Таланты и поклонники – краткое содержание комедии Островского (сюжет произведения)
Таланты и поклонники – краткое содержание комедии Островского (сюжет произведения)
Впервые пьеса была опубликована в 1882 году в журнале «Отечественные записки».
Сюжет
Персонажи
Александра Николаевна Негина, актриса провинциального театра, молодая девица.
Домна Пантелевна, мать её, вдова, совсем простая женщина, лет за 40, была замужем за музыкантом провинциального оркестра.
Князь Ираклий Стратоныч Дулебов, важный барин старого типа, пожилой человек.
Григорий Антоныч Бакин, губернский чиновник на видном месте, лет 30-ти.
Иван Семёныч Великатов, очень богатый помещик, владелец отлично устроенных имений и заводов, отставной кавалерист, человек практического ума, ведет себя скромно и сдержанно, постоянно имеет дела с купцами и, видимо, старается подражать их тону и манерам; средних лет.
Пётр Егорыч Мелузов, молодой человек, кончивший курс в университете и ожидающий учительского места.
Мартын Прокофьич Нароков, помощник режиссёра и бутафор, старик, одет очень прилично, но бедно; манеры хорошего тона.
Некоторые известные постановки
Некоторые известные экранизации
Таланты и поклонники — фильм 1973 года, режиссёр Исидор Анненский
Примечания
Ссылки
Пьесы Александра Остовского
Свои люди — сочтёмся | Бедная невеста | Доходное место | Праздничный сон до обеда | Гроза | Свои собаки грызутся, чужая не приставай | Женитьба Бальзаминова | На бойком месте | На всякого мудреца довольно простоты | Бешеные деньги | Лес | Не всё коту масленица | Не было ни гроша, да вдруг алтын | Снегурочка | Волки и овцы | Правда хорошо, счастье лучше | Последняя жертва | Бесприданница | Без вины виноватые | Таланты и поклонники | Красавец-мужчина
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое “Таланты и поклонники (пьеса)” в других словарях:
Лес (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Лес (значения). Лес Жанр: комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
Женитьба Бальзаминова (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Женитьба Бальзаминова (значения). За чем пойдёшь, то и найдёшь. Женитьба Бальзаминова Жанр: комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский … Википедия
Воспитанница (пьеса) — Воспитанница Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1855, 1858 Воспитанница пьеса («сцены из деревенской жизни») … Википедия
Волки и овцы (пьеса) — Волки и овцы комедийная пьеса в пяти действиях Александра Островского. Пьеса написана в 1875 году, впервые поставлена 8 декабря 1875 года в Александринском театре. 26 декабря того же года состоялась премьера в Москве, в Малом театре. Содержание 1 … Википедия
Бесприданница (пьеса) — Бесприданница Жанр: драма Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1878 Публикация: 1879 («Отечественные записки», № 1) … Википедия
Снегурочка (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Снегурочка (значения). Снегурочка Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1 … Википедия
Гроза (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Гроза (значения). Гроза Жанр: драма Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
Доходное место (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Доходное место (значения). Доходное место Жанр: Комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
На бойком месте (пьеса) — На бойком месте Жанр: Комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Публикация: 1865 На бойком месте комедия в трёх действиях Александра Николаевича Островского. Содержание … Википедия
Бешеные деньги (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Бешеные деньги. Бешеные деньги Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 186 … Википедия
Александр Островский. – Таланты и поклонники
Александр Островский. – Таланты и поклонники краткое содержание
Комедия в четырех действиях
Таланты и поклонники – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Александр Николаевич Островский.
Таланты и поклонники
Александра Николаевна Негина, актриса провинциального театра, молодая девица.
Домна Пантелевна, мать ее, вдова, совсем простая женщина, лет за 40, была замужем за музыкантом провинциального оркестра.
Князь Ираклий Стратоныч Дулебов, важный барин старого типа, пожилой человек.
Григорий Антоныч Бакин, губернский чиновник на видном месте, лет 30-ти.
Иван Семеныч Великатов, очень богатый помещик, владелец отлично устроенных имений и заводов, отставной кавалерист, человек практического ума, ведет себя скромно и сдержанно, постоянно имеет дела с купцами и, видимо, старается подражать их тону и манерам; средних лет.
Петр Егорыч Мелузов, молодой человек, кончивший курс в университете и ожидающий учительского места.
Мартын Прокофьич Нароков, помощник режиссера и бутафор, старик, одет очень прилично, но бедно; манеры хорошего тона.
Действие в губернском городе. В первом действии в квартире актрисы Негиной: налево (от актеров) окно, в глубине, в углу, дверь в переднюю, направо перегородка с дверью в другую комнату; у окна стол, на нем несколько книг и тетрадей; обстановка бедная.
Домна Пантелевна (одна).
Домна Пантелевна(говорит в окно). Зайди денька через три-четыре; после бенефиста все тебе отдадим! А? Что? О, глухой! Не слышит. Бенефист у нас будет; так после бенефиста все тебе отдадим. Ну, ушел. (Садится.) Что долгу, что долгу! Туда рубль, сюда два… А каков еще сбор будет, кто ж его знает. Вот зимой бенефист брали, всего сорок два с полтиной в очистку-то вышло, да какой-то купец полоумный серьги бирюзовые преподнес… Очень нужно! Эка невидаль! А теперь ярмарка, сотни две уж всё возьмем. А и триста рублей получишь, нешто их в руках удержишь; все промежду пальцев уйдут, как вода. Нет моей Саше счастья! Содержит себя очень аккуратно, ну, и нет того расположения промежду публики: ни подарков каких особенных, ничего такого, как прочим, которые… ежели… Вот хоть бы князь… ну, что ему стоит! Или вот Иван Семеныч Великатов… говорят, сахарные заводы у него не один миллион стоят… Что бы ему головки две прислать; нам бы надолго хватило… Сидят, по уши в деньгах зарывшись, а нет, чтобы бедной девушке помочь. Я уж про купечество и не говорю – с тех что взять! Они и в театр-то не ходят; разве какой уж ошалеет совсем, так его словно ветром туда занесет… так от таких чего ожидать, окромя безобразия.
Домна Пантелевна и Нароков.
Домна Пантелевна. А, Прокофьич, здравствуй!
Нароков(мрачно). Здравствуй, Прокофьевна!
Домна Пантелевна. Я не Прокофьевна, я Пантелевна, что ты!
Нароков. И я не Прокофьич, а Мартын Прокофьич.
Домна Пантелевна. Ах, извините, господин артист!
Нароков. Коли хотите быть со мной на «ты», так зовите просто Мартыном; все-таки приличнее. А что такое «Прокофьич»! Вульгарно, мадам, очень вульгарно!
Домна Пантелевна. Люди-то мы с тобой, батюшка, маленькие, что нам эти комплименты разводить.
Нароков. «Маленькие»? Я не маленький человек, извините!
Домна Пантелевна. Так неужели большой?
Нароков. Большой.
Домна Пантелевна. Так теперь и будем знать. Зачем же ты, большой человек, к нам, к маленьким людям, пришел?
Нароков. Так, в этом тоне и будем продолжать, Домна Пантелевна? Откуда это в вас озорство такое?
Домна Пантелевна. Озорство во мне есть, это уж греха нечего таить! Подтрунить люблю, и чтобы стеснять себя в разговоре с тобой, так я не желаю.
Нароков. Да откуда оно в вас, это озорство-то? От природы или от воспитания?
Домна Пантелевна. Ах, батюшки, откуда? Ну, откуда… Да откуда чему другому-то быть? Жила всю жизнь в бедности, промежду мещанского сословия: ругань-то каждый божий день по дому кругом ходила, ни отдыху, ни передышки в этом занятии не было. Ведь не из пансиона я, не с мадамами воспитывалась. В нашем звании только в том и время проходит, что все промеж себя ругаются. Ведь это у богатых деликатности разные придуманы.
Нароков. Резон. Понимаю теперь.
Домна Пантелевна. Так неужто ж со всяким нежничать, всякому, с позволения сказать… Сказала б я тебе словечко, да обижать не хочу. Неужто всякому «вы» говорить?
Нароков. Да, в простонародии все на «ты»…
Домна Пантелевна. «В простонародии»! Скажите, пожалуйста! А ты что за барин?
Нароков. Я барин, я совсем барин… Ну, давай на «ты», мне это не в диковину.
Домна Пантелевна. Да какая диковина; обыкновенное дело. В чем же твоя барственность?
Нароков. Я могу сказать тебе, как Лир: каждый вершок меня – барин. Я человек образованный, учился в высшем учебном заведении, я был богат.
Домна Пантелевна. Ты-то?
Нароков. Я-то!
Домна Пантелевна. Да ужли?
Нароков. Ну, что ж, божиться тебе, что ли?
Домна Пантелевна. Нет, зачем? Не божись, не надо; я и так поверю. Отчего же ты шуфлером служишь?
Нароков. Я не chou-fleur и не siffleur, мадам, и не суфлер даже, а помощник режиссера. Здешний-то театр был мой. ‹chou-fleur – цветная капуста (франц.), siffleur – свистун (франц.)›
Домна Пантелевна(с удивлением). Твой? Скажите на милость!
Нароков. Я его пять лет держал, а Гаврюшка-то был у меня писарем, роли переписывал.
Домна Пантелевна(с большим удивлением). Гаврила Петрович, ампренер здешний?
Нароков. Он самый.
Домна Пантелевна. Ах ты, горький! Так вот что. Значит, тебе в этом театрашном деле счастья бог не дал, что ли?
Нароков. Счастья! Да я не знал, куда девать счастье-то, вот сколько его было!
Домна Пантелевна. Отчего ж ты в упадок-то пришел? Пил, должно быть? Куда ж твои деньги девались?
Нароков. Никогда я не пил. Я все свои деньги за счастье-то и заплатил.
Домна Пантелевна. Да какое ж такое счастье у тебя было?
Нароков. А такое и счастье, что я делал любимое дело. (Задумчиво.) Я люблю театр, люблю искусство, люблю артистов, понимаешь ты? Продал я свое имение, денег получил много и стал антрепренером. А? Разве это не счастье? Снял здешний театр, отделал все заново: декорации, костюмы; собрал хорошую труппу и зажил, как в раю… Есть ли сборы, нет ли, я на это не смотрел, я всем платил большое жалованье аккуратно. Поблаженствовал я так-то пять лет, вижу, что деньги мои под исход; по окончании сезона рассчитал всех артистов, сделал им обед прощальный, поднес каждому по дорогому подарку на память обо мне…
Таланты и поклонники – краткое содержание комедии Островского (сюжет произведения)
ЖАНРЫ 359
АВТОРЫ 256 283
КНИГИ 587 058
СЕРИИ 21 815
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 544 023
Александр Николаевич Островский.
Таланты и поклонники
Александра Николаевна Негина, актриса провинциального театра, молодая девица.
Домна Пантелевна, мать ее, вдова, совсем простая женщина, лет за 40, была замужем за музыкантом провинциального оркестра.
Князь Ираклий Стратоныч Дулебов, важный барин старого типа, пожилой человек.
Григорий Антоныч Бакин, губернский чиновник на видном месте, лет 30-ти.
Иван Семеныч Великатов, очень богатый помещик, владелец отлично устроенных имений и заводов, отставной кавалерист, человек практического ума, ведет себя скромно и сдержанно, постоянно имеет дела с купцами и, видимо, старается подражать их тону и манерам; средних лет.
Петр Егорыч Мелузов, молодой человек, кончивший курс в университете и ожидающий учительского места.
Мартын Прокофьич Нароков, помощник режиссера и бутафор, старик, одет очень прилично, но бедно; манеры хорошего тона.
Действие в губернском городе. В первом действии в квартире актрисы Негиной: налево (от актеров) окно, в глубине, в углу, дверь в переднюю, направо перегородка с дверью в другую комнату; у окна стол, на нем несколько книг и тетрадей; обстановка бедная.
Домна Пантелевна (одна).
Домна Пантелевна(говорит в окно). Зайди денька через три-четыре; после бенефиста все тебе отдадим! А? Что? О, глухой! Не слышит. Бенефист у нас будет; так после бенефиста все тебе отдадим. Ну, ушел. (Садится.) Что долгу, что долгу! Туда рубль, сюда два… А каков еще сбор будет, кто ж его знает. Вот зимой бенефист брали, всего сорок два с полтиной в очистку-то вышло, да какой-то купец полоумный серьги бирюзовые преподнес… Очень нужно! Эка невидаль! А теперь ярмарка, сотни две уж всё возьмем. А и триста рублей получишь, нешто их в руках удержишь; все промежду пальцев уйдут, как вода. Нет моей Саше счастья! Содержит себя очень аккуратно, ну, и нет того расположения промежду публики: ни подарков каких особенных, ничего такого, как прочим, которые… ежели… Вот хоть бы князь… ну, что ему стоит! Или вот Иван Семеныч Великатов… говорят, сахарные заводы у него не один миллион стоят… Что бы ему головки две прислать; нам бы надолго хватило… Сидят, по уши в деньгах зарывшись, а нет, чтобы бедной девушке помочь. Я уж про купечество и не говорю – с тех что взять! Они и в театр-то не ходят; разве какой уж ошалеет совсем, так его словно ветром туда занесет… так от таких чего ожидать, окромя безобразия.
Домна Пантелевна и Нароков.
Домна Пантелевна. А, Прокофьич, здравствуй!
Нароков(мрачно). Здравствуй, Прокофьевна!
Домна Пантелевна. Я не Прокофьевна, я Пантелевна, что ты!
Нароков. И я не Прокофьич, а Мартын Прокофьич.
Домна Пантелевна. Ах, извините, господин артист!
Нароков. Коли хотите быть со мной на «ты», так зовите просто Мартыном; все-таки приличнее. А что такое «Прокофьич»! Вульгарно, мадам, очень вульгарно!
Домна Пантелевна. Люди-то мы с тобой, батюшка, маленькие, что нам эти комплименты разводить.
Нароков. «Маленькие»? Я не маленький человек, извините!
Домна Пантелевна. Так неужели большой?
Домна Пантелевна. Так теперь и будем знать. Зачем же ты, большой человек, к нам, к маленьким людям, пришел?
Нароков. Так, в этом тоне и будем продолжать, Домна Пантелевна? Откуда это в вас озорство такое?
Домна Пантелевна. Озорство во мне есть, это уж греха нечего таить! Подтрунить люблю, и чтобы стеснять себя в разговоре с тобой, так я не желаю.
Нароков. Да откуда оно в вас, это озорство-то? От природы или от воспитания?
Домна Пантелевна. Ах, батюшки, откуда? Ну, откуда… Да откуда чему другому-то быть? Жила всю жизнь в бедности, промежду мещанского сословия: ругань-то каждый божий день по дому кругом ходила, ни отдыху, ни передышки в этом занятии не было. Ведь не из пансиона я, не с мадамами воспитывалась. В нашем звании только в том и время проходит, что все промеж себя ругаются. Ведь это у богатых деликатности разные придуманы.
Нароков. Резон. Понимаю теперь.
Домна Пантелевна. Так неужто ж со всяким нежничать, всякому, с позволения сказать… Сказала б я тебе словечко, да обижать не хочу. Неужто всякому «вы» говорить?
Нароков. Да, в простонародии все на «ты»…
Домна Пантелевна. «В простонародии»! Скажите, пожалуйста! А ты что за барин?
Нароков. Я барин, я совсем барин… Ну, давай на «ты», мне это не в диковину.
Домна Пантелевна. Да какая диковина; обыкновенное дело. В чем же твоя барственность?
Нароков. Я могу сказать тебе, как Лир: каждый вершок меня – барин. Я человек образованный, учился в высшем учебном заведении, я был богат.
Домна Пантелевна. Ты-то?
Домна Пантелевна. Да ужли?
Нароков. Ну, что ж, божиться тебе, что ли?
Домна Пантелевна. Нет, зачем? Не божись, не надо; я и так поверю. Отчего же ты шуфлером служишь?
Нароков. Я не chou-fleur и не siffleur, мадам, и не суфлер даже, а помощник режиссера. Здешний-то театр был мой. ‹chou-fleur – цветная капуста (франц.), siffleur – свистун (франц.)›
Домна Пантелевна(с удивлением). Твой? Скажите на милость!
Нароков. Я его пять лет держал, а Гаврюшка-то был у меня писарем, роли переписывал.
Домна Пантелевна(с большим удивлением). Гаврила Петрович, ампренер здешний?
Нароков. Он самый.
Домна Пантелевна. Ах ты, горький! Так вот что. Значит, тебе в этом театрашном деле счастья бог не дал, что ли?
Нароков. Счастья! Да я не знал, куда девать счастье-то, вот сколько его было!
Домна Пантелевна. Отчего ж ты в упадок-то пришел? Пил, должно быть? Куда ж твои деньги девались?
Нароков. Никогда я не пил. Я все свои деньги за счастье-то и заплатил.
Домна Пантелевна. Да какое ж такое счастье у тебя было?
Нароков. А такое и счастье, что я делал любимое дело. (Задумчиво.) Я люблю театр, люблю искусство, люблю артистов, понимаешь ты? Продал я свое имение, денег получил много и стал антрепренером. А? Разве это не счастье? Снял здешний театр, отделал все заново: декорации, костюмы; собрал хорошую труппу и зажил, как в раю… Есть ли сборы, нет ли, я на это не смотрел, я всем платил большое жалованье аккуратно. Поблаженствовал я так-то пять лет, вижу, что деньги мои под исход; по окончании сезона рассчитал всех артистов, сделал им обед прощальный, поднес каждому по дорогому подарку на память обо мне…
Домна Пантелевна. Ну, а что ж потом-то?
Нароков. А потом Гаврюшка снял мой театр, а я пошел в службу к нему; платит он мне небольшое жалованье да помаленьку уплачивает за мое обзаведение. Вот и все, милая дама.
Домна Пантелевна. Тем ты только и кормишься?
Нароков. Ну нет, хлеб-то я себе всегда достану; я уроки даю, в газеты корреспонденции пишу, перевожу; а служу у Гаврюшки, потому что от театра отстать не хочется, искусство люблю очень. И вот я, человек образованный, с тонким вкусом, живу теперь между грубыми людьми, которые на каждом шагу оскорбляют мое артистическое чувство. (Подойдя к столу.) Что это за книги у вас?
Таланты и поклонники – краткое содержание комедии Островского (сюжет произведения)
Впервые пьеса была опубликована в 1882 году в журнале «Отечественные записки».
Сюжет
Персонажи
Александра Николаевна Негина, актриса провинциального театра, молодая девица.
Домна Пантелевна, мать её, вдова, совсем простая женщина, лет за 40, была замужем за музыкантом провинциального оркестра.
Князь Ираклий Стратоныч Дулебов, важный барин старого типа, пожилой человек.
Григорий Антоныч Бакин, губернский чиновник на видном месте, лет 30-ти.
Иван Семёныч Великатов, очень богатый помещик, владелец отлично устроенных имений и заводов, отставной кавалерист, человек практического ума, ведет себя скромно и сдержанно, постоянно имеет дела с купцами и, видимо, старается подражать их тону и манерам; средних лет.
Пётр Егорыч Мелузов, молодой человек, кончивший курс в университете и ожидающий учительского места.
Мартын Прокофьич Нароков, помощник режиссёра и бутафор, старик, одет очень прилично, но бедно; манеры хорошего тона.
Некоторые известные постановки
Некоторые известные экранизации
Таланты и поклонники — фильм 1973 года, режиссёр Исидор Анненский
Примечания
Ссылки
Пьесы Александра Остовского
Свои люди — сочтёмся | Бедная невеста | Доходное место | Праздничный сон до обеда | Гроза | Свои собаки грызутся, чужая не приставай | Женитьба Бальзаминова | На бойком месте | На всякого мудреца довольно простоты | Бешеные деньги | Лес | Не всё коту масленица | Не было ни гроша, да вдруг алтын | Снегурочка | Волки и овцы | Правда хорошо, счастье лучше | Последняя жертва | Бесприданница | Без вины виноватые | Таланты и поклонники | Красавец-мужчина
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое “Таланты и поклонники (пьеса)” в других словарях:
Лес (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Лес (значения). Лес Жанр: комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
Женитьба Бальзаминова (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Женитьба Бальзаминова (значения). За чем пойдёшь, то и найдёшь. Женитьба Бальзаминова Жанр: комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский … Википедия
Воспитанница (пьеса) — Воспитанница Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1855, 1858 Воспитанница пьеса («сцены из деревенской жизни») … Википедия
Волки и овцы (пьеса) — Волки и овцы комедийная пьеса в пяти действиях Александра Островского. Пьеса написана в 1875 году, впервые поставлена 8 декабря 1875 года в Александринском театре. 26 декабря того же года состоялась премьера в Москве, в Малом театре. Содержание 1 … Википедия
Бесприданница (пьеса) — Бесприданница Жанр: драма Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1878 Публикация: 1879 («Отечественные записки», № 1) … Википедия
Снегурочка (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Снегурочка (значения). Снегурочка Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1 … Википедия
Гроза (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Гроза (значения). Гроза Жанр: драма Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
Доходное место (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Доходное место (значения). Доходное место Жанр: Комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
На бойком месте (пьеса) — На бойком месте Жанр: Комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Публикация: 1865 На бойком месте комедия в трёх действиях Александра Николаевича Островского. Содержание … Википедия
Бешеные деньги (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Бешеные деньги. Бешеные деньги Жанр: пьеса Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 186 … Википедия
Александр Островский. – Таланты и поклонники
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Описание книги “Таланты и поклонники”
Описание и краткое содержание “Таланты и поклонники” читать бесплатно онлайн.
Комедия в четырех действиях
Александр Николаевич Островский.
Таланты и поклонники
Александра Николаевна Негина, актриса провинциального театра, молодая девица.
Домна Пантелевна, мать ее, вдова, совсем простая женщина, лет за 40, была замужем за музыкантом провинциального оркестра.
Князь Ираклий Стратоныч Дулебов, важный барин старого типа, пожилой человек.
Григорий Антоныч Бакин, губернский чиновник на видном месте, лет 30-ти.
Иван Семеныч Великатов, очень богатый помещик, владелец отлично устроенных имений и заводов, отставной кавалерист, человек практического ума, ведет себя скромно и сдержанно, постоянно имеет дела с купцами и, видимо, старается подражать их тону и манерам; средних лет.
Петр Егорыч Мелузов, молодой человек, кончивший курс в университете и ожидающий учительского места.
Мартын Прокофьич Нароков, помощник режиссера и бутафор, старик, одет очень прилично, но бедно; манеры хорошего тона.
Действие в губернском городе. В первом действии в квартире актрисы Негиной: налево (от актеров) окно, в глубине, в углу, дверь в переднюю, направо перегородка с дверью в другую комнату; у окна стол, на нем несколько книг и тетрадей; обстановка бедная.
Домна Пантелевна (одна).
Домна Пантелевна(говорит в окно). Зайди денька через три-четыре; после бенефиста все тебе отдадим! А? Что? О, глухой! Не слышит. Бенефист у нас будет; так после бенефиста все тебе отдадим. Ну, ушел. (Садится.) Что долгу, что долгу! Туда рубль, сюда два… А каков еще сбор будет, кто ж его знает. Вот зимой бенефист брали, всего сорок два с полтиной в очистку-то вышло, да какой-то купец полоумный серьги бирюзовые преподнес… Очень нужно! Эка невидаль! А теперь ярмарка, сотни две уж всё возьмем. А и триста рублей получишь, нешто их в руках удержишь; все промежду пальцев уйдут, как вода. Нет моей Саше счастья! Содержит себя очень аккуратно, ну, и нет того расположения промежду публики: ни подарков каких особенных, ничего такого, как прочим, которые… ежели… Вот хоть бы князь… ну, что ему стоит! Или вот Иван Семеныч Великатов… говорят, сахарные заводы у него не один миллион стоят… Что бы ему головки две прислать; нам бы надолго хватило… Сидят, по уши в деньгах зарывшись, а нет, чтобы бедной девушке помочь. Я уж про купечество и не говорю – с тех что взять! Они и в театр-то не ходят; разве какой уж ошалеет совсем, так его словно ветром туда занесет… так от таких чего ожидать, окромя безобразия.
Домна Пантелевна и Нароков.
Домна Пантелевна. А, Прокофьич, здравствуй!
Нароков(мрачно). Здравствуй, Прокофьевна!
Домна Пантелевна. Я не Прокофьевна, я Пантелевна, что ты!
Нароков. И я не Прокофьич, а Мартын Прокофьич.
Домна Пантелевна. Ах, извините, господин артист!
Нароков. Коли хотите быть со мной на «ты», так зовите просто Мартыном; все-таки приличнее. А что такое «Прокофьич»! Вульгарно, мадам, очень вульгарно!
Домна Пантелевна. Люди-то мы с тобой, батюшка, маленькие, что нам эти комплименты разводить.
Нароков. «Маленькие»? Я не маленький человек, извините!
Домна Пантелевна. Так неужели большой?
Нароков. Большой.
Домна Пантелевна. Так теперь и будем знать. Зачем же ты, большой человек, к нам, к маленьким людям, пришел?
Нароков. Так, в этом тоне и будем продолжать, Домна Пантелевна? Откуда это в вас озорство такое?
Домна Пантелевна. Озорство во мне есть, это уж греха нечего таить! Подтрунить люблю, и чтобы стеснять себя в разговоре с тобой, так я не желаю.
Нароков. Да откуда оно в вас, это озорство-то? От природы или от воспитания?
Домна Пантелевна. Ах, батюшки, откуда? Ну, откуда… Да откуда чему другому-то быть? Жила всю жизнь в бедности, промежду мещанского сословия: ругань-то каждый божий день по дому кругом ходила, ни отдыху, ни передышки в этом занятии не было. Ведь не из пансиона я, не с мадамами воспитывалась. В нашем звании только в том и время проходит, что все промеж себя ругаются. Ведь это у богатых деликатности разные придуманы.
Нароков. Резон. Понимаю теперь.
Домна Пантелевна. Так неужто ж со всяким нежничать, всякому, с позволения сказать… Сказала б я тебе словечко, да обижать не хочу. Неужто всякому «вы» говорить?
Нароков. Да, в простонародии все на «ты»…
Домна Пантелевна. «В простонародии»! Скажите, пожалуйста! А ты что за барин?
Нароков. Я барин, я совсем барин… Ну, давай на «ты», мне это не в диковину.
Домна Пантелевна. Да какая диковина; обыкновенное дело. В чем же твоя барственность?
Нароков. Я могу сказать тебе, как Лир: каждый вершок меня – барин. Я человек образованный, учился в высшем учебном заведении, я был богат.
Домна Пантелевна. Ты-то?
Нароков. Я-то!
Домна Пантелевна. Да ужли?
Нароков. Ну, что ж, божиться тебе, что ли?
Домна Пантелевна. Нет, зачем? Не божись, не надо; я и так поверю. Отчего же ты шуфлером служишь?
Нароков. Я не chou-fleur и не siffleur, мадам, и не суфлер даже, а помощник режиссера. Здешний-то театр был мой. ‹chou-fleur – цветная капуста (франц.), siffleur – свистун (франц.)›
Домна Пантелевна(с удивлением). Твой? Скажите на милость!
Нароков. Я его пять лет держал, а Гаврюшка-то был у меня писарем, роли переписывал.
Домна Пантелевна(с большим удивлением). Гаврила Петрович, ампренер здешний?
Нароков. Он самый.
Домна Пантелевна. Ах ты, горький! Так вот что. Значит, тебе в этом театрашном деле счастья бог не дал, что ли?
Нароков. Счастья! Да я не знал, куда девать счастье-то, вот сколько его было!
Домна Пантелевна. Отчего ж ты в упадок-то пришел? Пил, должно быть? Куда ж твои деньги девались?
Нароков. Никогда я не пил. Я все свои деньги за счастье-то и заплатил.
Домна Пантелевна. Да какое ж такое счастье у тебя было?
Нароков. А такое и счастье, что я делал любимое дело. (Задумчиво.) Я люблю театр, люблю искусство, люблю артистов, понимаешь ты? Продал я свое имение, денег получил много и стал антрепренером. А? Разве это не счастье? Снял здешний театр, отделал все заново: декорации, костюмы; собрал хорошую труппу и зажил, как в раю… Есть ли сборы, нет ли, я на это не смотрел, я всем платил большое жалованье аккуратно. Поблаженствовал я так-то пять лет, вижу, что деньги мои под исход; по окончании сезона рассчитал всех артистов, сделал им обед прощальный, поднес каждому по дорогому подарку на память обо мне…
Домна Пантелевна. Ну, а что ж потом-то?
Нароков. А потом Гаврюшка снял мой театр, а я пошел в службу к нему; платит он мне небольшое жалованье да помаленьку уплачивает за мое обзаведение. Вот и все, милая дама.
Домна Пантелевна. Тем ты только и кормишься?
Нароков. Ну нет, хлеб-то я себе всегда достану; я уроки даю, в газеты корреспонденции пишу, перевожу; а служу у Гаврюшки, потому что от театра отстать не хочется, искусство люблю очень. И вот я, человек образованный, с тонким вкусом, живу теперь между грубыми людьми, которые на каждом шагу оскорбляют мое артистическое чувство. (Подойдя к столу.) Что это за книги у вас?
Домна Пантелевна. Саша учится, к ней учитель ходит.
Нароков. Учитель? Какой учитель?
Домна Пантелевна. Студент. Петр Егорыч. Чай, знаешь его?
Нароков. Знаю. Кинжал в грудь по самую рукоятку!
Домна Пантелевна. Что больно строго?
Нароков. Без сожаленья.
Домна Пантелевна. Погоди колоть-то: он жених Сашин.
Нароков(с испугом). Жених?
Домна Пантелевна. Там еще, конечно, что бог даст, а все-таки женихом зовем. Познакомилась она с ним где-то, ну и стал к нам ходить. Как же его назвать-то? Ну и говоришь, что, мол, жених; а то соседи-то что заговорят! Да и отдам за него, коли место хорошее получит. Где ж женихов-то взять? Вот кабы купец богатый; да хороший-то не возьмет; а которые уж очень-то безобразны, тоже радость не велика. А за него что ж не отдать, парень смирный, Саша его любит.
Таланты и поклонники
Театр Маяковского. Основная и Малая сцены
П о одноимённой пьесе А. Островского.
«Трудное воскресение» Алена Карась, «Российская газета» (2012 г.):
«Пьеса «Таланты и поклонники» впервые увидела свет в журнале «Отечественные записки» в январе 1882 года и относится к позднему периоду творчества драматурга. Она об актерах – особой породе людей, гонимой, но свободолюбивой. Главная героиня пьесы – талантливая молодая актриса Александра Негина, красота которой служит объектом купли-продажи состоятельных «поклонников», а прекрасное служение искусству требует величайших нравственных жертв. На чашах весов оказываются талант и живое, трепещущее от любви сердце героини. Перед зрителем предстает «изнанка жизни»!
В комедии «Таланты и поклонники» много юмора и горечи, трезвого знания правды жизни и нравов театрального закулисья и много неотпускающей любви к театру, которая, разумеется, вдохновляет и тревожит любого режиссера, достающего с полки старую пьесу».
«Биография Островского» Тамара Эйдельман, энциклопедия «Кругосвет»:
«Безысходна судьба героини поздней пьесы Островского «Таланты и поклонники». Александра Негина, молодая талантливая актриса, оказывается так замучена вечной нуждой, что не может найти выхода. Ее жених – благородный, добрый, хороший молодой человек, Петя Мелузов, помочь своей невесте не может. Впрочем, дело не только в деньгах. В очередной раз в пьесе Островского добро оказывается слабым и беспомощным, неспособным противостоять обстоятельствам. В результате Негина соглашается пойти на содержание к помещику Великатову и уезжает в его поместье, в надежде позже начать играть в принадлежащем ему театре. И хотя Мелузов в финале пьесы клянется не сдаваться и «свое дело делать до конца», ощущения его моральной победы не возникает, ведь его любимая девушка уехала с богачом».
«Оразумление жизни» Светлана Молчанова, газета «Литература» (2003 г.):
«Таланты и поклонники» – одна из последних пьес Островского. Плод его зрелых размышлений. Премьера состоялась в бенефис Н.И. Музиля. Роль Негиной была отдана Островским М.Н. Ермоловой, несмотря на то что отношения их в театре были достаточно сложными.
Такой талант – Негина. Выбор ее драматичный, неслучайно, повторим, сам Островский поручил эту роль Ермоловой. В отличие от Незабудкиной Александра Николаевна Негина жертвует любовью не к «пустому человеку», а к самоотверженному Пете Мелузову и выбирает не человека, пусть и богатого, а служение театру.
В знаменитой сцене прощания с Петей она объясняет: «Я долго думала. Все правда, все правда, что ты говорил, так и надо жить всем, так и надо… А если талант… если у меня впереди слава? Что ж мне, отказаться, а? А потом жалеть, убиваться всю жизнь… Если я родилась актрисой? Ведь я актриса, а ведь, по-твоему, нужно быть мне героиней какой-то. Я актриса… Разве я могу без театра жить?» М е л у з о в. Это для меня новость, Саша. Н е г и н а. Новость! Потому и новость, что ты до сих пор души моей не знал Что ж мне быть укором для других? Да другая, может быть, и не виновата совсем.. А я буду укорять? Да сохрани меня, Господи! А мы с маменькой так рассудили… мы поплакали, да и рассудили…»
Глаголы «думала» и «рассудили» отграничивают этот порывистый монолог. Перед нами если не поток сознания, то, по крайней мере, поток рассуждения. Негина не может предать свой талант».
Из книги З.В. Владимирова «М.О. Кнебель» (1991 г.):
«Лирическая тема Кнебель здесь выявилась со всей отчетливостью и продолжилась в постановке «Талантов и поклонников» А.Н. Островского в театре им. В.В. Маяковского (1970), прославляющей театр «как средоточие всего высокого и чистого, как прекраснейшее место на земле», – писала З. Владимирова. В спектакле «Таланты и поклонники», поставленном Кнебель, царила вся полнота согласия между замыслом и воплощением. Это был наиболее «идеальный» кнебелевский спектакль. В зале перед зрителями представали перевернутые кулисы, спущенные с колосников щиты декораций и гримировальные столики. Чудо начиналось тогда, когда на сцену в самый центр выходил Нароков – Штраух, поэтический хозяин спектакля (по определению Кнебель), и, подчиняясь его немому приказу (распростертые в величественном жесте руки), зажигался свет на сцене. Эта волнующая церемония сразу же настраивала зрителей на возвышенный лад, после чего спектакль не мог развиваться ни на каком ином ключе, кроме поэтического».
Мария Осиповна (Иосифовна) Кнебель (6 (18) мая 1898 — 1 июня 1985) — советский режиссер, педагог, доктор искусствоведения, народная артистка РСФСР.
Загрузка...