Анализ произведения Записки из Мёртвого дома Достоевского
Жанровая направленность произведения представляет собой повесть в двух частях, однако по авторскому замыслу, отраженному в названии, произведение относится к мемуарно-эпистолярному жанру в виде документального воссоздания картин тюремной реальности, ставших результатами осмысления.
Главной идеей повести является описание особенностей мест заключения глазами арестанта, а также отражение его собственного состояния в тюремных условиях.
Стилевая особенность документальной повести заключается в повествовании в повествовании, поскольку введение представляет собой рассказ безымянного автора об осужденном дворянине Александре Петровиче Горянчикове, приговоренном к десяти годам каторги за убийство из ревности собственной жены, а вторая часть произведения, состоящая из десяти глав, является повествованием от лица самого Горянчикова, ведущего записи из мест лишения свободы.
Своеобразие произведения состоит в его системе персонажей, являющейся разнообразной, но при этом существующей вне сюжетной линии и повествовательной логики, поскольку рассказчик знакомит с героями вне композиционной структуры. Героями повести являются окружающие Горянчикова люди в лице заключенных, соседей по бараку, работников лазарета, надзирателей, военных, жителей поселения.
Основу повести составляют картины из жизни российской каторги, быт которой подробно описывается автором в сочетании с размышлениями о причинах, побудивших людей оказаться в тюремных условиях.
Главный герой называет каторгу мертвым домом, местом, где обычный человек не может жить, а лишь существовать, надеясь на свободную полноценную жизнь. При этом в качестве основного образа повести автор представляет русский народ, отличающийся многообразием в виде различных слоев общества, а также разных национальностей.
Автором в произведении используется метод аналитического отображения реальной действительности, с помощью которого писатель проводит исследование человеческого восприятия немыслимых условий существования, физического и психологического состояния людей, попавших в тюремное заключение, влияние каторжной жизни в отношении индивидуальной оценки и самообладания героев.
Повесть отличает нетипичной для автора манерой повествования, поскольку писателем применяется изображение модели, отличающейся четкими и ясными линиями, а также портретным сходством.
2 вариант
Данное произведение описывает специфику жизни в лагерях на каторге. Эта тема достаточна распространена в литературе, она уже поднималась у Солженицына и Чехова. Читатель погружается в атмосферу жизни, которая скрыта за проволочным забором каторжных лагерей. Обычный человек совсем не представляет какой ужас изо дня в день переживают заключенные. Какая иерархия царит в тех местах, как там общаются, каким унижениям подвергаются люди.
Автор проводит психологический анализ и погружает читателя в тюремную среду, где тот подобно только что доставленному заключенному познает здешнюю жизнь. Фёдор Михайлович описывает переживания людей, то, как меняется их состояние, как меняется их самооценка и самообладание.
Примечательно, что повествование идет от лица автора без имени. Он ведет речь об одном человеке, дворянине по имени Александр Петрович Горянчиков. Ему тридцать пять лет. Он живет в городе под названием К, который расположен в Сибири. Александр убил свою жену, за что был приговорен к десяти годам каторги. После освобождения герой так и остался жить в Сибирской стороне.
Как-то раз неизвестный автор проезжал мимо дома бывшего заключенного, тогда он увидел, что тот что-то пишет. Вскоре Александр скончался и от хозяйки автор получил записки Горянчикова, которые именовались сценами из Мертвого дома. После этого начинается повествование от лица Александра.
Места заключения и жизнь там коренным образом отличается от жизни обыкновенного человека. Здесь всё по-другому, этот мир закрыт от нормальных людей, им абсолютно чуждо то, что творится здесь. Никто не задумывается о том, какие жестокие условия приготовлены тем, кто в чём-то провинился. Тут нечеловеческие и ужасные нагрузки, которые способствуют тому, чтобы поскорее отправиться на тот свет. Не стоит забывать, что автор произведения лично знает, что такое каторга. Потому как сам побывал в подобном месте. Фёдор Михайлович поставил перед собою цель показать обычному человеку, какова жизнь заключенного. Хотел передать, что тот думает, чувствует, чего боится и о чем сожалеет.
Первое время, писатель был в шоке от того, с кем ему приходится сосуществовать. Однако, автор склонен к тому, чтобы постоянно анализировать психическое состояние окружающих людей. Он стал постоянно наблюдать за тем, как ведут себя заключенные. За тем, что толкает их на совершение тех или иных поступков. Заключенный находится в среде, как преступников, так и невинных людей, которых по какой-то причине упрятали за решетку. За годы, проведенные здесь, герой хорошо узнал, каков русский народ.
Также читают:
Картинка к сочинению Анализ произведения Записки из Мёртвого дома
Популярные сегодня темы
В самом начале произведения рассказывается о том, когда один мужчина по имени Денис предстал перед судом. С виду Денис Григорьев был достаточно глуп, но достаточно упрям, так как пытался отстоять свою невиновность
Хотя рассказ Бунина Цифры имеет довольно простое содержание и композицию, он говорит о по-настоящему значимых аспектах человеческого существования. Перед нами конфликт между отцами и детьми
Во всем мире существует огромное количество разных цветов. С разными ароматами и цветами, но для меня ромашка, является самым любимым цветком
Бессмертная комедия Н.В.Гоголя «Ревизор» не теряет своей актуальности и остроты и в наши дни. Столь долгую жизнь ей обеспечили острая проблематика и живой язык, что в немалой степени достигается за счет
С самого начала рассказа читатель чувствует оптимизм и жизнелюбие, которым наделен главный герой, с которым автор повествует о событиях. Сказочная история о неизвестном цветке, с трудом выживающем среди камней и глины
Записки из Мертвого дома Ф.М. Достоевского: идейное содержание, анализ, образная характеристика
Впечатление о реалиях тюремной или каторжной жизни – достаточно распространенная тематика в русской литературе как в поэзии, так и в прозе. Литературные шедевры, в которых воплощены картины жизни заключенных, принадлежат перу Александра Солженицына, Антона Чехова и других великих русских писателей. Одним из первых открыть читателю картины другого, неизведанного обычным людям мира тюрьмы, с его законами и правилами, специфической речью, своей социальной иерархией осмелился мастер психологического реализма – Федор Михайлович Достоевский.
Хотя произведение относится к раннему творчеству великого писателя, когда он еще оттачивал свое прозаическое мастерство, в повести уже чувствуются попытки психологического анализа состояния человека, находящегося в критических условиях жизни. Достоевский не просто воссоздает реалии тюремной действительности, автор методом аналитического отображения исследует впечатления людей от нахождения в остроге, их физическое и психологическое состояние, влияние каторги на индивидуальную оценку и самообладание героев.
Анализ произведения
Интересен жанр произведения. В академической критике жанр его определяют как повесть в двух частях. Однако сам автор назвал его записками, то есть жанром, близким к мемуарно-эпистолярному. Воспоминания автора – это не размышления о своей судьбе или событиях из собственной жизни. «Записки из Мертвого дома» – это документальное воссоздание картин тюремной действительности, которые стали результатом осмысления увиденного и услышанного за четыре года, проведенных Ф.М. Достоевским на каторге в Омске.
Стиль повести
«Записки из Мертвого дома» Достоевского представляют собой повествование в повествовании. Во введении речь ведется от лица безымянного автора, который повествует о неком человеке – дворянине Александре Петровиче Горянчикове.
Из слов автора читателю становится известным, что Горянчиков – человек лет 35-ти доживает свой век в небольшом сибирском городке К. За убийство собственной жены, Александр был приговорен к 10 годам каторжных работ, после которых живет на поселении в Сибири.
Однажды повествователь, проезжая мимо дома Александра, увидел свет и понял, что бывший заключенный что-то пишет. Несколько позже рассказчик узнал о его смерти, а хозяйка квартиры отдала ему бумаги покойного, среди которых была тетрадка с описанием тюремных воспоминаний. Свое творение Горянчиков назвал «Сцены из Мертвого дома». Дальнейшие элементы композиции произведения представляют 10 глав, раскрывающие реалии лагерной жизни, повествование в которых ведется от лица Александра Петровича.
Специфика образной системы произведения
Система персонажей произведения достаточно разнообразна. Однако «системой» в истинном значении этого термина ее назвать нельзя. Персонажи появляются и исчезают вне сюжетной структуры и логики повествования. Герои произведения – это все те, кто окружает заключенного Горянчикова: соседи по бараку, другие заключенные, работники лазарета, надзиратели, военные, жители города. Понемногу рассказчик знакомит читателя с некоторыми заключенными или персоналом лагеря, как бы невзначай повествуя о них. Существуют доказательства реального существования некоторых персонажей, чьи имена были несколько изменены Достоевским.
Главным героем художественно-документального произведения является Александр Петрович Горянчиков, от чьего лица ведется повествование. Его глазами читатель видит картины лагерной жизни. Через призму его отношения воспринимаются персонажи окружающих каторжников, а по окончании его срока заключения обрывается повесть. Из повествования мы больше узнаем о других, нежели об Александре Петровиче. Ведь по сути, что читатель знает о нем? Горянчиков был осужден за убийство жены из ревности и приговорен к каторге на 10 лет. В начале повести герою 35 лет. Спустя три месяца он умирает. Достоевский не акцентирует максимальное внимание на образе Александра Петровича, так как в повести есть два более глубоких и важных образа, которые сложно назвать героями.
В основе произведения образ российского лагеря для каторжников. Автор подробно описывает быт и околицы лагеря, его устав и распорядок жизни в нем. Рассказчик размышляет о том, как и почему люди оказываются там. Кто-то преднамеренно совершает преступление с целью уйти от мирской жизни. Многие из заключенных – настоящие преступники: воры, аферисты, убийцы. А кто-то совершает преступление, защищая свое достоинство или честь своих близких, например, дочери или сестры. Есть среди заключенных и неугодные современной автору власти элементы, то есть политические заключенные. Александру Петровичу непонятно, как можно их объединить все их вместе и наказывать практически одинаково.
Достоевский дает имя образу лагеря устами Горянчикова – Мертвый дом. Этот аллегорический образ раскрывает отношение автора к одному из главных образов. Мертвый дом – то место, где люди не живут, а существуют в ожидании жизни. Где-то глубоко в душе, пряча от насмешек других заключенных, лелеют надежду о свободной полноценной жизни. А некоторые лишены даже ее.
Главным образом произведения, без сомнения, является русский народ, во всем своем разнообразии. Автор показывает различные слои русских по национальности людей, а также поляков, украинцев, татар, чеченцев, которых в Мертвом доме объединила одна судьба.
Главная идея повести
Места лишения свободы, особенно на отечественном грунте, представляют собой особый мир, закрытый и неведомый другим людям. Живя обычной мирской жизнью, мало кто задумывается о том, каково это место содержания преступников, заключение которых сопровождается нечеловеческими физическими нагрузками. Пожалуй, лишь тот, кто побывал в Мертвом доме, имеет представление об этом месте. Достоевский с 1954 по 1954 года находился в каторжном заключении. Писатель поставил перед собой цель – показать все особенности Мертвого дома глазами заключенного, что и стало основной идеей документальной повести.
Сначала Достоевского ужасала мысль о том, среди какого контингента он находится. Но склонность к психологическому анализу личности привела его к наблюдениям за людьми, их состоянием, реакциями, поступками. В первом письме по выходу из острога Федор Михайлович писал брату, что четыре года, проведенные среди реальных преступников и невинно осужденных людей, он не потерял даром. Пусть он не узнал России, зато русский народ он узнал хорошо. Настолько хорошо, как его, быть может, не узнал никто. Еще одной идеей произведения является отражение состояния заключенного.
В повести Федора Достоевского “Записки из подполья” раскрывается тема личности, противопоставление себя обществу, философских размышлений на тему смысла жизни и собственной значимости.
В повести Федора Достоевского “Записки из подполья” раскрывается тема личности, противопоставление себя обществу, философских размышлений на тему смысла жизни и собственной значимости.Главной героиней романа-повести Достоевского “Неточка Незванова” является наивная девченка, которая находясь в мире грез пытается найти свое место в жизни.
Находясь в Омске, писатель узнал сотни историй о различных преступлениях, их мотивациях, состоянии психики преступника до и после преступления. Неслучайно, что преступление становится одним из основных мотивов зрелого творчества Достоевского. Исследование природы преступления и оценка справедливости наказания за него – одни из основных идей произведения, которые позже более глубоко воплотились в гениальных романах великого русского прозаика.
Рецензия на книгу Записки из Мертвого дома
Записки из Мертвого дома
Купить книгу в магазинах:
“Ф. М. Достоевский – создатель “полифонического романа”, по мнению М. М. Бахтина, создал книгу очерков “Записки из Мертвого дома” под впечатлением от заключения в Омском остроге. Это глубокое произведение великого мыслителя, главной идеей которого стала Свобода как важнейшее условие человеческого существования. Это уникальный документ, включающий рассказы о судьбах настоящих заключенных, которых писатель встречал на каторжных работах; множество характерных выражений и поговорок, услышанных писателем от арестантов и солдат.
Правдиво и страшно
Эта книга – не вымысел, не фантазия автора. Это то, что Федор Михайлович пережил сам, находясь на каторге. Да, некоторую художественную завершенность он образам и событиям придает, но, тем не менее, читая «Записки..» ощущаешь, что каждое слово в этой книге – правда, и именно это так сильно действует на читателя. Вообще, к слову, именно невыдуманные истории, на мой взгляд, производят самое сильное впечатление, оставляя глубокий след в душе. Как бы ни был талантлив автор, вымысел (если речь не идет о фантастических произведениях – это отдельная песня) всегда уступает правде.
Главный герой книги – Александр Петрович Горянчиков – приговорен к каторге за убийство жены. Его дневники, в которых описаны все происходящие с ним в Мертвом доме события, попадают к автору случайно уже после смерти Александра Петровича.
Жанр «Записок» определить не так просто: это и не роман, и не мемуары, и не очерк, не исповедь – это сочетание, очень гармоничное и продуманное, всех этих форм.
Все, что довелось пережить Федору Михайловичу во время каторги, воссоздано его героем на страницах дневника: подробно описан быт каторжан, их повседневная жизнь, взаимоотношения, обычаи, нехитрые развлечения, праздники. Кроме того, в дневниках содержатся и наблюдения Горянчикова о видах наказаний в России того времени и рассуждения об их целесообразности, о недостатках исправительной системы.
Но «Записки» нельзя назвать утратившими актуальность или несовременным произведением потому, что книга эта не просто дает представление о пенитенциарной системе середины 19 века и о нравах и обычаях каторжан, она характеризует человеческую природу, которая остается неизменной.
Горянчиков (читай, Достоевский) – совсем еще молодой человек, дворянин, получивший хорошее воспитание, не могущий и дня прожить без книги, попадет на каторгу. Он оказывается в совершенно чуждой ему среде – среди простого народа, убийц, насильников и разбойников. Там его ненавидят за его происхождение, его физическую слабость, его попытки сближения. Что ему остается делать? Выживать, приспосабливаться.
Человек есть существо ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение.
И он привыкает к тому, к чему, казалось бы, привыкнуть невозможно. Для этого он становится отстраненным наблюдателем.
Два параллельных процесса происходят с Достоевским на каторге – самопознание и познание окружающих людей. Все (даже самые мрачные и ужасные) движения души были замечены тонким наблюдателем-писателем. Каторга дала возможность заглянуть в самые темные, потаенные уголки души человека, лучше понять собственную природу, полюбить простой народ. Многие персонажи «Записок из Мертвого дома» и их характеры будут использоваться и развиваться Ф. М. Достоевским в его последующих произведениях.
Он не может писать, но у него есть возможность видеть, думать, оценивать. Именно эти четыре года каторги становятся источником всего дальнейшего творчества писателя.
В «Записках из Мертвого дома» можно найти идейные основы всего «Великого Пятикнижия» Достоевского, все главные темы: свобода, страдание, любовь к ближнему и любовь к Богу, преступление и наказание, власть и т.д.
Задолго до написания «Преступления и наказания», Достоевский задумывается о причинах, побуждающих человека преступить закон, убить, украсть и т.д. Не всегда совершить преступление вынуждают внешние обстоятельства, иногда склонность к насилию у человека в крови, сама его природа толкает на преступления. В «Записках» автор рассказывает о самых разных характерах и натурах, наблюдает, как совершение преступления отражается на последующей жизни человека, его духовном росте или, напротив, деградации. Его волнует и другой, не менее сложный вопрос: а соразмерно ли наказание преступлению, дает ли оно возможность искупить вину, начать все заново? Для чего преступника бьют палками, розгами, клеймят, бреют, заковывают в кандалы, которые нельзя снять даже со смертельно больного заключенного, гонят на каторжные работы, запирают в бараке, заставляют тяжело трудиться, терпеть лишения, практически терять человеческий облик? Очищают ли физические страдания душу, или же, напротив, ожесточают?
«Записки из мертвого дома» были настолько необычным и новаторским произведением для своего времени, что не просто привлекли к себе всеобщее внимание, но и вернули Достоевскому утраченное признание и славу.
«Записки из мёртвого дома» Ф. М. Достоевского: о специфике названия Текст научной статьи по специальности « Языкознание и литературоведение»
Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Скуридина С.А., Хрупин А.В.
В статье рассказывается об особенностях названия романа Ф.М.Достоевского «Записки из Мертвого дома». Отмечается несовпадение жанра , обозначенного в заголовке и данного издателем, и указанного в тексте самим Александром Петровичем Горянчиковым. Символичность названия рассматривается с точки зрения реализации мифопоэтической оппозиции живое-мертвое.
Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Скуридина С.А., Хрупин А.В.
«NOTES FROM THE MORTAL HOUSE» by F.M. Dostoyevsky: ABOUT THE SPECIFICITY OF TITLE
The article describes the features of the title of F.M. Dostoyevsky ’s novel “Notes from the Dead House.” There is a discrepancy between the genre , indicated in the title and given by the publisher, and the one mentioned in the text by Alexander Petrovich Gorianchikov himself. Symbolism of the title is considered from the point of view of realization of the mythopoetic opposition alive-dead.
Текст научной работы на тему ««Записки из мёртвого дома» Ф. М. Достоевского: о специфике названия»
Воронежский государственный технический университет
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации
Россия, г. Воронеж, тел. +7(920)404-04-48 e-mail: saskuridina@ya.ru
студент 2 курса направления «Журналистика» Хрупин А.В.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(951)875-21-64 e-mail: deadlol96abc@yandex.ru
Voronezh State Technical University The chair of Russian Language and Cross-Cultural Communication PhD, associate professor
Russia, Voronezh, +7(920)404-04-48 e-mail: saskuridina@ya.ru
2 year student offield of studying «Journalism»
Russia, Voronezh, +7(951)875-21-64 e-mail: deadlol96abc@yandex.ru
С.А. Скуридина, А.В. Хрупин
«ЗАПИСКИ ИЗ МЁРТВОГО ДОМА» Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО: О СПЕЦИФИКЕ НАЗВАНИЯ
В статье рассказывается об особенностях названия романа Ф.М.Достоевского «Записки из Мертвого дома». Отмечается несовпадение жанра, обозначенного в заголовке и данного издателем, и указанного в тексте самим Александром Петровичем Горянчиковым. Символичность названия рассматривается с точки зрения реализации мифопоэтической оппозиции живое-мертвое.
Ключевые слова: Ф.М.Достоевский, ономастика, название, «Записки из Мертвого дома», жанр.
S.A. Skuridina, A.V. Khrupin
«NOTES FROM THE MORTAL HOUSE» BY F.M. DOSTOYEVSKY: ABOUT THE SPECIFICITY OF TITLE
The article describes the features of the title of F.M. Dostoyevsky’s novel “Notes from the Dead House.” There is a discrepancy between the genre, indicated in the title and given by the publisher, and the one mentioned in the text by Alexander Petrovich Gorianchikov himself. Symbolism of the title is considered from the point of view of realization of the mythopoetic opposition alive-dead.
Key words: F.M. Dostoyevsky, onomastics, title, «Notes from the Dead House», genre.
Заглавие в течение последних десятилетий привлекает серьезное внимание исследований, что обусловлено уникальным положением заголовка в тексте, а также многообразием его функций. Заголовок заключает смысл, раскрывает стилистику, жанровое своеобразие произведения с проекцией на поэтику. Название – это смысловая квинтэссенция текста, поэтому часто может рассматриваться как своеобразный ключ к его пониманию. Графическое оформление привлекает внимание читателя к заголовку и воспринимается читателями как наиболее заметная часть художественного произведения. Как пишет С. Кржижановский: «Заглавие – книга ин рестрикто, книга – заглавие ин
Скуридина С.А., Хрупин А.В., 2017
Название нередко зависит не только от выбора автора, который может быть обусловлен различными обстоятельствами, связанными с личной и общественной жизнью, но и от мнения тех, кто выпускает в свет новое произведение (редакторы, издатели, цензоры).
Заглавие можно рассмотреть как сложный многофункциональный элемент художественного текста: «Сложность порождается двойственностью «обращенности» заглавия: одновременно «во вне» (к читателю) и «внутрь» (к тексту, который оно обозначает). Именно поэтому заглавие оказывается «проспективно» (оно предваряет наше знание о тексте, «обещает» текст) и «ретроспективно» (по окончании чтения читатель возвращается к заглавию, осмысляя его только теперь в совокупности тех смыслов, что заложены в нем автором)» [5].
В 1862 году в журнале «Время» состоялась первая публикация художественного произведения Ф.М.Достоевского «Записки из Мертвого дома». Мертвым домом автор называет каторгу, расположенную в Сибири.
Если обратиться к черновикам писателя, то можно увидеть, что Ф.М.Достоевский очень тщательно выбирал названия для своих произведений. В название «Записки из Мертвого дома» заложено жанровое определение произведения. Записки – это жанр, который связан с размышлениями о пережитом и подразумевает выражение личного отношения автора или рассказчика к описываемому. В русской литературе записки как литературный жанр оформляются в конце XVIII – начале XIX веков. В воспоминаниях барона Врангеля отмечается, что, находясь в Семипалатинске, Ф.М.Достоевский читал «Записки ружейного охотника» [2, с. 66].
Для творчества Ф.М.Достоевского характерно использование очевидца событий в качестве автора (например, в романе «Бесы»), что способствует формированию доверительного отношения читателя к автору, в результате чего написанное воспринимается не как вымысел, а как правда, с присущей подобному жанру фактологичностью. Так в «Записках из Мертвого дома», сделав своим героем каторжанина, Ф.М.Достоевский передает повествование полностью в его руки, наделяя Александра Петровича Горян-чикова, автора записок, мыслями и эмоциями, пережитыми самим Ф.М.Достоевским на каторге в Омске, где он пребывал с 1850-го по 1854-й год. Форма записок позволяет герою произведения стать творцом автобиографии и наиболее точно и полно передать свое эмоционально-психологическое состояние читателю.
Интересно, что жанровое определение издателя рукописи, найденной после смерти Горянчикова, не соответствует определению жанра самого сочинителя. «Но каторжные записки – «Сцены из Мертвого дома», – как называет он их сам где-то в своей рукописи, показались мне не совсем безынтересными», – замечает издатель во введении [4, т. 4, с.8]. «Сцены» как жанр предполагают драматическое представление важнейших событий жизни. Действительно, главы романа «Записки из Мёртвого дома» это отдельные эпизоды из жизни каторжан, объединённые общей идеей. Меняя в названии жанр сцен на жанр записок, а соответственно, меняя пространственно-временные отношения «здесь и сейчас» на «там и тогда», издатель, казалось бы, снимает остроту проблем. Но внимательный читатель понимает, что ремарка, приведенная выше, несомненно, важна для понимания романа, ведь это авторское определение жанра, а автор – человек, прошедший через каторгу, для которого изображаемые события даже в воспоминаниях остаются событиями «здесь и сейчас».
Во время работы над романом Ф.М.Достоевский обсуждает с бароном Врангелем возможность отказа в напечатании романа: «Начать печатать эти «Записки»
Достоевскш предполагалъ въ январЪ 1860 года, и между нами было решено, что если цензура не пропуститъ многое, то рукопись эту я черезъ е. в. принца Ольденбургскаго
доставлю для прочтешя императриц^ Марш Александровы^. Но все обошлось и безъ этого шага » [2, с. . 202]. Но, как известно, цензоры обвинили Ф.М.Достоевского в изображении недостаточно сурового наказания каторжан, в связи с чем писателю пришлось написать дополнение к основному тексту, которое так и осталось в Цензурном комитете, не попав на страницы романа.
Интересно оксюморонное словосочетание «мертвый дом». В толковом словаре В.И.Даля дом – «строение для житья; в городе жилое строенье; хоромы; в деревне, изба со всеми ухожами и хозяйством». То есть, дом – для живых, в противном случае, это уже не дом, а склеп. Среди основных функций дома особое место занимает защитная: дом защищает от того неведомого, что ожидает человека за пределами дома. Но в романе Ф.М.Достоевского мы видим смену полюсов: дом уже обеспечивает защиту не своим жильцам, а людям по ту сторону его границ: «За этими воротами был светлый, вольный мир, жили люди, как и все. Но по сю сторону ограды о том мире представляли себе как о какой-то несбыточной сказке. Тут был свой особый мир, ни на что более не похожий, тут были свои особые законы, свои костюмы, свои нравы и обычаи, и заживо Мертвый дом, жизнь – как нигде, и люди особенные» [4, т. 4, с. 9]. Смена полюсов неслучайна, ведь «статус преступника подразумевает положение выключенности из основной социальной иерархии: преступник пребывает вне общества и активно ему противостоит, будучи активным изгоем, он находится вне культурного пространства» [8].
Дом в фольклорной модели мира является интегрирующим смысловым звеном системы отношений человека и мира. «С одной стороны, дом принадлежит человеку, олицетворяя целостный вещный мир человека, – замечает Т.В.Цивьян. – С другой стороны, дом связывает человека с внешним миром, являясь в определенном смысле репликой внешнего мира, уменьшенной до размеров человека» [9]. Так в «Записках из Мертвого дома» каторжный острог, представленный как локус, становится местом сосредоточения людей разных национальностей, выходцев из разных сословий, вместе с их пороками и достоинствами являющихся важнейшим источником архетипов для произведения, воспринимается читателем как топос – место разворачивания глубинных смыслов .
В мифологическом сознании в контексте существующей оппозиции живое-мертвое разделяют смерть физическую и социальную, причем физическая предшествует социальной [1, с. 131]. В тексте романа все наоборот: социальная смерть наступает до физической как следствие нарушения человеческих законов и заповедей Божьих.
Традиционное омовение тела умершего перекликается в романе со сценой в бане, когда Александра Петровича моет один из арестантов: «Петров объявил, что вымоет меня с ног до головы, так что «будете совсем чистенькие» [4, т. 4, с. 99]. Омовение умершего – это очищение его от всего живого. Как известно, в каторжный острог нельзя было приносить ничего из мира живых, с которым до перехода границ мертвого дома был связан арестант. Как указывает А.К.Байбурин, «сопутствующая омовению нагота, отсутствие знаков принадлежности культуре, одновременно означает “натурализацию” человека, своего рода возвращение к исходному, «природному» состоянию до-жизни» [1, с.43].
Существуют представления о бане как об одной из многочисленных мифологиче-
ских границ, отделяющих мир живой от мира потусторонних существ – божеств и мертвых» [6, с. 3]. Баня у Ф.М.Достоевского ассоциируется с адом: «. баня была по преимуществу простонародная, ветхая, грязная, тесная, и вот в эту-то баню и повели наш острог. Когда мы растворили дверь в самую баню, я думал, что мы вошли в ад» [4, т. 4, с. 98]. В связи с этим можно говорить об амбивалентности образа бани и ада у Ф.М.Достоевского. «Мне пришло на ум, что если все мы вместе будем когда-нибудь в пекле, то оно очень будет похоже на это место», – говорит Горянчиков [4, т. 4, с. 99], как бы отмечая, что перед нами уже не люди, а существа потустороннего мира, черти, окружившие адский котел. В результате ритуального омовения человек лишается последних признаков принадлежности живым. Новое состояние закрепляется его переодеванием в одежду мертвых: «достали мне, конечно за деньги, сундучок с замком, чтоб спрятать в него уже выданные мне казенные вещи и несколько моего белья» [4, т. 4, с. 25]; «Собственная одежда есть, ваше высокоблагородие, – отвечал жандарм, как-то мгновенно вытянувшись, даже с небольшим вздрагиванием. Его все знали, все о нем слышали, он всех пугал». – «Всё отобрать. Отдать им только одно белье, и то белое, а цветное, если есть, отобрать» [4, т. 4, с. 214].
Образную символику смерти поддерживает и параллелизм надевания кандалов арестантам и связывание рук покойника.
Введенный Ф.М.Достоевским мотив смерти позволяет рассматривать дом как гроб, что перекликается с фразой, встречающейся в письме к младшему брату Андрею из Семипалатинска от 6 ноября 1854 года: «А те четыре года считаю я за время, в которое я был похоронен живой и закрыт в гробу» [4, т. 28, кн.1, с. 181], то есть, Мертвый дом – это дом мертвых заживо.
Как видим, заглавие в творчестве Ф.М.Достоевского – всегда смысловая или композиционная доминанта текста, рассмотрение которой позволяет глубже понять систему образов произведения, его конфликт или развитие авторской идеи. Метафоричность названия произведения можно трактовать следующим образом: попав за стены острога, переступив границу между миром живых и миром мертвых, надев на себя казенную каторжную одежду поверх таких же казенных кандалов, человек перестает существовать для того мира из которого он прибыл, для этого мира он уже мертв. Но без смерти нет и жизни: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Евангелие от Иоанна (глава XII, 24). Неслучайно в романе мы встречаем упоминание грязной одежды как символа живого, ведь, по свидетельству А.К.Байбурина [1, а 109], одежда умерших могла быть и не новой, но обязательно выстиранной: «Вдруг сквозь толпу протеснился молодой арестант, неся в руках самые старые, грязные и разорванные летние свои шаровары, с придачею казенных подверток» [4, т. 4, с. 93].
Лейтмотивом через творчество Ф.М.Достоевского проходит идея нравственного возрождения через «смерть», через духовные и физические страдания. Умерев духовно, человек, нося на себе клеймо арестанта, воскресает в новом для себя мире. Заняв свое место на нарах, он погружается в тяжелую каторжную жизнь, наполненную бесплатным физическим трудом и повседневной суетой, делая мертвый снаружи дом живым изнутри.
Важно, что идея перерождения самым непосредственным образом связана у Достоевского с религией, с верой в Бога. Только истинно уверовавшие, по убеждению писателя, достигнут спасения. Неслучайно, что единственная книга, разрешенная в остро-
ге и символизирующая духовное возрождение, – Библия стала для Алея не только учебником чтения, но и учебником жизни, которая невозможна без веры в свое воскресение: «Есть натуры до того прекрасные от природы, до того награжденные богом, что даже одна мысль о том, что они могут когда-нибудь измениться к худшему, вам кажется невозможною. За них вы всегда спокойны» [4, т. 4, с. 52].
1. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб.: Наука, 1993. 253 с.
2. Врангель А.Е. Воспоминашя о ©. М. Достоевскомъ въ Сибири. С.-Петербургъ, 1912. 221 с.
3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Терра, 1995. Т. 1. 702 с.
4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти тт. Л.: Наука, 1972-1988.
5. Загидуллина М.В. Заглавие. URL: http://www.fedordostoevsky.ru/research/aesthetics-poetics/152/) (дата обращения – 15.05.2017).
6. Иванова А.А. Банник // Русская словесность. 1996. № 2.
7. Кржижановский С. Поэтика заглавий. Никитинские субботники. М., 1931.
8. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Изгои и изгойничество как социально-психологическая позиция в русской культуре преимущественно допетровского периода («свое» и «чужое» в истории русской культуры) // Ученые записки ТГУ. Тарту, 1982. Вып. 576.).
9. Цивьян Т.В. Дом в фольклорной модели мира (на материале балканских загадок) // Семиотика культуры. Труды по знаковым системам X. Тарту, 1978. С. 65.
1. Baiburin A.K. Ritual in traditional culture. Structural and semantic analysis of the Eastern Slavic rites. SPb.: Science, 1993. 253 p.
2. Wrangel A.E. Memoirs of F.M. Dostoyevsky in Siberia. St. Petersburg, 1912. 221 p.
3. Dal V. The explanatory dictionary of the living Great Russian language: in 4 vols. M.: Terra, 1995. V. 1. 702 p.
4. Dostoevsky F.M. Complete works in 30 vols. L.: Science, 1972-1988.
5. Zagidullina M.V. Title. URL: http://www.fedordostoevsky.ru/research/aesthetics-poetics/152/) (circulation date is May 15, 2017).
6. Ivanova, A.A. Bannik // Russian Language. 1996. № 2.
7. Krzhizhanovsky S. Poetics of titles. Nikitin subbotniks. M., 1931.
8. Lotman Yu.M., Uspensky B.A. Outcasts and outlawing as a socio-psychological position in Russian culture mostly pre-Petrine period («their» and «someone else’s» in the history of Russian culture) // Uchenye zapiski TSU. Tartu, 1982. Issue. 576.).
9. Tsivyan T.V. House in the folklore model of the world (based on Balkan mysteries) // Semiotics of culture. Proceedings on sign systems X. Tartu, 1978. P. 65.
Санкт-Петербургский государственный Медицинский университет им. И.И. Мечникова
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка Белова А.В.
Россия, Санкт-Петербург, +79119447714 e-mail: ioanna.ventina@gmail.com
St. Petersburg State Medical University named after I.I. Mechnikov
PhD, assistant professor of Russian language Belova A.V.
Russia, Saint-Petersburg, +79119447714 e-mail: ioanna.ventina@gmail.com
«ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ . »: ЭПИСТОЛЯРНЫЙ РОМАН АЛЕКСАНДРА ЧЕХОВА
В статье рассматривается эпистолярное наследие старшего брата Антона Чехова Александра Павловича Чехова.
Ключевые слова: Александр Чехов, эпистолярный текст, биография, языковая личность.
«HISTORY OF THE HUMAN WHO WANTED . »: THE EPISTOLAR ROMAN OF ALEXANDER CHEKHOV
The article examines the epistolary heritage of Anton Chekhov’s older brother, Aleksandr Pavlovich Chekhov.
Key words: Alexander Chekhov, epistolary text, biography, language personality.
«Письмо легко приноравливается к интересам и стилю своей эпохи. Оно представляет игровую площадку молодым авторам, чтобы они учились использовать возможности языка, оттачивать мысли и завоевывать внимание непростой читательской аудитории» [7, с. 169], – пишет У.М. Тодд III в работе, посвященной изучению эпистолярной традиции в России. В частности, он упоминает и о письмах Антона Чехова, демонстрирующих, по словам автора, «разговорный стиль, тонкие литературные суждения, достоинство и самоиронию» [7].
По мысли Р. Белнапа, письма А.П. Чехова можно разделить на три группы: деловые, дружеские и нравоучительные. В отношении писем Александра Чехова (к брату Антону Павловичу), можно сказать, что большинство их, полных юмора, анекдотов, шуточной ругани и игрой слов, относится к категории дружеского письма. В этом смысле можно говорить об элементах стиля делового письма лишь в тех случаях, когда обсуждаются издательские проблемы братьев.
Письма Александра Чехова полны различных набросков, сюжетов, пародий, лирических текстов (особенно, когда Ал.П. Чехов вспоминает о детстве). Особенной
Смысл заглавия произведения Ф.М. Достоевского «Записки из мертвого дома»
Переверзева М. В.
Книга «Записки из Мертвого дома» (1860–1862) в творческом наследии Федора Михайловича Достоевского является уникальным произведением, состоящим из одноименной повести в двух частях и нескольких рассказов. «Записки…» носят документальный характер и знакомят читателя с неведомой тогдашнему миру царской каторгой, на которой Достоевский пробыл четыре года (1850–1854), осужденный правительством как участник революционного общества петрашевцев.
В 1860–е годы одним из наиболее важных вопросов, стоявших в центре внимания русской прессы наряду с крестьянским вопросом, «был вопрос о преобразовании суда, царской тюрьмы и каторги, жестокость которых вызывала растущее возмущение передовых кругов» [6, с. 535]. «Записки из Мертвого дома» – первая книга, посвященная царской каторге, которая передает общественное настроение и отражает общедемократические идеалы и требования эпохи.
Ф.М. Достоевский неслучайно дает такое метафорическое название своему произведению. По его мнению, главной причиной, толкавшей арестантов на преступления, был протест против несправедливой общественной жизни России. Автор называет острог «Мертвым домом», во–первых, потому что царское правительство, посылая заключенных на каторгу, хотело бы навсегда избавиться от преступников, похоронить их заживо. Однако это не всегда удавалось, ведь, как отмечает Г.М. Фридлендер во вступительной статье к сборнику произведений Ф.М. Достоевского, «насильственно превратить Живое в Мертвое, остановить нормальное движение жизни, не в силах никто, ибо жизнь неодолима: «несмотря на никакие меры, живого человека нельзя сделать трупом»» [2, с. 12]. Во–вторых, в «Мертвом доме», как правило, должны находиться только «мертвые люди», не имеющие ни души, ни совести, ни жалости, ни сострадания. Люди, места которым нет среди живых. Например, одним из таких «обитателей» «Мертвого дома» был дворянин–отцеубийца, жаждущий наследства. Он подал заявление об исчезновении отца, после чего поспешил расправиться с тем, что ему досталось в наследство. В его отсутствие полиция нашла труп: «На дворе, во всю длину его, шла канавка для стока нечистот, прикрытая досками. Тело лежало в этой канавке. Оно было одето и убрано, седая голова была отрезана прочь, приставлена к туловищу, а под голову убийца подложил подушку. Он не сознался; был лишен дворянства, чина и сослан в работу на двадцать лет. Все время, как я жил с ним, он был в превосходнейшем, в веселейшем расположении духа» [2, с. 34–35], – повествует рассказчик. Об отце своем преступник вспоминал иногда, «говоря о здоровом сложении, наследственном в их семействе: «Вот родитель мой, так до самой кончины своей не жаловался ни на какую болезнь»» [2, с. 35].
В.А. Бачинин в своей работе «Достоевский: метафизика преступления» говорит о том, что Достоевский как социолог, психолог, философ не мог пройти мимо «философии и психологии наказания», что его всегда занимала мысль о неравенстве наказания за одни и те же преступления: «Взять, например, убийство: один человек становится убийцей, защищая честь невесты или сестры, или дочери от сладострастного тирана. Другой же режет ножом маленьких детей из желания насладиться их «голубиным трепетом» под самым ножом. Но оба получают одно и то же наказание, попадают в одну и ту же каторгу» [1, с. 386]. Поэтому одним из важнейших аспектов, интересующих писателя, является то, как и кем чувствует себя преступник после содеянного: «Вот человек, который в каторге чахнет, тает как свечка; и вот другой, который до поступления в каторгу и не знал даже, что есть такая развеселая жизнь» [1, с. 386]. Один представить себе не может, как он будет жить с осознанием того, что убил человека: «Одна боль собственного сердца убьет его своими муками. Он сам себя осудит за свое преступление беспощаднее грозного закона» [1, с. 387]. Другой же не станет даже задумываться о совершенном им убийстве, более того, он всегда может найти оправдание своему поступку и убедиться в собственной правоте. Находятся и такие, которые совершают преступления с расчетом опять попасть на каторгу, избавляясь при этом от «несравненно более каторжной жизни на воле» [1, с. 387]. В данном случае мы можем говорить о том, что тюрьма становится домом для некоторых арестантов. Неслучайно в самом заглавии произведения Достоевского прослеживается и такая тенденция, как приравнивание острога к жилищу. Но оксюморонное сочетание совершенно несовместимых, на первый взгляд, слов «дом» и «мертвый» дает право говорить о противопоставлении таких понятий как «дом» и «антидом», о возникновении мотива «ложного дома». Ю.М. Лотман в книге «Внутри мыслящих миров» расшифровывает понятие «антидом» как «дьявольское пространство, место временной смерти, попадание в которое равносильно путешествию в загробный мир» [3, с. 265]. А в произведении Ф.М. Достоевского читаем: «За этими воротами был светлый, вольный мир, жили люди, как и все. Но по сю сторону ограды о том мире представляли себе как о какой–то несбыточной сказке. Тут был свой особый мир, ни на что более не похожий, тут были свои особые законы, свои костюмы, свои нравы и обычаи, и заживо Мертвый дом, жизнь – как нигде, и люди особенные» [2, с. 27]. Говоря о героях более поздних произведений Ф.М. Достоевского, Ю.М. Лотман отмечает: «Мифологический архетип сливается у Достоевского с гоголевской традицией: герой–житель подполья, комнаты–гроба, которые сами по себе – пространства смерти, – должен, «смертию смерть поправ», пройти через мертвый дом, чтобы воскреснуть и возродиться» [3, с. 266]. Намек на подобную возможность имеется, на наш взгляд, и в «Записках из Мертвого дома». Так, Ю.М. Лотман отводит особую роль книгам, которые, по его мнению, являются обязательным признаком дома, «они подразумевают не только духовность, но и особую атмосферу интеллектуального уюта» [3, с. 273]. Примечательно, что заключенным тоже разрешалось иметь при себе книгу, причем этой книгой является Библия. Следовательно, мы можем говорить о возможности существования или формирования духовного начала у некоторых заключенных. В этой связи интересно и то, что писатель отмечает наличие творческих способностей в кругу арестантов, более того, данному аспекту отведена целая глава «Представление», из которой мы узнаем, что театральное искусство, пусть даже не профессиональное, приносит много радости, дает почувствовать истину человеческой сущности: «Наши все расходятся веселые, довольные, хвалят актеров, благодарят унтер–офицера. Ссор не слышно. Все как–то непривычно довольны, даже как будто счастливы, и засыпают не по–всегдашнему, а почти с спокойным духом, – а с чего бы, кажется?» [2, с. 211]. Таким образом, по нашему мнению, вписанное в заглавие оксюморонное сочетание «Мертвый дом» у Ф.М. Достоевского вбирает в себя и противопоставление понятий «дом» и «антидом», потому что для одних – это место, которое обеспечивает им безопасность от внешнего мира, для других – замкнутое пространство, которое несет в себе хаос и смерть, ускоряет процесс нравственного разложения; и в то же время это место, где для всех имеется возможность духовного обновления и возрождения.
«Запискам из Мертвого дома» свойственна четкая, продуманная композиция. Они дают полную картину жизни заключенных. Достоевский постепенно знакомит читателя с представителями острога и их бытом, при этом мы вместе с автором познаем окружающие его характеры, выделяя более глубокие и скрытые черты каторжников. Документальный, автобиографический характер книги придает ей глубокое своеобразие, отличает по форме, стилю и языку от других произведений писателя.
Якубович И.Д. отмечает, что здесь впервые в творчестве писателя ставятся вопросы о причинах преступления и исследуется психология преступников. Это темы, которые займут важное место в романах и повестях позднего Достоевского. Однако если в 1840–х годах Ф.М. Достоевский подходит к вопросу о причинах преступлений теоретически, то после пребывания на каторге он относится к существующей проблеме по–иному, отвергая мысль о биологической и природной предрасположенности человека к преступлению. На протяжении всего повествования мы видим, как меняется отношение автора к заключенным: писатель замечает, что люди в остроге живут своей сложной жизнью и что каждый из обитателей острога по–своему неповторим. Достоевский подчеркивает, что большинство людей из народной среды, с которыми он встретился на каторге, принадлежат не к худшей, а к лучшей части народа. По мнению Г.М. Фридлендера, «суровым упреком существующему строю звучали заключительные слова «Записок» [4, с. 51]: «И сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж все сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват?» [2, с. 295]. И в этой связи, на наш взгляд, проясняется еще один оттенок названия «Записок из Мертвого дома», когда метафоричное название связано уже с условиями жизни страны, в которой люди, порой, чтобы выжить, должны идти на преступление. Неслучайно важнейшее место автор отводит проблеме отношений к обитателям острога официально–государственной и народной России: «В то время как самодержавие видело в них преступников, законно наказанных и не заслуживающих лучшей участи, крестьянская Россия, не снимая с них личной вины за совершенное зло, смотрела на них как на своих «несчастных» братьев во человечестве, достойных сочувствия и сожаления, и этот народный гуманизм, проявляющийся в отношении к каждому – пусть самому презренному – парии общества, Достоевский страстно противопоставляет жестокости, бездушию и черствости тюремной администрации и официальных верхов» [5, с. 716].
Ф.М. Достоевский признает влияние социальных и культурно–исторических факторов, психологической и нравственной атмосферы, а также условий места и времени на формирование характера и внутреннего мира человека, но в то же время он не позволяет оправдывать человека, сняв с него нравственную и моральную ответственность за совершенное им преступление, так как последнее, определяющее решение всегда остается за самим человеком, его нравственным «Я», – это одно из глубочайших убеждений Достоевского, которое получило отражение в «Записках из Мертвого дома».
Список литературы
1. Бачинин В.А. Достоевский: метафизика преступления. – С.–Петербургский университет, 2011. – 408 с.
2. Достоевский Ф.М. Записки из Мертвого дома. Рассказы. – Москва: Современник, 1983. – 413с.
3. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. – Москва: Языки русской культуры, 1996. –464 с.
Книга недели: «Записки из Мертвого дома» Достоевского — русский «Ад» Данте
Быть настоящим писателем Федор Достоевский научился в тюрьме. «Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров… На целые томы достанет», — писал он своему брату Михаилу вскоре после освобождения. Напомню, что в 1850 году Достоевский был приговорен к смертной казни за участие в тайном обществе «петрашевцев». Однако всем приговоренным казнь была заменена на другие виды наказания. Для Достоевского им стало 4 года в остроге с последующей службой рядовым.
Известный писатель, водивший дружбу со сливками общества, творцами и критиками, Достоевский провел в Омском остроге 4 года. Впечатления оттуда составили повесть и несколько отдельных рассказов, собранных под названием «Записки из Мертвого дома» («Мертвый» — с прописной буквы). Герои и типы оттуда и вправду нашли дорогу в будущие произведения Достоевского — есть они в «Бесах» и «Записках из подполья», да и Свидригайлов списан с каторжного знакомца.
Для русской литературы это — первый лагерный роман. Как таковой, он полон точнейших наблюдений, парализующих внимание историй. И все это было тщательно проработано автором, у которого было предостаточно на это времени в тюрьме.
Повествование ведется от лица дворянина Горянчикова, с которым автор познакомился в сибирском городке, где тот работает учителем после выхода из каторги. По сюжету Горянчиков отбыл 10 лет за убийство жены из ревности; после его смерти в его вещах обнаружились тетради с повестью. В острог Горянчиков автором помещен довольно механистически, что подчеркивает: речь пойдет не о нем; главным героем является острог и его обитатели.
Шок от попадания в острог сменяется у молодого Горянчикова пониманием, что он — чужой для большинства этих людей. Дворянин по рождению, он даже после приговора и лишения прав остается для них иным, и никогда не сможет быть своим — будто живой для мертвых. Через два года после выхода повести Александр Герцен в своей статье «Новая фаза в русской литературе» сравнил повесть Достоевского с «Адом» Данте. И сходство это поразительно. Тут тоже представлены разные типы, мучающиеся за разные грехи: стяжательство, похоть, предательство, бессердечие. Есть и свои чудовища, от которых отшатываются даже каторжники. В повести герой-наблюдатель и правда путешествует по всем сторонам человеческой жизни на каторге, представленным в виде годового круга — повествование охватывает примерно четыре сезона.
Начало пребывания Горянчикова в остроге уже сопровождается адским аккомпанементом. Болгарский исследователь Владимир Донев в своей статье о повести пишет: «Уже первый день… описан посредством характерных для ада деталей: наличием дыма и сажи, зловонного воздуха, звона кандалов, ругательств, невообразимого цинизма, проклятий и бесстыжей жизни». Но на Данте намекает и сам Достоевский в знаменитой банной сцене: «Когда мы растворили дверь в самую баню, я думал, что мы вошли в ад».
А дальше — вперед по всем кругам. Жизнь в острожных казармах, воровство и насилие. Стычки и борьба авторитетов. Жуткие истории преступлений и подвигов духа. Тюремный театр — сама эта сцена о постановке любительских, найденных черт знает где пьес на лагерной сцене оставит с носом любого Милоша Формана или Эжена Ионеско. Конечно, отчаянный побег из острога, тюремный госпиталь и размышления о смерти заключенных. Конфликт острожников с администрацией. И над всем этим — арестантские песни, из стихотворного размера которых понимаешь: шансону уже 200 лет.
Прежде жил я, мальчик, веселился
И имел свой капитал.
Капиталу, мальчик, я решился
И в неволю жить попал.
Повесть полна уникального жаргона тех времен: например, «нещечко» (уменьшительное от «нечто») в значении «ебанько», или «фортикультяпность». В одном месте из самого автора прорывается простая бытовая фраза: «Просто пилили нас понемногу при случае, как и прежде пилили» — получается, этому значению слова уже тоже почти 200 лет. В общем, наблюдать за языком повествования необыкновенно интересно. Ну а стиль Достоевского здесь раскрывается во всей красоте:
«Поддадут — и пар застелет густым, горячим облаком всю баню; все загогочет, закричит. Из облака пара замелькают избитые спины, бритые головы, скрюченные руки, ноги; а в довершение Исай Фомич гогочет во все горло на самом высоком полке. Он парится до беспамятства, но, кажется, никакой жар не может насытить его; за копейку он нанимает парильщика, но тот наконец не выдерживает, бросает веник и бежит отливаться холодной водой. Исай Фомич не унывает и нанимает другого, третьего: он уже решается для такого случая не смотреть на издержки и сменяет до пяти парильщиков. «Здоров париться, молодец Исай Фомич!», — кричат ему снизу арестанты. Исай Фомич сам чувствует, что в эту минуту он выше всех и заткнул всех их за пояс; он торжествует и резким, сумасшедшим голосом выкрикивает свою арию: ля-ля-ля-ля-ля, покрывающую все голоса. Мне пришло на ум, что если все мы вместе будем когда-нибудь в пекле, то оно очень будет похоже на это место. Я не утерпел, чтоб не сообщить эту догадку Петрову; он только поглядел кругом и промолчал».
Неслучайно после главы о бане следует глава о праздновании Рождества Христова — говорят нам исследователи. Конечно, неслучайно, всякий знает, что париться перед Рождеством — русский обычай. Ну а если серьезно, именно в этой главе Достоевский касается идеи перерождения. После разговора с наиболее бездушным и кошмарным из преступников Горянчиков признавался: «Я ужаснулся той страшной подлости и низости, в которую меня ввергнули, среди которой я очутился. Я подумал, что здесь и все так же подло и низко. Но я ошибался…».
Внутреннее перерождение — это главная идея «Божественной Комедии» Данте, так же, как и «Записок из Мертвого дома». Как и всех повестей и романов о преодолении, подвиге духа. И не могу по привычке не заметить, что в общем контексте литературы это — одно из первых экзистенциальных произведений, где протагонист, подобно Постороннему Камю, идет по кромке жизни, лишь наблюдая ее внимательным взглядом. Так и Горянчиков в повести — навсегда чужой всем каторжникам. «Какой же ты нам товарищ?», — беззлобно спрашивает его давний знакомый по каторге, бесстрастный преступник Петров.
И действительно, как Данте из ада, в конце повести некогда молодой, успешный писатель выходит за стены Мертвого дома. Так и появился на свет сумрачный русский писатель Достоевский, автор «Бесов» и «Идиота». «Записки из Мертвого дома» — можно сказать, его первый шедевр, давший дорогу всем последующим.
Загрузка...