Валькирия – краткое содержание оперы Вагнера (сюжет произведения)

Краткое содержание Оперы Вагнера Валькирия

Опера «Валькирия» была написана Рихардом Вагнером. Опера состоит из 3 действий. Действия начинаются в хижине Хундинга. Спасаясь от грозы и врагов, в хижину вбежал раненный воин Зигмунд. Его встретила печальная хозяйка дома Зиглинда. У нее возникают чувства к раненому воину. Тут домой возвращается ее супруг Хундинг. Увидев незнакомца, он начал его расспрашивать. Воин рассказал о своей суровой и печальной жизни и называл себя Вевальтом. Зигмунд рассказал, что жил в лесной чаще вместе с семьей. К ним домой ворвались враги и начали травить и избивать их как диких зверей.

Как – то раз вернувшись домой, отец с сыном не нашли своего дома. Враги сожгли дом и убили мать Зигмунда, а сестру забрали с собой. В бою парень потерял отца. Он остался один и переехал в город. Над ним насмехались, а помощь кому – то приносила ему только беды. Желая помочь девушке, Зигмунд получил ранение и был вынужден уйти в лес. Худинг вскочил от возмущения и вызвал парня на бой. От возникших чувств, Зиглинда напоила супруга усыпительным напитком. Зигмунд понял, что полюбил печальную женщину. При разговоре Зиглинда узнает, что Зигмунд приходится ей потерянным братом. Пока супруг спит, Зиглинда решила сбежать с Зигмундом.

Бог Вотан отправляет на землю свою дочь, валькирию Брунгильда. Валькирия должна была помочь Зигмунду победить Хундинга. Воле Вотана начала противиться супруга Фрика. Фрика была хранительницей семейных уз. Вотан признался, что жил среди людей и имел отношения со смертной, которая родила близнецов Зиглинду и Зигмунда. Вотан не мог защитить сына, и победа принадлежала Хундингу. Вотан повиновался приказу Фрики. Зигмунд и Зиглинда поспешно убегают. К молодому воину пришла валькирия и сообщила, что он умрет во время боя. Зигмунд сказал, что не может оставить сестру возле жестокого Худинга. От сострадания Брунгильда заняла сторону Зигмунда. При бое объявился Вотан и помог Худингу убить сына. Валькирия забирает с собой Зиглинду и просит помочь сестер спасти от гнева отца. За ними гоняется разгневанный Вотан.

Девы – воительницы собрались на горе и принесли с собой героев, павших в бою с врагами. Прибежав, Брунгилься просит у сестер коня, чтобы спасти Зиглинду, которая умоляет убить ее. Девушка не может жить без Зигмунда. В этот момент валькирия сказала, что она ждет ребенка от Зигмунда. В будущем у Зиглинды должен родиться сын Зигфрид. Сестры в ужасе уходят от Брунгильды. Зиглинда поспешно убегает с горы. А валькирия стала ждать воли отца. Вотан смягчился и сказал, что Брунгильда станет смертной и будет спать. Ото сна ее должен разбудить неустрашимый герой. По воле отца, Брунгильда погружается в сон и будет ждать суженого в скале, окруженной огнем.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Оперы. Все произведения

Вагнер – Валькирия. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Рассказ очень печальный о псе Пиратке и о бедном, бездомном старике. Пожилой человек не все время был обездоленным и выпивающим. Он имел семью, жильё и денежные средства.

Жан-Градье, благодаря золоту с Клондайка, является очень богатым молодым человеком. Но, он не стремится к спокойной жизни. Со своими друзьями богач отправляется в Африку, чтобы защищать права людей.

Маленький мальчик Санчо вместе со своей семьёй приезжает в СССР из далёкой Южной Америки. В школе мальчик находит друзей. Сначала он заводит дружбу из девочкой Ритой, а потом с Шуриком

В маленькой комнате, под самой крышей старого дома жили девочка Герда и мальчик Кей со своей бабушкой. К ним часто приходил студент, которого дети называли сказочником. Он учил ребят читать и писать.

Залез муравей на самую вершину ствола берёзы. Оглянулся он назад, а там весь его дом – муравейник виден. На берёзовый листок присел и решил пока отдохнуть, думает, что время ещё есть. Надо этому маленькому насекомому до заката успеть

Краткое содержание: Рихард Вагнер. Валькирия

Первый день тетралогии «Кольцо нибелунга» в трех актах

Зиглинда, его жена

Вотан, верховный бог

Брунгильда, валькирия, его дочь

Действие происходит в хижине Хундинга и в горах в сказочные времена.

В страшную грозу, спасаясь от преследования врагов, в лесную хижину вбегает измученный, раненый, безоружный воин. Его приветливо встречает печальная женщина. Нежное чувство к незнакомцу вспыхивает в душе Зиглинды. В это время домой возвращается ее муж, грубый и жестокий Хундинг. Он поражен сходством между женой и гостем. На расспросы хозяина пришелец отвечает неохотно. Жизнь его сурова и полна невзгод; поэтому он называет себя Вевальтом — Скорбным. Он жил с отцом в лесу, и враги травили их, как диких волков; отец получил от них имя Вольфе (Волк). Однажды, вернувшись домой, они не нашли своего жилища — враги сожгли его, убили мать, а сестру увели с собой. Скоро исчез и сам Вольфе — во время боя сын потерял его из виду и больше никогда уже не видел. Юноша остался один. Он ушел из леса, чтобы жить с людьми, но и у них не нашел счастья: его советы встречали насмешками, а помощь оборачивалась злом. Однажды он хотел защитить девушку, которую братья насильно выдавали замуж; он убил братьев, но девушка горько оплакивала их гибель и проклинала своего защитника. Она погибла от рук разгневанных родичей убитых, а он, раненый, безоружный, вынужден был спасаться бегством. Хундинг вскакивает, возмущенный: так вот кто посмел дерзко вмешаться в дела их рода! Он вызывает гостя на поединок — завтра утром он убьет его, — и приказывает жене приготовить на ночь питье. Зиглинда, движимая внезапной любовью и состраданием к скитальцу, подсыпает мужу в питье сонный порошок. Оставшись один, незнакомец вспомнил, как отец говорил ему когда-то о чудесном мече — Нотунге, который он найдет в час беды; потом на память ему пришел печальный взгляд женщины, и он почувствовал, как любовь разгорается в его сердце. Появляется Зиглинда. Она пришла помочь безоружному гостю. В день ее грустной свадьбы с Хундингом на пиру появился старец в темном плаще. Он вонзил в ствол ясеня меч, и никто не смог вытащить его, ибо он предназначен могучему герою. Зиглинда внимательно вглядывается в лицо незнакомца и вновь спрашивает его имя. И тогда он открывает свое настоящее имя — Зигмунд, сын Вельзе. Зиглинда в восторге бросается в его объятия: в возлюбленном она обрела своего потерянного в детстве брата. Зигмунд вырывает из ствола ясеня меч и вместе с Зиглиндой бежит из хижины Хундинга.

Верховный бог Вотан снаряжает в бой свою дочь, валькирию Брунгильду — в поединке Зигмунда и Хундинга она будет сражаться на стороне Зигмунда. Появляется разгневанная Фрика — жена Вотана, хранительница семейного очага. Она не может допустить победы Зигмунда. Люди перестали чтить святость браков, Зигмунд похитил чужую жену. Но не то же ли делают боги? Ведь сам Вотан, когда он под именем Вельзе странствовал среди людей, взял себе в жены земную женщину, родившую ему двух близнецов — Зигмунда и Зиглинду. Вотан не имеет права защищать сына — победа должна достаться Хундингу. И он подчиняется. Охваченный тоской, он рассказывает Брунгильде, что когда-то сам совершил обман: нарушил договор с великанами, ограбил нибелунга Альбериха и завладел его волшебным кольцом. Испуганный мрачным пророчеством богини судьбы Эрды, он отдал кольцо великанам, но с тех пор тревога не покидает его. Чтобы узнать о судьбе мира, Вотан спускался в загадочное царство Эрды, от их брака и родилась воинственная валькирия Брунгильда. Чувствуя свое бессилие восстановить мир и справедливость, Вотан искал героя среди людей, свободных от проклятья золота и власти богов. Таким героем должен был стать Зигмунд — недаром Вотан закалял его волю в испытаниях скитальческой жизни. Но и Зигмунд не свободен: бог принес невзгоды, но бог дал ему в руки и непобедимый меч. Не в силах разобраться в созданных им же самим законах и договорах, Вотан подчиняется воле Фрики — пусть погибнет Зигмунд, пусть страшный нибелунг станет властелином мира! А в это время Зигмунд и Зиглинда спасаются бегством. Измученная тяжестью пути, страхом и угрызениями совести, Зиглинда засыпает. Зигмунду является вестница смерти — валькирия Брунгильда. Она объявляет ему волю верховного бога: он падет в бою с Хундингом, и непобедимый меч не спасет его. Зигмунд проклинает несправедливость богов и заносит меч над спящей Зиглиндой: он не может оставить ее на поругание Хундингу. Брунгильда, охваченная состраданием, покоренная силой его любви и бесстрашием, решает нарушить волю отца — в бою она будет защищать Зигмунда. Слышен рог Хундинга. Начинается поединок. Победа склоняется на сторону Зигмунда, но из-за туч появляется разгневанный Вотан и направляет на него свое копье. Меч Зигмунда разлетается на куски, и Хундинг поражает безоружного героя. Презрительным движением руки Вотан уничтожает победителя и устремляется за валькирией, нарушившей его волю.

Высоко в горах звучит победный клич валькирий. Девы-воительницы слетаются на своих воздушных конях, принося в Валгаллу павших в битвах героев, которые пополняют небесное воинство Вотана. Восемь сестер собрались на скале — нет лишь Брунгильды. Вот и она с тяжелой ношей, спасенной ею Зиглиндой. Брунгильда просит дать ей свежего коня, чтобы вместе с Зиглиндой, бежать от гнева отца. Но валькирии страшатся Вотана, а Зиглинда умоляет дать ей умереть — после гибели Зигмунда ей незачем жить. Тогда Брунгильда рассказывает, что у нее родится сын от Зигмунда, Зигфрид, в котором возродится доблесть отца, — и Зиглинда так же страстно, как прежде молила о смерти, теперь умоляет о спасении. Брунгильда решается: пусть Зиглинда бежит одна и укроется в дремучем лесу. Страшна кара разгневанного верховного бога: Брунгильде нет места среди богов — она станет смертной женщиной и женой того, кто найдет ее здесь, спящей на пустынной скале. Валькирии в ужасе покидают сестру. Она умоляет отца о прощении и справедливости: ведь не по доброй воле осудил он на смерть своего любимого сына Зигмунда. Мольбы дочери смягчают Вотана: ее разбудит от сна неустрашимый герой, который не побоится копья верховного бога. С глубокой грустью он прощается с дочерью и погружает ее в волшебный сон; по знаку Вотана скала окружается стеной огня.

Валькирия – краткое содержание оперы Вагнера

Начинается опера со страшной грозы. В лесную хибару спешно вбегает воин. Он изранен и лишен оружия. Незнакомец сообщает, что его преследуют. Он просит приюта. Зиглинда (именно так зовут хозяйку дома) пускает его. Постепенно в ее душе зарождаются теплые чувства к гостю.

Возвращается муж Зиглинды, Хундинг. Его нрав не настолько благороден, как у нового знакомого. Хундинг жесток, груб, порой несправедлив к своей супруге – возможно, именно поэтому новый знакомый вдруг становится ей таким близким! Он ведь совершенно не похож на Хундинга!

Последний чрезвычайно озабочен сходством Зиглинды и чужестранца. Мало того, он испытывает к нему антипатию. К слову, воин также не откровенничает с хозяином дома – он рассказывает лишь несколько фактов о своем детстве, говорит, что его зовут Волком (ведь они с отцом долгое время жили в лесу, по звериным законам и подвергались травле).

Выясняется, что в свое время Волк защитил девушку, которую насильно выдавали замуж! Вот тут – то Хундингу стало все ясно! Он вызывает гостя на поединок и просит Зиглинду приготовить питье. Влюбленная в Волка, супруга подсыпает мужу сонный порошок.

Однако это не самый интересный поворот событий: как выясняется впоследствии, Волк является братом Зиглинды, с которым их разлучили в детстве. Они собирают нехитрые пожитки и спешно бегут из дома.

Валькирия Брунгильда намерена сражаться на дуэли Волка и Хундинга на стороне гостя. Верховный бог Вотан готовит ее к противостоянию. Но жена Вотана, Фрика во что бы то ни стало желает, чтобы Зигмунд проиграл, а хозяин дома одержал победу. Начинается бой. Казалось бы, все указывает на победу Волка, но после Вотан бросает в него свое копье. Меч Зигмунда рассыпается. Он проигрывает. Но наш герой не удивлен – ведь накануне во сне ему явилась валькирия Брунгильда и рассказала о коварном намерении отца. Последний, нейтрализовав Волка, устремляется за непослушной дочерью.

В горах слышен победный клич дев-воительниц. Валькирии относят павших в битвах героев в Валгаллу. Что касается Брунгильды, она страшится гнева отца, потому вместе с Зиглиндой пускается в бега. Брунгильда признается «подруге по несчастью», что у нее будет сын от погибшего Зигмунда – мало того, вскоре она превратится в обычную, смертную женщину.

Именно такую кару подготовил ей отец, Вотан. Дочь молит о прощении, но бог непоколебим – он приводит приговор в исполнение.

Вот так заканчивается это повествование. Немного обидно от того, что положительный главный герой (Волк, он же Зигмунд) погибает – однако, ни для кого не секрет, что для многих воинов описываемой эпохи Валгалла была лучшей наградой. Вполне вероятно, что автор вовсе не переживает о том, что душа воина отошла в мир иной. Наоборот, другой мир принесет ему куда больше удовольствия.

К слову, именно вечное блаженство и было тем рычагом, с помощью которого военачальники мотивировали воинов на подвиги.

В целом, сюжет произведения довольно интересен – он позволяет окунуться в мир могущественных богов, отважных героев и подвигов, представители которого так сильно отличаются от тех людей, что окружают нас в повседневной жизни. По сути, оперу можно классифицировать как жанр «фэнтези» (естественно, во времена Вагнера такой термин отсутствовал).

Так или иначе, творение выглядит действительно весьма эпично и монументально.

Также читают:

Рассказ Вагнер – Валькирия

Популярные сегодня пересказы

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин подарил читателям замечательные сатирические произведения с глубоким смыслом. В Тверской губернии 15 января 1826 года появился на свет будущий литературный и общественный деятель

В романе автор рассказывает о двух главных героях – старом барсе Жаабарсе и журналисте Арсене. Старый снежный барс остался одиноким после ухода его самки к другому самцу

Высоко на березу залез Муравей да устал по дороге. Сел на сухой листочек отдохнуть немножко, чтобы вниз спуститься. Жизнь муравьиная строгим правилам подчинена: не вернешься домой до заката солнца

Туве Янссон – талантливая финская писательница, создававшая свои произведения на шведском языке. Кроме литературы занималась рисованием картин, иллюстраций и комиксов, а также настенной росписью зданий.

Рихард Вагнер

Содержание

Опрос

Партнёры сайта

Краткое содержание “Валькирии” 18+

Опубликовано Вячеслав Власов в 04-07-2018

Верховный бог Вотан – сама любвеобильность. Он влюбляется в богиню Фрику и отдаёт один глаз, чтобы получить её в жены – мужественный поступок! Помимо богини, Вотан также пылает страстью к земной женщине, знакомясь с ней в образе волка и даря ей близнецов – Зигмунда и Зиглинду.

Земли и неба Вотану как-то мало, и он спускается в недра мира вопрошать богиню мудрости Эрду о будущем богов. В результате этого вопрошания Эрда рожает ему валькирию Брунгильду, а сам процесс настолько её опустошает, что она лишается дара предвидения.

Где-то на пути между Валгаллой, замком богов, и недрами мира Вотан обзаводится ещё восемью дочерями – валькириями (это именно те, которые летают в знаменитом “Полёте валькирий”). Вагнер умалчивает от кого, потому что он спешит рассказать публике о более пикантных событиях.

Разлученные в детстве незаконнорожденные дети Вотана, близнецы Зигмунд и Зиглинда, вырастают, встречаются и влюбляются друг в друга. Зиглинда, а она к моменту встречи была женщиной замужней, в результате носит под сердцем Зигфрида – великого героя будущего. Оскорбленная жена Вотана Фрика требует сатисфакции: Зигмунд должен погибнуть на поединке. Вотан приказывает Брунгильде (напоминаю – сводной сестре Зигмунда) организовать эту погибель.

Брюнгильда встречает Зигмунда и платонически влюбляется в своего сводного брата, пытается предотвратить его погибель. Но ей там искать нечего – брат любит Зиглинду, другую свою сестру, причём родную. Брунгильда не может допустить погибели любимого, но понимает, что расплата Вотана будет жестокой.

Финал трагичен: Вотан убивает Зигмунда. А Брунгильда? Оценив ситуацию, она просит отца в качестве наказания за непослушание усыпить её на скале, окружённой огнём, так чтобы только её сводный племянник Зигфрид, конечно после того как родится и подрастёт, смог пройти через огонь, разбудить её и взять в жены.

Об этом разврате и будет почти шестичасовая опера!

P.s. Текст был написан для завлечения на спектакль людей, далеких от мира оперы 🙂

  • Страница для печати
  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Мама – анархия! Папа – .

Все они кожанохвосты,
Все они большого роста.
Не слушать, что трубят сёстры,
Альбериху было не просто.

А трубили они, как известно, про своего отца, Рейна, который завещал им – и т.д. и т.п. Про то же самое, то есть про своих родителей, трубят, взвывают и вздыхают постоянно все мало-мальски значимые и вменяемые герои вагнеровской тетрографии – Зигфрид, Брунгильда, Зигмунд, Зиглинда, Гунтер, Хаген. Но только не Вотан и не Фрика. Даже в златорейнском начале истории, когда они не обременены ещё домом, потомством и прочим возрастным цензом, они ни разу не касаются этой, в сущности, естественнейшей темы. Что открывает перед исследователем широкий простор для психоаналитических интерпретаций.

По Вотану, к примеру, вполне очевидно, что семейка у него была не самая обычная. Он любит и уважает женщин, однако домоседские претензии Фрики вызывают у него только смех и раздражение. Видно, отношения его с матерью были хороши, но она была совсем иной, и его тяга к свободе, анархичности, его мечты о мире, где правят красота и любовь, – от неё. Отец же был в этой паре, очевидно, противоположным, склонным всё иерархизировать началом – можно сказать, с одной стороны, символом властной ответственности, но, похоже, настолько непривлекательным для романтичного Воти, что молодой бог даже не пытается разрешить с ним свой мужской спор и обозначиться “круче папана”. И чем дальше по жизни, тем отчётливее уже зрелый Вотан стремится от этой мужской модели уйти. Ни о каком “Стакане Рейнвейна” в данном случае явно не шло и речи. Это было, напротив, некое вселенское “безалкогольное в бочке” – и отдельный мой респект будет пользователю, который сможет красиво зарифмовать этого типажа под “вейна”, лично у меня это не получилось, остался знак вопроса.

С Фрикой ситуация менее ясная – уж кому-кому, а ей куда как натурально было бы ссылаться в своих нравоучениях на авторитет кого-то из родителей. Однако она этого не делает. То ли не хочет таким образом разозлить мужа, то ли там решительно не на что ссылаться ни с одной стороны, то ли Вотану таки повезло жениться на сироте и вся её семейственно-домовитая озабоченность – как раз попытка компенсировать детскую психотравму.

Тут обращает на себя внимание вот ещё какое обстоятельство. В наезде на Зигмунда с Зиглиндой главным аргументом обвинения Фрики становится не сам факт прелюбодеяния, а то, что любовники родные брат и сестра, близнецы. Богиня брака повторяет это несколько раз, как решающий довод, последнее табу, которое не может быть нарушено. Между тем вполне очевидно, что в небольшом закрытом сообществе богов близкородственные браки сами по себе не могли быть под жёстким запретом. Не выдаёт ли Фрика собственное шаткое положение, цепляясь за этот последний форпост медицинской нравственности, в то время как сама она затормозила непосредственно перед ним, то есть на предпоследнем? Это, между прочим, отлично объясняет и непонятную историю с глазом, отданным Вотаном “за Фрику”. Согласитесь, довольно странно лишать мужчину глаза просто за возможность жениться на понравившейся женщине. Но если представить деятельный диалог некоего аксакала и молодого нахального Воти, типа: “Чё пялишся? Она ж сестра тебе!” – “Так ведь двоюродная!” – “И чё? Я сказал: харе пялиться! А то без глаза ща у меня останешься!” – “Вторым буду пялиться!” – “Ах так? Ну и. “ – то всё очень внятно становится на свои места.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Еще бы понять, при чем тут Цой.

Но хрен с ним, я чисто за респектом. Мои варианты по рифме: “Султан Бахрейна” и “Грааль Блокчейна”. Ни то, ни другое не подходит под определение “вселенское безалкогольное в бочке”, но в принципе под сделанную “психоаналитическую интерпретацию” вотанова бати, по моему, подходит 🙂

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Ой, как здорово! А на какую

Ой, как здорово! А на какую Валькирию Вы завлекаете и куда? Обожаю эту оперу.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

На любую

Даже если кому-нибудь удастся в приступе высоколобой зависти вытравить из “Валькирии” половину той романтической порнографии, что там есть, её всё равно останется достаточно, чтобы завлечь всякого, ещё не совсем отрёкшегося от любви в пользу золота.

Я бы ещё добавила к тонкому замечанию уважаемого Вячеслава про платоническую любовь Брунгильды к Зигмунду, что в своей юной мировлюблённости воительная дева не остаётся равнодушна и к чарам Зиглинды. Не только брат, но и его избранница очаровывает её настолько, что даже видя уже отца во гневе, валькирия уносится с новообретенной возлюбленной сестрой и, подставляясь сама, делает всё для её спасения.

Специфическое чувство к Зиглинде невозможно не заметить также и у Фрики. По сути, жалоба Хундинга используется богиней исключительно как предлог для вывода из игры Зигмунда. Но для собственно нарушившей законы брака Зиглинды Фрика не требует никакого наказания, как не настаивает и на возвращении Зиглинды к мужу. Остаётся неизвестным, какие планы строила в отношении прелестной беглянки Фрика, потому что Брунгильда со своими пророчествами и советами путает ей все карты и буквально выталкивает Зиглинду из зоны влияния богов. Однако понятно, почему Фрика после уже не появляется, чтобы порадоваться, что Вотан сделал всё по её – сделать-то он сделал, но истинной своей вожделенной цели она не достигла.

А громоподобный финал второго акта оперы, столь трагичный для Зигмунда и Вотана, наконец открывает глаза на самого себя и Хундингу. Зигмунд? Зиглинда? Идти благодарить Фрику? Всё это становится для него совершенно несущественным, когда он остаётся один на один с Вотаном. Это внезапное чувство поражает доселе правильного обывателя Хундинга, как удар молнии, в самое сердце – и от его силы он тут же на месте и погибает, ощутив напоследок полную невозможность приблизиться к своему идеалу после всего случившегося, всю бессмысленность своей предшествующей жизни и великую силу любви.

PS: На всякий случай, если кто не заметил, в каком разделе находится, напоминаю, что это у нас Кунсткамера, и как основная публикация, так и последующее её обсуждение идут уже в рамках “Трэш-лета 2018”.

При чём тут Цой, действительно хрен с ним – он просто написал отличный панк-гимн на все времена и случаи. Что же касается предложенных рифм для “папы” – “Султан Бахрейна” был у меня как вариант, но, согласитесь, он сильно снижает градус глобальности, так что такой папа не катит. А вот за “Грааль Блокчейна” – респект! Такой трэш-бред реально качает, это по-нашенски 🙂

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Без портвейна

Браво, уважаемая Sletelena!

Нужно собрать все наши комментарии воедино. Уверен, что мы сможем успешно их продать в качестве осовремененного либретто «Валькирии» какому-нибудь оперному режиссеру, считающему, что во всех известных постановках этой оперы катастрофически не хватает настоящей «клубнички»!

И если эта постановка состоится, то Фрика будет в ней собакой на сене: «и сам не гам, и другому не дам»! Глаз-то Вотан отдал, чтобы «ВЗЯТЬ Фрику в жены». А отдалась ли она всей душой, Вагнер умалчивает, лишь пространно намекает:

Ты тщетно ждёшь,
Чтобы я укреплял насильем
Устои брака.

Причины могут быть разными, и Ваша трактовка тоже имеет полное право на существование. Но уже было уплачено, и девать Фрику было некуда 🙂

Про портвейн не получается, если дословно следовать нашей интерпретации любвеобильности Вотана, выходит, что папа – лучший кобель на Рейне.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Либретто-модерн и трагедия Фрики

Нужно собрать все наши комментарии воедино. Уверен, что мы сможем успешно их продать в качестве осовремененного либретто «Валькирии» какому-нибудь оперному режиссеру, считающему, что во всех известных постановках этой оперы катастрофически не хватает настоящей «клубнички»!

Увы, пока не сможем 🙂 Я поняла Вашу шутку, но на тему современных “секс-ориентированных” постановок уже столько шутили, что в этом абзаце я отвечу больше всерьёз. Главная причина того, что “настоящей клубничной” постановки “Валькирии” ещё нет, не в отсутствии у режиссёров нюха на горячее или фантазии, а в отсутствии собственного чувства стиля как у половины из них, так и у большинства зрителей. Открыто о сексе говорят сравнительно недавно, визуальный канон этого говорения ещё не выработан даже для стандарта М-Ж – во всяком случае, для достаточно габаритных и немолодых уже граждан, каковыми в основном являются оперные исполнители. На самом деле это общекультурный недочёт, поэтому тут очень легко промахнуться. Люди не без оснований возмущаются Зигмундами с “пивными” животиками, расхаживающими по сцене в семейных трусах. Потому что это тупая ассоциация – в массовой культуре между животиками в семейных трусах и любовью или даже сексом нет никакой связи, кроме пародируемой во всех юмористических шоу. И действительно ни одна Брунгильда ещё Зиглинду вместе с Зигмундом, убегая, не целовала. Хотя по сюжету это было бы вполне естественно в её приподнятом экспериментаторском настроении. Однако не в исполнении Ирен Теорин, правильно? Так что, чтобы продать наши глубоко психологичные изыски, нам для начала нужно снабдить их концепцией, где певцы будут как бы выпевать визуальные проекции, в которых уже собственно изыски будут танцевать канонически сексуальные и пластичные балетные артисты. Но если мы такую концепцию придумаем, её можно будет продать дороже в качестве универсальной, без всяких изысков 🙂

Вторая причина, по которой о продажах говорить рано, это недоработанность самого нашего “либретто”. Взять ту же Фрику, столь пунктирно обозначенную Вагнером, что, едва начав вникать в тему, мы обнаружили множественные недосказанности, способные составить сюжет отдельной оперы. Продолжу прямо с того места, на котором Вы, уважаемый Вячеслав, остановились: “Но уже было уплачено, и девать Фрику было некуда“. Так был ли её брак с Вотаном счастливым хоть когда-нибудь или богиня брака и правда попала на своё место по чистому недоразумению юности, не разобравшейся ещё в своих истинных влечениях? Обычно я в “вотановской” партии и привыкла думать, что Фрика в своих невзгодах виновата больше сама. И, с одной стороны, да – если мы, уже глубже вникнув в тему, посмотрим теперь на “Золото Рейна”, то все её многочисленные объятия с Фреей (при отсутствии таковых с мужем) выступают как бы прологом к последующему использованию Вотана втёмную в истории с Зиглиндой. Но ведь и “Золото Рейна” не начало совместной жизни Фрики и Вотана – она говорит там много уже наболевшего и вынуждена при всём родственном кагале наблюдать, как Вотан ломится за Эрдой. Сколько длился “медовый месяц” главной божественной четы и был ли он вообще? Или Вотан решил, что отданного за жену глаза достаточно как знака внимания на всю оставшуюся жизнь? В “Золоте Рейна” они оба уже достаточно разочарованы друг другом. Но Вотан при этом отнюдь не разочарован в женщинах вообще и вовсю гоняется за юбками. А вот богиня брака, похоже, разочаровывается в мужчинах напрочь и дальше продолжает выполнять свои служебные обязанности уже с этой новой позиции. Можно только догадываться, скольких женщин она спасла от жестоких мужей, взяв под своё крыло, и к скольким из них её чувство было не только желанием защитить. Возможно, Зиглинда была первой, ради которой составлялась столь сложная комбинация – возможно, нет. Возможно, дело всегда ограничивалось одними лишь объятиями, а возможно, иногда шло и дальше. С уверенностью можно утверждать лишь, что боль от непонимания и измен мужа осталась, в этом Фрика в “Валькирии” искренна. То есть, скорее всего, “измена за измену” не было её принципом, и яростно защищаемых рамок приличий сама она не переходила хотя бы из природной осторожности. Но кто знает, быть может, убедительность и тактика Фрики, блестяще продемонстрированные в диалоге с Вотаном во втором акте, ещё не были пределом её нажитого не от хорошей жизни хитроумия.

Про Вотана, точнее, про его папу – можно принять за рабочую гипотезу, что “кобелиное” качество его было ярко выраженным при пристрастии к порядку во всём остальном. Такое понимание иерархии – чем выше мужчина по положению, тем больше женщин ему можно – встречается. Получается тогда, что только в кобелиности Вотан с папашей и соревновался – может, даже бессознательно. А вот с рифмой не получается – “лучший” не лезет, остаётся только “кобель на Рейне”, что при маме-анархии, по-моему, как-то мелковато. Можно, конечно, представить себе такого кобелину-педанта, гонщика за количеством без фантазии, но это какая-то совсем печальная картина 🙂

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Можно только догадываться,

Можно только догадываться, скольких женщин она спасла от жестоких мужей, взяв под своё крыло, и к скольким из них её чувство было не только желанием защитить.

А куда она их девала? Может быть, она потихрньку создавала свой альтернативный взвод валькирий, неподконтрольный Вотану? 🙂 Строго по своему ведомству: для наказания жестоких мужей, в драки героев они не вмешивались.

Я думаю, что на пару актов оперы “Неизвестное о Фрике” тут уже набирается. Осталось с главной интригой определиться 🙂

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Тайны Фрики

Идея с альтернативным взводом валькирий смелая, но, по-моему, ей нет никаких, даже косвенных подтверждений в первоисточнике. Впрочем, в рамках этого раздела разработка темы “Защита Фрики” вполне может быть предпринята.

А главной интригой оперы “Неизвестное о Фрике” может быть, например, покрытая тайной у Вагнера история ликвидации матери Зигмунда и Зиглинды и последующего развития роковой страсти богини к дочери своего мужа.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

О роли женщины в истории

К опросу о Фрикке:

Уважаемая Sletelena, спасибо за этот опрос. Он меня настолько впечатлил, что я захожу на сайт каждую неделю, чтобы посмотреть результаты голосования.

А ведь это, правда, так здорово, попытаться додумать, что именно утаил Рихард Вагнер. Ведь у него Фрикка не сказала ровным счетом ничего: сидела вместе с остальными богами, тихонечко изрубленные поленышки Ясеня разглядывала в Валгалле. Но ведь, несомненно, мысли у неё были: все, что происходило с Зигфридом, Брунгильдой, Гунтером, Гутруной – это было в ее ведении, если только она себя совсем уж не ощущала «хромой уткой».

Рискну спросить, независимо от того, что она сказала или подумала, а что было в ее подсознании? Как вам вариант: давайте, боги, смотрите на поленышки, а я тут помолчу во благо, пока все в мире не случится так, как должно. Вотан и не догадается о реальной роли женщины – богини в этой истории! Он знания жаждет, а я его имею!

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Можно подумать,

. что от любви можно отречься только в пользу золота. В том же возрасте, в котором Вагнер написал “Запрет любви”, я написал про того, кто отрёкся от любви во имя знаний.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Кто о чём.

Это Фрика, что ли, отреклась от любви во имя знаний? Или мы должны отречься от любви к ней во имя знания о том, что ещё можно написать в возрасте, в котором Вагнер написал “Запрет любви”?

Любовь к Богине Жестокого Брака взросла в нас спонтанно и бурно и заняла в итоге всю тему, где мы теперь только о Фрике говорим и никак не можем наговориться. Причём Вас, уважаемый Modus, можно было бы считать родоначальником этой любви – Вы же всегда были за Фрику. Но Вы были за неё минималистичную, такую, как Вагнер написал. А нашей, жаждущей всеобщей любви, провотановской коалиции потребовалось сперва разобраться в пробелах и умолчаниях этого повествования и понять, кого же любила сама Фрика. И даже если Вы прервали это беспрецедентное исследование в самом начале, мы уже любим нашу новообретённую тайную Фрику, воссиявшую из-под вагнеровских недоговорённостей (допущенных, конечно, исключительно ради краткости, как все мы понимаем).

А ответ Вам, уважаемый Вячеслав, получился слишком длинным и перенесён на отдельную страницу.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Любовь Фрики

Тогда можно сказать, что Фрика любила не людей / богов, а набор абстракций. Честь, порядок, справедливость, нравственность и проч. Как сверхценная идея пассионария.

  • Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии

Так-то оно, может быть,

Так-то оно, может быть, и так, но остался вопрос: в каком месте тут смеяться?

Валькирия – краткое содержание оперы Вагнера (сюжет произведения)

Опера в трёх действиях. Время действия мифологическое. Место действия — берега Рейна.

История создания

Либретто к опере, как и ко всему циклу «Кольцо Нибелунга», было написано самим Вагнером в 1849—52 в Цюрихе. Музыка была создана в 1852—56 там же. Впервые опера была поставлена 26 июня 1870 г. в Мюнхене под управлением Франца Вюльнера; Вагнер остался недоволен этим, поскольку был убеждён, что тетралогия должна ставиться целиком, но этот замысел осуществился только в 1876 г. на первом Байройтском фестивале: «Валькирия» была представлена 14 августа, дирижировал Ганс Рихтер.

Действующие лица

  • Зигмунд (тенор),
  • Хундинг (бас),
  • Вотан (бас-баритон),
  • Зиглинда (сопрано),
  • Брунгильда (сопрано),
  • Фрикка (меццо-сопрано);
  • валькирии (сопрано и меццо-сопрано): Хельмвига, Ортлинда, Герхильда, Вальтраута, Зигруна, Росвейса, Гримгерда, Швертлейта (контральто)

Краткое содержание

Действие первое

В хижине Хундинга. Обессиленный Зигмунд ищет здесь убежище от урагана. Жена Хундинга Зиглинда гостеприимно встречает его, хотя незнакомец не называет своего имени. Оба нежно смотрят друг на друга. Вернувшийся муж замечает, что незнакомец и Зиглинда похожи между собой, и желает знать, кто его гость. Зигмунд, не называя себя, рассказывает, что враги сожгли его дом, убили мать и похитили сестру; с тех пор он блуждал по свету с отцом, прозванным Волком, но затем потерял его из виду. В последней стычке он остался безоружен («Friedmund darf ich nicht heißen»; «Мирным зваться нельзя мне»). Хундинг понимает, что этот человек — его враг, он родился от брака Вотана со смертной женщиной из рода Вельзе. Зиглинда, его сестра-близнец, похищенная во время нападения, вынуждена была стать женой Хундинга. На следующий день, решает Хундинг, Зигмунд должен сразиться с ним. Оставшись один, Зигмунд вспоминает, что отец когда-то обещал ему непобедимый меч. Зиглинда, подсыпав мужу снотворное, открывает гостю, что некогда одноглазый незнакомец (Вотан) вонзил в ясень меч, который до сих пор никому не удавалось вытащить. Зигмунд понимает, что это меч его отца. Весенний ветер распахивает дверь; молодые люди узнают друг друга, их охватывает безудержная страсть. Зигмунд вырывает меч — он называет его Нотунг — и бежит вместе с Зиглиндой (дуэт «Schläfst du, Gast?», «Спишь ли ты гость?»; «Winterstürme wichen dem Wonnemond», «Бури злые стихли в лучах весны»).

Действие второе

Дикая и суровая местность в горах. Вотан с высоты видит бегство влюблённых и зовёт любимую валькирию Брунгильду (валькирии переносят павших героев в Валгаллу), чтобы она даровала победу Зигмунду в его поединке с Хундингом. Но как только дева-воительница уходит, появляется жена Вотана Фрикка и требует наказать Зигмунда. Вотан защищает его как возможного победителя нибелунгов, свободного от установленных богами законов. Но Фрикка замечает, что Зигмунд, сын Вотана, подвластен тем же законам. Значит, он должен умереть, а его меч — сломаться. Вотан понимает, что не может нарушить законы (святости брака, недопустимости кровосмешения). Он снова зовёт Брунгильду. Ещё не родился герой, свободный от договора с Фафнером и способный отнять у него кольцо. Зигмунд не уйдёт от наказания, и горе, если Брунгильда не поразит его своим мечом (дуэт «Laß ich’s verlauten»; «В думах открыться»).

В глубине ущелья появляются Зигмунд и Зиглинда. Выбившаяся из сил Зиглинда уговаривает Зигмунда оставить её. В конце концов, успокоенная им, Зиглинда засыпает. Брунгильда является перед Зигмундом с вестью о смерти. Но его страсть и отчаяние, готовность убить себя и Зиглинду, вызывают сочувствие Брунгильды, решающей спасти героя («Siegmund! Sieh auf mich!»; «Зигмунд! Близок час!»).

Во время поединка она закрывает Зигмунда своим щитом. Вотан, видя её непослушание, сам копьём разбивает на части меч Зигмунда. Зигмунд падает под ударами Хундинга, а Брунгильда уносит на коне Зиглинду, захватив и обломки меча. Вотан презрительно, одним движением руки, поражает Хундинга и в ярости преследует Брунгильду.

Действие третье

Валькирии носятся на конях посреди бури, вызванной гневом Вотана. Слышится их воинственный клич, но они не решаются защитить провинившуюся сестру. Сражённой горем Зиглинде Брунгильда открывает, что её сын по имени Зигфрид станет величайшим героем, что он сумеет восстановить чудесный меч. Валькирии помогают Зиглинде укрыться в лесу, где Фафнер, превратившись в змея, сторожит золото Рейна.

Появляется мрачный Вотан. Брунгильда больше не будет валькирией, она заснёт волшебным сном и станет женой первого, кто её разбудит. Брунгильда умоляет отца окружить её преградой, которую мог бы преодолеть только герой. Вотан окружает дочь пламенным кольцом и печально уходит («Leb wohl, du kühnes, herzliches Kind!»; «Прощай, мой светоч, гордость моя!»).

Дискография

Исполнители (1941 г., хор и оркестр театра «Метрополитен-опера», дирижер — Эрих Лайнсдорф):

  • Брунгильда — Элен Траубель
  • Зигмунд — Лауриц Мельхиор
  • Зиглинда — Астрид Варнай
  • Вотан — Фридрих Шорр
  • Хундинг — Александр Кипнис
  • Фрикка — Керстин Торборг

Исполнители (2002 г., хор и оркестр Баварской государственной оперы, дирижёр — Зубин Мета):

  • Зигмунд — Петер Зайферт
  • Хундинг — Курт Ридль
  • Вотан — Джон Томлинсон
  • Зиглинда — Вальтрауд Майер
  • Брунгильда — Габриеле Шнаут
  • Фрика — Михоко Фуджимура

В астрономии

В честь героини оперы Рихарда Вагнера Зиглинды назван астероид ((552) Зигелинда (англ.) русск. , открытый в 1904 году.

В честь самой оперы назван астероид (877) Валькирия, открытый в 1917 году.

Рихард Вагнер – Валькирия

Рихард Вагнер – Валькирия краткое содержание

Валькирия читать онлайн бесплатно

Первый день тетралогии «Кольцо Нибелунга»

Опера в трёх действиях

Либретто Р. Вагнера

Перевод В.Коломийцева

Иллюстрации Артура Рэкмана

Зигмунд(тенор)

Хундинг(бас)

Зиглинда, его жена (сопрано)

Вотан, верховный бог (бас)

Фрика, его жена (меццо-сопрано)

Брунгильда, валькирия, его дочь (сопрано)

Герхильда, валькирия (сопрано)

Ортлинда, валькирия (сопрано)

Вальтраута, валькирия (меццо-сопрано)

Швертлейта, валькирия (меццо-сопрано)

Хельмвига, валькирия (сопрано)

Зигруна, валькирия (меццо-сопрано)

Гримгерда, валькирия (меццо-сопрано)

Росвейса, валькирия (меццо-сопрано)

Действие происходит в хижине Хундинга и в горах в сказочные времена.

Хижина Хундинга. Внутренность жилища.

Посреди сцены возвышается ствол могучего ясеня, корни которого, сильно выступая и широко разбросавшись, уходят в земляной пол. Срубчатый потолок скрывает вершину дерева, причем как самый, ствол, так и распростершиеся во вей стороны ветви проходят сквозь точно подогнанные отверстия потолка; предполагается, таким образом, что густолиственная вершина ясеня раскинулась уже над крышею. Ствол является центром постройки(«зала»); грубо обтесанные бревна и доски стен там и сям завешаны плетеными и ткаными коврами. Справа на переднем план — очаг; его дымовая труба по стене уходит в крышу. Позади очага находится нечто вроде внутренней кладовой, к которой ведут несколько деревянных ступенек; перед этим помещением висит плетеный ковер, наполовину отдернутый. На заднем плане — большая входная дверь с простым деревянным затвором. Слева — дверь во внутреннюю комнату, куда тоже ведут ступеньки; с той же стороны, но на переднем плане, стоит стол; за ним — широкая лавка, вделанная в стену; перед столом — деревянные скамейки. Занавес подымается после бурно стремительного оркестрового вступления. Сцена остается некоторое время пустой. Затем, поспешно отворяя снаружи входную дверь, появляется Зигмунд. — День клонится к вечеру; разыгравшаяся на дворе сильная буря мало по малу совершенно утихает. — Зигмунд, еще держась рукой за дверной засов, оглядывает жилище; он кажется изнуренным от чрезмерного напряжения сил; его одежда и весь внешний вид показывают, что он спасается бегством. — Не видя никого, он затворяет за собою дверь, с крайним усилием смертельно усталого человека направляется к очагу и бросается на разостланную перед ним медвежью шкуру.

Зигмунд
Сюда, к очагу, —
чей бы он ни был!
Он падает навзничь и лежит без движения — Из внутренней комнаты выходит на сцену Зиглинда: она слышала шум и думала, что вернулся домой ее муж. Серьезное лицо молодой женщины принимает выражение удивления, когда она видит чужого человека, распростертого у очага.

Зиглинда
(оставаясь еще на заднем плане)
Какой-то гость?
Узнаю, кто он.
(Она спокойно подходит немного ближе.)
Кто в дом вошел
и лег у огня?
(Так как Зигмунд не шевелится, она подходит еще ближе и разглядывает гостя.)
Трудный путь
утомил его.
Как неподвижен он!
Может быть, мертв?
(Она наклоняется над ним и прислушивается.)
Нет, слышно дыханье, —
глаза лишь закрыты.
Гордым кажется он,
но лишился чувств.

Зигмунд
(внезапно подымая голову)
Родник! Родник!

Зиглнида
Питья он хочет.
(Она поспешно берет рог для питья и выходит с ним из дому, затем возвращается и подает Зигмунду наполненный рог.)
Жгучей жажде
прохладу несу я, —
воду, как ты хотел.

Зигмунд пьет и передает ей рог обратно. Кивком головы поблагодарив Зиглинду, он с возрастающим участием вглядывается в ее черты.

Зигмунд
Бодрую свежесть
дал мне родник,—
невзгоды гнет
он облегчил:
мой дух просветлел,
глазам опять
блаженство зренья дано.
Скажи, кто так мне помог?

Зиглинда
Жильем и женой
владеет Хундинг;
ты сегодня наш гость:
мужа дождись со мной!

Зигмунд
Я безоружен,
устал от ран
и ему не опасен.

Зиглинда
(с озабоченной поспешностью)
Мне раны скорей покажи!

Зигмунд
(встряхивается и быстро принимает сидячее положение)
О, нет! Полно!
Ничтожны они,
и крепки еще
все члены мои!
Если б так,
как эта рука,
твердо было оружье, —
я бежать бы не стал;
но сломились копье и щит!
Меня травила
стая врагов,
грозой я был
смят и разбит;
но быстрее,
чем я от своры,
боль бежит от меня:
ночь затмевала мой взор,—
но день смеется мне вновь!
Зиглинда идет в кладовую, наполняет рог медом и с приветливым волнением подает напиток Зигмунду.

Зиглинда
Душистого меда
выпить рог —
мне не откажет гость.

Зигмунд
Но отведай и ты.
Зиглинда отпивает немного и снова подает рог Зигмунду; последний, с возрастающей теплотой глядя на Зиглинду, делает большой глоток. Потом, отняв рог от губ, он медленно роняет его. Лицо гостя выражает глубокое волнение. Некоторое время оба молчат. Зигмунд тяжело вздыхает и уныло потупляет взор.

Зигмунд
(дрожащим голосом)
Пожалела ты несчастливого:
(пылко)
да не тронет беда тебя!
(Он быстро встает.)
Прошла усталость,
я бодр опять:
дальше в путь я иду!
(Он делает несколько шагов в глубину сцены.)

Зиглинда
(живо оборачиваясь к нему)
Ты бежишь. Кто гонит тебя?

Зигмунд
(словно очарованный ее призывом, останавливается;
медленно и мрачно)
Несчастье всюду
рыщет за мною;
Несчастье входит
в дом, где я кроюсь.
Но твой дом должен быть свят!
Я расстаюсь с тобой!
(Он быстро идет к двери и подымает затвор.)

Знглинда
(в горячем самозабвении удерживая его)
Останься здесь!
Ты в дом беды не внесешь, —
беда здесь сама живет.
Зигмунд останавливается, глубоко потрясенный, и взглядом вопрошает Зиглинду, которая стыдливо и печально опускает глаза. Зигмунд возвращается.

Зигмунд
«Скорбным» я назвал себя:
Хундинг гостя увидит! —
Он прислоняется к очагу и со спокойно-решительным участием пристально глядит на Зиглинду. Она опять медленно поднимает на него взор. Долго молча смотрят они друг другу в глаза, с выражением глубочайшего волнения. — Внезапно Зиглинда вздрагивает и прислушивается; она слышит прибытие Хундинга. который отводит своего коня в стойло. Она поспешно идет к двери и отворяет ее. — Хундинг, вооруженный щитом и копьем, входит и, увидя Зигмунда, останавливается на пороге. Он обращает строго вопрошающий взгляд на Зиглинду.

Зиглинда
(отвечал на взгляд Хундинга)
К нам вошел
раненый гость:
устал он в пути.

Хундинг
Ты с ним была?

Зиглинда
(спокойно)
За ним ходила я, —
пить ему дала.

Зигмунд
(все время спокойно и твердо глядя на Хундинга)
Здесь приют
мне был дан:
ты недоволен этим?

Хундинг
Свят мне мой очаг:
свят он будь и тебе!
(Он снимает с себя оружие и передает его Зиглинде; обращаясь к ней.)
Ужин ставь нам, мужам!
Зиглинда вешает оружье на ветви ясеня; затем, достав из кладовой пищу и питье, она ставит ужин на стол. — Взор ее снова невольно устремляется на Зигмунда.
Хундинг пронизывающим и удивленным взглядом измеряет гостя, сличая его внешность с внешностью своей жены.

Хундинг
(про себя)
Как сходен он с нею!
Таким же огнем
глаз пришельца сверкает.
(Он скрывает свое удивление и с деланным простодушием обращается к Зигмунду.)
Долго, знать,
длился твой путь, —
ты без коня
пробрался к нам;
какой тропой
тяжелой ты брел?

Зигмунд
Чрез лес и поле,
степь и кусты
гнали меня
гроза и рок;
неведом мне путь, где я шел;
где очутился, —
тоже не знаю:
ты мне поведай о том.

Хундинг
(сидя за столом и предлагая место Зигмунду)
В своем дому
приют и кров
Хундинг дал тебе;
если направишь
на запад путь, —
родни моей
там живут семьи,
что честь мою охраняют. —
Сделай честь мне, мой гость,
и себя теперь назови.
Зигмунд, присев к столу, задумчиво смотрит в пространство. Зиглнида, севшая рядом с Хундингом. против Зигмунда, глядит на последнего с заметным участием и ожиданием.

Хундинг
(наблюдая за обоими)
Если мне
не хочешь сказать, —
то ей вот —
молви смело:
взгляни, — она
так жадно ждет!

Зиглинда
(просто и участливо)
Гость, назови мне себя!

Зигмунд
(вскидывает голову, глядит ей в глаза и начинает в строго-сдержанном тоне)
«Мирным» зваться нельзя мне;
«Радостным» думал я быть,
но «Скорбный» — вот мое имя. —
«Волк», — это был отец мой;
с сестрой я родился, —
близнецами были мы с ней.
Мать вскоре же
я потерял,
а с ней и ту,
кто со мной родилась;
мне их не вспомнить теперь. —
Волк был силен, отважен;
врагов он много имел.
С собою сына
он брал на охоту;
однажды домой
мы с травли пришли, —
а волчий дом был пуст.
Дотла сгорел
сверкающий зал,
и пнем наш дуб
цветущий стоял;
лежала убитой
мать на земле,
исчезла бесследно
в огне сестра:
нам столько бед принес
злых Нейдингов мрачный род. —
Бежал со мной
гонимый отец;
в дикой чаще
юноша прожил
со старым немало лет;
часто их
пытались схватить, —
но храбро пара волков дралась! —
(обращаясь к Хундингу)
Волчонка видишь ты здесь,
а Волчонка знают враги!

Хундинг
Странен рассказ твой смелый,
повесть чудна твоя,
Скорбный Волчонок!
Хотя об отважных Волках
я тоже что-то слышал,
но не встречал их
доныне сам.

Знглнида
Еще скажи мне, путник:
где твой отец теперь?

Зигмунд
Ловить затеяли нас
черные Нейдинги вновь:
ловцов немало
волки побили,
ловцов через лес
дичь погнала;
как дым, рассеялся враг.
Но бой разлучил нас с отцом;
он пропал из вида;
напрасно искал я. —
только волчью шкуру
в чаще нашел, —
след, брошенный им.
Отец мой вдруг исчез.
И в лесу я заскучал. —
к мужам мне хотелось и к женам.
И там, и здесь, —
всюду я был;
искал друзей,
подруг искал, —
но везде я был отвергнут:
горе шло со мной.
Что я добром считал,
то не нравилось им;
а что я считал злом, —
было по сердцу всем.
Раздор повсюду
я вызывал, —
крик гнева
несся мне вслед;
жаждал я счастья, —
скорбь лишь будил:
и должен я Скорбным зваться, —
лишь в скорби вечно я жил!
(Он бросает взгляд на Зиглинду и видит, что ее глаза полны сочувствия к нему.)

Хундинг
Не любила Норна тебя, —
злосчастен жребий твой;
рад не будет никто,
к кому ты в дом войдешь.

Зиглинда
Трусам лишь может
безоружный гость
страх внушать! —
Молви мне, гость,
в битве какой
оружье ты потерял?

Зигмунд
(все более и более возбуждаясь)
Меня позвала
дева в беде:
ее насильно
отдать немилому в жены
хотела родня.
Против насилья
выступил я,
на всю родню
смело напал, —
и враг сражен был мной.
Лежали павшие братья:
вдруг дева припала к телам, —
вражду сменила печаль.
Потоки горьких слез
на них невеста лила:
лишь о гибели кровных братьев
громко стонала она. —
И родня убитых
бросилась к нам,
в безграничной жажде
отметить за них:
тесно меня
враги окружили.
С поля борьбы
дева не шла;
мой щит ей жизнь
долго спасал;
но вот разбились
и щит, и копье.
Я не мог уже драться, —
смерть постигла ее:
за мною помчалась толпа, —
а невеста была мертва.
(устремив на Зиглинду горестно-пламенный взор)
Теперь ты видишь,
жена, что имя «Мирный»
дать нельзя мне!
Он встает и идет к очагу. Зиглинда, бледная и глубоко потрясенная, склоняет голову.

Хундинг
(вставая)
Я знаю дерзостный род, —
не свято ему,
что свято всем:
отвергнут он всеми и мной!
И я с другими был позван —
мстить беспощадно
за кровь родни:
пришел поздно,
вернуться пришлось, —
чтоб беглый вражий след
в своем же доме найти!
(Он отходит от стола.)
Хранит дом мой,
Волчонок, твой сон. —
я впустил на ночь тебя:
но завтра ищи,
где хочешь, оружья:
с утра будь к бою готов, —
за мертвых заплатишь мне дань!
Зиглинда встает со своего места и с беспокойным видом становится между ними.

Хундинг
(Зиглинде, грубо)
Прочь уходи!
В спальню ступай?
Питье мне на ночь готовь
и жди меня ко сну!

Зиглинда стоит некоторое время в нерешительности что-то обдумывая. — Она медленно поворачивается и. задерживая шаги, направляется к кладовой. Там она опять останавливается, погруженная в мысли и наполовину отвратив лицо. — Приняв спокойно какое-то решение, она открывает поставец, наполняет напитком рог и всыпает туда из деревянной кружки приправу. — Затем она переводит глаза на Зигмунда, чтобы встретить его взгляд, все время на нее устремленный. — Она замечает, что Хундинг следит за нею, и тотчас же направляется к спальне. На ступеньках она еще раз оборачивается, глядит на Зигмунда глазами, полными страстной тоски, и долгим взглядом указывает ему, с выразительной определенностью, одно место на стволе ясеня. — Хундннг делает резкое движение и повелительным жестом гонит ее прочь. — Бросив последний взгляд на Зигмунда, который продолжает спокойно, затаив гнев, стоять у очага, — она уходит в спальню и затворяет за собою дверь,

Хундинг
(снимая с дерева свое оружие)
Оружье — сила мужей!
(Уходя, он обращается к Зигмунду.)
Ты завтра в бой со мной вступишь:
меня слышал ты?
Ну, берегись!
(Захватив с собой оружье, он уходит в спальню; слышно, как он изнутри запирает затвор двери.)
Зигмунд остается один. — Ночь наступила; зал освещен лишь слабым огнем очага. — Зигмунд опускается на ложе, близ огня, и некоторое время сидит в молчаливом раздумье, охваченный сильным душевным возбуждением,

Ссылка на основную публикацию