Анализ произведения Мой спутник Горького

trounin.ru

Блог литературного обозревателя, критика, писателя

Максим Горький «Мой спутник» (1894)

Что человеку не говори — он не поймёт, если не желает понять. Это есть опровержение побуждающих к спору причин. Сходятся люди различных взглядов, имеющие отличающиеся друг от друга исходные предпосылки к сформировавшемуся у них мировоззрению. Им не дано ужиться мирно рядом, они не смогут существовать без конфликтов в условиях одной планеты, и даже Вселенной окажется мало, ибо останутся причины для обоюдной нетерпимости. Лучший выход — параллельные миры, что фантастично само по себе. Имеется единственное — постараться научиться контролировать эмоции. Пусть люди имеют разнообразные суждения, лишь бы не возникало между ними войны. Но чаще оказывается так, что будучи разными, приходится мириться с обстоятельствами. Потому давайте представим — по голодной стране бредут князь и босяк. При этом они оба — нищие. Только князь никак не может забыть о происхождении, постоянно ставя себя выше спутника.

На то он и князь, поскольку воспитан в презрении ко всем прочим. Он считает, что подобных ему мало — его нужно ценить, потакать всем прихотям. А вот крестьян как грязи, вследствие чего с ними позволительно не церемониться. Ежели перейдёт дорогу, оскорбит или иным образом унизит достоинство — быть тому тут же убитым. Остаётся недоумевать, отчего князь согласился путешествовать с босяком, уподобившись ему абсолютно во всём, но не отказавшись от осознания собственного происхождения.

Представленный на страницах князь — преступник. Некогда он гарцевал на лошади при знатных друзьях, покуда над ним не посмеялся крестьянин, чего и не стерпел князь, тут же срубив дерзкому человеку голову. За данный проступок последовало наказание в виде каторжных работ. Читатель знает, судебная система существует ради единственной цели — исправить заключаемого, дабы он стал достойным окружающего его общества. Во всяком прочем случае, когда принимаемые меры не приносят эффекта, нужно изгнать отступника, либо прекратить его физическое существование, иначе смысл судебной системы и системы исполнения наказаний теряет должное значение. И так уж получается, что князь не исправился. Он в прежней мере считает себя правым, будто он правильно поступил, убив крестьянина.

Может такого человека можно исправить другим образом? Допустим, дать ему представление о гуманности. Внушить ценность жизни каждого существа на планете. Показать на личном примере, как можно делиться последними накоплениями во исполнение блага постороннего человека. И тут нет. Горький показал князя, не способного изменить мировоззрение. Сей представитель дворянства скорее выкрадет деньги, прокутит их, продолжая считать то правильным. Более того, такой человек искренне уверен: все должны быть благодарны его присутствию рядом, ведь он стоит выше многих. С подобным мышлением действительно ничего не сделаешь.

Говорят, незадолго до написания рассказа «Мой спутник», Горькому довелось путешествовать с грузином из Одессы в Тифлис. Причём идти им пришлось пешком. Тот примечательный случай и лёг в основу рассказа. Как не пытался Максим, он раз за разом сокрушался, не способный принять точку зрения спутника. Самодовольный прожигатель жизни постоянно находился с ним рядом, не способный существовать без чужой помощи. Грузин беззастенчиво тратил припасённые для лучшего случая деньги, спуская их до последней копейки. И тратил бы он их на дело. Нет, он предпочитал вкусно поесть и провести время с женщинами, тогда как более он ни о чём не задумывался.

Как же быть? Недавно Горький показал схожего по взглядам человека, достойного восхищения. Теперь наоборот, подобных мыслей уже не возникает. Жизнь слишком многогранна, чтобы судить с помощью всего одной мерки. Да и был бы прок. Всё равно каждый поймёт рассказанную Максимом историю так, как ему того захочется.

Дополнительные метки: горький мой спутник критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Maxim Gorky My Fellow Traveller analysis, review, book, content

Данное произведение вы можете приобрести в следующих интернет-магазинах:
Ozon

Анализ произведения Мой спутник Горького

  • ЖАНРЫ 359
  • АВТОРЫ 256 283
  • КНИГИ 587 058
  • СЕРИИ 21 815
  • ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 544 030

Встретил я его в одесской гавани. Дня три кряду моё внимание привлекала эта коренастая, плотная фигура и лицо восточного типа, обрамлённое красивой бородкой.

Он то и дело мелькал предо мной: я видел, как он по целым часам стоял на граните мола, засунув в рот набалдашник трости и тоскливо разглядывая мутную воду гавани чёрными миндалевидными глазами; десять раз в день он проходил мимо меня походкой беспечного человека. Кто он. Я стал следить за ним. Он же, как бы нарочно поддразнивая меня, всё чаще и чаще попадался мне на глаза, и, наконец, я привык различать издали его модный, клетчатый, светлый костюм и чёрную шляпу, его ленивую походку и тупой, скучный взгляд. Он был положительно необъясним здесь, в гавани, среди свиста пароходов и локомотивов, звона цепей, криков рабочих, в бешено-нервной сутолоке порта, охватывавшей человека со всех сторон. Все люди были озабочены, утомлены, все бегали, в пыли, в поту, кричали, ругались. Среди трудовой сутолоки медленно расхаживала эта странная фигура с мертвенно-скучным лицом, равнодушная ко всему, всем чужая.

Наконец, уже на четвёртый день, в обед, я натолкнулся на него и решил во что бы то ни стало узнать, кто он. Расположившись неподалёку от него с арбузом и хлебом, я стал есть и рассматривать его, придумывая, – как бы поделикатнее завязать с ним беседу?

Он стоял, прислонясь к груде цыбиков чая, и, бесцельно поглядывая вокруг себя, барабанил пальцами по своей трости, как по флейте.

Мне, человеку в костюме босяка, с лямкой грузчика на спине и перепачканному в угольной пыли, трудно было вызвать его, франта, на разговор. Но, к моему удивлению, я увидал, что он не отрывает глаз от меня и они разгораются у него неприятным, жадным, животным огнём. Я решил, что объект моих наблюдении голоден, и, быстро оглянувшись вокруг, спросил его тихонько:

Он вздрогнул, алчно оскалил чуть не сотню плотных, здоровых зубов и тоже подозрительно оглянулся.

На нас никто не обращал внимания. Тогда я сунул ему пол-арбуза и кусок пшеничного хлеба. Он схватил всё это и исчез, присев за груду товара. Иногда оттуда высовывалась его голова в шляпе, сдвинутой на затылок, открывавшей смуглый, потный лоб. Его лицо блестело от широкой улыбки, и он почему-то подмигивал мне, ни на секунду не переставая жевать. Я сделал ему знак подождать меня, ушёл купить мяса, купил, принёс, отдал ему и стал около ящиков так, что совершенно скрыл франта от посторонних взглядов.

До этого он ел и всё хищно оглядывался, точно боялся, что у него отнимут кусок; теперь он стал есть спокойнее, но всё-таки так быстро и жадно, что мне стало больно смотреть на этого изголодавшегося человека, и я повернулся спиной к нему.

– Благодару! Очэн благодару! – Он потряс меня за плечо, потом схватил мою руку, стиснул её и тоже жестоко стал трясти.

Через пять минут он уже рассказывал мне, кто он.

Грузин, князь Шакро Птадзе, один сын у отца, богатого кутаисского помещика, он служил конторщиком на одной из станций Закавказской железной дороги и жил вместе с товарищем. Этот товарищ вдруг исчез, захватив с собой деньги и ценные вещи князя Шакро, и вот князь пустился догонять его. Как-то случайно он узнал, что товарищ взял билет до Батума; князь Шакро отправился туда же. Но в Батуме оказалось, что товарищ поехал в Одессу. Тогда князь Шакро взял у некоего Вано Сванидзе, парикмахера, – тоже товарища, одних лет с собой, но не похожего по приметам, – паспорт и двинулся в Одессу. Тут он заявил полиции о краже, ему обещали найти, он ждал две недели, проел все свои деньги и вот уже вторые сутки не ел ни крошки.

Я слушал его рассказ, перемешанный с ругательствами, смотрел на него, верил ему, и мне было жалко мальчика, – ему шёл двадцатый год, а по наивности можно было дать ещё меньше. Часто и с глубоким негодованием он упоминал о крепкой дружбе, связывавшей его с вором-товарищем, укравшим такие вещи, за которые суровый отец Шакро наверное «зарэжет» сына «кынжалом», если сын не найдёт их. Я подумал, что, если не помочь этому малому, жадный город засосёт его. Я знал, какие иногда ничтожные случайности пополняют класс босяков; а тут для князя Шакро были налицо все шансы попасть в это почтенное, но не чтимое сословие. Мне захотелось помочь ему. Я предложил Шакро пойти к полицеймейстеру просить билет, он замялся и сообщил мне, что не пойдёт. Почему?

Оказалось, что он не заплатил денег хозяину номеров, в которых стоял, а когда с него потребовали денег, он ударил кого-то; потом он скрылся и теперь справедливо полагает, что полиция не скажет ему спасибо за неплатёж этих денег и за удар; да, кстати, он и нетвёрдо помнит – один удар или два, три или четыре нанёс он.

Положение осложнялось. Я решил, что буду работать, пока не заработаю достаточно денег для него на проезд до Батума, но – увы! – оказалось, что это случилось бы не очень скоро, ибо проголодавшийся Шакро ел за троих и больше.

В то время, вследствие наплыва «голодающих», подённые цены в гавани стояли низко, и из восьмидесяти копеек заработка мы вдвоём проедали шестьдесят. К тому же, ещё до встречи с князем, я решил пойти в Крым, и мне не хотелось оставаться надолго в Одессе. Тогда я предложил князю Шакро пойти со мной пешком на таких условиях: если я не найду ему попутчика до Тифлиса, то сам доведу его, а если найду, мы распростимся.

Князь посмотрел на свои щегольские ботинки, на шляпу, на брюки, погладил курточку, подумал, вздохнул не раз и, наконец, согласился. И вот мы с ним отправились из Одессы в Тифлис.

Когда мы пришли в Херсон, я знал моего спутника как малого наивно-дикого, крайне неразвитого, весёлого – когда он был сыт, унылого – когда голоден, знал его как сильное, добродушное животное.

Дорогой он рассказывал мне о Кавказе, о жизни помещиков-грузин, о их забавах и отношении к крестьянам. Его рассказы были интересны, своеобразно красивы, но рисовали предо мной рассказчика крайне нелестно для него. Рассказывает он, например, такой случай: К одному богатому князю съехались соседи на пирушку; пили вино, ели чурек и шашлык, ели лаваш и пилав, и потом князь повёл гостей в конюшню. Оседлали коней.

Князь взял себе лучшего и пустил его по полю. Горячий конь был! Гости хвалят его стати и быстроту, князь снова скачет, но вдруг в поле выносится крестьянин на белой лошади и обгоняет коня князя, – обгоняет и… гордо смеётся. Стыдно князю перед гостями. Сдвинул он сурово брови, подозвал жестом крестьянина, и когда тот подъехал к нему, то ударом шашки князь срубил ему голову и выстрелом из револьвера в ухо убил коня, а потом объявил о своём поступке властям. И его осудили в каторгу…

Шакро передаёт мне это тоном сожаления о князе. Я пытаюсь ему доказать, что жалеть тут нечего, но он поучительно говорит мне:

– Кназей мало, крестьян много. За одного крестьянина нельзя судить кназя.

Что такое крестьянин? Вот! – Шакро показывает мне комок земли. – А князь – как звезда!

Мы спорим, он сердится. Когда он сердится, то оскаливает зубы, как волк, и лицо у него делается острым.

– Молчи, Максим! Ты не знаешь кавказской жизни! – кричит он мне.

Мои доводы бессильны пред его непосредственностью, и то, что для меня было ясно, ему – смешно. Когда я ставил его в тупик доказательствами превосходства моих взглядов, он не задумывался, а говорил мне:

– Ступай на Кавказ, живи там. Увидишь, что я сказал правду. Все так делают, значит – так нужно. Зачем я буду тебе верить, если ты один только говоришь – это не так, – а тысячи говорят – это так?

Тогда я молчал, понимая, что нужно возражать не словами, а фактами человеку, который верит в то, что жизнь, какова она есть, вполне законна и справедлива. Я молчал, а он с восхищением, чмокая губами, говорил о кавказской жизни, полной дикой красоты, полной огня и оригинальности. Эти рассказы, интересуя и увлекая меня, в то же время возмущали и бесили своей жестокостью, поклонением богатству и грубой силе. Как-то раз я спросил его: знает ли он учение Христа?

«Мой спутник», краткое содержание по главам рассказа Горького

Впервые рассказчик увидел героя в Одесском порту. Его привлекло необычное восточное лицо с красивой бородкой. Три дня наблюдал он, как юноша стоял на набережной и тоскливо разглядывал мутную воду гавани. Его неподвижная фигура выглядела странно среди снующих туда-сюда рабочих.
На четвертый день рассказчик не выдержал и спросил, не хочет ли этот франт есть. Тот схватил кусок арбуза и хлеб и, скрывшись за грудой товара, стал жевать, хищно оглядываясь, боясь, что отберут еду.

После он рассказал, что он единственный сын богатого кутаисского помещика – князь Шакро Птадзе. Он служил конторщиком на железнодорожной станции вместе с товарищем, но товарищ скрылся, прихватив все деньги и ценные вещи. Князь пытался его догнать, но, проделав путь до Одессы, остался совсем без гроша и второй день ничего не ел. Рассказчик предложил обратиться в полицию, но узнал, что юноша жил в номере, не заплатил за него и побил кого-то.

Его покровитель решил заработать денег на пароход до Батума, но девятнадцатилетний князь ел за троих, и ничего скопить не удавалось. Тогда он предложил отправиться пешком до Тифлиса, ведь сам давно мечтал побывать в Крыму. Юноша вынужден был согласиться.

Когда путешественники добрались до Херсона, Максим (так звали рассказчика) знал много о жизни на Кавказе. Его поражала бессмысленная жестокость кавказских обычаев, но князь его мнения не разделял. Например, он считал, что крестьян так же много, как земли, а князь – звезда, поэтому нельзя наказывать его за жестокое обращение с крестьянами.

Доводы рассказчика были бессильны перед непосредственностью и неразвитостью молодого князя. Он говорил о кавказской жизни, полной дикой красоты, с восхищением и причмокиванием. Таким звуком на Руси приманивали свиней, а жители Кавказа выражали им все чувства.

Максим слушал рассказы князя с интересом писателя, но его возмущали жестокость жителей гор, их поклонение богатству и грубой силе. Как-то он спросил у Шакро, знает ли он учение Христа. Тот сказал, что все на Земле живут по закону Христа, но ничего больше объяснить не смог. Когда же попутчик стал говорить о Христе, юноша зевал, а потом заявил, что закон у того, у кого сила. Порой он вызывал ненависть.

Попутчики шли в Феодосию, где было много работы в гавани. По дороге питались фруктами и ягодами, но голодный князь становился раздражительным, упрекал своего товарища в “роторазэвайствэ”, а рассказчик устал от историй о его баснословном аппетите: он мог за завтраком съесть маленького барашка и выпить три бутылки вина.
Возле Ялты появилась возможность заработать – вырезать фруктовый сад от сучьев. Князь отказался якобы из-за головной боли, а Максим заработал денег и купил хлеба и мяса на двоих, но «больной» съел всю еду один. Рассказчик промолчал и этим обрек себя на тяжкое испытание. Теперь грузин постоянно увиливал от работы, а почти все заработанное съедал без зазрения совести. Он объяснял, что князь не может работать, но научился просить милостыню.

Он стал помыкать своим товарищем, а однажды засмеялся над его лицом, глупым, как у барана. Максим испытал обиду и ушел, но Шакро догнал и извинился. Он объяснил, что раз его друг терпит все его выходки, значит, глуп, как баран. Юноша обещал вести себя иначе. Рассказчик простил неразумного князя.

Когда они пришли в Керчь, пришлось прятаться от полиции. Им нужно было перебраться в Тамань, но никто бы их не перевез: слишком опасно.

Тогда ночью рассказчик стащил одну из шлюпок таможенной брандвахты. Вёсел не было, но путешественники использовали вместо них две доски. Сильные волны раскачивали лодку, а когда герои оказались в открытом море, волны вышибли из рук Максима доску.

Им ничего не оставалось, как отдаться разгулу стихии. Шакро предложил сделать парус из его чекменя. Но когда рассказчик приладил один рукав и потянулся за вторым, лодка подпрыгнула особенно высоко и герои оказались в воде.

Рассказчик усилием воли вскарабкался на дно перевернувшейся лодки и увидел князя, из последних сил державшегося за веревку. Он помог ему залезть на лодку, но дно было скользким. Максим предложил слезть в воду и держаться за веревку, но князь решил, что тот хочет его утопить. Рассказчик стал спускаться первым и ногой ткнулся во что-то твердое. Оказалось, что это земля. Путешественники выволокли лодку на берег, но увидели в версте от них огонь и бросились к нему.

У костра оказались четыре чабана. Сначала они сурово встретили непрошенных гостей. Один старик даже послал проверить, есть ли на берегу лодка. Потом он заставил дрожавшего от холода Шакро согреться. Тот принялся извиваться вокруг костра, и это напомнило рассказчику пляску дикарей.

Чабаны решали, что же делать с героями: отвести к атаману или сразу к таможенникам. Но все-таки накормили и дали возможность обсушиться и обогреться. Самый старший чабан отпустил героев дальше и даже предложил им с собой хлеба и сала. Максим взволнованно поблагодарил, а чабаны поклонились им.

Шакро шел и посмеивался. Повествователь спросил, что это ему так весело. А тот объяснил, что если бы их повели к атаману, то он бы сказал, будто Максим топил князя, и стал бы плакать. Тогда его бы пожалели и не посадили в тюрьму.

Этот цинизм уже не удивлял рассказчика. Он только уточнил: действительно ли Шакро верил в то, что он хотел его утопить. Тот заверил, что теперь он верит Максиму и считает его настоящим человеком. Он пообещал, что, когда они придут в Тифлис, он расскажет все своему отцу, и тот отблагодарит его.

Он долго описывал все прелести будущей жизни спутника, но потом захотел спать, лег в яму, укрылся чекменем и заснул, а рассказчик смотрел на море и думал о людях, поработивших эту стихию.

Герои были уже в Тверской области. Одежда князя была изорвана, но собрать на новую не удавалось. Юноша был неспособным ни к какой работе. Однажды он украл из сумки скопленные пять рублей, напился и пришел с толстой бабой-казачкой, обвинившей рассказчика в том, что он якобы украл полтораста рублей у князя еще в Одессе.
Баба грозилась свести его в войсковую избу, пришлось решить проблему с помощью трех бутылок вина. Утром он растолкал князя, раздраженного с похмелья, и они двинулись в путь. В степи их настигла гроза. Шакро испугался, а Максим запел, радуясь дивному хаосу.

Но грузин разозлился и запретил петь, а когда его спутник воспротивился, услышал о себе, что он пустое место, а Шакро знает весь Кутаис. Юноша выкрикнул все обиды, всё возмущение и недовольство, которые накопились у него за четыре месяца путешествия.

Ближе к Тифлису Шакро стал совсем угрюмым. Возле Владикавказа они подрядились убирать кукурузу, но через два дня ушли из-за враждебного отношения к ним. По дороге выяснилось, что князь украл кусок кисеи, чтобы продать.

Максим разозлился: он слышал о том, как черкесы поступают с ворами. Между героями происходит стычка, но потом они мирятся. Перед Тифлисом Шакро вновь пообещал целый год кормить своего спасителя и дать работу. После он попросил башлык, чтобы его, князя, не увидели в рваной одежде, велел ждать его возле Верийского моста и исчез.

Больше рассказчик его не видел, но вспоминал с добрым чувством, ведь князь научил его многому.

История литературы 20 века / 9. Горький

Герои Горького не философы, но они живут той свободой. Ранний Горький – Горький романтический по стилю своего языка, т.е. мы можем выделить первый период – романтический, который быстро заканчивается, но к этому периоду относятся как раз такие произведения, как «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», ряд других произведений, вплоть до поэтических текстов, стихи в прозе: «Песнь о Соколе» и «Песня о Буревестнике». В чем своеобразие ранних рассказов? В них Горький ставит проблему сильной личности, впервые в русской литературе. Почему впервые? Потому что и до Горького сильную личность изображали, но согласно сложившейся гуманистической традиции сильная личность в русской литературе скорее воспринималась как явление негативное. Сильная личность противопоставлялась слабому человеку, и русские писатели XIX века требовали, чтобы слабый человек был любим, чтобы о нем заботились, чтобы ему сострадали. Горький же приходит к ницшеанской по своей сути идее о том, что слабый человек мешает сильному человеку жить, слабых больше и слабые сильного подавляют. Горький встал на сторону сильной личности. Писатель один из своих ранних рассказов закончит мыслью: «Как трудно быть сильным среди слабых». Это очень показательно в рассказе «Мой спутник». Рассказ очень простой. Главный герой, повествователь – босяк, который зарабатывает на жизнь тем, что странствует по южным губерниям, по Кавказу. Однажды к нему прибивается некий спутник, который объявляет себя грузинским князем, ничего не хочет делать и ставит повествователя в неловкую ситуацию, даже в опасную, но требует к себе сочувствия, внимания, снисхождения. Смысл рассказа «Мой спутник»: слабый человек, которого принято жалеть, – это некий червь, некая субстанция, которая выкачивает из на все жизненные соки. В ранних рассказах Горького показан особый тип сильной личности. «Макар Чудра»: в центре рассказа история Макара Чудры об истории любви Лойки Зобара и Радды – двух сильных существ. Они любят друг друга, но любовь предполагает смирение, они на это смирение пойти не могут. Возникает противоречие между их гордыней и любовью: гордыня не позволяет им себя как-либо изменить, любовь тянет друг к другу. Радда требует от Лойки Зобара невозможного – встать перед ней на колени. Вместо того чтобы это сделать, он ее убивает. Радда принимает смерть как должное, потому что, требуя невозможного от Лойки, она уже знает, чем все это закончится. Смерть героев воспринимается не как бытовая история, а как трагедия в высшем, античном смысле этого слова, как некая единственно возможная разрушительная развязка. Неслучайно в финале рассказа появляется важнейший образ – образ двух облаков, плывущих по небу. Это души Радды и Лойки Зобара. Их смерть не становится окончанием их бытия, они оказываются в высшем мире. Мы видим характерное для романтизма противопоставление мира реального и мира высшего.

Очень ярко это противопоставление земного и высшего, противопоставление сильного и слабого, противопоставление личности и толпы дано в рассказе «Старуха Изергиль». Есть традиционное прочтение этого рассказа, которое противопоставляет двух персонажей. «Легенда о Ларре»: Ларра – существо, которое родилось от любви земной женщины и орла, т.е. это мифологический сюжет. Ларра, выросший без людей приходит в племя, племя требует от Ларры, чтобы он стал таким, как все, но Ларра этого сделать не может. Он хочет забрать с собой девушку, а когда она ему отказывает, убивает ее. Через некоторое время возвращается в племя, хочет смерти, но сама земля не принимает его. Ларра оказывается обреченным на вечное одиночество и скитание. Образу Ларры противопоставляется образ Данко, образ человека, который вывел свое племя из страшных болот и лесов, где оно погибало. Чтобы спасти племя вырвал свое сердце, осветив им дорогу, в итоге умер, но спас людей. Традиционно противопоставлялся эгоизм Ларры альтруизму Данко. Совершенно очевидно, что это прочтение слишком наивно и слишком прямолинейно. Если бы такое противопоставление было дано, то Горького нельзя было бы считать гениальным писателем. На самом деле, современные филологи, литературоведы, горьковеды это доказывают убедительно, в этом рассказе помимо элемента противопоставления, которое присутствует, есть элемент и сопоставления. В чем схожи Ларра и Данко? И того, и другого мир толпы не принимает. Мир толпы требует от обоих героев быть как все, что они сделать не могут. Образ Ларры не только дидактичен, в том смысле, что таким быть нельзя, на самом деле Горький смотрит на Лару иначе. Ларра не виноват в том, что он изначально не такой как все. Его природа иная, и в этом нет его вины. Когда Ларра приходит к людям, уже совершив убийство, и земля не хочет его принять, он падает на землю, смотрит в небо, где парят птицы и дальше звучит одна из самых пронзительных строк раннего Горького, Ларра смотрит на мир неба, который ему соприроден, но куда он не может никогда попасть, потому что у него нет крыльев, он человек, а не птица и в этот момент автор говорит о нем так: «И в глазах у него было столько тоски, что, казалось, ею можно было отравить весь мир». Это герой, который не может жить просто в одиночестве. Ларра – это не та форма индивидуализма, которая хочет отгородиться от мира и быть самодостаточной. Это то создание, которое ищет свой мир, но этот мир оказывается в итоге трагически недостижим. А мир людей принять Лару таким какой он есть не может, он пытается его унифицировать, лишить тех качеств, которые в нем есть. Образ Данко соприроден образу Ларры. Данко такой как все по происхождению, но он обладает силой. Члены племени загнаны врагами в страшные ядовитые болота. Данко берет на себя ответственность, чтобы спасти этот мир. Но в какой момент он совершает акт самопожертвования? Люди, идущие за героем устали, в Данко увидели источник своих бед. К Данко потянулись худые, костлявые руки, желая его убить. Здесь возникает важнейший мотив Горького. Данко совершает акт самопожертвования, фактически акт жертвенного самоубийства, ведь, вырывая свое сердце, он тем самым прощается с жизнью, в тот момент, когда его хотят убить все. Он совершает акт самопожертвования, адресую его людям, которые этого как бы не заслуживают. Здесь возникает особая для Горького тема любви – любви к миру, который этой любви не достоин. Тот тип личности, который Горький уже в раннем творчестве пытается воспеть, – это тип личности, который стоит выше человеческой любви, любви, построенной на неком расчете. Эта та высшая форма любви, которая говорит: «Да, мир ужасен, но я люблю его таким, какой он есть несмотря ни на что». Финал легенды о Данко показателен. Когда племя вышло к новой земле, осторожный человек растоптал сердце Данко. Декларируется момент уничтожения необычного. Очень важно, что в раннем творчестве Горького постоянно появляется такой образ, как образ новой земли, т.е. некоего пространства, куда можно попасть и где можно обрести счастье: небо, некая земля, к которой ведет Данко и т.д.

Горький от этих ранних романтических рассказов, где герой по своему происхождению экзотичен: цыган, сказочный герой, легендарный, затем переходит к изображению более точного социального типа босяка. Появляется тип босяка как тип свободолюбивой личности, особенно ярко запечатленный в рассказе «Челкаш». Трактовка этого рассказа не так давно получила негативное звучание. Один из современных горьковедов, критик Басинский этот рассказ истолковал так. Сначала о сюжете. Челкаш – босяк-контрабандист, зарабатывающий на жизнь перевозкой на лодке запрещенных товаров, нуждается в помощнике. Он приглашает в помощники крестьянского парня Гаврилу, молодого и здорового, приехавшего на заработки в город. Они вдвоем совершают удачную экспедицию, получают большой барыш. Гаврила, увидев эти фантастические для него деньги, пытается Челкаша убить. Однако сил завершить начатое не хватает, Гаврила тут же пытается раскаяться. Челкаш, не прощая Гаврилу, а скорее испытывая к нему пренебрежение, отдает ему все деньги и остается один. Совершенно очевидно, что авторские симпатии в этом рассказе на стороне Челкаша. Но критик Басинский, занимая позицию свободного наблюдателя, задается вопросом: кого воспевает Горький? Горький воспевает вора и противопоставляет ему крестьянина, не симпатизируя крестьянину. Эту позицию критика можно учесть, но нужно различать трактовку и авторскую концепцию. Трактовки могут быть разные, а авторская концепция очевидна. Действительно, Горький (в этом рассказе это обозначится, но писатель придерживался такой позиции до конца жизни) к крестьянам как к сословию относился крайне настороженно, даже негативно. В этой крестьянской силе, в этом крестьянском мировоззрении, в привязанности крестьянина к земле, к быту, к вещам, в консерватизме крестьянском Горький видит черты ему неприемлемые. В крестьянине писатель не видит свободы, не видит возможности меняться: крестьянин из века в век живет одинаково, мыслит прагматично. Горький показывает в «Челкаше», как сила земли и сила денег толкает человека на преступление. Челкаш, когда видит Гаврилу, который не способен даже на преступление, испытывает к своему помощнику чувство презрения. Челкаш отказывается быть таким, как Гаврила.

Важно отметить некий поворот, который происходит в мировоззрении Горького в начале XX века. С чем он связан? Горький рисует босяков и восхищается их «свободой от». В рассказе «Коновалов» появляется очень важный новый мотив. Это ключевой, переломный рассказ. Произведение автобиографично. Рассказчик – мальчик Алеша, любящий читать книги (очень напоминает юного писателя Алешу Пешкова). О чем этот рассказ? Босяк Коновалов приходит в городок, где живет рассказчик, начинает работать в пекарне. Хозяин пекарни счастлив, т.к. у Коновалова дар трудиться. Коновалов щедро одарен природой: силен физически, здоров и не знает усталости. У него золотые руки, он печет очень вкусный хлеб. Казалось бы, сама природа дала Коновалову право – быть счастливым. Но герой этим правом не может воспользоваться. Почему? У героя удивительно тонкая душа. Этот мотив разворачивается в рассказе через реакцию на чтение. Коновалов неграмотен, Алеша читает ему книги. Он читает ему историю о Стеньке Разине и поражается реакции Коновалова. Когда тот слушает эту историю, особенно место про казнь, то начинает плакать, сжимает кулаки до того, что кровь выступает из-под ногтей, мучается, переживая смерть Стеньки как реальное событие. Через некоторое время Коновалов просит прочитать историю заново. Для него Стенька Разин есть его дух, его некая сущность. Но когда Алеша решил прочитать ему историю Емельяна Пугачева, она в Коновалове никакой реакции не вызвала. Он это объяснил тем, что Стенька был за волю, а Пугачев обманщик был, он на место царя хотел попасть. Рационализм Пугачева совершенно не трогает душу Коновалова. Центральным событием рассказа становится приезд в горд бывшей проститутки, которую когда-то Коновалов спас. Он забрал ее из публичного дома, она пыталась начать новую жизнь, но не смогла. Ее последний шанс – старый друг, на которого она хочет опереться. Здесь выявляется главное: огромный, сильный, могучий Коновалов не способен на себя взять ответственность за другого человека. Коновалов погружается в страшный запой, покидает городок. Девушка возвращается в публичный дом. Через некоторое время рассказчик видит Коновалова на юге, где тот работает грузчиком, но в разговоре с Алешей говорит о некой пустоте, которую он не может заполнить. В итоге Коновалов кончает жизнь самоубийством.

Мы видим, что горький вдруг осознает: в русском босяке рядом со свободой есть некая пустота и неспособность брать на себя ответственность за других. В полной мере этот кризис горьковского мировоззрения нашел свое воплощение в пьесе «На дне». Эта пьеса необычна тем, что в ней сочетаются достоверность изображения и глубокий философский смысл. Главное своеобразие этой мировоззренческой пьесы в том, что Горький ставит в ней несколько проблем. Какие это проблемы? Мир несправедлив. Принять мир таким, какой он есть, Горький как писатель не может. Для Горького неприемлемо понимать, что в мире есть страдание и боль. Горький этот мир не может принять. Возникает вопрос: как этот мир изменить? Ответа на этот вопрос у Горького нет. Исходя из романтически-ницшеанской концепции, Горький видел такую возможность только в некой сильной личности, которая берет на себя ответственность за всех. Но писатель остро осознает, что в реальности подобной сильной личности, архетипом которой для Горького становится именно Данко (воплощение гиперответственности за все, ответственности, которая выше ненависти, выше понимания неблагодарности людей) нет. Горький в этой пьесе предлагает несколько вариантов, несколько правд о том, что нужно человеку, чтобы в этом мире жить. Это правда Бубнова, правда Луки и правда Сатина. Правда Бубнова – это правда человека, который принимает мир такой, какой он есть, цинично принимает, но ничего делать в нем не хочет. Главные слова Бубнова – это его реплика о том, что у него раньше была красильная мастерская, он красил шкуры, у него руки от краски по локоть желтые были, так он думал, что так и похоронят, а потом оказалось: они просто грязные. Для Бубнова мир не имеет ничего постоянного, вечного. Бубнов почему оказался в ночлежке? Его жена спуталась с приказчиком, и Бубнов побоялся, что либо он убьет их, либо они его убьют. Он предпочел уйти, но бороться не стал. Бубнов воплощает ту циничную позицию, которая утверждает: в мире ничего нет светлого. Бубнов так определяет свою философию: люди – это щепки, плывущие по течению. Мировоззрение этого героя – фатализм, и эту фаталистическую концепцию мира ничто не может нарушить. Фатализм Бубнова пессимистичен: в человеке обнаружить что-то светлое нельзя. Очень показателен эпизод, когда разговаривают Наташа и Васька Пепел, разговаривают в наивно-романтическом духе (Васька Пепел – вор, живущий в ночлежке): «Возьми нож, ударь меня в сердце, от тебя смерть приму, потому что у тебя душа чистая». Бубнов, картузник по профессии (шьет головные уборы), слушая этот разговор, трижды произнесет фразу крайне художественно выразительную: «А ниточки-то гнилые!» Совершенно очевидно, что за этой, казалось бы, бытовой фразой стоит оценка услышанного: Бубнов не верит ни в какие чувства. Центральной фигурой, бесспорно, становится Лука, правду которого можно трактовать как правда-жалость. Лука по сути своей – это тип богоискателя и богостроителя. Многие исследователи видят в нем черты льва Толстого. Лука говорит, что человек должен жить в мире иллюзий. На вопрос Наташи, есть ли Бог, Лука отвечает очень точно: «Если веришь – то есть, если не веришь – то нет». Бог для Луки это не высшая трансцендентная ценность, к которой надо придти, а Бог – это то, что нужно придумать. Лука хорошо осознает, что придуманный Бог также легко разрушается. Знаменитая притча о праведной земле, которая является центральным философским эпизодом, выражающим позицию этого героя, говорит о том, что вот жил человек тяжело и плохо, но верил в существование праведной земли и жил, потому что надеялся туда пойти, а когда выяснилось, что праведной земли нет (учитель-географ земли на картах не обнаружил), человек заплакал, пришел домой и повесился. Без праведной земли жить нельзя, человеку нужна вера. Если ставит вопрос об отношении к позиции Луки, то совершенно очевидно, что однозначной позиции быть не может. С одной стороны, все мы жить без надежды не можем, большинство из нас нуждается в надежде масштабной или ежедневной. Надежда, которую дарит Лука жителям, действительно делает их лучше. Здесь наиболее ярка судьба Актера. В начале пьесы он самое ничтожное существо, всеми презираемое. Неслучайно, он все забыл. Когда появляется надежда на излечение от алкоголизма, он вспоминает свое имя о вспоминает стихи, которые когда-то читал со сцены. Правда Луки – правда, которая дает силы, но совершенно очевиден главный изъян этой правды: Лука ни за кого не хочет нести ответственность. Один из ночлежников потом скажет: «Старик поманил, а дороги не показал». Лука – это некий анти-Данко, т.е. это персонаж который за собой ведет, но ведет до определенного момента, ответственности на себя не берет.

Позиция сатина – это позиция ницшеанская, его позиция идеологически изолированно существует в пьесе. Сатин говорит о человеке, которого в ночлежке нет. Эта правда как бы возвышается над миром. Неслучайно, когда Горький давал комментарии актерам, как играть, он постоянно просил актеров, играющих сатина произносить знаменитый монолог о человеке как можно более не пафосно. Почему? Потому что монолог Сатина не соответствует его позиции в ночлежке. Сатин по своему духу близок к Бубнову, он такой же циник, он также не стремится никуда, ему нравится в этом мире. Сатин – картежный шулер, обманщик. Картежный шулер мало подходит на роль ницшеанца. Сам Горький остро чувствовал разрыв между словами Сатина и его образом жизни. Сатин так говорит о себе: «Сделайте так, чтоб труд был в радость, и я буду работать, может быть». Слова Сатина существуют изолированно, это слова о сверхчеловеке. Человек – это не я, не ты и не он, это я, ты, старик, Наполеон, Магомед , это огромно, в этом начало и все концы, все в человеке, все для человека, остальное – дело его рук и его мозга… Это и есть ницшеанский тип личности: человек равный Богу, человекобог, который не в правде нуждается, а который сам эту правду творит. Формулу Сатина «Правда – Бог свободного человека» нужно понимать не так, как понимают очень многие: Сатин призывает говорить правду. Это ложная трактовка. Сатин говорит о том, что правду нужно творить, потому что свободный человек есть человекобог, который делает мир таким, каким захочет. Очевидно, что такого человека в реальности нет. Своеобразным выражением авторской позиции, уравновешивающей другие точки зрения, становятся слова Гаранже ? (франц. поэта XIX века), процитированные в пьесе: «Господа, если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Образчик такого сна предоставляет Лука. Профессор Сухих С.И. выделял в своей книге, посвященной Горькому, у самого писателя некий «комплекс Луки». В своей реальной жизни Горький был склонен не к правде, а к созданию некой иллюзии. Некое прозрение Горького наступает в его итоговом романе «жизнь Клима Самгина».

Мой спутник

Очень кратко

Рассказчик ведёт попавшего в беду грузинского князя в Тифлис. Его спутник не работает, живёт за счёт попутчика и обещает хорошую жизнь по прибытии. Придя в город, он бесследно исчезает.

В одесской гавани рассказчик знакомится с грузинским князем Шакро Птадзе. Одураченный товарищем, тот остался без средств к существованию. Повествователь приглашает грузина отправиться вместе с ним в Крым пешком. Он обещает Шакро, что или найдёт ему попутчика до Тифлиса, или лично поедет с ним.

В пути они знакомятся ближе. Шарко Птадзе рассказывает повествователю о жизни на Кавказе, об обычаях. Эти рассказы интересны, но поражают рассказчика жестокостью и варварством кавказцев. Истории грузина рисуют его в неприглядном свете.

Рассказчик и Птадзе прибывают в Крым. Рассказчик работает, кормит себя и спутника, грузин же увиливает от работы, зато постоянно помыкает товарищем. Зарабатывает Шарко только сбором милостыни.

Рассказчик всё терпит и прощает своему спутнику, но один раз грузин наносит ему сильную обиду. Как-то раз вечером, сидя у костра, грузин начинает смеяться над внешностью рассказчика, утверждая, что рожа у него глупая как у барана. Оскорблённый рассказчик покидает своего спутника, но тот его догоняет и извиняется перед ним. Рассказчик вновь прощает грузина.

Феодосия обманывает их ожидания, путники отправляются в Керчь, где тоже не представляется возможности заработать, чтобы добраться до Тифлиса. Тогда у рассказчика возникает план, который он реализует с наступлением темноты.

Ночью путешественники воруют лодку и отправляются в плаванье. Они чуть не гибнут в морской пучине, но всё-таки добираются до земли. Оказавшись на суше, спутники бегут к огню, который сверкает впереди.

На путешественников нападают собаки, но чабаны их отгоняют, приводят путешественников к костру, кормят и решают что делать. Выдвигаются предложения свести их к атаману или к таможенным. Самый старший из чабанов решает грузина и повествователя отпустить, а лодку поутру отправить обратно в Керчь.

Рассказчик получает от чабанов хлеба и сала на дорогу, благодарит их, чем удивляет старика, и вместе с Птадзе отправляется в путь по дороге на Анапу. По дороге грузин смеётся, рассказчик интересуется причиной его веселья. Шакро отвечает: «Знаишь, что я сдэлал бы, когда бы нас павэли к этому атаману-таможану? Нэ знаишь? Я бы сказал про тэбя: он мэня утопить хотэл! И стал бы плакать. Тогда бы мэня стали жалэть и не посадыли бы в турму».

Возмущённый цинизмом своего спутника рассказчик пытается доказать ему неправильность его суждений, но не добивается в этом деле успеха. Шакро не понимает простых человеческих законов морали. Грузин пользуется всеми благами, исходящими от рассказчика, обещая ему райскую жизнь в Тифлисе.

Они прибывают в Терскую область. Одежда и обувь Шакро выглядят плачевно, но его неуёмный аппетит не даёт повествователю скопить средств на новую одежду для грузина. Однажды в какой-то станице он вытаскивает из котомки рассказчика пять рублей, пропивает их и приводит какую-то бабу. Она начинает обвинять рассказчика, требует с него деньги, которые он якобы отнял у грузина в Одессе, грозится свести в войсковую. С помощью трёх бутылок вина молодому человеку удаётся избежать скандала.

Рано утром рассказчик и грузин выходят из станицы. В пути их застаёт дождь. Рассказчик поддаётся настроению и начинает петь, но Птадзе запрещает ему продолжать. Грузин говорит своему спутнику что он, Шакро, человек, а рассказчик — никто. Обещает вознаградить, если тот будет и дальше служить ему.

Недалеко от Владикавказа путешественники нанимаются к черкесам собирать кукурузу. В этом ауле Шакро ворует лезгинскую кисею. Это выясняется уже по дороге к Тифлису. Рассказчик, наслышанный о мстительности черкесов, забирает у грузина кисею и швыряет на дорогу. Он вновь пытается объяснить Птадзе, что его поступок — плохой. Тот сперва молча слушает, а потом нападает на рассказчика. Между ними происходит короткая драка. Её останавливает Шакро. Они мирятся, отдыхают и снова отправляются в путь.

Путешественники добираются до Тифлиса, но в город не заходят — Шакро уговаривает рассказчика ждать до вечера, ему стыдно, что он, князь, в лохмотьях. Грузин берёт у товарища башлык, чтобы не быть узнанным, и просит подождать конку на станции Верийский мост. Грузинский князь Шакро Птадзе уходит, больше рассказчик его не встречает.

Анализ произведения Мой спутник Горького

Помощь по литературе

Краткое содержание «Мой спутник» Горького

В одесской гавани рассказчик знакомится с грузинским князем Шакро Птадзе. Одураченный товарищем, тот остался без средств к существованию. Повествователь приглашает грузина отправиться вместе с ним в Крым пешком. Он обещает Шакро, что или найдет ему попутчика до Тифлиса, или лично поедет с ним.

В пути они знакомятся ближе. Шарко Птадзе рассказывает повествователю о жизни на Кавказе, об обычаях. Эти рассказы интересны, но поражают рассказчика жестокостью и варварством кавказцев. Истории грузина рисуют его в неприглядном свете.

Рассказчик и Птадзе прибывают в Крым. Рассказчик работает, кормит себя и спутника, грузин же увиливает от работы, зато постоянно помыкает товарищем. Зарабатывает Шарко только сбором милостыни.

Рассказчик все терпит и прощает своему спутнику, но один раз грузин наносит ему сильную обиду. Как-то раз вечером, сидя у костра, грузин начинает смеяться над внешностью рассказчика, утверждая, что рожа у него глупая как у барана. Оскорбленный рассказчик покидает своего спутника, но тот его догоняет и извиняется перед ним. Рассказчик вновь прощает грузина.

Феодосия обманывает их ожидания, путники отправляются в Керчь, где тоже не представляется возможности заработать, чтобы добраться до Тифлиса. Тогда у рассказчика возникает план, который он реализует с наступлением темноты.

Ночью путешественники воруют лодку и отправляются в плаванье. Они чуть не гибнут в морской пучине, но все-таки добираются до земли. Оказавшись на суше, спутники бегут к огню, который сверкает впереди.

На путешественников нападают собаки, но чабаны их отгоняют, приводят путешественников к костру, кормят и решают что делать. Выдвигаются предложения свести их к атаману или к таможенным. Самый старший из чабанов решает грузина и повествователя отпустить, а лодку поутру отправить обратно в Керчь.

Рассказчик получает от чабанов хлеба и сала на дорогу, благодарит их, чем удивляет старика, и вместе с Птадзе отправляется в путь по дороге на Анапу. По дороге грузин смеется, рассказчик интересуется причиной его веселья. Шакро отвечает: «Знаишь, что я сдэлал бы, когда бы нас павэли к этому атаману-таможану? Нэ. знаишь? Я бы сказал про тэбя: он мэня утопить хотэл! И стал бы плакать. Тогда бы мэня стали жалэть и не посадыли бы в турму».

Возмущенный цинизмом своего спутника рассказчик пытается доказать ему неправильность его суждений, но не добивается в этом деле успеха. Шакро не понимает простых человеческих законов морали. Грузин пользуется всеми благами, исходящими от рассказчика, обещая ему райскую жизнь в Тифлисе.

Они прибывают в Терскую область. Одежда и обувь Шакро выглядят плачевно, но его неуемный аппетит не дает повествователю скопить средств на новую одежду для грузина. Однажды в какой-то станице он вытаскивает из котомки рассказчика пять рублей, пропивает их и приводит какую-то бабу. Она начинает обвинять рассказчика, требует с него деньги, которые он якобы отнял у грузина в Одессе, грозится свести в войсковую. С помощью трех бутылок вина молодому человеку удается избежать скандала.

Рано утром рассказчик и грузин выходят из станицы. В пути их застает дождь. Рассказчик поддается настроению и начинает петь, но Птадзе запрещает ему продолжать. Грузин говорит своему спутнику что он, Шакро, человек, а рассказчик — никто. Обещает вознаградить, если тот будет и дальше служить ему.

Недалеко от Владикавказа путешественники нанимаются к черкесам собирать кукурузу. В этом ауле Шакро ворует лезгинскую кисею. Это выясняется уже по дороге к Тифлису. Рассказчик, наслышанный о мстительности черкесов, забирает у грузина кисею и швыряет на дорогу. Он вновь пытается объяснить Птадзе, что его поступок — плохой. Тот сперва молча слушает, а потом нападает на рассказчика. Между ними происходит короткая драка. Ее останавливает Шакро. Они мирятся, отдыхают и снова отправляются в путь.

Путешественники добираются до Тифлиса, но в город не заходят — Шакро уговаривает рассказчика ждать до вечера, ему стыдно, что он, князь, в лохмотьях. Грузин берет у товарища башлык, чтобы не быть узнанным, и просит подождать конку на станции Верийский мост. Грузинский князь Шакро Птадзе уходит, больше рассказчик его не встречает.

Ссылка на основную публикацию