподвнжен. Первое, что поражает, когда начинаешь читать кафковские произведения – это такая статическая картина пути. Манера повествования Кафки более традиционная. Вы не найдете техники потока сознания в развитом виде. Чаще всего это заканчивается не собственно прямой речью в монологах. Но эти произведения того же плана, движение в ту же сторону, о которой мы с вами говорим – чтобы представить универсальную картину бытия в ее первоосновах. И первоосновами они являются потому, потому что они неизменны. И Кафке это удается сделать.

Отсюда возникает вторая характерная черта кафковских произведений -отчетливая двуплановость. причем на заднем плане выступает вот эта вот выстроенная жесткая конструкция, абсолютно неподвижная. А на переднем плане происходит постоянное движение частных ситуаций, частных случаев жизни. Из-за этого возникает эффект параболичности, то есть эффект возникновения читательского впечатления, что это все может быть повествование о том, о чем непосредственно рассказывается, а, может быть, это какая-то метафора. Все повествования Кафки – это такая огромная метафора – через одно о чем-то другом. Читатель все время пребывает в состоянии неуверенности. Парабола – это басня, аллегория, некое повествование с каким-то высшим смыслом. Эта параболичность ощущалась и самим Кафкой, неизвестно насколько осознанно, но важно, что одной из сквозных метафор Кафки, его текстов -был образ лестницы, ведущей куда-то, причем очень редко ясно куда. Очень часто он описывает эту лестницу одним и тем же образом, когда первые ступени очень ярко освещены и чем дальше тем более смутный свет, очертания размыты, и чем она кончается неизвестно. И действительно его произведения как бы построены по законам этой метафоры. Масса каких-то деталей, какой-то конкретики на переднем плане. Все очень четко прорисовано. Мир насыщен этими деталями. Но мы ощущаем за этими, избыточными даже деталями, второй план, однозначно который определить не удается. Возникает опять многоуровневость текста. Возможно то, и друтое, и третье. Эта та многоуровневость, которая все равно ведет нас куда-то к тому, что есть абсолютное начало, или абсолютный конец. Но этот абсолют где-то там в темноте.

Из этой установки рождается свойство кафковского и мира, которое, впрочем говоря, в первую очередь и бросается в глаза. Это первое, что ассоциируется с понятием “мир Кафки”. Этот мир удивительно похож на наш повседневный, вместе с тем абсолютно фантасмогоричен.

Часто говорят, что мир произведений Кафки – это мир ночного кошмара, когда все очень реально, предметы, объекты, ситуации, и вместе с тем ирреален. Все вроде бы абсолютно реалистично, и в то же время частью ума вы понимаете, что этого не может быть. Это все результат того отбора законов, на основе которых Кафка строит свой мир.

Поэтика абсурда: «Превращение» Франца Кафки

Одним из самых удивительных произведений Кафки является рассказ «Превращение» (1916). Удивительно уже первое предложение рассказа: “Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое”. О превращении героя сообщается без всякого введения и мотивировки. Мы привыкли, что фантастические явления мотивируются сновидением, но первое слово рассказа, как назло, — “проснувшись”. В чём причина столь невероятного происшествия? Об этом мы так и не узнаем.

Но удивительнее всего, по замечанию Альбера Камю, отсутствие удивления у самого главного героя. “Что со мной случилось?”, “Хорошо бы ещё немного поспать и забыть всю эту чепуху”, — поначалу досадует Грегор. Но вскоре смиряется со своим положением и обликом — панцирно-твёрдой спиной, выпуклым чешуйчатым животом и убогими тонкими ножками.

Почему Грегор Замза не возмущается, не ужасается? Потому что он, как и все основные персонажи Кафки, с самого начала не ждёт от мира ничего хорошего. Превращение в насекомое — это лишь гипербола обычного человеческого состояния. Кафка как будто задаётся тем же вопросом, что и герой «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского: “вошь” ли человек или “право имеет”. И отвечает: “вошь”. Более того: реализует метафору, превратив своего персонажа в насекомое.

Известно высказывание Л.Н. Толстого о прозе Л.Андреева: “Он пугает, а мне не страшно”. Кафка, напротив, никого не хочет пугать, но читать его страшно. В его прозе, по словам Камю, “безмерный ужас порождается умеренностью”. Чёткий, спокойный язык, как ни в чём не бывало описывающий портрет на стене, вид за окном, увиденные глазами человека-насекомого, — это отстранение пугает гораздо больше, чем крики отчаянья.

Гипербола и реализованная метафора здесь не просто приёмы — слишком личный смысл в них вкладывает писатель. Неслучайно так похожи фамилии “Замза” и “Кафка”. Хотя в разговоре со своим другом Г.Яноухом автор «Превращения» и уточняет: “Замза не является полностью Кафкой”, — но всё же признаёт, что его произведение “бестактно” и “неприлично”, потому что слишком автобиографично. В своём дневнике и «Письме отцу» Кафка подчас говорит о себе, о своём теле почти в тех же выражениях, что и о своём герое: “Моё тело слишком длинно и слабо, в нём нет ни капли жира для создания благословенного тепла”; “…Я вытягивался в длину, но не знал, что с этим поделать, тяжесть была слишком большой, я стал сутулиться; я едва решался двигаться”. На что более всего похож этот автопортрет? На описание трупа Замзы: “Тело Грегора стало совершенно сухим и плоским, и это по-настоящему стало видно только теперь, когда его уже не приподнимали ножки…”

Превращением Грегора Замзы доведено до предела авторское ощущение трудности бытия. Человеку-насекомому непросто перевернуться со спины на ножки, пролезть в узкую дверную створку. Прихожая и кухня становятся для него почти недосягаемыми. Каждый его шаг и манёвр требует огромных усилий, что подчёркнуто подробностью авторского описания: “Сперва он хотел выбраться из постели нижней частью своего туловища, но эта нижняя часть, которой он, кстати, ещё не видел, да и не мог представить себе, оказалась малоподвижной; дело шло медленно”. Но таковы и законы кафкианского мира в целом: здесь, как в кошмарном сне, отменён автоматизм естественных реакций и инстинктов. Персонажи Кафки не могут, как Ахиллес в известной математической загадке, догнать черепаху, не в состоянии пройти из пункта А в пункт В. Им стоит огромных усилий управляться со своим телом: в рассказе «На галёрке» ладоши у хлопающих “на самом деле — как паровые молоты”. Весьма характерна загадочная фраза в дневнике Кафки: “Его собственная лобная кость преграждает ему дорогу (он в кровь разбивает себе лоб о собственный лоб)”. Тело здесь воспринимается как внешнее препятствие, едва ли преодолимое, а физическая среда — как чуждое, враждебное пространство.

Превращая человека в насекомое, автор выводит ещё одно неожиданное уравнение. Даже после того, что с ним случилось, Грегор продолжает мучаться прежними страхами — как бы не опоздать на поезд, не потерять работу, не просрочить платежи по семейным долгам. Человек-насекомое долго ещё беспокоится, как бы не прогневить управляющего фирмы, как бы не огорчить отца, мать, сестру. Но в таком случае — какое же мощное давление социума испытывал он в своей былой жизни! Его новое положение оказывается для Грегора едва ли не проще прежнего — когда он работал коммивояжёром, содержал своих родных. Свою печальную метаморфозу он воспринимает даже с некоторым облегчением: с него теперь “снята ответственность”.

Мало того, что общество воздействует на человека извне: “И почему Грегору суждено было служить в фирме, где малейший промах вызывал сразу самые тяжкие подозрения?” Оно ещё внушает чувство вины, воздействующее изнутри: “Разве её служащие были все как один прохвосты, разве среди них не было надёжного и преданного человека, который, хоть он и не отдал делу несколько утренних часов, совсем обезумел от угрызений совести и просто не в состоянии покинуть постель?” Под этим двойным прессом — не так уж “маленький человек” далёк от насекомого. Ему только и остаётся забиться в щель, под диван — и так освободиться от бремени общественных обязанностей и повинностей.

А что же семья? Как родные относятся к ужасной перемене, происшедшей с Грегором? Ситуация парадоксальна. Грегор, ставший насекомым, понимает родных ему людей, старается быть деликатным, чувствует к ним, вопреки всему, “нежность и любовь”. А люди — даже не стараются его понять. Отец с самого начала проявляет враждебность по отношению к Грегору, мать — растерянна, сестра Грета — старается проявить участие. Но это различие реакций оказывается мнимым: в конце концов семья объединяется в общей ненависти к уродцу, в общем желании избавиться от него. Человечность насекомого, животная агрессия людей — так привычные понятия превращаются в собственную противоположность.

Автобиографический подтекст «Превращения» связан с отношениями Кафки и его отца.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Анализ новеллы Франца Кафки «Превращение»

Жанр текста. Новелла.

Новелла – это более краткая форма художественной прозы, нежели повесть или роман. Восходит к фольклорным жанрам устного пересказа в виде сказаний или поучительного иносказания и притчи. По сравнению с более развёрнутыми повествовательными формами в новеллах не много действующих лиц и одна сюжетная линия (реже несколько) при характерном наличии какой-то одной проблемы. Также для новеллы характерен неожиданный «соколиный» поворот либо же неожиданный конец.

Тематика. Превращение обычного человека в насекомое, которого презирает вся семья и всячески избегает, со временем лишая своей опеки и поддержки.

Проблематика: произведение чётко и явно, во всех подробностях иллюстрирует отчуждение личности из-за внешних метаморфоз и отношение близких людей к данному событию и самому превратившемуся; также присутствует проблема неопределённости того, остался ли человек, превратившийся в жука, поистине человеком, или окончательно деградировал до животного, и влияющие на это обстоятельства.

Идейный смысл. Идея новеллы на самом деле достаточно глубока и понятна не каждому. Кафка пытается донести до читателя факт того, что сам герой возможно и не превращался в насекомое физически, а каким-то образом перестал иметь такое значение и авторитет для своей семьи, каким обладал ранее. Возможно, это была потеря работы, либо физический недуг. Но даже не это важно. Важно то, как относятся даже самые близкие люди к такой ситуации, и что на самом деле превращение произошло с Грегором, а оно происходит на протяжении всего повествования с его родными. Они медленно превращаются в монстров – потребителей, и когда Грегор перестаёт для них быть как раньше кормильцем и главой семьи, они начинают относиться к нему буквально как к мусору и как к насекомому. В этом самая ужасная проблема большинства людей – отрицание ценностей духовных и духовной близости, в первую очередь, даже с родным сыном и братом, если брать пример Грегора, и выставление на первый план ценностей материальных. Ведь, как говорил классик, «Не в теле прячется человечность, но в душе, а понять это почти никому не дано. Даже родной матери. До тех пор – пока сам не переживёшь “превращение”.

Особенности конфликта. Особенностью конфликта, осветлённого в данном произведении, является то, что это конфликт слабого человека с сильным миром, с обществом, с окружающим непониманием. Также это конфликт внутри главного героя, борьба животных инстинктов с человеческими чувствами. Любая мелочь играет важную роль, поэтому Кафка очень подробно описывает мельчайшее переживание Грегора, его медленное, но явное превращение в самого настоящего насекомого, загнанного в угол посредством унижения и отвержения обществом, пусть даже и таким узким, как семья.

Фабула. Если говорить о хронологической последовательности событий, то самое раннее событие, описанное в этом произведении, является мельком упомянутое обучение Грегора в училищах. Затем, вероятно, его поступление на службу, повышение до коммивояжёра, обеспечение семьи во всём. После уже превращение главного героя из человека в жука, метаморфозы внутри семьи по отношению к главному герою, смерть Грегора и облегчение родных после этого события.

Сюжет. Главный герой рассказа Грегор Замза, простой коммивояжёр, проснувшись утром, обнаруживает, что превратился в огромное мерзкое насекомое. В свойственной Кафке манере причина метаморфозы, события, ей предшествующие, не раскрываются. Читатель, как и герои рассказа, просто поставлены перед фактом — превращение свершилось. Герой сохраняет здравый ум и осознает происходящее. В непривычном положении, он не может встать с кровати, не открывает двери, хотя о том настойчиво просят его члены семьи — мать, отец и сестра. Узнав о его превращении, семья приходит в ужас: отец загоняет его в комнату, там его оставляют на все время, лишь сестра приходит его кормить. В тяжелых душевных и телесных (отец бросил в него яблоко, Грегор поранился о дверь) муках, проводит Грегор время в комнате. Он был единственным серьёзным источником дохода в семье, теперь его родные вынуждены затянуть потуже пояса, а главный герой чувствует себя виноватым. Вначале сестра проявляет к нему жалость и понимание, но позже, когда семья уже живёт впроголодь и вынуждена пустить квартирантов, которые нагло и беспардонно ведут себя в их доме, она теряет остатки чувств к насекомому. Вскоре Грегор умирает, заразившись от гнилого яблока, застрявшего в одном из его сочленений. Рассказ завершается сценой жизнерадостной прогулки семьи, предавшей Грегора забвению.

Композиция. Произведение состоит из трёх разделов, в каждый из которых вмещён определённый элемент сюжета. В первом- завязка произведения (перевоплощение Грегора), во втором – его кульминация (изгнание Грегора отцом, «бомбардировка» яблоками), в третьем – развязка (смерть Грегора).

Система персонажей. В центре внимания главный персонаж – Грегор Замза, переживший непосредственно превращение, он является связующим звеном между всеми героями новеллы, любой, даже эпизодический персонаж каким-либо образом контактирует с Грегором, и всех их, особенно членов семьи героя, объединяет одно – отвращение к жуку, которым стал Грегор.

Способы характеристики персонажей. Главный герой описывается очень подробно, в особенности его новый внешний вид, остальные персонажи описываются лишь с эмоциональной стороны, перемены в чувствах и переживаниях, испытываемые к Грегору, выделяются с особой тщательностью в каждом члене его семьи.

Особенность и роль хронотопа в тексте. В «Превращении» ход времени описывается достаточно тщательно, уделяется внимание смене дня и ночи, а вместе с тем и смене состояния главного героя, как физического, так и морального. Время тянется очень медленно, постепенно, и с ним происходит медленное превращение членов семьи Грегора в моральных «чудовищ», оставивших на произвол судьбы некогда любимого ими брата и сына.

Языковые средства художественной выразительности. Кафка никогда не употребляет архаизмов, никогда не раскрывает язык во всей его исторической глубине, он не позволяет себе придавать тексту диалектную окраску или использовать лексические неологизмы. У него мы не найдем малоупотребительных слов и даже отклонений от нормального словоупотребления, он никогда не “придумывал” слова, что является привилегией писателей, занимающихся словотворчеством. Он позволяет себе только создавать собственные имена особой формы.

Гипербола. Это самое яркое языковое средство, лежащее в основе всего произведения: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое» и т.п.

Эпитеты. «…Подспудный, упрямо болезненный писк…», «…высокая пустая комната…», «…хлопотливой, но неудачливой жизни» и т.д.

Франц Кафка очень скуп на языковые средства и в данном произведении употребил очень узкий круг языковых средств. Беспристрастное описание действительности – главная особенность данной новеллы и, собственно, стиля написания самого автора.

«Превращение» Ф. Кафки

Франц Кафка, пражский еврей, писавший по-немецки, при жизни почти не публиковал своих произведений, только отрывки из романов “Процесс” (1925 г.) и “Замок” (1926 г.) и немногие новеллы. Самая замечательная из его новелл “Превращение” была написана осенью 1912 года и опубликована в 1915 году.

Герой “Превращения” Грегор Замза — сын небогатых пражских обывателей, людей с чисто материалистическими потребностями. Лет пять назад его отец разорился, и Грегор поступил на службу к одному из кредиторов отца, стал коммивояжером, торговцем сукном. С тех пор вся семья — отец, страдающая астмой мать, его младшая любимая сестра Грета — целиком полагаются на Грегора, материально полностью от него зависят. Грегор постоянно в разъездах, но в начале повествования он ночует дома в перерыве между двумя деловыми поездками, и тут с ним происходит нечто ужасное. С описания этого события начинается новелла:

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое. Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого еле держалось готовое вот-вот окончательно сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами.

“Что со мной случилось?” — подумал он. Это не было сном.

Это начало превращения доброго, чуткого, жертвенного человека в отвратительного жука. Кафка очень подробно описывает новое строение тела Грегора, испытываемые им теперь неудобства и новые удовольствия, новые вкусы. В хитиновой оболочке идет процесс утраты человеческого: сначала Грегор утрачивает речь, а потом одно за другим и многие свои душевные свойства, которыми гордился, но при этом он и в своем новом, пугающе-отвратительном облике остается человеком в большей мере, чем члены его семьи. Да, на них обрушилось страшное несчастье, их сын и брат превратился в насекомое, но поистине удивительна в этой новелле реакция семьи Замза на превращение Грегора. С потрясающим психологизмом Кафка рисует мещан, в которых (по крайней мере в женщинах) естественные чувства и христианские порывы какое-то время борются с отвращением и ненавистью к тому, кто своим превращением разрушил их скромный достаток, вынудил искать работу, сдавать комнату жильцам, а главное — скрывать страшную семейную тайну. С семейством Замза произошло нечто такое, чего никогда не происходило ни в одном знакомом им семействе, поэтому позор за превращение добавляется к досаде на Грегора. Новелла строится на тончайшем изображении изменения чувств внутри семьи. По мере того, как мать и сестра утрачивают надежду на обратное превращение Грегора, возрастает ненависть к нему отца. В одной из сцен отец загоняет Грегора в его комнату, швыряя в него красными яблочками; один из этих твердых снарядов застревает в спинке Грегора и становится причиной его смерти. Его смерть — освобождение для семьи, которая тем временем поправила свои дела: все нашли работу, расцвела сестра, теперь они наконец могут переменить квартиру на более дешевую и удобную (пока был жив Грегор, нельзя было никуда переехать) — в последней сцене они все вместе едут на трамвае на загородную прогулку и планируют новую жизнь. По замечанию одного из лучших комментаторов “Превращения”, В.В. Набокова, “с Грегором умерла душа; восторжествовало здоровое молодое животное. Паразиты отъелись на Грегоре”.

Форма рассказа дает разные возможности для его интерпретации (предложенное здесь истолкование — одно из множества возможных). “Превращение” — новелла многослойная, в ее художественном мире переплетаются сразу несколько миров: мир внешний, деловой, в котором нехотя участвует Грегор и от которого зависит благополучие семьи, мир семейный, замкнутый пространством квартиры Замза, который изо всех сил пытается сохранить видимость нормальности, и мир Грегора. Два первых открыто враждебны третьему, центральному миру новеллы. А этот последний строится по закону материализовавшегося кошмара. Еще раз воспользуемся словами В.В. Набокова: “Ясность речи, точная и строгая интонация разительно контрастируют с кошмарным содержанием рассказа. Его резкое, черно-белое письмо не украшено никакими поэтическими метафорами. Прозрачность его языка подчеркивает сумрачное богатство его фантазии”. Новелла по форме выглядит прозрачно реалистическим повествованием, а на деле оказывается организованной по алогичным, прихотливым законам сновидения; авторское сознание творит сугубо индивидуальный миф. Это миф, никак не связанный ни с одной классической мифологией, миф, не нуждающийся в классической традиции, и все же это миф в той форме, как он может порождаться сознанием ХХ века. Как в настоящем мифе, в “Превращении” идет конкретно-чувственная персонификация психических особенностей человека. Грегор Замза — литературный потомок “маленького человека” реалистической традиции, натура совестливая, ответственная, любящая. К своему превращению он относится как к не подлежащей пересмотру реальности, принимает его и к тому же испытывает угрызения совести только за то, что потерял работу и подвел семью. В начале рассказа Грегор прилагает гигантские усилия, чтобы выбраться из постели, отворить дверь своей комнаты и объясниться с управляющим фирмы, которого послали на квартиру к служащему, не уехавшему с первым поездом. Грегора оскорбляет недоверие хозяина, и, тяжко ворочаясь на постели, он думает:

И почему Грегору суждено было служить в фирме, где малейший промах вызывал сразу самые тяжкие подозрения? Разве ее служащие были все как один прохвосты, разве среди них не было надежного и преданного делу человека, который, хотя он и не отдал делу нескольких утренних часов, совсем обезумел от угрызений совести и просто не в состоянии покинуть постель?

Давно уже осознавший, что его новый облик не сон, Грегор все еще продолжает думать о себе как о человеке, тогда как для окружающих его новая оболочка становится решающим обстоятельством в отношении к нему. Когда он со стуком сваливается с кровати, управляющий за закрытыми дверями соседней комнаты говорит: “Там что-то упало”. “Что-то” — так не говорят об одушевленном существе, значит, с точки зрения внешнего, делового мира человеческое существование Грегора завершено.

Семейный, домашний мир, для которого Грегор всем жертвует, тоже отвергает его. Характерно, как в той же первой сцене домашние пытаются разбудить, как им кажется, проснувшегося Грегора. Первой в его запертую дверь осторожно стучит мать и “ласковым голосом” говорит: “Грегор, уже без четверти семь. Разве ты не собирался уехать?” Со словами и интонацией любящей матери контрастирует обращение отца, он стучит в дверь кулаком, кричит: “Грегор! Грегор! В чем дело? И через несколько мгновений позвал еще раз, понизив голос: Грегор-Грегор!” (Этот двойной повтор имени собственного уже напоминает обращение к животному, типа “кис-кис”, и предвосхищает дальнейшую роль отца в судьбе Грегора.) Сестра из-за другой боковой двери говорит “тихо и жалостно”: “Грегор! Тебе нездоровится? Помочь тебе чем-нибудь?” — поначалу сестра будет жалеть Грегора, но она же в финале решительно предаст его.

Внутренний мир Грегора развивается в новелле по законам строжайшего рационализма, но у Кафки, как и у многих писателей ХХ века, рационализм незаметно переходит в безумие абсурда. Когда Грегор в своем новом облике наконец появляется в гостиной перед управляющим, падает в обморок его мать, начинает рыдать отец, а сам Грегор располагается под своей собственной фотографией времен военной службы, на которой “изображен лейтенант, положивший руку на эфес шпаги и беззаботно улыбавшийся, внушая уважение своей выправкой и своим мундиром”. Этот контраст между былым обликом Грегора-человека и Грегором-насекомым специально не обыгрывается, но становится фоном для произносимой Грегором речи:

Ну вот, — сказал Грегор, отлично сознавая, что спокойствие сохранил он один, — сейчас я оденусь, соберу образцы и поеду. А вам хочется, вам хочется, чтобы я поехал? Ну вот, господин управляющий, вы видите, я не упрямец, я работаю с удовольствием; разъезды утомительны, но я не мог бы жить без разъездов. Куда же вы, господин управляющий? В контору? Да? Вы доложите обо всем. Я попал в беду, но я выкарабкаюсь!

Но сам он не верит своим словам — впрочем, окружающие уже не различают слов в издаваемых им звуках, он знает, что никогда не выкарабкается, что ему придется перестроить свою жизнь. Чтобы не пугать лишний раз ухаживающую за ним сестру, он начинает прятаться под диваном, где проводит время в “заботах и смутных надеждах, неизменно приводивших его к заключению, что покамест он должен вести себя спокойно и обязан своим терпением и тактом облегчить семье неприятности, которые причинил ей теперешним своим состоянием”. Кафка со всей убедительностью рисует состояние души героя, которое все больше начинает зависеть от его телесной оболочки, что прорывается в повествовании некими завихрениями абсурда. Обыденность, увиденная как мистический кошмар, прием остранения, доведенный до высочайшей степени, — вот характерные черты манеры Кафки; его абсурдный герой обитает в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясь прорваться в мир людей, и умирает в отчаянии и смирении.

Модернизм первой половины столетия сегодня считается классическим искусством ХХ века; вторая половина века — это эпоха постмодернизма.

► Читайте также другие темы главы “Литература XX века”:

► Перейти к оглавлению книги “Зарубежная литература”

Все, что вы хотели знать о «Превращении», но ленились загуглить

Автор: Guru · Опубликовано 22.09.2016 · Обновлено 31.03.2017

Неординарный дневник, который Франц Кафка вел всю свою жизнь, дошел до нас благодаря, как ни странно, предательству Макса Брода, его друга, поклявшегося сжечь все произведения писателя. Он прочитал и … не смог выполнить обещанное. Настолько потрясло его величие едва не уничтоженного творческого наследия.

С тех пор Кафка стал брендом. Мало того, что его проходят во всех гуманитарных вузах, он стал популярным атрибутом нашего времени. Он вошел не только в культурный контекст, но и в моду среди мыслящих (и не очень) молодых людей. Черная меланхолия (которую многие используют, как китчевую футболку с выпендрежным изображением Толстого), не конвейерная живая фантазия и убедительные художественные образы привлекают даже неопытного читателя. Да, он торчит на ресепшене первого этажа небоскреба и тщетно пытается узнать, где лифт. Однако немногие поднимаются до пентхауса и вкушают полноценное удовольствие от книги. К счастью, всегда найдутся девушки за стойкой, которые все объяснят.

Значение символики в «Превращении» Франца Кафки

Об этом написано много, но зачастую витиевато и рассредоточено, даже поиск по тексту не помогает. Мы рассортировали всю найденную информацию по пунктам:

Символика цифры «3»

«Что же касается символики «три», которой столь увлечен Набоков, может быть, следует присовокупить к его объяснениям также и вовсе простое: трельяж. Пусть это всего-навсего — три зеркала, повернутые под углом друг к другу. Может быть, одно из них показывает событие с точки зрения Грегора, другое — с точки зрения его семейства, третье — с точки зрения читателя»

Феномен в том, что автор бесстрастно, методично описывает фантастическую историю и дает читателю выбор между отражениями его сюжета, мнениями о нем. Люди представляют себя напуганными мещанами, беспомощными насекомыми и незримыми наблюдателями этой картины, которые выносят свое суждение. Трехмерное пространство автор воспроизводит с помощью своеобразных зеркал. Они не упомянуты в тексте, их представляет сам читатель, когда пытается дать взвешенную нравственную оценку происходящему. Всего три ипостаси линейного пути: начало, середина, конец:

«Связывая новеллу с микрокосмом, Грегор представлен как триединство тела, души и разума (или духа), а также волшебного – превращение в насекомое, человеческого – чувства, мысли, и природного – внешний вид (тело жука)»

Немота Грегора Замзы

Владимир Набоков, например, считает, что немота насекомого – образ немоты, сопровождающей нашу жизнь: мелочное, суетливое, вторичное обсуждается и перемалывается часами, но сокровенные мысли и чувства, основа человеческого естества, остаются в глубинах души и умирают в безвестности.

Почему насекомое?

Ни в коем случае не таракан и не жук! Кафка намеренно путает любителей естествознания, перемешав все признаки членистоногих тварей, ему известных. Таракан это или жук – не имеет принципиального значения. Главное, образ ненужного, бесполезного, противного насекомого, который лишь мешает людям и омерзителен, чужероден им.

«Из всего человечества Кафка имел здесь в виду одного себя — никого иного! Это свои семейственные узы он врастил в хитиновый панцирь насекомого. И — видите! — они оказались настолько слабыми и тонкими, что обычное яблоко, брошенное в него, нарушает эту постыдную оболочку и служит поводом (но не причиной!) смерти бывшего любимца и гордости семьи. Конечно, подразумевая самого себя, он рисовал лишь надежды и упования своего семейства, которые всеми силами своей писательской натуры вынужден был дискредитировать — таково уж было его призвание и роковая участь»

Причина смерти Грегора – осознание того, что он — обуза для тех, кого беззаветно любил. На наших глазах люди превращаются в бесчувственных насекомых, им важен лишь комфорт и эгоистический покой безмятежного существования. Насекомое же ведет себя по-человечески, проявляя деликатность, понимание, прощение и, наконец, самопожертвование. Эта антитеза воплощает все самое противное в людях – насекомых, которые нас окружают хитиновым покровом отчуждения. Настоящий человек вынужден скрыться под панцирем или же ждать, пока его поглотят паразиты в людских оболочках.

Основные темы новеллы «Превращение»

Экспрессионизм. Признаки стиля, представители

Ни для кого не секрет, что творчество Кафки многие исследователи относят к экспрессионизму. Без понимания этого модернистского явления невозможно оценить «Превращение в полной мере».

Экспрессиони́зм (от лат. expressio, «выражение») — течение в европейском искусстве эпохи модернизма, получившее наибольшее развитие в первые десятилетия XX века, преимущественно в Германии и Австрии. Экспрессионизм стремится не столько к воспроизведению действительности, сколько к выражению эмоционального состояния автора. Он представлен во множестве художественных форм, включая живопись, литературу, театр, архитектуру, музыку и танец. Это первое художественное течение, в полной мере проявившее себя в кинематографе.

Экспрессионизм возник как острая реакция на события того времени (Первая Мировая Война, Революции), Поколение этого периода воспринимало действительность крайне субъективно, через призму таких эмоций, как разочарование, страх, отчаяние. Распространены мотивы боли и крика.

В живописи

В 1905 году немецкий экспрессионизм оформился в группу «Мост», которая бунтовала против поверхностного правдоподобия импрессионистов, стремясь вернуть немецкому искусству утраченные духовное измерение и разнообразие смыслов. ( Это, например, Макс Пехштейн, Отто Мюллер.)

Банальность, уродливость и противоречия современной жизни порождали у экспрессионистов чувства раздражения, отвращения, тревоги и фрустрации, которые они передавали при помощи угловатых, искорёженных линий, быстрых и грубых мазков, кричащего колорита.

В 1910 г. группа художников-экспрессионистов во главе с Пехштейном отделилась образовала Новый сецессион. В 1912 г. в Мюнхене оформилась группа «Синий всадник», идеологом которой выступал Василий Кандинский. Насчёт отнесения «Синего всадника» к экспрессионизму среди специалистов нет единого мнения.

С приходом к власти Гитлера в 1933 году экспрессионизм был объявлен «дегенеративным искусством»,

К экспрессионизму относят таких художников как Эдмонд Мунк и Марк Шагал. И Кандинский.

Литература

Польше (Т. Мичинский), Чехословакии (К. Чапек), России (Л. Андреев), Украине (В. Стефаник) и др.

На немецком языке писали также авторы «пражской школы», которых при всей индивидуальности объединяет интерес к ситуациям абсурдной клаустрофобии, фантастическим сновидениям, галлюцинациям. Среди пражских писателей этой группы — Франц Кафка, Густав Мейринк, Лео Перуц, Альфред Кубин, Пауль Адлер.

Поэты-экспрессионисты –Георг Тракля, Франц Верфель и Эрнст Штадлер

В театре и танце

А. Стриндберга и Ф. Ведекинда. Психологизм драматургов предыдущего поколения, как правило, отрицается. Вместо индивидуальностей в пьесах экспрессионистов действуют обобщённые фигуры-символы (например, Мужчина и Женщина). Главный герой зачастую испытывает духовное прозрение и восстаёт против фигуры отца.

Помимо немецкоязычных стран, экспрессионистские драмы были популярны также в США (Юджин О’Нил) и России (пьесы Л. Андреева), где Мейерхольд учил актёров передавать эмоциональные состояния с помощью своего тела — резких движений и характерных жестов (биомеханика).

Той же цели передачи острых эмоциональных состояний танцора через его пластику служит экспрессионистский танец модерн Мэри Вигман (1886—1973) и Пины Бауш (1940—2009). Мир балета с эстетикой экспрессионизма впервые познакомил Вацлав Нижинский; его постановка балета «Весна священная» (1913) обернулась одним из самых грандиозных скандалов в истории сценического искусства.

Кинематограф

Гротескные искажения пространства, стилизованные декорации, психологизация событий, акцент на жестах и мимике — отличительные черты экспрессионистского кинематографа, который расцвёл на студиях Берлина с 1920 по 1925 годы. К числу крупнейших представителей этого движения относят Ф. В. Мурнау, Ф. Ланга, П. Вегенера, П. Лени.

Архитектура

В конце 1910-х и начале 1920-х гг. архитекторы северогерманской кирпичной и Амстердамской групп использовали для самовыражения новые технические возможности, которые им предоставляли такие материалы, как усовершенствованный кирпич, сталь и стекло. Архитектурные формы уподоблялись объектам неживой природы; в отдельных биоморфных конструкциях той эпохи видят зародыш архитектурной бионики.

Ввиду тяжелого финансового состояния послевоенной Германии самые смелые проекты экспрессионистских сооружений, впрочем, остались невоплощёнными. Вместо строительства реальных зданий архитекторам приходилось довольствоваться разработкой временных павильонов для выставок, а также декораций театральных и кинематографических постановок.

Век экспрессионизма в Германии и сопредельных странах был краток. После 1925 г. ведущие архитекторы, включая В. Гропиуса и Э. Мендельсона, начинают отказываться от всяких декоративных элементов и рационализировать архитектурное пространство в русле «новой вещественности».

Музыка

Как экспрессионизм отдельные музыковеды описывают поздние симфонии Густава Малера, ранние вещи Бартока и некоторые работы Рихарда Штраусса. Однако чаще всего этот термин применяют к композиторам новой венской школы во главе с Арнольдом Шёнбергом. Любопытно, что с 1911 года Шёнберг состоял в переписке с В. Кандинским — идеологом экспрессионистской группы «Синий всадник». Они обменивались не только письмами, но также статьями и картинами.

Стилистика Кафки: язык новеллы «Превращение», примеры тропов

Эпитеты яркие, но немногочисленные: «панцирно-твердая спина», «выпуклый, раздавленный дугообразными чешуйками живот», «многочисленно, убого тонкие ножки», «высокая пустая комната пугала».

Другие критики утверждают, что его творчество нельзя отнести ни к одному из «измов»(сюрреализм, экспрессионизм, экзистенциализм), скорее оно соприкасается с литературой абсурда, но тоже чисто внешне. Стиль Кафки (в отличие от содержания) абсолютно не совпадает с экспрессионистским, так как изложение в его работах подчеркнуто суховато, аскетично, в нем отсутствуют какие-либо метафоры и тропы.

В каждом произведении читатель видит балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой. В этом и заключается, так называемая, абсурдность.

Кафка любил заимствовать термины из языка юриспруденции и науки, используя их с иронической точностью, гарантирующей от вторжения авторских чувств; именно таков был метод Флобера, позволявший ему достигать исключительного поэтического эффекта.

Владимир Набоков писал: «Ясность речи, точная и строгая интонация разительно контрастируют с кошмарным содержанием рассказа. Его резкое, черно-белое письмо не украшено никакими поэтическими метафорами. Прозрачность его языка подчеркивает сумрачное богатство его фантазии».

Новелла по форме — реалистическое повествование, но по содержанию организована и подана, как сновидение. В итоге, получается индивидуальный миф. Как в настоящем мифе, в «Превращении» идет конкретно-чувственная персонификация психических особенностей человека.

История Грегора Замза. Различные интерпретации мотива превращения в повести

Владимир Набоков утверждает: «У Гоголя и Кафки абсурдный герой обитает в абсурдном мире». Однако, к чему нам жонглировать термином «абсурдный»? Термины — вроде пришпиленных к стенду бабочек или жуков — при помощи булавки любознательного энтомолога. Ведь «Превращение» — тот же «Аленький цветочек», только — с точностью да наоборот.

Стоит отметить, что само превращение героя в насекомое подводит читателя к сказочному. Обратившись, его может спасти только чудо, какое-то событие или действие, которое поможет снять чары и победить. Но ничего подобного не происходит. Вопреки законам сказки, счастливого конца не случается. Грегор Замза остается жуком, никто не протягивает ему руку помощи, не спасает его. Проецируя сюжет произведения на сюжет классической сказки, Кафка пусть и невольно, но дает понять читателю, что если в традиционной сказке всегда происходит победа добра, то здесь зло, которое отождествлено внешним миром, побеждает и даже «добивает» главного героя. Владимир Набоков пишет: «Единственным спасением, возможно, видится сестра Грегора, которая, поначалу, выступает как некий символ надежды героя. Однако, окончательное предательство фатально для Грегора». Кафка показывает читателю, как исчез Грегор-сын, Грегор-брат, а теперь должен исчезнуть Грегор-жук. Сгнившее яблоко в спине не есть причина смерти, причина смерти – предательство близких, сестры, которая была неким оплотом спасения для героя.

Однажды в одном из писем Кафка сообщает о странном случае, с ним приключившемся. В своей комнате в гостинице он обнаруживает клопа. Явившаяся на его призыв хозяйка весьма удивилась и сообщила, что во всей гостинице ни одного клопа не видно. С чего бы появиться ему именно в этой комнате? Может быть, этот вопрос задал себе и Франц Кафка. Клоп именно в его комнате — это его клоп, его собственное насекомое, как бы его альтер-эго. Не в результате ли подобного происшествия возник замысел писателя, подаривший нам столь замечательную новеллу?

После семейных сцен Франц Кафка месяцами скрывался в своей комнате, не участвуя ни в семейных трапезах, ни в семейном общении другого рода. Так он «наказывал» себя в жизни, так он наказывает Грегора Замзу в новелле. Преображение сына воспринимается семейством как своего рода отвратительная болезнь, а о недомоганиях Франца Кафки постоянно упоминается не только в дневниках или письмах, они — чуть ли не привычная тема на протяжении многих лет его жизни, как бы накликавшая и болезнь смертельную.

Мысль о самоубийстве, довлевшая над Кафкой на перевале как раз тридцатилетия, конечно же, внесла свою лепту в эту новеллу. Детям — в определенном возрасте — свойственно убаюкивать себя после выдуманной или действительной обиды взрослыми мыслью: «вот я умру — и тогда они узнают».

Кафка категорически был против иллюстрации новеллы изображать какое-либо насекомое — категорически против! Писатель понимал, что страх неопределенный многократно превосходит страх при виде известного феномена.

Абсурдная реальность Франца Кафки

Притягательная особенность новеллы «Превращение», как и многих других произведений Франца Кафки, в том, что фантастические, абсурдные события описываются автором, как данность. Он не поясняет, почему коммивояжер Грегор Замза однажды проснулся в своей постели насекомым, не дает оценку событиям и персонажам. Кафка, как сторонний наблюдатель, описывает историю, произошедшую с семейством Замза.

Превращение Грегора в насекомое продиктовано абсурдностью окружающего мира. Находясь в противоречии с действительностью, герой вступает с ней в конфликт и, не находя выхода, трагически погибает

Эстетические принципы модернизма в творчестве Ф. Кафки. Анализ новеллы «Превращение».

Поэтика абсурда: «Превращение» Франца Кафки

Автобиографический подтекст «Превращения» связан с отношениями Кафки и его отца.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...

Анализ произведения Превращение Кафки