Приставкин – краткое содержание произведений

Ночевала тучка золотая

Из детдома намечалось отправить на Кавказ двоих ребят постарше, но те тут же растворились в пространстве. А двойнята Кузьмины, по-детдомовскому Кузьменыши, наоборот, сказали, что поедут. Дело в том, что за неделю до этого рухнул сделанный ими подкоп под хлеборезку. Мечтали они раз в жизни досыта поесть, но не вышло. Осмотреть подкоп вызывали военных сапёров, те сказали, что без техники и подготовки невозможно такое метро прорыть, тем более детям. Но лучше было на всякий случай исчезнуть. Пропади пропадом это Подмосковье, разорённое войной!

Название станции — Кавказские Воды — было написано углём на фанерке, прибитой к телеграфному столбу. Здание вокзала сгорело во время недавних боев. За весь многочасовой путь от станции до станицы, где разместили беспризорников, не попалась ни подвода, ни машина, ни случайный путник. Пусто кругом.

Поля дозревают. Кто-то их вспахивал, засевал, кто-то пропалывал. Кто. Отчего так пустынно и глухо на этой красивой земле?

Кузьменыши сходили в гости к воспитательнице Регине Петровне — в дороге ещё познакомились, и она им очень понравилась. Потом двинулись в станицу. Люди-то, оказалось, в ней живут, но как-то скрытно: на улицу не выходят, на завалинке не сидят. Ночью огней в хатах не зажигают. А в интернате новость: директор, Петр Анисимович, договорился насчёт работы на консервном заводе. Регина Петровна и Кузьменышей туда записала, хотя вообще-то посылали только старших, пятые-седьмые классы.

Ещё Регина Петровна показала им найденные в подсобке папаху и старинный чеченский ремешок. Ремешок отдала и отправила Кузьменышей спать, а сама села шить им из папахи зимние шапки. И не заметила, как тихо откинулась створка окна и в нем показалось чёрное дуло.

Ночью был пожар. Утром Регину Петровну куда-то увезли. А Сашка показал Кольке многочисленные следы конских копыт и гильзу.

На консервный завод их стала возить весёлая шоферица Вера. На заводе хорошо. Работают переселенцы. Никто ничего не охраняет. Сразу набрали яблок, и груш, и слив, и помидоров. Тётя Зина даёт «блаженную» икру (баклажанную, но Сашка забыл название). А однажды призналась: «Мы так боимси. Чеченцы проклятые! Нас-то на Кавказ, а их — в сибирский рай повезли. Некоторые-то не схотели. Дык они в горах запрятались!»

Отношения с переселенцами стали очень натянутыми: вечно голодные колонисты крали с огородов картошку, потом колхозники поймали одного колониста на бахче. Петр Анисимович предложил провести для колхоза концерт самодеятельности. Последним номером Митёк показал фокусы. Вдруг совсем рядом зацокали копыта, раздались ржание лошади и гортанные выкрики. Потом грохнуло. Тишина. И крик с улицы: «Они машину взорвали! Там Вера наша! Дом горит!»

Наутро стало известно, что вернулась Регина Петровна. И предложила Кузьменышам вместе ехать на подсобное хозяйство.

Кузьменыши занялись делом. По очереди ходили к родничку. Гоняли стадо на луг. Мололи кукурузу. Потом приехал одноногий Демьян, и Регина Петровна упросила его подбросить Кузьменышей до колонии, продукты получить. На телеге они уснули, а в сумерках проснулись и не сразу поняли, где находятся. Демьян отчего-то сидел на земле, и лицо у него было бледное. «Ти-хо! — цыкнул. — Там ваша колония! Только там. это. пусто».

Братья прошли на территорию. Странный вид: двор завален барахлом. Людей нет. Окна выбиты. Двери сорваны с петель. И — тихо. Страшно.

Рванули к Демьяну. Шли через кукурузу, обходя просветы. Демьян шёл впереди, вдруг прыгнул куда-то в сторону и пропал. Сашка бросился за ним, только поясок сверкнул дарёный. Колька же присел, мучимый поносом. И тут сбоку, прямо над кукурузой, появилась лошадиная морда. Колька шмякнулся на землю. Приоткрыв глаз, увидел прямо у лица копыто. Вдруг лошадь отпрянула в сторону. Он бежал, потом упал в какую-то яму. И провалился в беспамятство.

Утро настало голубое и мирное. Колька отправился в деревню искать Сашку с Демьяном. Увидел: брат стоит в конце улицы, прислонясь к забору. Побежал прямо к нему. Но на ходу шаг Кольки сам собой стал замедляться: что-то странно стоял Сашка. Подошёл вплотную и замер.

Сашка не стоял, он висел, нацепленный под мышками на острия забора, а из живота у него выпирал пучок жёлтой кукурузы. Ещё один початок был засунут в рот. Ниже живота по штанишкам свисала чёрная, в сгустках крови Сашкина требуха. Позже обнаружилось, что ремешка серебряного на нем нет.

Через несколько часов Колька притащил тележку, отвёз тело брата на станцию и отправил с составом: Сашка очень хотел к горам поехать.

Много позже на Кольку набрёл солдатик, свернувший с дороги. Колька спал в обнимку с другим мальчишкой, по виду чеченцем. Только Колька и Алхузур знали, как скитались они между горами, где чеченцы могли убить русского парнишку, и долиной, где опасность угрожала уже чеченцу. Как спасали друг друга от смерти.

Дети не позволяли себя разлучать и назывались братьями. Сашей и Колей Кузьмиными.

Из детской клиники города Грозного ребят перевели в детприёмник. Там держали беспризорных перед тем, как отправить в разные колонии и детдома.

Анатолий Игнатьевич Приставкин

Приставкин Анатолий Игнатьевич родился 17 октября 1931 года в г. Люберцы Московской области. Когда началась война, Приставкину шел 10-й год. Отец ушел на фронт, а мать вскоре умерла от туберкулеза. Мальчик всю войну бродяжничал, оказывался в разных частям огромной страны — в Подмосковье, Сибири, Северном Кавказе.

Трудиться начал с 12 лет. В 15 лет устроился работать на аэродром в Жуковском.

В 1952 году окончил Московский авиационный техникум, работал электриком, радистом, прибористом. После службы в армии поступил в Литературный институт имени М. Горького /закончил в 1959 г./, занимался в семинаре поэта Льва Ошанина.

В послевоенные годы Анатолий начал читать стихи с самодеятельной сцены, играть в любительских спектаклях, и это увлечение осталось на долгие годы. Тогда же ему захотелось самому попробовать силы в сочинительстве — он написал пьесу, потом пошли стихи. Сначала он читал их с эстрады, позже решился предложить для печати, и несколько стихотворений действительно опубликовали.

В 1958 году напечатал цикл рассказов «Военное детство» в журнале «Юность», которые впоследствии были переведены на многие языки.

Вскоре Анатолий Приставкин едет на строительство Братской ГЭС и на долгие годы связывает свою судьбу и творчество с Сибирью. Работает в бригаде бетонщиков, одновременно являясь корреспондентом «Литературной газеты». В эти годы пишет документальные повести «Мои современники» /1959/; «Костры в тайге» /1964/; «Страна Лэпия» /1960/; роман «Голубка» /1967/. Вернувшись в Москву, Приставкин продолжает «сибирскую» тему, пишет очерки о строительстве БАМа. За повесть «Ангара-река» ему присвоили премию Союза писателей СССР. В 1961 году становится членом Союза писателей СССР.

В начале 80-х написал повесть «Ночевала тучка золотая», за которую был удостоен звания лауреата Государственной премии СССР /1988/. В своем произведении автор попытался откровенно сказать о том, что пережил сам и что больно обожгло его нервы, — мир не достоин существования, если он убивает детей. Повесть получила и мировое признание — в течение нескольких лет после выхода она была переведена более чем на 30 языков.

Вслед за этим вышла не менее трагичная и страшная по своей обнаженной правде повесть «Кукушата», ставшая последней частью трилогии, включающей в себя повести «Солдат и мальчик» и «Ночевала тучка золотая». За повесть «Кукушата» в 1992 году писатель получил общегерманскую национальную премию.

В 1991 году возглавил совет независимого писательского движения «Апрель» при Московской писательской организации Союза писателей РСФСР. В то же время вошел в руководящий комитет международного движения за отмену смертной казни «Руки прочь от Каина». Являлся секретарем Союза писателей РФ, членом Союза кинематографистов России, членом исполкома русского Пен- центра.

В 2002 году Анатолий Приставкин стал лауреатом международной премии имени А. Меня за вклад в развитие культурного сотрудничества между Россией и Германией в интересах мирного строительства Европейского дома.

Приставкин занимался большой общественной работой: в 1992—2001 гг. возглавлял комиссию по вопросам помилования при президенте РФ, а затем до последнего времени являлся советником президента РФ, подготавливал аналитические, справочные, информационные материалы и рекомендации по вопросам принятия актов амнистии и помилования.

Последними работами писателя были повести «Судный день», «Первый день — последний день творенья», «Вагончик мой дальний». Автор около 30 книг.

Скончался 11 июля 2008 года в Москве.

Похоронен 14 июля 2008 года на Троекуровском кладбище Москвы.

Приставкин А.И. родился 17.10.1931 г., в обычной семье рабочего. Его родители умерли во время войны, и рос он в детдоме. Учеба Анатолия Игнатьевича проходила в училище ремесленников. После войны стал принимать участие в разного рода самодеятельности, там и начал писательскую деятельность. Закончив в 1952 г. техникум Авиации в Москве, он работал прибористом, радистом, и электриком.

В 1959 г. Приставкин окончил Институт им. Горького, тогда же Анатолий Игнатьевич попробовал писать в прозе. Работая при осуществлении строительства Братской ГЭС в бригаде бетонщиков, он был в «Литературной газете» собкором. С 1981 г. Приставкин преподавал семинары прозы в одном из Литературных институтов.

В 1987 г. А.И. Приставкин завоевал мировую известность, которую принесла ему публикация повести «Ночевала тучка золотая». Возглавил с 1991 г. независимый совет движения писателей «Апрель», а также был в составе руководства Комитета международного движения – «Руки прочь от Каина», выступающего за исключение из законодательства смертной казни. Еще Приставкин был секретарем писательского Союза, был членом Киноакадемии «НИКА» и кинематографического Союза.

С 1992 г. Приставкин председательствовал в Комиссии, решающей вопросы помилования при российском Президенте, что повлияло на его писательскую деятельность. Скончался в Москве 11.07.2008 г.. Анатолия Игнатьевича Приставкина похоронили на Троекуровском кладбище.

Анатолий Приставкин – Нина Ивановна

Анатолий Приставкин – Нина Ивановна краткое содержание

Нина Ивановна – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

С точки зрения физики живое ничем не замечательно.

Из научной статьи

Не так давно в дом Нины Ивановны прибежал кот. Нина Ивановна провозилась с ним целый день, вычищая блох. Кота помыли, причесали, дали мяса, и он остался у них жить. Потом кот оказался не котом, а кошкой, и у него (его продолжали звать Васькой) завелись уже настоящие коты. Они приходили больше по ночам, шурша диким виноградом и опрокидывая на веранде алюминиевую посуду. Нина Ивановна кормила и котов, а соседям говорила:

— Ведь жалко, они такие облезлые, а Васька такой (нет, такая) сытый… Если уж завел дружков, пусть и делится с ними, нечего скаредничать.

Если не считать котов, то в доме Нины Ивановны не было ни одного мужчины. С ней жила ее дочь Наташа, которой исполнилось тринадцать лет, и сестра по матери — Тоня, простая некрасивая девушка, как-то тяготевшая к этому дому, к его вольному порядку, в который никак не вмешивалась Нина Ивановна.

Еще к ним приходили подруги Наташки (по школе), подруги Тони (по работе), потом подруги самой Нины Ивановны, и все это опять были женщины.

Я давно знаком с Ниной Ивановной и с девочками и тоже отчего-то люблю этот странный дом. Тут никогда, даже ночью, не запираются двери («А зачем? — спрашивает Нина Ивановна. — Тащить у нас нечего, а если ему, вору, значит, надо хлеба, то я и так накормлю, мне не жалко»); тут никого не чуждались и всех принимали радушно, с неподдельным изумлением. Нина Ивановна как-то ни во что не вмешивалась, но приятно хорошела при гостях, счастливо смеялась шутке, и охотно спорила, и всегда легко уступала в споре, даже если была права.

Помещение у них просторное, лампа без абажура, и только над Наташкиной кроватью единственное украшение — большой и красивый ковер. Нина Ивановна объясняла всем:

— Их люберецкая фабрика выпускала, вот эти ковры «Три богатыря». Только у них брак вышел, и Илья Муромец поднял не ту руку — нужно правую, а он левую, или наоборот… Ну, ковры и пустили за бесценок, а мне — что правая, что левая рука, ковер — и ладно.

Приемника у них не было, а была трансляция, причем круглосуточная, которую почему-то никто никогда не выключал. Ее слушали или не слушали, но замолкали сразу, когда начинали читать стихи. Наташка пыталась записывать, Тоня слушала почти равнодушно, а Нина Ивановна всегда сморкалась и терла глаза. При этом она говорила виновато: «Ой, кажется, я плачу».

— Да ведь стихи плохие, — скажут ей. — Никуда они не годятся, эти стихи.

А она жмурит глаза и смеется так же виновато, вздыхает:

— Нет, я вот плачу. Не могу. Они какие-то жалобные. И читают их жалобно. А у меня под сердцем начинает печь.

Вечером тут любят переброситься в карты (Наташку хлебом не корми, дай лишний конок сыграть) или просто погадать на кого-либо (Тоня обычно гадает на любовь и спрашивает: «А где этот король был с червовой дамой, на танцах или в кино?»), и всегда это получалось шумно и смешно. Иногда пьют мутную брагу, которую делают, как все на этой улице: полкило сахару, пачка дрожжей и три литра воды. И тогда Нина Ивановна говорит:

— Ой, у меня опьянела спина. Нет, серьезно. А вот теперь коленки начали пьянеть, ах, как я пойду!

— Мама! — кричит Наташка. — Глеб-неудачник прислал письмо, он поздравляет нас с праздником.

— Он не приедет, Глеб-неудачник, он обиделся, — говорит Тоня. Она очень добра, очень некрасива и совсем не умна. — Потому что нагрянул летчик Петр Сергеевич в командировку, а тут из Москвы приехал Глебка с вином и тортом

— Глебка, он добрый, он такой хороший и поэтому неудачный, мне его жалко, — говорит Нина Ивановна и пьет еще брагу.

— Зачем же ты его выгнала на мороз? — спрашивает Тоня. — Петр Сергеевич вино пьет, а бедный Глебка мерзнет у веранды и говорит мне: «Тонечка, ну почему же… Я ведь звонил Нине Ивановне на работу, она разрешила мне приехать, Тонечка». А я говорю: «Дядя Глеб, нельзя». А он жалобно спраши вает: «А куда же я теперь, ведь электрички уже не ходят». Я побежала, Нину зову, а она тихо говорит: «Пусть идет на шоссе и ловит машину». А мне ну так жалко бедного Глебку, я пустила его на кухню, и вдвоем мы съели торт. Утром я проводила на станцию, говорю: «Вы приезжайте, не сердитесь». А он отвечает: «Нет, Тонечка, нет, больше я не приеду».

— Бедный Глебка, он очень хороший, — говорит Нина Ивановна.

— А зачем ты его гнала? — кричит опьяневшая Наташка. — А теперь хвалишь, да?

— Оно так должно и быть, — объясняет Нина Ивановна. — Петр Сергеевич полное ничтожество, а Глебка чудесный человек, он мог вытерпеть такое.

В дверь стучат, и военный человек стоит в глубине неосвещенной веранды. Девочки подскакивают. Наташка хлопает в ладоши и кричит: «Приехали, приехали!» Нина Ивановна щурится, и заранее улыбается, и спрашивает:

— Да кто же там? Заходите, чего вы? — и, всплескивая руками, садится. — Женечка. Вот кого не ждали… Откуда вы, пятнадцать лет, что ли, не было?

— Все оттуда, — говорит Женя, снимая шинель и вешая в угол.

Наташка бежит занимать деньги на пол-литра, а потом в магазин, Тоня ставит греть картошку, и в доме становится шумно, и приятно, и тепло.

Они дружили с самого первого класса, Люциан, Женя, Иван и сама Нина. Вместе бегали купаться, ходили в кино, а потом, когда Нине Ивановне подбросили нянчить Тоню, а затем еще братишку, стали делать так: Женя и Иван оставались с ними нянчиться, а Нина Ивановна с Лютиком уходили в кино. Лютик был среди них самый энергичный, может, потому все так и получилось, он и предложение сделал первый, и Нина Ивановна легко согласилась. Женя тогда моментально уехал из Москвы и поступил в военное училище, а Иван прибежал к ней, он плакал и вставал на колени.

— Ты не выйдешь за него! Ты его совсем не знаешь, он не такой…

— Иван, ты эгоист, — сказала Нина Ивановна. — Ты ведь все так говоришь потому, что у тебя самого не удалось.

Он тогда убежал и больше не приходил. Скоро он ушел на фронт, а потом сообщили, что он пропал без вести.

Жизни с Лютиком у них не получилось. У него оказалось психическое заболевание, и он часто кричал и дрался. Тогда Наташка уже умела говорить, она кричала, защищая Нину Ивановну: «Тютик, пшой. »

Нина Ивановна кому-нибудь рассказывает, словно бы посмеиваясь сама над собой:

— Наташка никак не хотела звать его отцом. Просто «Тютик». «Тютик, пшой!» — все. Мы, когда ссорились, включали примус, чтобы соседи не слышали. Только я всегда забывала, в каком случае они не слышат: когда у нас шумит примус или когда у них… А он, значит, так: «Ищи меня в морге!» — и бегом на станцию. Я не переживала особенно, только ведь возись с ним потом. Я и сама не боюсь смерти, только не хочется людям неприятность своим видом доставлять. Может, оттого и не умираю. А тут — в морге. Я до обеда подождала и пошла по магазинам. Там ведь тетки одни, если что случится поблизости — полдня будут обсуждать. Я в одну очередь, в другую — нет никакого разговора о самоубийцах. Значит, всё нормально. А однажды все-таки отравился. Купил что-то в аптеке, выпил и начал корчиться. А я с Наташкой сижу на веранде, дрожу от страха и боюсь к нему входить. А тут подруга. «Иди, — говорю, — посмотри, может, он неживой уже». Та прискакала, бледная, отвечает: «Не шевелится». Я пошла и иголкой его пробую (корма-то у него широкая), он как подскочит да закричит: «Что за дом, умереть не дают спокойно!»

Анатолий Приставкин: биография, творчество, книги и отзывы

Анатолий Приставкин – прекрасный советский и российский прозаик, общественный деятель. Несмотря на довольно большой вклад в развитие отечественной литературы, мало известен широкому кругу читателей. В этой статье мы поговорим о жизни и творчестве писателя. А также рассмотрим самые значимые его произведения.

Анатолий Приставкин: биография. Детские годы

Родился в городе Люберцы (Московская область) 17 октября 1931 года. Игнат Петрович, отец будущего писатель, был отличным плотником, газовщиком и краснодеревщиком. Сам шил для детей обувь – времена были тяжелые, и просто так купить ее было не на что, да и негде.

В довоенное время Приставкины жили в одном доме вместе с родственниками. В семье было четверо человек – мать с отцом и Анатолий с сестренкой. К этому надо прибавить еще столько же родни. Все они ютились в одной небольшой комнатке. Родители спали на кровати, маленький Толик на диване, его сестренка в коляске, а остальные на полу.

Несмотря на нужду и тесноту, будущий писатель всегда с любовь и теплотой вспоминал о своем детстве, считая его лучшим временем в жизни, так как до войны было далеко, а мать была еще жива, хотя и болела.

Беспризорник

Писатель Анатолий Приставкин провел военные годы в тылу – мальчику тогда только исполнилось 10 лет, но вынести и выстрадать ему пришлось немало. Отец в 1941 ушел на фронт, вскоре скончалась мать, давно болевшая туберкулезом. Все военное время Анатолий бродяжничал, затем попал в детский дом. Здесь были дети разного происхождения, многие из них были начитаны. Они по вечерам за кусочек хлеба пересказывали романы и повести, там будущий писатель познакомился со многими классическими произведениями.

За свою бытность детдомовцем Приставкин побывал в Сибири, Подмосковье и даже Северном Кавказе, в который отправляли беспризорников для заселения земель. Сирот было много, они сбивались в небольшие стайки, и таким образом выживали. С тех страшных времен у писателя долгие годы хранилась финка, подогнанная под детскую руку.

Многое, увиденное в военные годы, затем было описано в произведениях. Например, рассказ «Человеческий коридор». Во время войны Анатолия вместе с другими детьми месяц везли в Челябинск в товарняках. Когда они приехали в город, их должны были провести в столовую, но здание окружили голодные люди. Тогда один из воспитателей стал кричать, чтобы пропустили детей. И толпа действительно разошлась, образовав живой коридор, по которому и прошли беспризорники.

Работать мальчик начал уже в 12 лет, и чем он только не занимался с того времени. Но в 15 лет ему повезло – удалось устроиться в радиолабораторию, которая стала его прибежищем на долгое время.

Учеба

В 1946 году Анатолий Приставкин поступает на вечернее отделение авиационного техникума, который окончил в 1951. Все эти годы единственным лучиком света для него были книги, дававшие веру в будущее и надежду на лучшее. В это же время он начинает принимать участие в самодеятельности: читает со сцены стихи, участвует в спектаклях. Когда писатель проходил армейскую службу, он, по приказу начальства, ездил по военным частям с «Василием Теркиным». Эти выступления поднимали боевой дух солдат.

Такие представления вдохновили Приставкина на написание собственной пьесы. Затем он принялся за стихи. Вскоре несколько его произведений было опубликовано.

В 1954 году писатель возвращается из армии и поступает в Литературный институт им. Горького. Один из семинаров вел Лев Ошанин, который впервые оценил рассказы Приставкина. Затем уже В. Катаев опубликовал часть из них в «Юности». В этих произведениях автор рассказывал о своем военном детстве.

Институт писатель окончил в 1959 году, после чего был отправлен на строительство Братской ГЭС.

Творческий успех

Анатолий Приставкин на долгие годы связал свою жизнь и творчество с ГЭС. Его произведения были посвящены исключительно людям, работающим там. В 1961 году Приставкина принимают в союз писателей. После этого выходят несколько его книг, посвященных сибирякам: «Записки моего современника», «Страна Лэпия», «Костры в тайге».

Когда строительство было окончено, писатель вернулся в столицу, но не обрывал связи с друзьями, обретенными в Сибири. Часто возвращался на Ангару, Богучаны, Усть-Илим. В эти годы в печати за свои произведения он был прозван «летописцем эпохи».

На все время строительства писатель совсем оставил тему военного детства. Перерыв длился почти два десятка лет. Но вот уже в 1971 году выходит повесть под названием «Солдат и мальчик». Однако опубликована она была только через 7 лет в журнале «Знамя», в редакции которого и пролежала все эти годы.

Кроме этого, Приставкин увлекся документальной прозой и быстро заслужил звание признанного мастера этого жанра. Писатель много путешествовал, посещал различные предприятия. Так, после посещения завода появился очерк «Мастера», который был опубликован в «Литературной газете» в середине 70-х.

В 1985 автор окончил роман «Вор-городок», в которой затронул новую для себя тему – работу учителей и жизнь школы. Произведение имело невероятный успех у читателей.

Исповедальная проза

Анатолий Приставкин был одним из первых в советской литературе, кто начал работать в жанре так называемой исповедальной прозы, который очень быстро занял ведущее место.

Очень часто к таким произведениям ошибочно причисляют повесть «Северная история». В ней читатель может увидеть образ юноши, пытающегося найти своей место в жизни. Однако личность автора и главный герой, несмотря на то что произведение написано от первого лица, совершенно не совпадают.

В других творениях Приставкина мы видим совсем другой подход к этому вопросу. В них исповедуется действительно писатель, а не главный герой, им придуманный. Это подтверждается не только биографическими фактами, но и именами персонажей, которые были взяты им из реальной жизни. Анатолий Игнатьевич открывает перед своими читателями душу, описывая свою жизнь, семью, отношения с близкими и друзьями. К таким произведениям относятся: «Селигер Селигерович», «Сибирские новеллы», «Возделай поле свое», «От всех скорбей». Из этих отдельных текстов складывается, словно мозаика, вся жизнь автора. Итогом взросления героя-писателя стала повесть «Белый Холм». Теперь перед читателем предстает взрослый, уже поживший человек, у которого семья, двое детей, с которым никак не ладятся отношения.

«Ночевала тучка золотая»

Рассказы Анатолия Приставкина никого не оставляли равнодушными. Однако повесть «Ночевала тучка золотая», оконченная в 1987 году, превзошла все предыдущие произведения писателя. В книге автор вновь обратился к своему военному прошлому, но теперь показал его с другой стороны. Красной нитью через все повествования проходит одна мысль – мир, в котором страдают дети, недостоин существования.

Окончив свое творение, автор прочитал его в кругу близких и друзей. Не прошло и пары дней, как они стали просить рукопись для своих знакомых и детей. На момент публикации в журнале «Знамя» повесть прочитали не меньше пятисот человек, что не удивительно – с момента написания прошло немало времени. Произведения Анатолия Приставкина разрешались к печати именно потому, что в них не было открытой критики советского режима. Но «Ночевала тучка золотая» – повесть другого рода, даже автор не верил, что когда-нибудь ее удастся опубликовать. Но помог случай. Рукопись попалась на глаза одному из критиков, и он упомянул о ней на очередном съезде писателей. Именно это помогло произведению оказаться в редакции.

«Летающая тетушка», Анатолий Приставкин

Не стоит забывать о том, что наш автор писал не только для взрослых. Рассмотрим самое известное его произведение для детей. «Летающая тетушка» – это сказка, но не привычная, в которой говорится о волшебных зверях, удалых молодцах и прекрасных царевнах. Приставкин рассказывает совершенно другую историю. Она о нашем мире, где люди давно разучились гулять, предпочитая передвигаться на автомобилях, да и умение плавать многим без надобности. Полеты же считаются вообще чем-то нереальным. Но если предположить, что люди когда-то спокойно могли передвигаться по воздуху, как сегодня ходить? О том, почему мы утратили эту способность, рассказывает книга Приставкина.

Произведение, совершенно детское, затрагивает очень серьезные темы, связанные с внешней и внутренней человеческой свободой.

Личная жизнь

Портрет Приставкина Анатолия был бы неполон без описания его семьи. Писатель был дважды женат. Первый брак оказался неудачным, о нем автор старался не вспоминать и всегда говорил с неохотой. Не только с женой, но и двумя детьми, рожденными в браке, у Приставкина были проблемы. Иван и Дарья практически не общались с отцом.

Зато вторая супруга, Марина Юрьевна, по образованию журналист, смогла составить счастье писателя. Вместе они прожили 25 лет. Во втором браке родилась дочь Мария, Приставкину тогда исполнилось уже 56 лет. Ребенок появился на свет 15 октября, всего лишь на два дня раньше, чем сам Анатолий Игнатьевич. Поэтому их дни рождения всегда праздновались вместе.

Последние годы и смерть

В 2008 году Анатолий Приставкин (книги которого принесли ему известность на всей территории бывшего СССР) попадает в больницу из-за болей в поджелудочной железе. Состояние его оказалось критическим, и потребовалось срочное хирургическое вмешательство. Сама операция прошла хорошо, но сердце писателя не выдержало. Он скончался 11 июля в больнице. Перед смертью Приставкин успел написать близким прощальное письмо, которое подписал одной строкой: «Ваш уходящий папа».

Был похоронен в Москве на Троекуровском кладбище 14 июля 2008 года.

Отзывы

Творчество писателя и сегодня затрагивает души читателей. Кроме нравственных проблем, в отзывах отмечается глубокий философский смысл произведений, особенно это касается позднего периода. Несмотря на непростые темы и глубокий смысл, книги Приставкина прочитываются на одном дыхании. Читать их рекомендуют как взрослым, так и детям.

Анатолий Приставкин – Судный день

Анатолий Приставкин – Судный день краткое содержание

Судный день читать онлайн бесплатно

Москва; изд-во “Эксмо”; 2004.

OCR и вычитка: Александр Белоусенко; октябрь 2008.

В здании старенького клуба, в центре поселка, происходила выездная сессия суда над рабочим сборочного цеха танкового энского завода Константином Ведерниковым.

Никто из собравшихся на суд в майский, теплый этот день, особенно тревожный, потому что в воздухе носилось охватившее людей предчувствие скорого конца войны, не сомневался, что дело Ведерникова решенное и закончится оно приличным сроком, ибо не стали бы по пустякам проводить такую сессию и собирать со всего завода и поселка народ.

Памятен еще был случай с электриком гальванического цеха Сырниковым, который опоздал на восемь минут и получил шесть месяцев принудработ условно. Но там, говорят, и никакой сессии-то не было, вызвали в административный корпус, зачитали по бумажке приговор и велели трудиться дальше, в том же, кстати, цехе. Только за бесплатно.

Но в том-то и разница, что у Сырникова было восемь минут прогула, у Ведерникова же этих минут далеко не восемь и даже не восемьдесят восемь, целая рабочая смена, то есть полных одиннадцать часов! Это ведь и представить и подумать страшно для тех, кто понимает, что такое не выйти на смену, прогулять без причин рабочий день, когда все твои вкалывают и не могут без тебя, ибо ты звено в их цепи, а план горит, а дело стоит, а военпреды терзают бригадира, и мастера, и начальника цеха, а те в растерянности смотрят на часы да еще на пустые платформы, которые выстроились посреди обширного двора для немедленной отправки боевой техники отсюда прямо на фронт… А техника – где? Где? Где?

Не было, так скажем, за все годы войны подобного этому случая, да и быть не могло. Не было, не могло быть, да случилось. И с кем случилось-то, благо бы с дежурным сачком, от которого можно что угодно ждать, а то с Ведерниковым, тем самым Ведерниковым, чья фамилия всегда на слуху, ею, считай, все уши прожужжали, на стендах примелькалась, в призывах многотиражки, на митингах, на совещаниях на разных, вплоть до Москвы. И везде, как в медные трубы: будьте как Ведерников! Работайте, как работает, по-фронтовому, стахановец Ведерников! Он и ударник, и передовик, и зачинатель движения… А он-то, зачинатель фиговый, и показал, чего он стоит. Это ведь как лестница, такая слава-то, чем выше поднимешься, тем больней падать!

Так, меж собой, толковали люди, стоя раненько утречком перед закрытыми еще дверьми клуба, где, по объявлению, должен состояться тот самый суд. И далее, шепотком, передавали, что неспроста видели названного Ведерникова с прохиндеистым малым Толиком Васильевым, прозванным за голубые нахальные глаза Васильком. А он сорняк красивый и есть, Василек тот сам, рыльце в пушку, но и Ведерникова-тихоню затянул в дом к молодой спекулянтке Зине, что жила со своей несовершеннолетней племянницей в домике на краю поселка. Будто в тот домик знавали дорожку многие из здешних мужичков, проторив ее задами да огородами в темную ночку, к Зине, но может, и к племяннице, из-за которой дуры-девки – и произошел громкий на весь поселок скандал в известный апрельский день, закончившийся так печально.

Видать, крепенько опутали бабы наших парней, если они пошли супротив закона. Да они ли первые, они ли последние? Весь мир о баб спотыкается, сколько он существует, от Адама и Евы, если верить кинокартинам. И сводятся, и разводятся, и на всякие сделки с совестью идут люди, да какие люди, знаменитые, не нашим ударникам-стахановцам-зачинателям дутым чета! Подумаешь, тайный притон у Зины посещали! А девка-то, племянница та недоразвитая, видать, приманкой в этой истории была. Эту девку знали многие в поселке, она на местном рынке яблочками торговала из Зининого сада, притворялась тихоней, хоть многие законно считали, что молчаливость та от глупости, от придуркости ее. Чего говорить, если она говорить не способна, и даже в школу ее не отдают. Улыбается, да рубли с червонцами замусоленными поглубже за пазуху, за лифчик сует.

Еще трепали, что уж совсем несуразно, невнятно про мастера с завода Илью Ивановича Букаты, будто и он ходил к Зине в дом, хотя заподозрить старика в разврате было уж никак невозможно. Особо тем, кто хорошо его знал. Жил он бирюк бирюком и не признавал в жизни ничего, что было не его работой на заводе. В цехе прозвали его Железным. Таким он и был. И что его могло связывать с беспутной Зиной, никто толком не мог объяснить. Вроде бы он доводился каким-то родственником племяннице той глупой. Но если оно и в самом деле так, как же он, родственничек, мог допустить, чтобы организовали подобное безобразие в доме, что стал притоном и привел к преступлению Ведерникова, который и работал в цехе у Букаты? Невозможно объяснить, вот в чем дело. И вся эта история, и участие в ней названных лиц и неназванных еще, вроде приезжего спекулянта по фамилии Чемоданов, была запутанная, темная. На этом сходились все.

В то воскресное майское утро народ словно на митинг пришел к дверям клуба барачного типа, построенного еще в годы первой пятилетки, деревянного под штукатурку, которая местами отвалилась, обнажив дранку крест-накрест.

Многие встали пораньше, чтобы занять лучшие места, как на приезжих артистов. Но комсомольские активисты, с красными повязками на рукавах, выделенные от завода, сначала пропустили своих, которые приходили целыми бригадами от разных цехов по спискам, составленным руководством. Конечно, разделение на своих да на чужих было условным, кто же тут не свой, если весь поселок трудился на заводе в разных цехах и подразделениях, кроме разве не ходячих стариков и малых детишек.

Другое дело, что люди из головных цехов направлялись по разнарядке, и хоть считался сегодняшний день выходным, обязаны были явиться в клуб, как на работу; для них-то, если предположить, и предназначался весь этот показательный суд.

А вот другим никто и не приказывал, сами пришли, явились – не запылились, страсть как хотели все знать из первых рук.

Они толпились у дверей, терпеливо выжидая, и с шуточками пропускали тех своих удачливых собратьев из цехов, прося, чтобы им не забыли занять местечко.

А тут пронесся слух, не специально ли, что в магазине «выбросили» и отоваривают по сахарным талонам конфеты из постного сахара, редкость! И будто очередь, на удивленье, не велика, и продавщица божилась, что сахара завезли много. Сперва не верили, но слух подтвердился, когда понесли тот сахар ломкими цветными кусками, привораживающими взгляд, но поддались соблазну лишь самые невыдержанные, слабачки, словом. Основная же масса, успев поохать да повздыхать, продолжала, несмотря ни на что, подпирать дверь, резонно считая, что зрелище, показанное на суде, должно стать послаще того сахара. Если к тому же в подробностях расскажут о Зинином тайном притоне и его посетителях.

Сгрудившись у дверей, люди не сразу заметили, как появилась и стала пробираться к выходу молодая женщина, светловолосая, с ярко накрашенными губами. А когда ее заметили, когда углядели, то сразу поняли, что это небезызвестная Зина и есть. Шла она в сопровождении мастера Букаты, что и доказывало: не случайны все эти разговоры об их непонятных связях, хотя, возможно, не Букаты ее сопровождал, а она сопровождала мастера, который после всех этих странных историй слег с сердцем и был увезен в больницу. То ли его выпустили, то ли разрешили встать на время суда.

Все внимание баб из толпы, конечно, сосредоточилось на Зине. И хоть была она скромно одета, в темную жакетку и платье серенькое, да и шла никого не цепляя взглядом и даже чуть опустив голову, как бы признавая свою покорность судьбе и, в частности, этим людям, самые жестокие из женщин подняли голос, во всю силу, что вот она, такая-сякая, сука последняя, прописная, что губы не забыла на суд накрасить, небось и тут надеется мужиков из прокуратуры завлечь… И все подобное, в том же роде.

И правда, в губах ли пухлых, приманчивых, в глазах ли, почти и не подведенных, но больших, серых, навыкате, было что-то впрямь завлекательное, сладко-обещающее для мужиков…

Букаты, который шел спокойно, будто ничего не слыша, уже в конце, у самых дверей, не выдержал, гневно оглянулся, чтобы посмотреть, кто же это больше других разоряется, глотку не бережет.

Но тут и ему досталось: произнесли, хоть и не столь ожесточенно, что «нече зыркать, не спужались, и лучше бы за своей ближней смотрел в два глаза, а не по сторонам, чего она еще может наперед выкрутить… Змея такая!»

Впрочем, голос не поддержали.

А вот когда проходил Ведерников с мамой и милиционером, то все смолкли, потому что знали тетю Таю, уборщицу, которая проработала и прожила тут с двадцатых годов, когда очереди были на биржу, и все лепились семьями в узких бараках, прозываемых «лежачими небоскребами»: тетя Тая тут и мужа своего встретила, тихого, непьющего, он потом, как образованный, в бухгалтерии работал, и на фронт из той бухгалтерии уходил, и вскоре пропал без вести.

Анатолий Приставкин – биография, информация, личная жизнь

Анатолий Приставкин

Анатолий Игнатьевич Приставкин. Родился 17 октября 1931, Люберцы (Московская область) — умер 11 июля 2008, Москва. Советский и российский писатель, общественный деятель.

Анатолий Приставкин Родился в рабочей семье.

Во время войны он остался сиротой (мать умерла от туберкулёза, отец был на фронте), воспитывался в детском доме, учился в ремесленном училище, работал в Серноводске на консервном заводе.

Мальчик, как и многие дети военного времени, воровал, бродяжничал, попрошайничал, сидел в распределителях, потом попал в детский дом в подмосковном Томилино. Впоследствии Приставкин часто рассказывал о незнакомых людях, спасавших его и других детей от голодной смерти, о том, как хранил фотографию солдата, похожего на отца.

В начале войны детдом перевели сначала в Челябинск, а в 1944 году перебросили на Северный Кавказ. Именно там, в Кизляре, случилось то, о чем мечтал каждый сирота – Толю нашел вернувшийся с фронта отец. До встречи с ним Приставкин имел все шансы загреметь на «малолетку» – общался с лагерными паханами, участвовал в уличных разборках, носил с собой финку, выточенную специально под детскую руку. Возвращение отца все изменило.

После войны стал участвовать в самодеятельности, начал сам писать стихи — вскоре они были опубликованы в газете.

В 1952 году он окончил Московский авиационный техникум. Работал электриком, радистом, прибористом.

После службы в армии Приставкин поступил в Литературный институт им. А. М. Горького, где занимался в семинаре Льва Ошанина и который окончил в 1959 году. Тогда же Приставкин дебютировал как прозаик — в № 6 журнала «Юность» за 1959 г. был напечатан цикл рассказов «Военное детство». На строительстве Братской ГЭС он стал собкором «Литературной газеты», одновременно работая в бригаде бетонщиков.

В эти годы он написал документальные повести «Мои современники» (1959); «Костры в тайге» (1964); «Селигер Селигерович» (1965); роман «Голубка» (1967), по мотивам которого в 1978 году был снят одноимённый фильм. В 70-е и 80-е годы были опубликованы повести «Солдат и мальчик», «Радиостанция Тамара», роман «Городок». С 1981 года А. Приставкин преподавал в Литературном институте, вёл семинар прозы; доцент кафедры литмастерства.

Всемирную известность Анатолию Приставкину принесла опубликованная в 1987 году повесть «Ночевала тучка золотая», затрагивающая тему депортации чеченского народа в 1944 г. В своем произведении автор попытался откровенно сказать о том, что пережил сам и что больно обожгло его душу, — мир не достоин существования, если он убивает детей.

В 1988 году она была отмечена Государственной премией СССР. В течение нескольких лет после выхода повесть была переведена более чем на 30 языков. В мае 1990 года на экраны вышел одноимённый фильм-драма по повести «Ночевала тучка золотая» (Киностудия им. Горького, 1989 г., режиссёр Суламбек Мамилов).

В 1988 году появилась повесть «Кукушата». В 1990 году она была отмечена Общегерманской национальной премией по детской литературе.

Повести «Солдат и мальчик», «Кукушата», романы «Городок», «Рязанка» (1991), «Долина смертной тени» (2000), «Вагончик мой дальний» (2004), документальная повесть «Тихая Балтия» (1990), сборник сказок «Летающая тетушка» (2007) также переведены на многие иностранные языки.

В 1991 году возглавил совет независимого писательского движения «Апрель» при Московской писательской организации Союза писателей РСФСР.

В то же время вошёл в руководящий комитет международного движения за отмену смертной казни «Руки прочь от Каина».

Являлся секретарем Союза писателей РФ, членом Союза кинематографистов России, членом Киноакадемии «НИКА», членом Попечительского совета Всероссийской федерации самбо, членом исполкома русского ПЕН-центра. Много лет был бессменным членом жюри Международного фестиваля фильмов о правах человека «Сталкер».

С 1992 года Анатолий Приставкин — Председатель Комиссии по помилованию при Президенте РФ, а с декабря 2001 года — советник Президента РФ по вопросам помилования. Работа А. Приставкина по посту председателя первой общероссийской комиссии по вопросам помилования была отмечена Благодарностями Президентов России Б. Н. Ельцина и В. В. Путина. Опыт работы А. Приставкина в Комиссии по вопросам помилования нашёл отражение в его документальном романе «Долина смертной тени».

В 2002 году Анатолий Приставкин стал лауреатом международной премии имени Александра Меня за вклад в развитие культурного сотрудничества между Россией и Германией в интересах мирного строительства Европейского дома.

С декабря 2008 года на кинофестивале ежегодно вручается специальный Приз имени Анатолия Приставкина.

В 2008 году, незадолго до смерти, успел закончить роман «Король Монпасье Мармелажка Первый». Это, во многом автобиографическое произведение, было задумано им ещё в конце 1980-х, однако в 1991 году во время беспорядков в Риге рукопись романа пропала из гостиничного номера, в то время, как Приставкин на баррикадах призывал войска прекратить насилие.

В произведении использованы фрагменты авторского исследования, посвящённого жизни и творчеству Григория Карповича Котошихина, подьячего Посольского приказа, вынужденного бежать в Швецию от преследований со стороны московского царя Алексея Михайловича и казнённого в Стокгольме по обвинению в убийстве на бытовой почве в 1667 году. Первым читателем рукописи романа стал близкий друг писателя, президент Российского книжного союза Сергей Степашин, которому принадлежит объёмное предисловие к книге. Роман был представлен публике Мариной Приставкиной на открытии Московской международной книжной выставки в сентябре 2008 года.

За десять лет — с 1992 по 2001 год, что просуществовала руководимая Приставкиным Комиссия по помилованию, 57 тысячам заключённых был смягчён приговор, а почти 13 тысячам смертная казнь была заменена пожизненным заключением.

Летом 2008 года он попал в больницу из-за проблем с поджелудочной железой. Врачи делали все, чтобы поставить его на ноги. Но после операции его сердце не выдержало. Анатолий Приставкин умер в больнице утром 11 июля.

Жене Марине и дочке Маше он оставил прощальное письмо, в котором признавался в любви. Говорил, что «Манька должна окончить академию». Извинялся перед женой, если «что-то не смог сделать так, как тебе хотелось, но я старался». Свое прощальное письмо он подписал просто: «Ваш уходящий ПАПА».

Похоронен 14 июля 2008 года на Троекуровском кладбище Москвы.

Анатолий Приставкин

Личная жизнь Анатолия Приставкина:

Анатолий Приставкин был дважды женат.

В первом браке родились двое детей – Иван и Дарья, но отношения не сложились ни с ними, ни с женой – Приставкин вообще мало говорил о первой семье.

Гораздо охотнее рассказывал о второй супруге Марине, с которой прожил последние 25 лет жизни.

Приставкину было 56 лет, когда он в третий раз стал отцом. Девочка Маша появилась на свет 15 октября – на два дня раньше, чем он сам. Их дни рождения всегда отмечали одновременно, дома накрывали два стола – детский и взрослый.

В личных дневниках Приставкина осталось много записей о Маше, в которых он – просто любящий отец: «Манька ухаживает за улиткой, приручила мотылька и даже комара», «Сегодня день рождения Мариши, сфотографировались втроем – я, она и Манька рядом с огромным букетом гладиолусов», «Ехали с Манькой на велосипедах, болтали, и так счастливо было».

Анатолий Приставкин с женой и дочерью

Библиография Анатолия Приставкина:

Страна ЛЭПия.- М., Молодая гвардия, 1961;
Маленькие рассказы, – М., Советский писатель, 1962;
Мои совре­менники, – М., Советская Россия, 1960;
Костры в тайге. – М., Политиздат, 1964;
Селигер Селигерович, М., Советская Россия, 1965 (очерки);
Голубка. – М., Молодая гвардия, 1967;
Сибирские повести. – Новосибирск, 1967;
Лирическая книга. М., Молодая гвардия, 1969;
Птушенька. М., Советская Россия, 1969;
Солдат и мальчик, 1972 (повесть);
От Братска до Усть-Илима. М., Советская Россия, 1973;
На Ангаре. М., Советская Россия, 1975 (очерки) — премия СП СССР;
Камень горючий. – М., Профиздат, 1975;
Ангара-река, – М., Профиздат, 1977 (очерки);
Ванюша и Селигерович. – М., Советская Россия, 1977;
Радиостанция «Тамара» (повесть), 1978;
Возделай поле своё. – М, Современник, 1981 (очерки);
Голубка. – М., Московский рабочий, 1981;
Большая Ангара. – М., Советская Россия, 1982;
Солдат и мальчик. М., Советский писатель, 1982;
Повести и рассказы. М., Художественная литература, 1983;
Городок. – М., Советский писатель, 1985;
Ночевала тучка золотая, 1987;
Кукушата, 1989;
Тихая Балтия, 1990;
Рязанка. – «Знамя», 1991, № 3-4;
Долина смертной тени. В 3-х книгах. М., АСТ, 2000-2001;
Долина смертной тени. М., Текст, 2002;
Синдром пьяного сердца, 2001;
Вагончик мой дальний. М., Эксмо, 2006;
Золотой палач, 2005;
Судный день, М., Эксмо, 2005;
Избранная проза. СПб., Искусство, 2006;
Летающая тетушка (сказки), 2007;
Король Монпасье Мармелажка Первый, М., ОЛМА, 2008;
Все, что мне дорого – М., АСТ, 2009;
Собрание сочинений в 5 т., 2010;
Избранная проза, 2012

Экранизации произведений Анатолия Приставкина:

1978 — Голубка;
1989 — Ночевала тучка золотая. ;
2012 — Вагончик мой дальний

Ссылка на основную публикацию